Виктор КРИВУЛИН

СТИХИ ЮБИЛЕЙНОГО ГОДА

МУЗЫКА В ПАВЛОВСКЕ

мне вороги домашние сказали
что враг иноязыкий у ворот
что музыка на Павловском вокзале
напалмом сожжена и больше не встает

а ты поди вставай из глины незалежной
обуй сознание в чужие сапоги
и в тело облекись прикрытое одеждой
узнав которую враги

панический огонь пустой огонь прицельный
пускай ведут пускай и ты полег
зато от жизни будущей смертельной

так защищен как музыка поет
забытая на Павловском вокзале

ДЕТСКОЕ СЕЛО

забудется и Детское Село
и цепи спецпереселенцев
и как над парком гарно и серо
когда ведут понурых пленных немцев
перед житомирскими брянскими кого
сгрузили ссыпали под насыпь с эшелонов
как безымянное незлое вещество
для удобренья раненых газонов
не довезли до станции - вокзал
разрушен говорят и где еще поселят
начальник не сказал
а холодно-то как! и холодно глазам
край света ведь не наш нерусский север
родного - только Детское село

и то забудется

ГОЛОСА

не антиугонной сирены хохот безумный
и не плач ребенка за перегородкой фанерной
голоса которыми я говорю
чаще всего беззвучны
сам их бывает не слышу
а уж на каком языке
Бог его знает
если о нас безъязыких
что-то Ему известно
имя хотя бы даты жизни
латинское названье травы
не имеющей тени
и шума
под ветром не производящей

КОТЯЧИЙ РИТМ

с перебоями этот ритм
спереди женский
сзади мужской
и ходит на четвереньках
боком боком будто котенок
с тенью ведущий игры

ИНЫМИ ГЛАЗАМИ

нынче всё - иными глазами
то ли раньше были слепые
то ли теперь ослепли

ИТОГИ

кому итоги а кому и так
непроходимый страшный суд
как бы не выключен видак
хотя экран разбит
динамик вырван с мясом вон
но свет и звук живут
а лента шелестит
для зрителя иных времен
или иных планид

ПО БРАЙЛЮ

неужели я только болезнь
помутнение зренья
и читаю по язвам по резям
как по брайлю: толстой. "воскресенье"

или пятница? том необъятный
там легко на картонных страницах
исцеляются - можно вернуться обратно
даже заново как бы родиться

имитация смыслов огромных
или танец в найт-клубе кислотном
а наутро - очищенный саша миронов
обличенный в садизме холодном

ригористкой-женою он тоже
есть по-своему та же катюша
и по книжной его по гусиной по нежной наверное коже
повесть катится рвущая душу

под руками другого слепца
то ли сына то ли отца

ДВАЖДЫРОЖДЕННОЕ УТРО

дваждырожденное утро
начало всего
что начинается или когда-то начнется
просыпаюсь от ослепительной боли
спайка летнего солнца с легким дождем
склейка монтажная
ножницы скотч -
и по живому
без морфия без морфея

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОЛОТЕНЕЦ

другие жизни и другие смерти
моя средь них младенец
еще играющий в предсердьи
как человек из полотенец

неловко сшитый
без глаз - но кукла
и ничего-то не прожито
а так, припухло

игла споткнется и уколом
ее разбужен
себя ли я увижу голым
и распеленутым - и вчуже

или с тобою

лежим переплетая руки
ну точно дети
с родителями не в разлуке -
в том, синем свете

МУСОР

русский флаг еще вчера казался красным
а сегодня сине-красно-бел
но приварок цвета не указ нам
те же мы кого когда-то на расстрел
уводили на рассвете конвоиры
кто расстегивая кобуру
по ночам врывается в квартиры
и кровавым следом по ковру
тянется из той литературы
что с лотков у станции метро
начисто исчезла как задули
ветры новые - не ими ли смело
красный мусор мусор белый мусор синий

ДО ПУШКИНА

нету еще слова штурм
шум сраженья гвалт ордынский
схватка Репы и Редиски
победитель Скопин-Шуйский
под Изборском
на коне как маршал Жуков
пушки пушки против луков
пушкин будущий в уме
луч во тьме
зря он пишет англичанин:
Русь во тьме

жили утром хоть и хмурым
спать ложились на заре
пятками к литературам
теменем к печной золе

ПЧЕЛА

топорное теперь
бетонное вчера
и лазерное послезавтра
и нету ничего как только ты за дверь
в окно влетит имперская пчела
она хозяйка здесь хотя и полосата

она кружит по комнате пустой
над блюдцем обведенным золотинкой
с вишневой пенкой
ей нету ничего лишь отсвет золотой
лишь граммофон вертинского за стенкой
жужжанье тонкое то леннона то стинга

засахареный мед
хиты былых времен
где нас никто не ждет как мы их ждали
где нету ничего и сами не поймем:
да есть ли что-то что и глаз неймет
глаз не фасеточный а солнечный с дождями

ГУЛ ПРОГРЕССА

из-за леса
гул прогресса

ретроградные гудки
от реки

ну а вечность - вид с откоса
Фет беседка папироса
вопросительный дымок...

да и я бы - кабы смог -
жил не здесь но в том поместье
где роза срезанная вместе
с крупной каплею росы

тешит розового беса
в предзакатные часы

ПРОМЕТЕЙ РАСКОВАННЫЙ

на своем на языке собачьем
то ли радуемся то ли плачем
кто нас толерантных разберет
разнесет по датам по задачам
и по мэйлу пустит прикрепив аттачем
во всемирный оборот

зимний путь какой-то путин паутина
мухи высохшее тельце пародийно
в сущности она и есть орел
на курящуюся печень Прометея
спущенный с небес - и от кровей пьянея
в горних видах откровение обрел

оттащите птицу от живого человека!
пусть он полусъеденный пусть лает как собака
нету у него иного языка!

летом сани а зимой телега
но всегда - ущельем да по дну оврага
с немцем шубертом заместо ямщика

путь кремнистый путь во мрак из мрака
в далеко издалека

СТИХИ В ФОРМЕ ГОСГЕРБА

весь         мир
весь мир которого нет
весь на экране как на ладони
поле гадания... что выпадает? валет
или шестерка треф но вали вперед!
хлопоты злая дорога худые кони
иные версты иные дни
берег твой дальний
там и живу я
где вертухай виртуальный
круговую песню поет
сторожевую

ВОЙНА В СТАРОЙ СТОЛИЦЕ

стало красочно и блёстко от дешевых от кайфов китайских и блаженны ящерицы в женах и шары фарфоровые совершенны в яйцах (Китайский Новый год)

в центре бывшей империи зябну
скоро совсем нахохлюсь и перейду на щебет
заговорю по-ханьски
с пьяницей Бо-цзю-и

здесь уважаемый на месте старой столицы
среди чжурчженей и северных шу
мы живем как в пограничном гарнизоне
я и стихов давно уже не пишу

так, записки начальству о состоянии нравов
да и то белой тушью по синей бумаге
слишком тяжелой и плотной
для полнолунных бесед

все о том же - о состоянии нравов
о ветрах восточных они всегда под рукою
за воротом и в рукаве халата
и в иероглифе ночь

уголья на железной жаровне
остывают как синева под ногтями
у солдатика из новобранцев
откуда набрали таких

большие войска разбредаются по округе
чем воинов гуще тем ночи темнее
дни короче зато прозрачней
суп-лапшевник

варвары любят шелк и едят на тонкой посуде
мой терракотовый чайник их не прельщает
грубая красная глина эпохи Циней
где ей здесь настоящий ценитель?

РАЙСКИЙ ПЕЙЗАЖ БЕЗ ПОРТРЕТА

беглый холодный огонь
предваряет вползанье Дракона
из тысячелетья другого
где уже ни о ком

ничего-то в сердцах не сказать
ни хорошего брат ни дурного
да и полно вам нищую душу терзать
и склонять сокрушенное Слово

рай вещей обещая
клонированных овец
бессловесное стадо в долине

он с коротким лицом Человеколовец
не успеешь запомнить - какой бы ни виделась длинной
жизнь земная

ШЛЯГЕР ВЕЩИЙ

лучше свет непониманья
ложные его лучи
чем густая тьма в тумане
говорящая: молчи!

ночь молочно-кровяная
вся снаружи вся внутри
по словечку отрывая
от огромного смотри! -

шляется он шлягер вещий
целы ночи напролет
словно краденые вещи
тайно перепродает

по сомнительным по клубам
по притонам голубым
то прикидываясь глупым
то проигрываясь в дым

то совсем среди софитов
высветясь как пыль и прах
в пепел обращает свиток
жизни свитой в небесах

НА МОТИВ ДОСТОЕВСКОГО

смирился гордый человек,
со всем смирился
все так бы до смерти ему
смотреть с прищуром
на смутный снег
на крупный снег смоленский
на слепленный из тьмы
и взятый контражуром
слепящий силуэт

ЗА ЛАРЬКАМИ

отойдем человек ненапрасный
за ларьки от заряженных водок
территория мира, пустырь
где заря да лазурь да солдат-первогодок
(вечно полуголодный расхристанный старообразный)
горсть патронов меняет на дурь

СОРАБОТНИКИ

ты работаешь на дядю
я работаю на тетю
поменяемся не глядя
отношением к работе:
розовым - на голубое.
Бог со мною Бог с тобою

УРОК СЛО-ВЕСНОСТИ

на гусениц похожие училки
учили нас не ползать но летать:
у собакевича особенная стать
у чичикова личико личинки -
все это мне до смерти повторять
до вылета из кокона - в какую
непредсказуемую благодать?

2000

как бандюга из майами
в бежевом кабриолете
мимо беженок чьи дети
с бомбой возятся в кювете
катит год с тремя нолями
с гордым видом с мордой стремной

где-то шорох костоломный
слабослышащих мужчин
рев совсем других машин

бесконечные колонны
лет поворотивших вспять

ГРЕБЧИХА

всем нашим выдали по первое число
в седьмой последний день творенья
когда гребчиха выходная
о гипсовое опершись весло
перевела тяжелое дыханье
и обнаружила что вся она в снегу
что кое-где из проволоки ржавой
она спортсменка сооружена
и никакой посмертной славы

работница веретена
по воскресеньям - первая регата
садово-парковая ранняя весна
из публики - одни солдаты
чьи на обломках имена
тупыми процарапаны гвоздями
чтобы никто никто их не прочел

ВЫТЕГРА

ах ты Вытегра
откуда вытекла
что вокруг себя Вытегра
видела
что ж ты бедная видела
пока текла
ах что я видела-видела
покатила я
пока текла
черно бревнышко
по воде воде горбатенькой
с белым донышком:
незабористо живете здесь
небогатенько
а и чем ни обзаводитесь
собаченка ли кошатинка
сами сами все по берегу
босиком да незаправленными
а туда же в ту америку
за стволами лесосплавными

ЯПОНСКИЙ ПЕРЕВОДЧИК

я был наверное тем самым
японцем что явился людям
с переведенным дурно мандельштамом
но русскому суду за это неподсуден

пускай меня возьмут на суд китайский
пускай позорную повяжут мне повязку
пускай посодят связанным в повозку
и возят по стране пока я не покаюсь

что не проник ему ни прямо в душу
ни по касательной, что никаким шицзином
не поверял строки с притихшим керосином
что сторублевок жертвенных не жег
на примусе пред Господом единым

поэт зашитый в кожаный мешок
подвешенный к ветвям цветущей груши -
он тоже соловей
хоть слушай хоть не слушай

БЕЛЫЙ ПЕПЕЛ

белый пепел поет на своем бельканто
петел белый звенит
и не жалко слушателей но музыканта
жаль за то что закатанные в зенит

пусты глаза его той пустотою
какая воспроизводит себя каждый вечер после семи
исключая субботы и среды, время простоя
зону отдыха Бога семьи

В эти редкие дни он едва не библейский плотник
или столяр евангельский, что прилаживает столешницу в том саду
где опустится вечер любви на вопленье больных животных
на едва ли кому-либо слышимое: "Иду!"

Хозяин торопит - гости уже на подходе
Слезятся доски стола смолянистой слезой
А вино затевает речь о своем урожайном годе
оно в кувшинах густеет как воздух перед грозой

но не для него. Предстоит окончанье работы
и в театре служебный подъезд
и в буфете булочки с кремом приторные до рвоты

Вкус обыденной жизни радующий кого-то
но совсем не его Он как пятница средь воскресенья
в оркестровой пропасти - в пепле который поет

СВЕРХЛЮДИ ВО МЛАДЕНЧЕСТВЕ

любишь маленьких себят?
ах люблю их если спят
и становятся все меньше

наклоняются сопят
надо мною уберменши
тот же в общем детский сад

те же крохи но вполнеба
застят свет не влазят в глаз
неуклюже и нелепо
в маленьких играют в нас

СУЩИЕ ДЕТИ

сущие дети они
ладони в цыпках
заусеницы ссадины шрамы
гусеничные следы
колени да локти в зеленке
под ногтями - воронеж тамбов
пенза или зола арзамаса
там я не был но все поправимо
буду быть может
еще не вечер

ПОКОЛЕНЬЕ НАДЕЖДЫ

поколенье надежды
чуткое к мелочам
сперли вот якорь чугунный
бессмысленный в полтора
человеческих роста
с тумбы у Адмиралтейства
есть в этом что-то
романтически светлое что ли

НАДЕЖДА И ОПОРА

опора наша и надежда наша
о дети поврежденные войной
одетые в подобье камуфляжа
с нагрудной наградной дырой

водили их как скот на водопой
по тронным залам эрмитажа
пускай потрогают хоть отблеск золотой
той роскоши и славы чья пропажа

волнует меньше их чем гильза в кулаке
чем почернелый угол позолоты
в подножии колонн

тайком назло тоске
там даже можно выцарапать что-то -
козел басаев или хуй наполеон -

и тихо раствориться меж своими
и - к выходу...что остается? имя?

БЛИН

такие вот брат блины
глядя со стороны

то ли полет шмеля
то ли парад планет
тихий дурак поет
шумный дурак шумит
да и мы неумны
слушая то и то
как бы с той стороны
где подкладка пальто
перелицована в плащ
с кровавым подбоем, блин

ИМПЕРИЯ ПАЛА

вот уж повеселимся
Империя пала
нынче только ленивый
не спешит к ней вприпрыжку

чтобы изловчиться
и как следует вмазать
носком сапога
в бок тяжкодышащий

благо на складах
армейской обуви прорва

МЫ ЗДЕСЬ ПО-ПРЕЖНЕМУ

пропади они пропадом говоришь
ну и что?
они и пропали

мы-то по-прежнему здесь
мытари и полудурки
сволочь Богоспасаемая

сволочь а до чего Ему жалко -
даже подумать стыдно

НА ЧУКОТКУ

умерли не все - но изменились
кажется что все кого я знал
словно бы заранее простились
с цепью фонарей уроненной в канал

и отправились - кто степью кто чугункой
кто по воздуху пройдя через магнит
на чукотку жизни где звенит
вечноюный снег а древняя трава

расступается и обнажает вид
на блаженные чужие острова
за проплешиной родного океана

БАХ НА БАЯНЕ

помнишь баха на баяне?
убаюканный чаконой
волк-чабан смежает веки

и подпав под обаянье
темы точной как в аптеке
мыслит ядерщик ученый

о грядущей тьме о точке
первотворческого взрыва...
ты рожденная в сорочке

вся страна сплошное ухо
для единого мотива
для общеизвестной вести

слышно плохо в горле сухо
но глаза увлажнены
если мы приникли вместе

к репродуктору больному
и не слушать не вольны
будто ждем: прервав дремоту

музыки бредущей к дому,
наконец-то скажет кто-то:
Кончилось. Вы - спасены

ЛЕКЦИЯ В ПЛАНЕТАРИИ

об Ужасном но Огромном
слушанья по воскресеньям
скушным голосом астроном
слабым голосом крысиным

говорит: не уцелеем
говорит: небесным силам
больше нету окорота

было место при царе им
где-то сверху где-то сбоку
от престола с мудрым змеем

а теперь они повсюду
каждый атом как собаку
выманили на охоту
на Сплошного Человека

на материю-иуду

ОДЁЖНЫЙ ЛАЗАРЬ

вещи нужные в хозяйстве
нелюбимые - но терпим
телевизор ли глазастый
чеховское ли - Ich sterbe! -
выражение у кресла
на интеллигентной спинке
где повис пиджак воскреслый
после чистки и починки

все вокруг меня как лазарь
возвращаемый насильно
к жизни к тусклым пересказам
некой паузы тактильной -

вышел вон из тьмы родильной
в безначальный плеоназм
тих, белес, неузнаваем
ни к чему не применим -
словом, то что называем
воскресением своим

ПРОВИНЦИАЛ

москвичи ушли из булошной в концерт
слушать своего арбатского карузу
пусто в центре. выдает акцент
фраера-провинциала
не привычного еще к чекистскому картузу
кожаному, в клиньях волевых...
что картуз! подстилка, половик
здесь наделены сознаньем пьедестала
чувством несклоненной головы.
а ему бедняге мало мало
мало власти недостаточно москвы

ИЗ ГЛУБИНЫ

обыватель гладкошерстный
глянет с явной неприязнью
на курчавые на перстни
выходца из Прикавказья -
и айда к себе на службу
в институт ксенофоби́и
в тишину серо-жемчужну
в глубину где молча били
бьют и будут бить покуда
мир не потеряет цвета
став прозрачным как цитата
но и горьким как цикута

ПЕРЕХОД НА ЛЕТНЕЕ ВРЕМЯ

яд - сократу мед - платону
нам бы солнышка да пчелку
или кошку на окне!

зря держали оборону
заряжая как двустволку
книгу взятую с плеча

не держал я оборону
не прилаживал двустволку
у плеча и страшно мне

что вокруг сезон охоты
прошивают вертолеты
воздух - царскую парчу -

для нагой своей свободы
строят платье из погоды
райской - дескать, облачу

в солнце, празеленью трону
и гуляй себе в траве
но цивильно по закону

Государство - по платону
время суток - по Москве
время летне время оно

ЛЕТНЯЯ РЕКРЕАЦИЯ

июнь с пивными фестивалями
юг арендуемый (но в долг)
поволновался и умолк
народец вечно раздеваемый

его берет погодка тихая
за шиворот и он потек
и много ль времени натикало
в его нестиранный платок

уже не знает и не ведает
но отдыхает от себя
в садах с ампирными лафетами
с решетками и парапетами

где еле языком ворочая
скативши глазоньки в кулек
гуляет совесть нерабочая
не рубящая уголек

ПОДСОЛНУХИ

Подсолнухи Ван Гог Опять аукцион
я список лотов дочитал до середины
и вышел вон
из недокупленной надышанной картины

но за стеклянной дверью на балкон
еще трудней дышать - они соорудили
индустриальный вид со всех сторон
бесплатный видимо однако обратимый

в бумаги ценные - а там изображен
все тот же издыхающий подсолнух
за жизнь цепляется за воздух за газон

толпой подростков полусонных
когда-то вытоптанный...кто из них на зонах
кто в бизнесе кто выслан как Назон

в Тавриду хладную в Румынию больную

СОНЕТ С ОБРАТНОЙ ПЕРСПЕКТИВОЙ

Айвазовский перед морем лихоимства
с кисточками разной толщины
и шерстистости

П.Филонов от Союза Молодежи
на пиру отцов официальный гость
но без места без прибора

свой Малевич на столе святого Казимира
с воем-скрипом на цепях пополз Кандинский
новое взошло паникадило
в барабане церкви старовизантийской

и конечно мы без имени без рода
неизвестно я или не-я
это видит из толпы у входа
из безвидности из недобытия

ПОВОД ВЫСКАЗАТЬСЯ

как посудомойная машина
звякала душа моя и дребезжала
жить мешала

попросту без энергосистемы
без вопроса: где мы?
в пустоте ли? в гуще ли? в струе ли?
есть ли я на самом деле?

если есть - тогда куда я? где я?
где я здесь - идея или провод?
или просто заковыка никакая
повод высказаться и не лучший повод

МИЛЛЕНИУМ НА ПЕРЕСМЕНКЕ

кто пил из черепа отца
кто ел с чужой тарелки
но тоже не терял лица
не портил посиделки

и даже кто не ел не пил
а просто был допущен
стоять на стреме у перил
да кланяться идущим

на пир ли с пира ли где спирт
с бандитом жрал есенин
где мордою в салате спит
испытанный хозяин -

все провожая каждый год
в небытие к монахам
как радовались мы что вот
живем под новым знаком

год уходил а век торчал
с новорожденным студнем
в обнимку и мороз крепчал
и штамп стучал по судьбам

он пропуск выписал себе
в тысячелетье третье
по блату, по глухой алчбе
по страсти к малым детям

и думаешь после всего
что он сплясал на цырлах
отпустят беленьким его
с переговоров мирных?

ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ

хоть бы кто-нибудь хороший
к нам пришел бы и сказал:
жить не страшно жизнь короче
прыснувшего от зеркал

зайца солнечного... что ж ты
поворачиваешь вспять?
взяли банки взяли почты
взят вокзал - чего с них взять

пусть берут-перебирают
да только окна отворят -
сразу арфы заиграют
и гитары зазвенят

хоть бы кто-нибудь хороший
к нам пришел бы и сказал:
жить не страшно... жизнь - короче -
не дорога но вокзал

место где мы бомжевали
между теток меж колонн
музыка полуживая
в репродукторе колом
вставшая

но время! время
устремляется стремглав
на разъезд забытый всеми
там один лишь величав

памятник под простынею
то ли не открыт пока
то ли тучей снеговою
схвачен взят под облака

и подлунные платформы
подле цоколя его
так пустынны так просторны
так лежат ни для кого

что продрогший страж порядка
под позорным фонарьком
обнаружится как взятка
всунутая нам тайком

хоть бы кто-нибудь хороший
к нам пришел бы от господ
по его по сытой роже
кто псалтири не прочтет

он бы стал перед народом
как бы ходит по водам
и приказывает водам
и пеняет неводам

я в толпе его улова
как бы на полях письма
неразборчивое слово
стих от первого псалма

о собраньи нечестивых
о блаженном мужике
в пальмах фигах и в оливах
в лоне правды как в мешке

ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ,
или ПОХОРОНЫ БАНДИТА

собираются свидетели полураспада
песня зимняя звенит звенит за ними
как заржавленная мерзлая лопата
закопали в землю и завыли
волчьи дети поминая брата
связки рвя голосовые

ДОЛЛАР НА СТОЛБЕ

темные великороссы
(хуже некуда идти)
у метро торгуют розы
вымерзшие до кости:
"доллар мать его ети!"

доллар сытый и матерый
с мордой пьяного монтера
среди одурелых толп
лезет на фонарный столб -
"дяденька а свет-то скоро?"

лыбится победно сверху
вознесенный к небесам
сей недостоверный беркут
или как его... сапсан:
"будет - не боись пацан..."

СЯДЕМ-ПОГОВОРИМ

сядем ну поговорим
кто ограблен кто объеден
кто уехал греться в рим
кто за спичками к соседям
вышел и пропал - за ним

посылали но и этот
не вернулся... ничего
скоро лето к нам приедут
за наукой речевой

будто в грецию какую
где умеют помолчать
наливая и взыскуя
всяческую благодать

ЧУДНОЕ МГНОВЕ

зачем ты чудное мгнове
в моей засело голове
обломком части неприличной
от некой статуи античной

пускай набоков пояснит
что означает русский стыд
и срам, и детородный орган
метафизическим восторгом
как полотенчиком прикрыт -

зачем? за что и от кого? -

ГДЕ ЖЕ НАШ НОВЫЙ ТОЛСТОЙ?

странно две уже войны
минуло и третья на подходе
а Толстого нет как нет
ни в натуре ни в природе

есть его велосипед
ремингтон его, фонограф
столько мест живых и мокрых
тот же дуб или буфет

но душевные глубины
будто вывезли от нас
в Рио или в Каракас
в африканские малины

прапорщик пройдя афган
разве что-нибудь напишет
до смерти он жизнью выжат
и обдолбан коль не пьян

или вижу в страшном сне -
старший лейтенант спецназа
потрудившийся в чечне
мучится: Не строит фраза
Мысль не ходит по струне

ПИРОГ С НАЧАЛЬНИКОМ
(сонет)

пирог с начальничком румяный
с несытым ножичком народ
скрипя армейскими ремнями
наедет набежит сожрет

и вот внутри у нас живет
сознанье что обороняли
власть живота - но сам живот
как шостакович на рояли

играет вам не трали-вали
а марш походный марш вперед
и в барабаны гулко бьет

и если так - зачем сонет
где связанные да и нет
напрасно строили нещадно рифмовали

отцы - производители побед

СТУДЕНТЫ ИМПЕРИИ

не добрали истины фриштыка не доели
голод с вечера и лекции с утра
вышколенные профессора
дули в уши им о чести о дуэли

на другое времени совсем не остается
нету времени хронически - одни
времена полночные а солнечные дни
вложены в холодные ладони песталоцци

он их пестует он за руку ведет их
риторическими тропами путями полководцев
к цизальпийской цели где привал и отдых

отдых наконец-то мертвый час казарм
до смерти уставший командарм
на солдатской койке... да и с кем сражаться?

уставной Вергилий или отставной Гораций
генштабисты вскормленные на трофейных одах
воры-интенданты и в обозах ворох

неперебеленных непрочитанных бумаг

ЛЮДИ В ЖЕЛЕЗЕ

люди в железе и люди в пластмассе
муха подробная в янтаре
яблони выросшие на марсе
плодоносящие в январе
всюду смолисто-железистый привкус
зубодробительного плода
плещется плексус и пылится фикус
не поливаемый никогда
ни людьми в железе ни людьми в пластмассе
ни детьми их наклеенными на жесть
а механизму который сломался
место в музее все еще есть

НА-ВЕРНИ-САЖЕ

понеже
мы в манеже -
здесь небо нам пониже
и в неглиже земля
гляди: она и глина
она же чернозем
прёт из нее картина
морской пейзаж галина
галина бланка
вижу
туда мы и плывем
по волнам чая липтон
меж критом и египтом
к непознанным объектам
к недоотрытым криптам
за полный окоем!

что рассказать об этом
семейству за обедом
в объеденный свой дом
вернувшись белым дедом
ну да я был в манеже
там небо чуть пониже
и никакой продажи
бело как перед сном
объекты и коллажи
настолько плоски наши
следы в песке в пейзаже
что забываешь даже:
цель плоскости - объем

НА КОНКУРСЕ ПОЭТОВ

заплутавшие в музах
поэтессы в рейтузах
и поэты в бахилах

от словесных бацилл их
лишь першение в горле
клекот якобы орлий
прерываемый кашлем

а и вправду не дашь им
хоть какой-нибудь возраст

жизнь пошита на вырост
гуингнамова шерсть
лилипутова сырость

ПОСЛЕДНИЙ ПОЭТ

с поэтами сплошная скарлатина
и смерть нейдет и жисть не пережить
и в виртуальный шар простолюдина
их не ввернуть не встроить не пришить

ну разве что нестройный англичанин
прыжок - я в уме кой-как переведя
в окно сигает... мы его встречаем
уже у нас под шопоток дождя

в раскрытых окнах - он обезголосел
он охромел он севши на велфэр
теперь похож на болдинскую осень
на праздник пушкина в Уэльской ССР

он видимо и есть последний бард Европы
(по баратынскому) - и одному ему
исхоженные приоткрыли тропы
свою подкожную сияющую тьму

ГОРЕЦ

не витать никому в облаках над балканами
безнаказанным - и для двоих
мало одной земли а одному человеку
вообще как слону дробина
весь этот свет с облаками его и собаками
одичалыми в тех деревнях
откуда люди ушли
никого не прислав на замену

ВРАГИ

горстка их - но какая!
их разбойничья горская красота
не спасает

их нивы лихие
не плодоносят

но из них только ленивый
лунной ночью не ходит
на минированный перекресток
вооруженным
русских денег не просит

на прокорм голодающим женам
на проезд до Ростова
их сиротам
их обожженным подросткам

ВСЛЕД ЗА ТРОЙКОЙ

пули птицей полетели
вслед за полевой за тройкой -
не догнать конца недели
не прогнать тоски настойкой

степь рожающая горы
ширь забитая в теснину -
оттого здесь кони скоры
что вокруг едят конину

бел-поток шипя в каменьях
вывернулся весь наружу -
а нутро-то в черных змеях
в язвах измотавших душу

но скалистою волчбою
раздираемый терновник
видит небо над собою
словно волю - уголовник

ПИСЬМО НА ДЕРЕВНЮ

не казали б нам больше казаков рычащих: "РРРоссия!"
утрояющих "Р" в наказание свету всему
за обиды за крови за прежние крымы в дыму...

бэтээр запряженный зарею куда он к чему
на дымящейся чешет резине
тащит рубчатый след за холмы

а для раненой почвы одна только анестезия -
расстоянье доступное разве письму
в молоко на деревню в туман поедающий домы

В ДЕНЬ КСЕНИИ-ВЕСНОУКАЗАТЕЛЬНИЦЫ

О весна без конца и без краю! Без конца и без края мечта... А.Б.

время тмится на часах без циферблата
вот уже и первая седмица
февраля и пленного солдата
вывели менять на пойманную птицу
на диковинную птицу-адвоката

и не спрашивают нужен ли защитник
время тлеет на часах без циферблата,
и хрипит их рация пищит их
частота нечистая от мата
а весна - весна мне только мстится!

без конца блок-посты и без края
вечная мечта - растаять раствориться,
отлететь резвяся и играя
в даль безвременья в надмирные станицы
в бой часов без циферблата

ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПРОЦЕСС

пришел ахмет со своими людьми
исмаил со своими ушел
иранца беглого латифи
отмыли и снова содят за стол
переговоров а он балда
норовит повалиться вбок
то на спину то вообще туда
где ржавая впитывается вода
в золотистый святой песок

ЭХО В ГОРАХ

эхо в горах
это от голоса крови
дыбом встает каменный этнос
дымом черным пятнает
белые облака

НАПУТСТВИЕ

а лермонтову скажи:
пусть говорит аккуратно
строго по тексту
Библии или Корана

о нагорных малых народах
о черкешенках и о чеченках
стройных печальнооких
чтобы ни слова худого!

и вообще ни слова

ТРУБА И БАРАБАН

нам - труба труба а им - по барабану
лишь придурочная скрипка на отлете
развалила умоляюще футляр
мелочь-музыка она и нищим по карману
и не славы ищет но простых мелодий
господа-товарищи вы здесь не на работе
здесь Воскресная халява Божий дар
царство Духа изводимого из плоти