|
* * *
Три-четыре бы Рима
Три-четыре бумажных витка
Сигаретного дыма
А потом начинайся, тоска
. . . . . . . . . . . . . . . .
Утюгами дерутся
Оставляя включёнными в сеть
Топорами секутся
Чтоб скорей умереть
* * *
Пусть не оставили наглядного следа
Ни фаллос нежный, ни кровавая манда –
Нам мелкий демиург кричит: пора
Пока мой друг, пока
И впредь нас не лови
Я тогда от этой крови-любви
Падаю на облака
Ты только вспоминай, откуда и куда
Вокруг земли течёт река
Этюд
Стеклянная зима на чистой Колыме
Известной синевой горит в моём уме
Слеза, не мёрзня, прогорает
И я бы позабыл всё, что я только знал
Где я, где синева – да за спиной стена
Пустого воздуха летает
Стеклянная зима, я только ты, да боль
Немёрзнущей воды, возьми меня с собой
Я руки сраные помою
Где стрекотит речонка-стрекоза
Стеклянная зима, кати в мои глаза
Твоя вода, беги за мною
Ранние стадии теогенеза
Элохим, упившийся эфира
Лопается –
Вот тебе и Троица
...светский мужчина!
Вот тебе и причина
Колыбельная
Свет свети́т
Мир мирит
Имя имянует
Значит знак
Звучит звук
Бог тебя ревнует
* * *
Ему берёзовую я ебу страну
Кому ему, никак я не пойму
Так на пути и радости и света
Услышится подобие привета
Невнятное ни сердцу, ни уму
Париж-Петербург
У Русского Царя
В тумане есть бульвары
И Капуцины и Святые Михаилы
Рассосанные до тонкости иглы
И в Питере лежат сафьянные бювары
Исполненные Невской мглы
* * *
Жалким голосом поёт утрата –
Спасибо, сердце золотое
Царской волей русского поэта
Не остановить движение простое –
Кровь идёт из ниоткуда в никуда
И восходит над моею головою
Неприятная звезда
* * *
Ты, ты, ты, ты
В русской поэзии
Зазвенели все цветы
Та, та, та, та
В мире
Засвистели вещества
Раз-два, раз-два
* * *
Там... для правильной практики жалости
Полежи потихоньку в земле
Нет, не Лазарем, чем-то поярче
Или радостью ясных полей
Подъедают кроты-обиралы
Незнакомые крошки со рта
И рассказывают минералы
Как любила кристалл кислота
И тебе тяжелее и жарче
Станут ясные признаки жизни
Настоящие недра отчизны
И подземные части креста
* * *
I
Какое имя у тоски?
"Разнообразные прохлады"
А кто тебе сосёт соски?
Миндальные и мятные монады
Так яйца бабочки кладут
На подзеркальники, куда духи блюют
На эту ерунду взглянули серафимы
И у меня в меду заснули терафимы
II
Налей-ка имени в пустое сердце мне
Склонись невиданным сосудом
Прошу, войди на страшной глубине
Не просто тривиальным чудом
А так, чтобы цыган под окнами дрочил
Благоуханная весна летала
И дружественный май глаза мне намочил
И родина последний ужас отметала
Зима в Москве
Лесенки-чудесенки
Лёгкий зимний жар
У полукруглой Гнесинки
Гремит молочный пар
И каждый выбирал своё
Обдумывал ещё в метро
По лавкам и углам
Один – концерт, другой – театр
А третий крикнул – храм
Для целей трансценденции
Особенный январь
И музыка, и вешалка
И собственно алтарь
Кондитерская церковка
Горела как янтарь
Зелёные фонарики
Видны во тьме морозной
Работают алтарики
Кого-то посерьёзней
Крестильный крест Вольтера
И Ленина, и мглы
Выходит из партера
Искать детей иглы
* * *
I
Все на фронт ушли сыны
Что имею с той войны?
Крошка-сын ревя проснулся
И обратно не вернулся
Ниспадает письмецо
На циничное дрянцо
Ужасаясь и любя
Себя
II
Колени красные колхозницы
Ударят в чистые полы
Печальной деревенской горницы
Дрожали красные углы
Гремит молитва Богородице
Шаманский рёв и крики детворы
Колышатся за серыми столами
Залитыми горячими борщами
III
я был один
теперь я крест среди других
на мне написано "любимому
от самых дорогих"
приписано "неповторимому"
я гадость видеть не желаю
отсутствиями глаз
и ничего не понимаю
здесь и сейчас...
...даже сейчас
о, как мне быть?
...пойти спросить
IV
Посреди Москвы святой
В центре Родины печальной
Есть ковчежец золотой
Минимальный, идеальный
Так, безделка, ничего...
...это в нём и из него
Бьётся-бьётся год от года
Бьётся-бьётся всё сильней
Сердце моего народа
Сердце родины моей!
* * *
Будто бы дитя старается
Потихоньку научается
Скипетром
По державе
Динь-динь-динь
Получается
Синька
Синь-синь-синь
Похоть Божия кончается
Лги, свидетель мой, Аминь
На изгнание души
Злобствует девица
Посреди ночи
Гостийка гневается
Домой идти не хочет
Кто меня позвал сюда
Не сказать словами
Пришла я молода
Лёгкими стопами
Если я не нужна
Зачем приглашали
И я зальюсь тогда
Русскими слезами
Как тебе сказать
Душа дорогая
Иди отсюда, мать
Не одна такая
Иди, иди, кума
Скатертью дорога
Или тебе мало
Что другим много?
* * *
Слышь, по почте почётная грамота
Поздравляем старшего брата
Здравствуй русский советский народ
Осень даст нам красное знамя
И от Бога до идиота
Братья страшными станут рядами
Клён рябину убьёт перед строем
И про сраного Хас-Булата
Он тебе на коленях споёт
Крик
Кричал, умирая, заяц
Не хочу в адец, хочу в раец
* * *
Сердце русского поэта без народа
Исполняет тонкий мир
Отдыхает толстая природа
И пустой визжит эфир
Вот – эфир уже не пуст
От сплетающихся уст
Уды красные растут
Руки страстные цветут
Вот тебе глаза мои хрустальные
Вот и крепкий, нежный рот
Засмеялись бабки повивальные:
Выходи, честной народ!
* * *
У серой Троицы свисти, моя печаль
Я не могу остановиться
Слепая ласточка, направленная вдаль
Летит, себя учась стыдиться
С еврейским именем и на своей земле
И стигме русского извода
Скажи просодии на страшном корабле:
Я голос русского народа
Надпись на скарабее
Чей висит румяный мозг
От Москвы до самых звёзд?
Это дядя Михалков –
Много здесь покойников
Православных дураков
Розовых дракоников
* * *
Спой, Есенин, людям песню новую –
Мир минет и люди в нём хуи
И стаканом резанные губы
Нам девические утирают шубы
На другом конце струи
* * *
Пишет чёрными буквами книга:
Не жить тебе во святой иконе
Золотая каморка кровью зальётся
Надо мною красная осень смеётся:
Принимай скорей венец алкоголя
Коронуйся во Бога Святого Духа
Не бывать пианому богатому
А бывать счастливому
Ещё серым лычком подпоясану
* * *
Я от волнения всем протягиваю руку –
Русским пора в немецкую науку
К сожалению, лучше было устроить нельзя никак –
Надо жить мерцая и скользя, как мрак
Встретимся, чокнемся шампанским
И разлетимся по залитым кровью каморкам
Школьные фотографии
I
Оттого что пизда семилетки чуствует щёлочь кармы
Поздравляю всех с началом учебного года
Безумный эфир создал и меня, и Свету, и школу
II
Мама плачет, а я не заплачу
Папа пьёт, а я не запью
Я проживу иначе
Счастливую жизнь мою
Сибирь пугая кандалами...
Вылетаю на вольную волю
На бревенчатых крыльях раба
Но размыкать наследную долю
Не судьба, не судьба, не судьба
Перепревшие ноги воняли
Руки дулю казали казне
И замёрзшие губы склоняли:
Белизна, белизны, белизне
На бревенчатых крыльях летая
Кандалами над снегом звеня...
И таращится правда святая
На меня, на меня, на меня
* * *
Русское слово выживет и даже будет развиваться
А Английское идиотское слово будет разваливаться
* * *
спящие смертницы, спите со мной
Человеческий хлеб с женской пиздой
Медуза
Весна с ужасной головой
Пикирует на город твой
Где нет ни ямба ни хорея
Влетая в мёртвый город твой
Весна с ужасной головой
Лает и месть несёт, синея
Смотри: кольцо камней седых
Вокруг кольцо седых змеих
И сердце ноет, каменея
Свиданье с камнем и водой
Всегда кончается бедой
Объятьем каменного змея
Весна с ужасной головой
Влетает в мёртвый город твой
Моя сестра, моя Психея
* * *
В Париж клонится мой побег
За окном детский, католический снег,
Увижу лёгкую деталь
Education sentimentale
Так русский фат уводит дам
В сень Гагрских пальм
Русская Даная
За окном дурная тишь
Маленький крахмальный ад
На окне вторая мышь
Доедает рафинад
Писк истёртого в помёт
Чёрно-бурого куска:
Ничего на свете нет
Слаще сахара-песка
Так, натянутый на тын
Засквозит квадрат рядна
Светом зажигая клин
Семенящего пшена...
* * *
Кислым оболом уйду под сердца –
Выйду из правой руки Отца
* * *
Готова клетка
Железная, но с запахом древесным
А маленькие детки
Уже катаются на санках
Как сладка кожаная риза
Аспектом сильным и телесным
Твердея в полусне печальными цветами
Как три Димитрия на польских самозванках
Смерть на морозе лижет батарейку русскую
И вспоминает поэзию французскую
И розы белые растут на чёрных ранках
* * *
Медный ангел летал в деревянном небе
Небо открылось, и ангел вышел
Каменный чёрт летал в железном небе
И небо съело чёрта
Несут на одрике сапфирную фигурку
Бестелесный чёрт летал в мясном небе
И физическом хлебе
И сейчас летает
Голову теряет
Мясной ангел
Летал в нетварном хлебе
И сейчас летает
Христа прославляет
* * *
Бога нет, но кто-то дует мне в плечо
В левое – холодно, в правое – горячо
* * *
Молодыми и весёлыми
Были мы и были Вы
И звезды над маттиолами
Было выше головы
Но теперь звезда прелестная
Не приходит ночевать
И Россия, Вам известная
Может только не бывать
* * *
Пушкин, вот печальный вид:
Ангел вьётся надо мною
И гитарною струною
Заедает алфавит
...Пушкин был гермафродит
* * *
Я ел Писание, разъятое для продажи
Ножом разрезанное на несколько частей
Он продавал
Его дела
Сам способ бытия, смысло-извлечения
Время, три измерения
Вся мыслимая Троичная онтология
И всё к ней принадлежащее
Не находили, так сказать, сочувственного отклика
У сущностей, мягко говоря, не имеющих сердец
Смерть детей, крокодилы, жиды –
Ноль внимания
Он был далеко не первый среди равных
От меня ходил под стол, демиург
Почему я про него говорю?
* * *
Что первейше, что вторейше
Дух, материя, понос –
Иван Якличу Корейше
Нечем крыть на Ваш вопрос
Поломается и скажет:
Ерунда!
Дух, материя – миражи
Всё – вода
Яклич внутрь воду глушит
Принимает в виде ванн
Дух пророческий потушит
Матерьяльный океан
Благо, лекари гуманны
Вот Ивану и сладко́
Пи́сать в солевые ванны
...молясь на душ Шарко
Когда умрёте, Вас помоют
Иван, в последний раз
И церковь белую построят
Во имя Вас
* * *
У передвижника на маленькой картине
Зальётся маслом весь салон
Жандарм фосфенами напишет на ретине
Россия, родина, закон
В трагическом уме летит ероглиф яркий...
* * *
Я думал, лишь театр искусственных фигур
Напоминает сердце в клетку
Но я забыл про мир гравюр
И эту сетку
Резцами резанная влага
Окаменела, как вода
Железки плоские и жёлтая бумага
Со мной останутся всегда
* * *
Окопы, глина, трехлинейка
Считай иль не считай
Всё говорит: душа твоя – копейка
Передний край
И сапогами месит глину
Мой взвод убитый
И насыпается с иконы на картину
Кармин и хром отмытый
Центонник
Единственной струёй перерезая мир
Крылатый соловей, мой лебедь, мой кумир
Твой крик позолотил кровавые равнины
Страшные ценности и оперные вершины
Едва покрытые человеческой тлёй поля
Volksoper Венская, где нету короля
Ты сзади посмотри на декорации, земля
Видны на заднике не только тени европейских зданий
Но существо и ткань и русских содроганий
* * *
Позиционная война
Открыла глиняные ноги
Грязные выпила дороги
Возлюбленная тишина
Моя гниющая шинель
Холстом парижским оказалась
Лишь только звякнул, удивляясь
Георгиевский крест на ней
Такая павшим за тебя
Последовала благодарность –
Претенциозная бездарность
Мне имя новое дала
* * *
Посреди пустыни стоит шатёр
Не хорош он и не плох
И всего-то в нём – треугольный престол
И на нём лежит острый нож
И лишь только польётся кровавый дождь
Царь на лире гремит псалом
| 