|
без названия
это – зима зверей;
нет ни после, ни до.
иглы как гвозди забей
в свой единственный дом.
заколоти, заколи,
чтобы узнать: ты во сне.
видишь моря́ из белил?!
нет ничего, что не снег.
хватит. не мажься чернилами.
не изводи нашатырь.
вмажься. собою черкни самим
в полой игле (как ты).
смажь этот пейзаж сам;
белее белка́ эго...
вмажься снегом. вмажься
снегом вмажься снегом
и-цзин-и-цзин-и-цзин-и
знаешь, а солнце везде одинаково:
москва варит смог по своим рецептам.
твой сарказм, обобравший булгакова,
будто свитер колючий. в зацепках.
смейся, важно купировать вечное;
амнезия – лечение агасферов.
джа, привыкший слова глотать-беречь, наел
мир. твои выдохи – моя атмосфера.
солнце всё то же, а небо сине́е
ве́нки, запрятанной под браслет.
смейся, тебя спрятал сегодня во сне я;
и прекрати наконец взрослеть.
любовь lights
иллюзия – шарик. надул? – отпускай.
подставляй им другое сердце.
время – из сахарного песка;
в каждом эспрессо – бергсон.
всё, что не солнце, – белок. и – белок-гипс
закрывает перелом воли.
дыр белых не бойся, но берегись:
чернейшая – солнцеголик.
(крестят лишь раз.
– в сон окунайтесь
дно леты пяткою трогать.
...мятные девочки-дапкунайте;
тело – доспехи бога...)
падать в себя. быстрей отражения
– в воду. сложнее чем полететь.
у потолка на любом этаже нея-
вный с полом есть паритет:
костененье от холода. хулахуп-холокост.
цепененье под словом "муссоны".
исходящее детским дыханием молоко,
зачитанный до снов бессонник.
жар:
(озноб воздуха. прыгает ртуть.)
градус
от "солнечный" к "адский".
если в отражение точно нырнуть –
смерть
на конце сказки.
двтчк
долистать до самого –дерева– эпилог;
будущее сейчас. –настоящего– не было.
девочки спят. сердце – комком времени биться.
девочки спят в молоке апатичнее гипса...
часы: опоздали. а время: прокралось.
но нам до них бесконечность – в радость.
спят. вдруг свалилось сколько-то там собственной плоти
на бестелесных. спят захлебнувшимся отте-
пелью апрелем.
спятспят под старым и прелым
словом –весна–.
белые – искренние как невозможно не в снах.
девочки девочки девочки девочки...
каждая – дочьматьчужая тебе
почти.
родинки в центрах груди, медальон на ноге;
электричество рядом хрустит как багет.
счастье – смотреть рядом с ними на воду,
счастье – на воздух,
счастье – на оду-
шевление мы с lee.
джанаконда
глаз подсел на тебя как на́ кол.
хочешь, звук уйдёт со мной?
этот голос для всех мёртвых одинаков;
всё не так уж важно и равно.
между нами ткань и два-три тёплых слова –
субъективный холод где-то меж субботой и вовне...
мне с тобой так ловко, гласный ы мне ловок
как согласный на замену я во сне.
у меня занятие – обратное молитве:
шёпот "без меня всё сон, всё смерть; засни. уйди".
размягчать в углах лица морщинки и твер-
дить сгущенья женскости в груди.
у начальных или вилипились ильки;
бьётся бесконечной рыбой тишина о сквер.
...пахнущий её покоем томик рильке.
за руки –схватившись– по москве-
реке.
стихий мальчик
мальчик, чего ты в апреле босой?
– там, за углом, начинаются ивы...
мальчик, не прячься; что хромаешь – мозоль?
– они догадаются: я некрасивый...
мальчик, ты нравишься мне, ты со мною пойдёшь?
– там, за углом, начинаются ивы...
мальчик, здесь нет никого, мы попали под дождь...
– они догадаются: я некрасивый...
мальчик, хромай, богомаз хромой
мальчик, возвращайся к себе домой
мальчик, задвинь дважды засов
мальчик, разбейся о стёкла часов
мальчик, разденься, наденешь озноб
мальчик, закрой за собой окно
мальчик, на кисти смотри: чей сок?
мальчик, возьми из стекла песок
мальчик, ты видишь в песке часы?
мальчик, ты видишь в песке себя? чей сын?
мальчик, иди папумаму искать
мальчик, своё время возьми из песка
мальчик, просыпь своё время вниз
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчик из мальчик из мальчиков из
мальчикизмальчикизмальчиковиз
мальчикизмальчикизмальчиковиз
мальчикизмальчикизмальчиковиз
мальчикизмальчикизмальчиковиз
мальчикизмальчикизмальчиковиз
мальчикизмальчикизмальчиковиз
мальчикизмальчикизмальчиковиз
меняястих
ибицца иб о
молоко любимой женщины или может агдам
заменяет завтрак женщину бессмысленно ждать вчера
в снах не назовут твоё имя никогда
ничто как больная кровь как ржавчина
если забудешь то вернёшься сюда нонсенс
и не свой среди чужих пусть и лаовай
зазеркалье с английским прононсом
лишь меняла твоих йа на ай
ты по случайности дома и свет включён
даже зелёный ты искал жену
смерть бьёт в тебе ключом
не попадая в замочную скважину
когда
так плохо что воздух – разновидность воды
каждая кость лица – из больных зубов
сбежать из кофейни чтобы купить
твёрдое вафельное полотенце
и вынимать
из него
эмка м-мм
маета май как тёплая марганцовка
стекает по грязным царапинам
даже там где колокольчик с самим языком не поцокал
солнце плавит песок снег кокс и рафинад
майа в солнце немыслимо ватт
роман мёртв звук из дерева романовы обрушили биржу
а я я люблю тебя так что боюсь целовать
ведь целуя целуясь не вижу
ничего
деньской джойнт
размажешь сознанье и вот он
ощутимо отсутствующий голос будды
улыбаешься совершенно животно
только лишь кажешь зубы
если выдумывать то выдумщик твой
отчётливей но не ближе
ты забываешь шератон и савой
десятки начатых книжек
у адама есть нетто а у цезаря брутто
августину никогда не увидеть джульетту
всё волнительно предсказуемо будто
капля скатывается по вельвету
оченннннннннннннннн
хочется успеть до конца мая на гойю
хочется вспомнить о чём я мечтал
хочется машу спящую рядом нагою
хочется надежду надёжней чем мандельштам
хочется чтоб никто-то внутри не ныл
чтоб дорвался до потолка сорвался и замолчал
хочется чтобы моё немо стало немым
хочется чтобы были абсент анаша и анчар
хочется суеверия суеты суемы
хочетсяхочется а чего?
хочется быть в трёх словах пред сказуемым
после подлежащего
хочется измерить никому лобок лучшей меркой (лоб)
закладывай больное меж строк и взрывай! мим-
о всего хочется быть убитым зеркалом
скажем трамвайным
карманная фигура речи
деньги это самая плоская шутка людей
деньги не первая но главная их вещь
есть деньги есть все вещи на свете а не то ведь худе-
ешь деньги ешь деньги ешь деньги ешь
деньги напоминают цвет воздуха не прозрачный а яркий
восьмой цвет из остальных декупаж
все разучились делать подарки
все умеют лишь их покупать
что бы ни сказывал мартин лютер или там энгельс
всё сводится к одному
если я наступлю на деньги
я вряд ли их подниму
шереметь её
почему бы и нет почему бы и да
только этого мало только этого много
бессмысленно ловить на слове
и-нет или-нет и е-да
буквально невыразимо несущество бога
есть только действие и без
пусты иглы –ошибка– и –грех–
на самом верху пустота но она белее чем свет из снега
почему пытаясь вспомнить что-либо мы смотрим вверх
просто мы с неба мы с неба
м минус м
губы склеиваются от слюны пополам с карамелью
от её слюны
я уйду я оставлю её но минуту промедлю
страшно не быть собой не будучи кем-то иным
страшно смотреть себе в глаза завраться но не сберечь
бросаться в новое люблю
будто в детстве в январский бассейн
страшнее всего понимать не о тебе речь
то есть совсем
празднуя че
мне хочется украсть что-то у взрослых
уверенность под этим ковром нет тепла
я проливал свет но он уходил в простынь
я выключал темноту но она всё текла
брил утром лицо не глядя нипочему в зеркало
отдирал кожу с глаз и кошек от сердца
утро как нерасслышанное слово коверкалось
скапливалось дымом у люстры и звало присоседься
а хочется чтоб песню начинало эхо
лечь так перевернуться чтобы тенью – в солнце
быть сбитым у балетного и чтоб водитель – пьеха
отдать однофамильца-тёзку маме и шептать он цел он цел
вветривание
стричь кукол стричь кукол стричь кукол стричь кукол стричь кукол
а у самого да да самого дурной чёрный волос как если размотаешь винил
куда бы ни сошёл с ума скука куда бы ни зашла речь скука
бо обернулся обомнел и себя во мне обвинил
каждое ты непременно должно понять зачем я
под чем вопрос времени под землёй земляникой из бесхозных рабов
мертветь миртветь мертветь наше предназначенье
будто спички которыми пытаются наполнить заново коробок
пляшущие человечки
интересна разница: остаться с ничем и ни́ с чем;
никого не звать в гости и самому не ходить,
никому не звонить, никому не писать писем,
когда ты останешься совершенно один?
интересно оказаться чьей-нибудь половиной,
хотя б потому, что дочка будет твоею тобой.
это всё так, объяснимо. ребёнок это явка с повинной;
триста баксов – самоубийство, оно же аборт.
хочется сбежать, но минуя аэропорт и вокзал,
усталость не от настоящего, но от текущего.
выходишь из дома и уже тянет назад,
отдохнуть от нибудь-чего.
никогдатай
дождь прикрепляется к городу как штрих-код
интересна не цена москвичей но опись их
вид на балетное смотреть невыносимо легко
балеринки цепляются за поручень как алфавит за прописи
с воробьёвыми за спиной, с живостью соловьиной
ты поёшь о том что петь некому не о чем да и нечем
и орёл слетает с рубля вниз тебе за второй половиной
намереваясь так-таки прикончить твою печень
–завтра– это единственное что может случиться с тобой
да и то скорее – ты с ним так дарятся цацки
из смертнейшей скуки мастеришь вечный огонь
и царапаешь рядышком "неизвестный штатский"
чемоданка
по цельсию опускаются ниже ашеров
ты ещё можешь сбежать к морю не бойся
кто о кчёмности себя сегодня не спрашивал
сын турецкоподданного или сон джойса
живи не запоминая вспомнишь и так
не пытайся разрезать каплю надвое
оттолкнувшийся от слова –летать–
не существует уже падая
лето бесполо как пьяное кто-то сперва ешь
рот а не род не то "женя" не то "женя"
дождь идёт так ме-едленно успеваешь
увидеть в нём своё отраженье
вильям рек
трава сквозь снег жирно-зелёная как сырная плесень
ты не хочешь участвовать во всём этом и баста
чувствуешь как пропадом как тысяча чертей не лезь им
случается ошибаться
мир отечествененн склеп фамилен ну а ты именит
пустой звук иначе б не так торкал
на вопрос сколько сейчас времени
указательным и большим столько
уходя от выбора либо барк либо бар
из свидетелей переходишь в истцы
подбирая слова к мясу аля к камню али-баба
белыми губами б еле
суицид
уничто
будто и не будили всё как и было здесь
бумага если приглядеться придуматься есть
бескостный уже́ уже́ плоский зевс
обесточенный жертвенный зевс
оле-пустое бьётся наиболее громко
болью лицо натянул и скомкал
в венах крупной накипью ломка
в каждом на каждом дне ломка
в щель меж кристоф и кристи агат
налево упрямо напрасно шагать
жизнь режет дальше ладонь как шпагат
крест-перевёртыш саженец на шпагат
сгущёнка туманов неизвестным густых
сжать воздух зрачками и отпустить
переполняясь ответами пропадает пустырь
вконец облысев пропадает пустырь
а вот тебя забывают живьём
где прошлогодний снег нет вийон
кровь высыхает в ржавьё
память в рубль в фонтане в ржавьё
граппа и не-ты померкнуло
это всё ненадолго и это ложь
пальцы одеты в зеркало
зеркало давит на зеркало
белые дни
ради профиля лужи в скулу подмешать
свежий асфальт или свежую кофейную гущу
скажем под м миша или иша упанишад
заканчивая начальную или самую предыдущую
к чему бы это привело именно развело
новые прилагательные по краям переулка
ежеутренне высасывая из неба белок
голос вдруг ломается как длинная чёрствая булка
обобрав любые лёгкие выдохнуть ещё жив
массажем можно и нервный и гордиев
равноудаление в центр от неравнодушных чужих
чёрные глазные линзы помоги оргии
лихвалихва
тени ползут из складок плащей клерков и казанов
сырость такая что надлежит пить сугубо
сухое прочее кажется высосано
из того же пальца тем же суккубом
в трубках греется опиупиум убийца
интереса ядом в ухо и бывает навылет
не понять то ли случилось влюбиться
то ли прокруст связал вам голосовые
я изношенн меня б об асфальт как мениск
потом конечно амброзия но из мензурок
каждая мелочь логосит изменись
знаете? цензурацензурацензура
и в бассейнах в ржавых душевых
есть тепло но мне бы теплоты
вдохнуть ты – одушевить
выдохнуть я – воплотить
месяц с женским именем сейчас я
только начинаю жить или или нет
кто бы снял вообще рекламу счастья
поубедительнее
высоко преобстоятельству
город покрывает неискренний редкий иней
будто бы его вываляли в кошачьей шерсти
я сырой внутри так подобает глине
ландшафт значительнее любых с ним происшествий
море подёргивается как у пьющих кадык
воздух при кашле передвигается резче
прослоив головой фут не столь тяжёлой воды
я пою до появления в прозрачности трещин
песком со дна часов поднимаются вверх голуби
я крошу на себя хлеб лёжа на одной из пьяццол
изменяю по лицам и временам тех кем умер тем кого убил
становлюсь местным местом гнездом выедаю яйцо
ржавейка
а у девочки моей голос заштрихован помехами
прижимаю трубку к уху как шипучий цэ
не болтаем но болтаемся на проводах поехали
я хочу твоё лицо на своём лице
отрывать тебя от дел как от пластырей – сразу
подкупив службу сто чтобы – точное время праздновать –
у города вечер от усталости соответствовать глазу
я высматриваю тебя до прожилок красного
попутная минотаврия попутала лабиринт
но вот уже ты ждёшь чтобы близко-ближе весело обвинять
успеваю ещё ангельнуться то есть ангел тебя побери
от меня
хомо дозяйки
из пяти только телевиденье телеслух
дети впадают в старость
в глазу пойманном на блесну
ничего кроме блесны не осталось
вас вскрывают вскрытые камеры
одомашненные хотята
если жизнь игра почему замерли
этот театр анатомический театр
каждый в нём думает что придумает всё один-сам
(наполняющий свой череп вином геник)
знакомиться водиться
жениться и разводиться
нотабене купить дешёвых денег
столбики циферблатов не монеток крадут
насекомнатные антенны вряд ли от конопли
не ту руку в ответ тянет продукт
дескать клик
невозможности
выбранному прочее как плацента
онеменело во рту как тут
не пошевелить не собраться
с духом с мыслями на выход с в
а ты мог бы писать без акцента
травести гость положения
участник случайного рабства
этих представьте себе
скажешь снег падает как снег с одной
на какую-то ещё из венозных веток
щупающий пустоту через карман
соседа-притворщика верхарн
в переходе на тургеневскую
мешочек красного цвета
пятидесяти рублей от роду
заражает тебя смехом
ренегат
оцепеневший растерянный дебаркадер
минус разглаживает москвареку как фольгу ногтем
перенаселение душ бездомными рыбаками
ловцами узнайте и отнесите его к тем
большим буквам
кисленькие веки смешинки кисельные берега
барышни да кислосладкие да за таких в драку
детка глотай жевачку утром вишнёвый сад а не перегар
торг с фонарями за выгодный ракурс
в каждом предложении не точка но amen
в каждом предложении не предложение но отказ от лото
молочная жена гласная расскажи мне о маме
такое знакомое молоко
ч/б
если шелохнёшься ты умрёшь
если вздохнёшь глубоко ты умрёшь
если – ты умрёшь
паук кровеносной паутины
заканчивает свой секс с самкой временем
самая плохая примета
делать нечего
частица не ест о
тень лежит под вещами как их гербовая печать
то чего не видно просто отказывается тебе отвечать
не бойся нарушить ход событий укажи миру слабое место
пишется в книге мёртвых тверди и во время ночного ареста
все кто не с нами напротив нас прочие под нами или ещё будут
ты испытываешь острейшее безразличие ты сам себе кукла вуду
убийца мертвец носящий внутри своё детство наподобие кенги
если всё же больно и что-то растёт из виска приложи деньги
расти вытягивай себя из себя позвоночник вот меч артура
люди переживают из-за способных пережить их зверей
особенно повторюшек а у меня знаете ли клавиатура
на пятнадцать миллионов нажатий ей-богу ей-ей
гиперссылка
я в скверной форме
и бульварном контексте
в одной из дня дыр
бо обещаньями кормит
ну да вон он вончестер
a у меня ты
тебережно
дыханьем по венам
ищу слабое место
не веришь но
знаешь наверное
мнежно меня есть то
гасконка
ло олечка
мы сбиты в атом
настолько
ещё столечко
оничего рядом
* * *
хлопать начали не слову а к слову а тебе лишь
как чужого ребёнка кормили
а всего-то сказал лаэрт не везёт с машами и маринами
молодой пиздатый поэт
сочини десяток фамилий
посмотри на них
ты не поверишь
7769568
ты значишь зажав в уме значишь в губах
ты значишь меня каплю скотча в губах
ты значишь значишь сука значишь
ты значишь семь миллионов одень капюшон
завяжи на них узел на плаще ещё пояс убавь
иликтричества рот скотчем иначе
я буду знать тебя больно знать почему не ушёл
чёртова виноградина со снятой кожей
я что-то вроде фрезеровщика вот моя фраза
любимый не тождественно но равно фаворит
есть какая-то разочарованность в тех кто ожил
я знаю о чём с тобой говорить
фраза вентейля леммингов цыганский транс главари
отправляемся на самый край глаза
ты и там обма обмакиваешь разговор в рюмки обку
сывая бумагу у бумаги у сигарет
я подложил тебе под язык кнопку
я подложил тебе под язык кнопку
как свинью под минарет
напочитай
любимое гладят с изнанки
сворачиваешься шариком крови
всё безжизненно бессмертно бессмысленно кроме
нас мы убедительней чем ден.знаки
посмотрев на нас пролился бы беринг
такое вот охуительное чёрно-белое тело
никогда не знаешь кто даёт тебе что-либо делать
особенно нажимая на ручку двери
когда я думаю о тебе смотрю в ту же
точку что и в тот раз изменяю себе весь в лице
и вот уже ввинчиваешься в мой дом вверх по лестнице
уже уже уже уже уже уже уже ужин
и нас поймала многооконная рабица
давай сядем спиной к камню ни шагу назад
положи голову мне на бумагу видишь точку раздвинь глаза
мне нравится
abc hates me
я не отошлю тебе это письмо за душой ни цента
и устал от тридцати трёх так что они у меня болят
по-зубному щурюсь сжимаю их веками как пинцетом
непереносимое слово пропарывает поля
воздух такой же острый и проходит через стекло
слово никуда не годится слово больно слово тебе навырост
я хочу плевать на него на потолок на этот второй диплом
я уеду с первых денег в адриатику разводить сюр и сырость
ты прилагательное прилагательное какой я тебе молодой человек
так темно тема закрыта как ни отпирайся ни отпирай
я тебя знаешь глаголы с шорохом мертвят в голове
будто в лампочке осыпавшаяся спираль
нахахахахахаха
завтрак стучит по скорлупе идёт кровь
отрицание режет всё как хороший минус как вода под давлением
никто не может не думать о себе валяясь среди всякого старья и новь
я единственный кого бы не стал читать стоя на библиотеке им.ленина
ложь раздвигает лоб как моисей чермное
наконец-то
вставил два пальца но не тут-то
дуэлянт забыл что держит в руке и в раздумье затылок себе почесал
пустота бывает значимой как в песочных часах
кофе и сигареты размешивается сахарная минута
никто не нормален но вокруг только норма норма лайтс экс и экстра
проще – страшнее
люди тянутся к тебе двоичный человек аткинс
он
я не считаю себя автором данного текста
алиса улыбается и говорит что на тебе надпись
wysiwyg
ты невовремя то есть ты никогда
то есть лодка тонет жемавю
а куда же ты смотришь
языками бокс я уже изглодал
тебе капу риглейз и даже мою
речь смеёшься как будем пить scottish
поза конечно и поза вчерашнего
скука а за нею скулёж ещенят
световой день долетев обратно сворачивал
я искал любви я всюду спрашивал
хочешь секрет обыщи меня
может хоть на глоточек горячего
двигаюсь вряд ли далее чем от кашля
орхидеиться моно-гербарий
дышишь в рукав мурашки на венах
неточка чай кушать ада башня башня
отвернись некрасиво так погибаю
от всего на свете наверное
маска для глаз маленькая синяя
вот же. что-нибудь стало чем-то
поименованным некто – образ прекрасной бабы
расстрел неспособного стоять пиночета
земля оштукатурена камеры набок
у репротёров во ртах натянута кожа
прилипшая к облитой буквенным соком клеёнке
влипаро ты такая же или похожа
будто ты сможешь на таком пьяном ребёнке
видеть слезинку лишь орумянец дебелый
ты – в соседний вагончик и тебе там паршиво
все молочные дорожки от соска́ кибелы
бормота бормотуха вина́ вин шибких ошибок
сква размммыта на семи холмах семь ниагар
не найти даже севера чтобы высчитать азимут
как тут выйдешь из выходного втерев в тебя весь загар
накопленный на зиму
водораздел
беспокойство – подрагиванье магнитных брусков
боль затупилась но крича срезал ещё угол
я держу твои пальцы во рту чтоб кольцо стало узко
я дышу с таким звуком будто наступают на кукол
усни уясни я спорю с левшой пока ты с ним
посмотри в меня падай все нью-йорки во мне
я клеймлю тебе спину губами и в клейме сгинул
точка зрения начинающая зачёркиванье
я тебя _ я гожусь в отцы нашей лжи
я давлю что-то веком а она множится множится
я подумываю о само_ собой но безнадёжно жив
одинокий как _ как й как ножница
на боку решё
позапослезавтра как ты спишь послепозавчера
как ты как отчайка на гастелло бередит её рано
ты воспользовался своей смертью дважды пчела
неправильная суру 16 выпускали без гранок
облепиховые дифтонги у тебя разболелся мертвот
лечишься цифирью в милых дозах легче забылся
при пять пять пять припять прищур пригуб притвор
безымянный но ощутимый будто палец убийца
забирает тебя голым от тебя лишь стул что одел
ты остаётся да переплётами перепле бернхард стил
ничего между так и оказавшийся впервые в воде
подделывает навык быть параллельно поверхности
ты глазеешь всё тебе кажется на первый взгляд
хоть порой заливал глаза до дна рюмки вместо монокля
так и женщины стелили тебе свою тень теперь злят
на печенье с кровью с молоком зовут проклял
поклялся говорят поддавался играя в чет-нечетверг
говорят подделал дно на котором подыхал ёрзал
пузырёк воздуха поднимавшийся вверх
когда внезапно вода замёрзла
из-забразительное искусство
изначальна иллюзия вблизи лилит или что ближе – лизы
натыкаешься кровью на кожу волосы кости слюну мясо
лиза иззечена но не изречена лиза наоборот речи изыск
белый свет темнеменеет святает от её христоплясок
лиза идёт по направлению к лизе не от комбре до мезеглиза
каждый шаг даётся лизе тяжело даётся лизе в наём
из-за уже слышится лиза лиза лиза лиза лиза
преступный голос прекрасный голос и пятна нет на нём
лиза уже ни при чём вообще как изначально бесхозные ронины
верхи хотят её середины хотят середины её хотят низы
горячая курага раздвоенный расстроенный
как съехавший с лестницы рояль язык
лиза лежит лижет лизергиновую что по ленд-лизу
лезет в глаз будто линза будто в щель пятак
на самом в самом деле дне тихо только стук снизу
похожий на что-то-не-так
бессонет тане мосеевой
я буквально полый и я растворённ твоей ротовой полостью
я немею от кисти.jpg именно из-за букв видно голой всю
я подозреваю и мои жень-женщины отдаются тебе полностью
так отдаётся лишь мэриджейн – не выпустить дым
я тебя ещё по реинкарнационным гастролям
как напоёмся до чертика так горланим по трое
мы блядь здоровье хорошее – метрострою
как мне темно даже не выколешь глаз никакой ни один
а ты светишься а я неразличим тебе никак
мишка-гришка-пощипай-отрепь-
ев евино евангелие – евгеника
мне наверное нельзя смотреть
ни ха когэру эту же уползающую во вжатый delete
обратно выманить лишь конфетой с мясом и ничем иным
единственное в своем роде что не станем делить
у неё две спины
эй ухнем стравинский игорь
страсть выталкивает белый свет с твоего лица
будто бы воздух – книга
которая закрывается
пра
ага прага
кекс посыпанный собственной старостью
райнер-мария-райдер-хайдеггер-хаггард
секс разве что полезный от затекания смерти
ухо втягивающее нитку с острым концом
бессвязи неразборчивы
пусть – живым всё полезней
на блюде с голубой каёмкой веретено антикварных болезней
так жонглёр надевает на ноготь центр тяжести и вертит и вертит
rechenzentrum хочет сердце
вторую половину сердцевину хочет сердцеед кальсон
пражане недоумённо парируют снег зонтиками
эту синеглазую помню
была борт-проводником ч.с.а.
et etait une voix не верю внутренним часам
крошки-вру в кармане у крошки-ру
et etait une voix это он тикает
я дружу с чахоткой мне курить плохо
но не гретьcя же онанизмом
как-то будет ведь ещё никогда не было чтобы никак не было
пронизан
случайностью каждый жест так пятернёй пуделю в лохмы
в каждой мрачной шутке натягивается улыбкой её щека
верю-не верю думаешь себе
прочемy: уж лучше – верь
только каждая первая рюмочная оборачивается лавкой старьёвщика
здеcь – наливают
я толкаю дверь
хочется музыки поиск лейбла ~scape приводит в гей-клуб
я кажется холоден
я запахиваю поплотней душу
наружу
только звук будто пальцем жужжат по стеклу
я наощупь нахожу в стекле отверстие и пью как из раны маньяк
я скучаю по тем кто об этом и знать не хочет
и поэтому вне себя
я – некрасивый почерк
я рассасываю марку и выхожу вон
вон он я
* * *
весна на улице заречная
кровью бьём кафель из января
не то чтобы противоречие
но так близко не говорят
дай мне фору с этими играми
соглашусь на ничью лети в отридж
время неважно выглядит
то есть ты и не смотришь
лёгкость легко в скелет
заложить сразу и ломать заодно
переплавить московские
колокола на тот твой звонок
айнстайн стайн и стайн
перфоманс чахотка ну гаварни
обезличенное отстань
безразличное обгони
разницы между растровой и векторной
слова которые не успел забыть засыпая
да
какое бы время ночи ни
удлиняется будто бы опускаясь в воду
или это тебя почти
экс-вайр рейкъявик сэр кейв эсквайр
ты по-настоящему
только вот на стене скрестили пальцы
если сожмут крепче никогда не заснёшь
никогда не
и глаза говорят себе в зеркало нельзя замолчи
неловкость скелет в горле будто видишь как немые – любовью
или как короткую дорогу – нож
крупно
тепличный офис
мелко
трясётся от бешенства
матки
твой Sachbearbeiter
ты – уволен
человек слова
лучше всего тебя знают врачи
от дома до дома стоит пол-дома
от дома до дома стоит догма
западо-восток северо-юг место
вторая половина ждёт
не дождётся
чтобы ты вьехал
и вроде нельзя в зеркало но
в комнате
комнате
слишком тесно
словно гуинплену в комнате смеха
больше ничего нет
* * *
даже если это и ты тебя становится меньше
это нельзя заснуть вот считаю женщин
удержать нельзя как бы ни сжимал губами кончик этого языка
потерять тебя ещё и ещё всех вместе вас получится разыскать
отражение проступает вынуждая проявиться меня
отражение твоё слишком гладкое чтобы верить пенять
что-то уходит отсюда как хруст из кистей песок с пляжей лавут
я хожу налево потому что там громче зовут
я хочу тебя сказать тепло у меня подрастает мама
только у меня нет и нет слов их вообще становится мало
* * *
ничего ничему не уподоблять
молодость знала такая блядь
слюнной шарик катался по тарелочке да иссох
у неё кхле вместо хлеба и стекает лицо
газированные 0.33 с осколком – осой
я в кузбассе втирал другой в ноги поваренную соль
в это время этикетка сдиралась
как ударить если ещё не замахнувшись видишь испуг
такой сглаз что кровь на всём резня – прикосновенье к листу
неразделённая ярость
влипаро не затейливее чем смотреть на то как жгут дерево
меньше разниц чем если б она саму себя примерила
имя сокращается как те мышцы но произнесёшь –
звучит ещё долго
маленькая жена вагонная полка
* * *
это всё не со мной или это можно сморгнуть
но тогда нужно представить с кем хоть на одну
холодно или больно или нечему болеть в мыслях лишь потрогай проверь
шарики за ролики у меня в голове
я лежу не потому что стоял поперёк горла насквозь
но нехоженная мной земля выдавила меня как хлеб – рыбную кость
не могу ничем шевелить тело я или ещё человек
шарики за ролики у меня в голове
я не знаю о боге но я уже маловероятен не маловер
это не инсульт и не выводящий прямые слепой револьвер
это шарики за ролики у меня в голове
гайки за болты за шурупы у меня в голове
это та в платке или оказался тупиком пятидверный додж
никакого ветра но железо в воздухе горизонтальный дождь
как отмахнуться отогнать отменить у меня только пара век
шарики за ролики у меня в голове
в ноге нет ни правды ни чувства не голосую ногой
в этом августе пожар на торфяном болоте водяной огонь
это здравствуй от тех кто не имеет в виду здоровей
что ни назови у меня внутри – раздавленный в кулаке воробей
территориальный акт у меня в голове
терророристическая целостность у меня в голове
радио свобода у меня в голове
шарики за ролики у меня в голове
что им в моей голове
гайки закручивают пожимать плечами режим
гайки раскручивают сжиматься не убежим
кровь ползёт как по сну насекомое что засыпая не изловил
женщина в чёрном не выходит из головы
* * *
москва сжимает кольца эта сырость – жмых
коришь зеркальцем мёртвых кормишь живых
открываешься вовнутрь промозгло всё снаружи умрёт
слишком горячие глотки и будто прорезиненный рот
кафельные вафли начиняющая их мигрень
ира где ира эмигрентка моя сука ирэн
у неё мой смысл мой ход буццати и остальное
до неё всего три автобусных только не остановят
будто режут камнем он внизу но пролетает близко
без локтей плечей и коленей останься мотоциклистка
в безымянных принесли маленький баланс этой игры
был в горячке сунули градусник за щёку разгрыз
раковые шейки и грудки в музее раковом
засыпать до краёв ранку сахаром сахаром
* * *
да какой блядь питер его нет и в помине
это такие слова только букв нет abc – витамины
глубоко так что резать только сгущая воду
и темно но ещё слышно стекло мотыльковую одурь
и какое же благо словлять тебя контемпорари арту́р
у аа ад во рту у аа нет-нет да и да во рту
есть тела настолько малые что не имеют температур
буква или звук как теперь на вопрос кто издал
галя бьёт стакан с эмблемой поезда
откидное кресло во введённом маклореном ряду
твоё место займут и предложат тебе колени если придут
странно смотреть через эти глаза как иногда детям
что-то из-за чего уже с третьим гудком знаешь что не ответят
бумага нечиста как постель где живорождались змеи
ничего ты не отрежешь можешь конечно мерить
* * *
на острие травы сукровица мира знаковый аквавит
месяц с женским именем стекает каплей стекла по воде
время освобождается прыгает обмылком из пальцев как ловить
на чьё запястье надеть
версии карих не сходящиеся друг с другом
на сетчатке старый синяк от солнца или середина смугла
плохая знакомая заворачивает за угол
вращается вокруг угла
объедается воздухом как те кому едва удалось выплыть
более или менее безнадёжно она дружила
взгляд на вещи отвечая на который они моргают отвыкли
лестница растягивается как пружина
в раковине ребёнок закатившееся за зрачок пятно
пустота вываливается как закладка лежащая меж искусств
и со скоростью темноты толкает стены упираясь ногами пять ног
холодострельное к виску
обстоятельства места и времени изменились не узнать что стало чем
путешествовать по комнате как минога как минотавр как мытарь
тетрис обжимающихся по лифтам парочек
дверь сползает на жильца с петель и лежит закрытой
ты – настаиваешься на сваренном из железных листов мосту
и мост рушится
сквозь потолок воды дотянуться до своего мертвеца
с набережной глядит обляденевающий паспарту
свет вокруг вертится
| 