М.: Новое литературное обозрение, 1998. – Библиотека журнала "Соло". ISBN 5-86793-042-4 Обложка А.Гольдмана. C.96-101.

        Заманив Гоголя в могилу, Нос его, подковырнув легко щелкнувшую крышку гроба, бежал. Вскоре его видели в Гамбурге. А спустя еще некоторое время на Луне началось восстание носов, которое не подавлено до сих пор. Учеными астрономами того времени отмечено оно не было, поскольку носы жили в кратерах на обратной стороне Луны. Уже в наше время русские поступали дальновиднее и осмотрительней американцев, что, вообще-то, не в их природе, да, видать, русский Бог их хранил, когда посылали на Луну одни беспилотные экипажи, чтоб астронавт, затерявшийся в межзвездной ночной степи, по колено в невесомом лунном прахе, не повстречался там, не приведи Господь, с собственным носом...

        Господи Боже мой, что я за несчастный человек! Вчера вынужден был пойти на должностное преступление и подлог. Наш закон обязывает отказывать каждому восьмому и дело его оставлять без рассмотрения. Восьмой, на мое несчастье, оказалась мать Кафки – как мог я отказать столь великому материнскому сердцу! В качестве покаяния и для успокоения разыгравшейся совести мне пришлось с порога отказать непосредственно за ней следующим девятому и десятому просителям – каким-то измученным чешским крестьянам. Бедняги были будто громом поражены!..

        В 1984 году, когда Андропов заболел, плеснулась в люках львовской канализации, будто просочившись сквозь земной шар, теплая мутная волна Ла-Платы – когда переведен был и издан на русском огромным тиражом Хорхе Борхес – звучит, как раздвоенное жало змеи.
        Чтоб уравновесить этот факт на весах огромной страны, в страну была впущена – о чем напечатали петитом во всех газетах – дочка Сталина. Дочка дочери, однако, то есть внучка последнего русского генералиссимуса, не смогла учиться ни в школах Москвы, ни Тбилиси. И обе были отпущены тогда восвояси. А вскоре началось!..

        Фигура промежуточная между уличным регулировщиком и авиадиспетчером, обрядившаяся в еще не отвердевший фрак птичьего бога.
        Распоряжается отправкой стай звуков, в изобилии выпускаемых музыкантами из футляров и инструментов, – движением указательного пальца со стуком и звяканьем откидываются проволочные нотные решеточки. Порхание – организованное недоразумение, с блеском разрешаемое и направляемое.
        В конце, словно матадор, воздев свою палочку, дирижер закалывает концертного быка, валит его набок. Гром аплодисментов, смешавшихся с голубями, вылетевшими из зева и раскрывшегося брюха уже зажаренного быка, – это был фокус!
        Еще не ясно, каким образом, но сейчас концерт перейдет в банкет. Немного терпения.

        Лермонтов очень любил на столб лазить – мимо не проходил. Увидит столб, сапоги скинет и прямо на столб бросается – всех растолкает. И никогда не слазил со столба без приза. А спустится – фрачишко весь в сале, в руках картонные сапоги, сам босой, с ноги на ногу переминается – свои-то сапоги в пыли лежат, – но довольный, улыбается. Оттого у него ноги были гнутые.
        Вообще он был очень шустрый – Лермонтов.
        Шустрее него был только Пушкин.

        Человек создан для счастья, как вилка для еды.
        Человек создан для счастья, как тарелка для полета.
        Человек создан для счастья, как птица для помета.
        Японский бог счастья Хотэй – толст. Счастье распирает людей.
        Человек преисполнен счастьем, как чучело птицы трухой полета.
        Теоретический человек создан для теоретического счастья, как теоретическая птица для теоретического полета.
        Ото людина. Вона створена для щастя, як птах для полiту.
        Man had been created for happiness, as bird for flying. Or reverse.
        Przepraszam za tą brzydką angelszczyzną. Nie jestem poliglotą, jestem skromnym intelektualistą radzieckim.
        И все же, – зарубите себе на носу:
        Всякий, у кого чешутся лопатки, еще не потерян для счастья.
        Как всякий счастливый – для отлета.