Виктор КРИВУЛИН

КУПАНИЕ В ИОРДАНИ

Часть третья.
ЛЕВИАФАН ПЛЫВЕТ
1998

МИМО КИНЕШМЫ

Над Волгой - триколор. Вот формула заката.
Одна ли это жизнь или делить на три?
Слетаются к реке монастыри,
похмельные сползают комбинаты
и даже памятники полые внутри
изжаждались. О как демоноваты
их позы поздние, их крылья вместо рук,
их летчицкие рукавицы.

Кормленье чаек на корме - сплошной хичкок:
пикируют как бы не птицы
но души умерших беснуются вокруг
флагштока белого, ребенка из столицы
Зачем он здесь? на что его испуг
провинции, где истина двоится
Где все течет назад и все теряет свет?..

Подвахтенный матрос, когда стемнеет,
спускает флаг. И только пенный след
по-прежнему живет, по-прежнему белеет

ШЛЮЗ НОМЕР ШЕСТЬ

Набегает небогатая волна
на бетонные крошащиеся плиты.
Что еще за тайна у искусственного дна? -
никакие там собаки не зарыты,

зэки разве что... но кто их имена
помнит? Информация закрыта.
Шлюза номер шесть осклизлая стена.
Опущенье пассажирского корыта

на общероссийский уровень - туда,
в нижние миры где все мы позабыты
кто в семейных липах, кто в составе свиты

министерской, в суете мартышкина труда -
недостроенные пирамиды
недоразвитые города

КАЛЯЗИН

духовная орясина
торчит из моря-озера
что посреди калязина

такое вот сморозила
власть Молота и Разума
Серпа и Л.Б.Красина

а мы богобоязненно
глядим на дело рук ее -
с ней, с этой самой сукою
все лучшее ведь связано!

ЛЕВИАФАН

Над равнинами Пригов кричит
Рубинштейн пролетает
Левиафан плывет
Четырехтрубен и многоочит
Но совсем не отчетлив
Ясности, говорит, ему не хватает
Ясности ему не хватает, волчаре

В ПОЗЕ ПЛОДА

десять лет на свободе
а все еще каждое утро
просыпаешься в позе плода
весь подобравшись

ладони зажаты в коленях
подбородок - между ключиц
и лежишь себе как запятая
в документе каком-то

на письме симпатическом тайном
совершенно секретном

ПЯТАЯ ПРАВДА И ПЕРВАЯ ИСТИНА

1

То ли то что утеряно - то и нашли
а нашли - оказалось чужое, ненаше
То ли тошно мне с памятью, только начни
по ночам разговаривать с нею
рвать ее на клочки или, вывернув шею,
как-то сбоку смотреть или сверху - но лишь бы иначе
так смотреть как наверное я никогда не сумею

2

кому вечерний звон кому - вороний грай
по вечерам по-над вечерним звоном...
дощатый электрический сарай
визжит, по рельсам изжелта-зеленым

сворачивая... скоро уберут
и рельсы и деревья где вороны
ежевечерний свой нестрашный Страшный суд
разыгрывают самоупоенно

подняв капот убитых "жигулей"
нестарая еще поповна
с мотором возится - но Господу видней
чему летать легко и безгреховно

чему ржаветь под сенью тополей
когда-то кем-то высаженных ровно

3

на месте сада, бедные, одни
теперь духовные деревья
а так - бетонный дом, откуда ни взгляни
твоим непросвещенным взглядом:
хрущоба, Господи! сама она как сад
запущенный, вся в трещинах и щелях
в аллеях где воспоминанья спят
где анны дорежимные висят
на голых ветках как на тощих шеях

4

с Пятой правдой своей старик
с Первой истиной спящий подросток...
Спятить можно и спиться - спасает язык
лес понятий, деревья в наростах
говорящие эдак, потом говорящие так
словно это они - а не ветер - играют
послушаньем-пространством, которое сущий пустяк
потому что совсем не растет не рождается не умирает

5

те кто возвращается во снах
бабочкою об одном крыле
как перелетели этот страх
снова очутиться на земле?

посреди крыла - раскрытый глаз
по краям - дрожание письма
видят ли они, уснувших, нас
или в них живет сияющая тьма

и глядит само в себя глазное дно
и во сне такой бездонный свет
словно пишут нам что все обретено
все - чего для нас пока что нет

ХРОНИКА НЕДОСТАЧ

вечно голодный хлебников, мучимый жаждой
водкин-петров... и вот: мы подводим итоги
их революции пищебумажной
их проникновенью в истоки
внутренней речи открытого цвета.

хроника сплошных недостач
вырастает из глубины кабинета
отставной инженер или бывший врач
выдвинет ящик стола, обнаружит угол
черновика доставшегося путем

неправедным - и тут же задвинет со стуком
спрячет на будущее, на потом
на то самое, послепоследнее время
после которого мы и живем
внутренней речью в незавершенной поэме

ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА

россия ты шагреневая кожа
скукоживающаяся! недаром здесь бальзак
нашел свою вдову и выглядит моложе
на целый век... На человеке - знак

ушибленности русским языком
все сизое вокруг, один сплошной синяк
какой дали́ тебе сезанн или синьяк
всё да́ли ноющие, облака ни в ком

не находящие опоры
лишь вечно обновляемый обком
когда-то крепкий дом купеческой конторы

теперь бандитский банк, шагреневые шторы
решетки в окнах кованые: вот
не текст оригинала - перевод

свиная выворотка в золотом тисненьи

СНАМИ НАРУЖУ

Что-то с нами нарушено
Утром выходишь и́з дому
снами наружу
со следами вчерашнего ужина

Капля падает плющась об лужу
как цитата из книги не изданной
но когтящей терзающей душу

Редкая раса читающих
дождик мелкотиражный
те еще тучки
да и звукопись та еще

так что от серо-жемчужной
измороси только подташнивает
и отточие ищет кому бы всучить свои точки

это невыплаканное свое
иноснобытие

НЕ ВЫГЛЯДЫВАЯ В ОКНО

будет пенье тебе - и терпения хватит
и за терпкое - вечерами - вино
добрый дядя заплатит
ведь ему все равно
все равно ему кайфу не катит
кроме как наблюдать бесконечное наше кино
не вставая с кровати
не выглядывая в окно

ИСААК И АВРААМ

Ночьми читали Паламу:
Молчанье - свет, ученье - нож
Приготовленье ко всему
Чего не ведаешь не ждешь

Нарвавши высохшей травы
Пытались развести костер -

На волосок от головы
Восточный бог прошел как вор
Огнем нежгучим и сухим.

Встал Исаак - он только дым
И не о чем, послушай, с ним
Ни говорить ни горевать

Лег Авраам - он как бы дом
Дом говорящий об огне
И больше - больше ни о чем