|
* * *
мокнут окна погружаясь в октябрь
ещё немного – и наш титаник
начнёт трещать по швам
ещё подольше –
и мы выключим телевизор
в твоих глазах свежий хлеб
с каждым днём он становится мягче
почти заброшенные полустанки
это прежде всего грязные колёса усталости
и надёжные пути безразличия
зачем в конце концов куда-то ехать
в конце концов где-то будем
даже если наша любовь
это может быть всего лишь
несколько слов
после быстрого секса
перед быстрой едой
а ведь на нас обращают внимание
нам симпатизируют...
ты носишь с собой карманный фонарик
потому что в этом подъезде всегда темно
ты носишь с собой газовый баллончик
по той же причине
говоришь:
мы живём тут совсем недавно
наши соседи – мрачные люди
они курят
зависая между этажами
пока ещё с этой стороны
* * *
муравья можно сдуть –
он лёгкий
с девушкой сложнее
не сдувается как-то
сорока на хвосте
принесла
всякие глупости
танк раненный
в гусеницу
танцует по кругу
и жужжит жужжит
* * *
вертолётики любви –
упаковки от использованных презервативов
на первой траве под окном
помню всех
зина олеся алёна елизавета
и многие
не пережившие снега
погибшие вертолётики...
родители в другой комнате
соседи формирующие мой имидж весьма красноречиво
музыка долгая медитация
кто-то плачет и хочет убить
кто-то знает
боится сказать
дремлет месяц
и переливается время
из чайника в чашку
обратно не может
обратно не надо
* * *
по дороге с работы
подойдёшь к витрине
посмотреть на своё отражение
а там –
туфли итальянские
с длинным носком
* * *
растворимый сахар
растворяется
в растворимом чае
шепчет мне на ухо
якончаю
секретарша моего шефа
просит называть её секретарём
* * *
я теперь всё меньше похож на принца
мои мысли словно стручки гороха...
выхожу из тебя надеваю джинсы
нам обоим плохо
и так бредит ветер – рывки на юге
и так дразнит спирт ротовую полость...
ты читаешь вслух но немеют руки
и всё тише голос
так скорей же пей из отцовской чашки
заедай что пьёшь прошлогодним сеном...
ромбовидный нос волевые ляжки
симпатичный демон
* * *
не кормите чаек
в зоне отдыха...
пищевые отходы и нежное солнце...
увидев двух барышень с крашенными в цвет баклажана волосами
наполовину отросшими так
что естественный светло-русый
уже слишком бросается в глаза –
бляди – ловишь себя на мысли
почему-то дешёвые бляди
зачастую выглядят именно так
они ласковы но их ласки отсвечивают воспоминаниями
о перенесённых венерических заболеваниях
(паника волнение отчаяние
ёбаный триппер в лучшем случае
чёрный юмор полупьяных ведьм)
этот местный колорит
эти душевые кабинки
и обилие ракушек на бесплатных пляжах
кого ты будешь любить в последний день?
грубо или устало
трепетно или безнадёжно
они кричат слышите не кормите чаек...
* * *
молодой
красивый
выебу всех
света говорит
будем играть в дочки-матери
в любовь мы уже наигрались
бутерброд с колбасой
и пара снов
из прошлой жизни допустим
* * *
слякоть в городе слякоть
вирус в городе вирус
школьные каникулы растянуты
на неопределённый срок
картошка жарится
дольше обычного
пригорает
сильнее дозволенного
праздничные мероприятия
день облака день нептуна
мякоть в городе мякоть
целоваться и плакать
звонить перезванивать
может быть вы задерживаетесь?
нет. вообще никуда не собираемся
падаем. притворяемся –
что больно –
а на самом деле – как обычно –
противозачаточно небезопасно
* * *
неудобный целлофан
целый вечер целовал...
а на гвоздике –
верёвочка –
хоть завязывай
хоть вешайся
"дура я люблю тебя"
две недели уже не катит
* * *
мы с тобой
совершенно разные существа
как например –
жираф и слон
ты дальновидная
а у меня
хобот
РАЗГОВОРЫ
со временем
она сутулится всё заметнее –
жиреющий бес
сидит у неё на плечах
и грызёт коготки вальяжно улыбаясь
но звонки телефона
всё так же регулярны
берёт трубку
узнаёт
оживляется
слегка кокетничает
договариваясь...
это лето настолько сейчас
что практически все окна настежь
и можно совершенно случайно
услышать чей-то телефонный разговор
впрочем
ничего нового
всё как обычно
нотки в голосе отработаны до мелочей
жиреющий бес
то щекочет хвостом
то нашёптывает
будто плетёт кружева
будто стягивает звуки в узелки
невозможно иначе
абстрагируйся
замедляясь на выдохе
гарантированный результат
приятно будоражащая вибрация
теплее теплее
случайная связь
контрактных абонентов
душно
и соль на губах смешивается со слюной
и со стыдом
и с запахом прокушенной темноты
которая выплёскивается соком
в ночной радиоэфир
размазывая косметику очаровательно пьяных блядей
и заливая скукожившиеся сердца
одиноких ночных таксистов
* * *
новинки пиратского рынка
золушка – топ-модель
не теряем надежды
продадут и нас
десять тысяч пингвинов
ринулись прочь
за пределы материка
на игрушку из глины
села тень мотылька
что бы ни говорил
такое чувство будто
повторяешь последние новости
сознательно искажая
чтобы не говорил
осязательно
поражая
порождая
......если пристально вглядываться в траву –
каждый капилляр логичен
если выйти на незнакомой остановке –
все люди разные
* * *
человек стареет когда тоскует
две бутылки водки
букет ромашек
и вода вытекая из крана
попадает на подбородок
и вода вытекая из крана
попадает на позвоночник
ведь любовь наша всего лишь истерия
на почве неожиданного лета
облизанный лепесток
в свете луны
похожей на перепелиное яйцо
жердинка
попавшая на жернова
и поэтому так громко
и поэтому так остро
человек стареет когда тоскует
вырождается вымирает
ходит по комнате
игнорирует запятые
* * *
B.U.
думаешь – так умирают?
ты серьёзно думаешь что умирают – так?
сначала мы играли в слова (чтобы понятно)
потом в города (чтобы ближе)
но прежде чем мы запутались
вскрытые вены весенних рек
трижды поменяли цвет
и снова процеживая солнце
сквозь скомканную папиросную бумагу
ты глотаешь
никогда не принадлежавший тебе воздух
словно банкомат
молчаливо считывающий проценты –
на счастье на счастье...
цитата за цитатой
прорастает – в нас
отпечатками пальцев
приклеивается – к нам
и глупо бояться
и лень задохнуться
думаешь – так умирают?
ударь меня
выдави выдохни
выйди под ливень сука выйди под ливень
* * *
просматривал входящие сообщения
весенние
сладковатые
всё откровеннее
останавливался взгляд
на опции 'изменить'
* * *
Память чернильница
болотце до краёв
пилигримы вымазанные
или же чумазые или же перепачканные как хочешь
но хочешь ли
ведь уходят
и пейзажи наколотые на клёны (кудрявые тире резные)
да красна девица
сигаретой в себя тычется нервничает
а память чернильница чернильница ...
не перевелись ещё
* * *
вялые медузы
потрёпанные за ночь пляжи
ещё не сезон
море ещё принадлежит рыбакам
звёзды не принадлежат никому
поэтому тают медленно
ждать
ждать и вдыхать дым
в котором больше сероводорода чем нежности
хотя при чём тут нежность
просто зябко
и я укутываю твои плечи
в немецкую армейскую куртку
надёжную как и всё немецкое
да
это точно
они пробрались и сюда
готовые отогревать наши сердца
наши безнадёжные глаза
наши бестолковые сны
затерявшиеся в предгорьях
мы слушаем
мы знаем
мы падаем
мы почти что ангелы
мы практически чайки
мокрый песок мёртвые медузы
самые удобные мишени
беззащитные неприкаянные ненужные ласковые
прилипшие друг к другу комочки грязи
* * *
сожжём имена как скворешни...
гойя в пагодах
время падает
осыпается –
паприка грёз
твои куклы ругаются матом
твои руки
крест на крест
окрест –
ни числа
с миловидным крючочком
ни письма
с удивительным адресом –
пролилось кисловатое счастье
и лишь осень царапает озеро
как смешной головастик
* * *
фаза выдоха
фаза вдоха
увлажнилась к закату эпоха
поиграй на подзорной трубе
эта музыка снилась тебе
а звезда пусть утонет в стакане
просочившись
сквозь листья герани
а тоска пусть уходит к подруге
как уходит в июне вода
потому что сжимаются руки
потому что теплее в разлуке
ведь мерцают близки как всегда
мотыльки огоньки провода
* * *
Маугли озадачен
смущён и слаб –
война закончилась
больше не будет
дождь поплакал и прошёл
скользко на ветках
реклама в метрополитене:
купите зёрнышки
для пустопорожней куколки
картриджи для заправки
разрывают недорого
и как теперь возвращаться к людям,
король обезьян повелитель волков?
сострадания не жди сказали
и милосердия не жди и доброты и нежности
не жди не жди не жди –
но не расстраивайся
у нас тут тоже джунгли
как-нибудь устроишься...
однажды наступает время когда все истории заканчиваются
и тогда страшно закрыть глаза потому что можно умереть
и страшно говорить потому что всё в прошедшем времени
и не пришли уже никогда и не спасли
ни деревенские женщины
ни огромные слоны ни тяжёлая артиллерия
* * *
сначала перестаёшь общаться с людьми
потом вообще перестаёшь общаться
что-то
гаснет
она уезжает – и ты
вздыхаешь с облегчением
скрытая форма смерти
долгие опадания страхов
очаровательная таинственность
двух-трёх выкриков
с той стороны улицы
моя джульетта – совсем лолита
поверженный голос в телефонной трубке
воробьиные крылья расплетают
промокший за ночь клубок ниток
и уже не важно
какому городу принадлежать...
ведь рекламные щиты тиражируют осень
гречневая каша съедена а лифт временно не работает...
наши тени похожи на замороженных устриц
до свидания говорю тебе
до свидания
| 