* * *

чего не хватало всю жизнь    золотого света
паутины по звонким углам заповедного мёда
сонной стражи каменной лестницы выщербленной до лета
холодной травы кого-то в пустой глубине с вопросом кто ты
и чего тебе надо а ты отвечаешь иди ты
в смысле пошёл ты и слушаешь    вот    уходит
закрываешь глаза думать боже    ну всё    мы квиты
золотого света теперь    чего-нибудь в этом роде

* * *

поналетели тут кричат как дураки
поналетелые черны и виноваты
крылаты крыльями и выдохом горьки
и всё пройдёт а крыльями крылаты

и март им всем    нестрашный на просвет
особенно с ванилью    нет    с корицей
давно пора    давно хотелось    нет
не так    давно должно было случиться

весёлым хлопотом как старое кино
темнеет память мне но помнит тело
давно уже    давно пора    давно
моя ж ты радость всё кричат поналетело

* * *

и слетаются птицы сглатывая слюну
что ли хищные блин во всю своих ширину
размахнутых крыльев а моря здесь не было никогда
одна только пахнет судьбой дождевая вода

окунул бы лицо всей мордой своей туда
открыл бы глаза на дно и пошёл ко дну
посмотреть как совсем и совсем почти навсегда
полегла страна во всю свою ширину

там темно и такие бульбочки изо рта
искря и потрескивая как плохой контакт
выплывают на волю пока говоришь слова

а когда уже слов совсем больше нет почти
там включают свет сосчитавши до десяти
бьют под дых и зачитывают права

* * *

мы всё говорим о чём-то
то о чём говорим то не о чем то совсем ни о чём
то времени не хватает вечно
то зима
то о чёрной корове уходящей по красноармейской навстречу солнцу
вернётся
а молоком нас уже напоили степные маки
и хлеб конопляный горел чтоб не дать умереть
чтоб не был железом огнём одиночеством

кто б ни был железом огнём одиночеством их до фига
как сорок тысяч братьев
не плачь казак не плачь казак не плачет казак
свернёт самокрутку духмяной травы и танцуя джигу
на крыле ероплана говорит свою гордую песнь

любо братцев любить сорок тысяч но я ж им не сторож
распрягу свою конь молодецкую лягу пiд вишней
как под яблоней ой-да май лав помоляся аллаху
расхерачу нью-йорк чтобы знали кто в доме хозяин

в поле стелется путин прохладною тихою сапой
кычет жалким саддамом над доном бездомный бин ладен
ой-да ой-да-да ой-да май дарлинг скажи чё те надо
что ж ты вьёшься как псих ненормальный
над больною моей головой

обалденные жёлтые мальвы
как собачий полуденный вой
поначалу пугают немного
а потом привыкаешь
но что ж
ты всё ходишь один на дорогу
что ж ты господу спать не даёшь

что ж ты всё говоришь ни о чём-то
а хотя                ну о чём говорить

о том что времени не хватает вечно ни на что
зима опять будет медленною и тёплой что дым
поднимается вверх и значит я
никогда не уеду из этой деревни
только держи меня крепче не давай мне
клясться на конституции
биться о стены
жрать эту землю
жить долго

89vs90

две трети декабря терпеть страну
дожди длинней улисса в иностранке
не отличать афганскую войну
от головокруженья на фонтанке

за то что здесь родился навсегда
две трети декабря одна забота
следить как вертикальная вода
припоминает правила полёта

огромного где снег и невесом
кто помнит ад особенно вначале
и рыбы вертикальные как сон
молчат в саду особенно ночами

раскинув руки разевая рты
стоят и смотрят в нас холодной кровью
ну типа          гений чистой красоты
на цыпочках по краешку по кромке

потом зима становится зимой
как на картинке снег деревья люди
а бабы водку пьют и милый мой
зовут мужей как бабы в голливуде

ворочаясь в постели до утра
они ещё надеются на чудо
и на вопрос пора мой друг пора
да говорят мне нам да я хочу Да

* * *

ура-ура
в ладоши хлопай радость правда
мы едем в семикаракоры там во вторник
растут деревья с грустными глазами
и пыль на площади и пива нет в киоске

а я не вышел ростом мне похоже
не быть орлом на тамошней монете
но больше некому а значит моя радость
мы завтра едем в семикаракоры

теперь поспи автобус в 7:15
пока-пока
всему помашем ручкой
мы не умрём не плачь мне обещали
что будет дождь плыть по реке на запад

что я хотел тебе сказать уже не помню
а вот сварю нам кофе и на запах
потянутся глазастые стрекозы
слепые ласточки сквозные переулки

трави мне кровь терпеньем повилики
истерикой репейника и славы
скажи нам жить сегодня и вовеки
хотя бы до утра
а там посмотрим

* * *

вот так всегда
падает
и разбивается
только придумаешь выстроить себе реку повыше
выше неба
падает и разбивается
вниз по течению к дельте туда где по берегам
ещё не повытоптали ковыль и золотая рыба
клюёт на хлеб или просто поговорить но сразу
выскальзывает из рук падает и
разбивается
ну разве не странно скажи
осколков гораздо больше всегда
чем было посуды можно даже
сложить слово вечность
получить весь свет и пару новых коньков
только руки мёрзнут пальцы не слушаются время
чиркнуть спичкой о стену успеть
увидеть как во вчерашних комнатах задёрнуты шторы
здесь до сих пор никого не ждут
одна из них вяжет вяжет все остальные
помнят меня по именам загибая пальцы
в ночном коридоре госпиталя в Кандалакше
в пустой общаге после нового года
после всего на кухне в подъезде в лифте
в последний раз
только руки мёрзнут губы не слушаются выговорить
смотри
падает                  не успеваю              и разбивается

* * *

весь голос выдохся вся тополь за окном
стоит светла как сорок лет стояла
вся улица всё время об одном
как мало остаётся нам так мало
что улица всегда не до конца
и помнишь до сих пор неповторимо
скажи им что не разглядел лица
а судьи кто времён паденья Рима
держите меня семеро я прав
на этот раз и впредь и между прочим
я был солдат я вызубрил устав
в любой графе готов поставить прочерк

в любой:    не здесь    ни страха    ни стыда
не помню    никому    не пожелаю
нет    не люблю

и тополь навсегда

вон там

стоит и смотрит как живая

* * *

остаётся дым
по стене плывёт виноград
всё идёт как надо погода в меру капризна
всеми крыльями птицы бьются в последний сад
на кончиках пальцев стынет сердечный приступ

я и не знал бы что называется дождь
если б не те вдоль канала в тяжёлых робах
они говорили мне будет куда ни пойдёшь
всё одинаково ты мол мужик и не пробуй

я и не пробую
я и не пробовал если честно
с тех пор как выучил от перемены места
остаётся пыль только эхо лампочка в 40 ватт
хлопнешь дверью качнётся смутив газеты на окнах
на каком языке неважно я виноват
главное цвет и это чем дальше охра

никого не красит
скорее время чем цвет
выходя из грязи
вернее сходишь на нет

что я помню кроме
как всё валилось из рук
то что голос крови
скорее почерк чем звук

сбивчивый неуверенный с хрипотцой
порывистый до умеренного с трещинкою по краю
с лам-ца (это истерика) дри-ца-цой
справа налево но я другого не знаю
и уже не успею

уже через пару лет
да что там через неделю уже не вижу
это я или клинопись или оставил след
виноград по стене взбирающийся на крышу

* * *

странные существа
невыносимые существа
их эрогенной зоной может оказаться вдруг
нижний ящик комода
подоконник с пыльным забытым кактусом
скрип четвёртой ступеньки лестницы на мансарду
если не клавиатура то мышка уж точно
четверг
твоя небритая с прошлой недели щека
царапина на столешнице проведи по ней безымянным пальцем
сам увидишь
и несколько книг угадай какие    и ещё
сквозняк на кухне когда ты
куришь в открытую форточку в 0:45 по Москве
и думаешь о своём

* * *

не зима если даже не осень и вовсе не как всегда
а подступает снизу как ниоткуда
мне говорит кому-то иди сюда
дай мне холодных ягод и пшёл отсюда

дай мне холодных ягод ни в кровь ни вплавь
мне твои берега низачем ни этот ни тот
говорит мне холодных ягод взамен тепла
принеси говорю и пройдёт говорят пройдёт

как суровую нитку в цыганскую вдеть иглу
завязать узелок и забыть на память о чём
что напишешь по запотевшему в ночь стеклу
то тебе и пойдёт на страшном суде в зачёт

и ещё золотистой смородины вкус и цвет
боярышника брусники не навсегда
как рассыпались раскатились ну нет так нет
а теперь отвернись я разденусь ну да так да

* * *

если тебе интересно
вчера утром не знаю во сколько было ещё темно
меня разбудила мысль о том что в доме
некуда гроб поставить

потом сон продолжился там
мне опять хотелось купить старый ламповый приёмник
знаешь такой деревянный с кошачьим зелёным глазом
и проигрывателем на 78 оборотов
следующий дом
едва различимый с улицы за бурьяном
занимали бомжи кажется
меня заметили только дети
выстроенные в ряд у стены мал мала меньше
старшая
девочка лет десяти
знала что говорить судя по взгляду знала всё
но пахло затхлой водою и смертью
и меня разбудила мысль о том
что в доме некуда гроб поставить

потом сон продолжился девочка
шевелила губами звук был выключен
а субтитры шли на иврите я не понимал
меня разбудила мысль
о том что в доме некуда будет гроб поставить

лежал на спине натянув одеяло до подбородка
и монетка под языком казалась
пока не зазвонил будильник
серебряною

* * *

скомканных слов звук разрываемой ткани когда
туман и в нём глубоко где-то там коровье бо́тало день-день-де́нь-был
в ночь на первое декабря дребезжит нам цинковая вода
издалека далека где снег неизбежен как дембель

где болит голова сядь с утра в запотевший трамвай
лбом уткнуться в стекло и закрыть свои карие очи там дальше
день-день прозвенит поворот налево ну всё давай
выспимся и забудем как не было ничего такого даже

стыдиться нечем нечего ни к чему
пустое брат в смысле боже кому ты нужен
по слогам как ра-бы-не-мы разбирая тьму
понимать понемногу затягивая потуже

* * *

рождённый родине победному колхозу
солдатской пайке правильной жене
терпенью воздуха где нервные стрекозы
где всё к дождю а мальчики к войне
а девочки к чему-нибудь другому
к чему-нибудь чем старше тем одна
рождённая всегда чужому дому
терпенью знать что мужняя жена

а ты спроси меня растерянной погоде
растраченной в полынь и медуницу
когда везут всю зиму на исходе
в последнюю районную больницу

* * *

неочевидный ненаглядный никакой
вчера был весь в крови что подорожник
я может быть прижмусь к тебе щекой
как сам себе начальник и мокрушник

я можно здесь останусь до утра
пока прогноз негромкий но нелётный
всё повторять пора уже пора
и дальше жить как сам себе последний

* * *

тянет осенним дымом до той межи сырой землёю
до глубины души поспешной до темноты

что-то болит вот в этот вот хрупкий воздух
пустых огородов думаю что не ты

думаю что никто что во поле пыльно
но тянет сырой землёю со дна недели

как сказал бы владимир владимирович
о сгинувших космонавтах беглых птицах
они улетели

как добавила бы фрёкен бок
обещали вернуться
и что-то болит в эти хрупкие дни безо всякого толку

опишите будьте добры характер боли

ждущая    доктор    ждущая долго-долго

* * *

собака молча пробегает
в ту сторону откуда сон
зима не пахнет      как деньгами
приходит полный унисон

и кто кому потом докажет
что кто кому-то просто псих
зима приходит      шьёт и вяжет
и замерзает малых сих

* * *

чуть-чуть Орфей
немного Эвридика

наше дело так же смешно и стыдно как
неудавшееся самоубийство
как помнишь    тогда
она сама пришла к тебе а ты
ничего не понял
а потом
бежал за ней по тёмному глубокому переулку вверх
просил вернуться
глупо    смешно

только представь себе
Эвридика бежит за Орфеем умоляя остаться
он бы тогда    точно    не оглянулся
она бы
ну    она бы всё равно не выбралась

* * *

распахнута птица над бледной холодной весной
на той же странице что раньше того же апреля
но правда тогда это было не только со мной
к тому же тогда было дольше и пристальней время

а помните радость получки хватило по самый аванс
а помните счастье в пивную зайти после смены
где каждая сволочь похожа на зеркало в фас
а в профиль на Данта с Вергилием одновременно

* * *

хлопчата бумажны девчата на вырост
разливы осеннего сада на вынос

а было ли звёздное небо над нами

так мы и не знали

* * *

мы с тех пор неуютны в чужой постели
утро в гостях городах гостиницах с молоком
разве что не гремит бидонами о заре
вполне себе пусто покачиваясь на стыках

цыц на цыпочках кофе и сигареты ещё темны
кухня и дерево за окном какое-то не такое
даже не тополь и те кто спят
никогда никогда не увидят нас больше

одинаковы нам будут столицы и ваши вокзалы
и ваши сны какие-то не такие
гулко и холодно долго ли коротко мы
видимо    невидимы

* * *

укромны жесты сумерек
украдены и припрятаны ещё вчера до времени
один из них волк другой
фига в кармане ещё
кастет в портфеле рядом с тетрадкой домашнего сочинения
родион раскольников как зеркало русской революции
и короткий взмах ножа
вот так -
слева направо у киоска чтоб вышел купить сигарет
а там дальше нет ничего только свалка и облака
над нею

* * *

какой-то съёжившийся весь как навсегда
на проходном ветру остылого двора
братан говорит огня не найдётся потом ну всё говорит пора

снег срывается то ли дождь
или так
вода

пора повторяет и остаётся там
где я нашёл его то ли он меня огня попросить
снег срывается то ли дождь мерцать-моросить

не отдам говорю уходя
ни за что не отдам

* * *

о кликни моё urlо мышиным невинным кликом
хоть мышь твоя не норушка теперь нетопырь крылом а ликом
олень
монструозна но белым безмолвием A4 без полей
ни человеку не выжить ни малому грызуну
кликни моё urlо а то я усну
до весны и буду кричать во сне
а тебе останется только накликать снег
на двенадцать ещё живых городов
несмотря на всю твою осень мир к этому не готов
лучше пусть потихо-онечку тронут сквозняк нетопырьи крыла
и хоть что-нибудь вдребезги нам упадёт со стола

РЫБАЦКИЕ БАЙКИ

память это      ну это такая рыба которая
смеётся над нами проплывая сквозь сети

он рассказывает о вчерашней рыбалке
стараясь не глядеть мне в глаза

память это      такая рыба которая
просто смеётся проплывая сквозь сети

водка в бутылке между нами
не убывает уже который час

память она огромная      смотрит в окно      как ночь
и смеётся всегда      стучит кулаком по столу      смеётся сволочь

* * *

зачем холодный обморок колодца
и розовый мышиного горошка
затем что ни следа не остаётся
растресканной садовою дорожкой

за тем как никого не стало рядом
однажды никого не стало жалко
кругами парами за ручку детским адом
песочницей пустой качелью шаткой

безногой куклой бесколёсою машинкой
бездетной верою петровною в завивке
за флейтой синтаксической ошибкой
но наизусть чтоб громко без запинки

перед лицом товарищей случайных
на берегах до времени постылых
не оставляй их маленьких начальник
прости их ну пожалуйста прости их

ДЕВОЧКИНЫ ЗАГОВОРЫ

Заговор первой крови

бусина покатилась ещё и ещё одна
лечь бы на дно и долго смотреть со дна
на облако то на другое то на одно
пока не окликнут словно смотреть в окно

словом легко а телом ещё тонка
больно уже а телом ещё тонка
бусы вчера порвала а сегодня снег
стать бы вчера рекой а сегодня снег

тронешь меня и стану тебе судьбой
девочка деточка что́ ты господь с тобой
мама светла насквозь я клубочком свернусь
рядышком ладно я уже не вернусь

я уже долго здесь я была в тебе
мне уже больно здесь я была тебе
сначала кровиночкою потом
большою кровью тебе водою льдом

соберу вот бусы ножницы принесу
режь мне косу мама брось меня в том лесу
где капельки бузины в белом воздухе в первый раз
а дальше уже не страшен весь этот джаз

Заговор одноклассницы

в магнитофоне спутанная лента
во сне каникул путаное лето
стряхнёшь песок и ты уже раздета
ни совести ни страха ни стыда
попробуй персик сладкая подруга
распутай музыку пусти её по кругу
пока со мной целуется вода

она меня опутывает ленью
упруго раздвигает мне колени
попробуй фиолетовые сливы
поплачь по мне по берегу реки
я научу тебя потом
как быть счастливой
а если станет пусто и тоскливо
скажи что все мальчишки дураки

Заговор непонятного

у ёжика пяточки розовые
иголки как на картинке
игрушечные глаза
топочет ночью по дому
как конь
рыщет как тать
ищет меня
сожрать
шуршит за диваном
фольгою от шоколада
ну чего тебе надо
хочешь
возьму тебя к себе колючего
под одеяло
расскажешь мне где у меня что
научишь
вся зима впереди
я потом немного поплачу ладно
совсем немного
только чур до весны
а потом иди
своей дорогой

* * *

трубите в трубы бейте в бубны играйте в дурака
возьмитесь за руки танцуйте красное наверняка
белое издалека солдат вернулся живой
какой-то другой ура кричите ура
будет на ужин каша из топора
дети по лавкам сладкий дым собачий вой

родина трижды забудет солдата как страшный сон
прежде нежели баба евойная прокричит за всё
на этот раз навсегда пуста
в первый раз ни мальчика ей ни девочки никого
и мужик сам не свой пришёл совсем не того
какой-то другой другой совсем как снятый с креста

* * *

изумлён до утра и растрачен не по годам
жил зимой в декабре    а дальше    сразу весною
раскрашен по-чёрному весь во все её злые цвета
брошен пить курить говорить одновременно
ну сам подумай    куда ему такому
разве что сторожем    сторожить наугад сутки-трое
что-нибудь быстротекущее неживое с лёгкой горчинкой
мимо судьбы    лишь бы мимо судьбы
<нрзб>    до утра

* * *

бедная моя дождь
начнётся под вечер и хочет спать
невыносимо только сна ей не будет ноч стоит
прислонясь к стене она его любит а он прикуривает
сигарету от сигареты и молчит

бедная моя
ноч вернётся под вечер и хочет жрать как собака
как всё равно молчит как жить в декабре переходя в снег
не зимою же в самом деле
чем жить-то будем ну

* * *

в ночь на четверг накатит пустая земля тяжёлые сны
долго ли до беды видеть пустые поля возле войны
долго ли после войны нам до сих пор одним дотемна
жить    здесь налево    там было теплее    и вот те на

там нет никого заброшенные дворы летающих по небу
в тишине словно где-нибудь возле войны какой-нибудь
позарастали травою от страха по горло по самое некуда
что ж мне так хорошо то    мне никогда ещё не было

так хорошо    семь часов вечера возле войны    вдохнуть
поглубже    выдохнуть всё кина не будет    кому-нибудь
довоенному до сих пор написать письмо
и не отправлять никуда    как-нибудь само

* * *

не выговаривается    не выговаривай    никто ведь не просит
не стоит над душою не требует вынь да положь
никто не умрёт    возьми валидолу и успокойся

ну как?    ты ещё хочешь проверить хрупко ли всё что скопил?
не держи    отпусти    а ну как не разобьётся

тихо под языком холодно и бесследно

* * *

Вы не подскажете, как мне пройти короче?

ну как тебе вот так вот объяснить
по этой улице в ту сторону пойдёшь    там дальше спросишь
там девочка стоит на тонких ножках    покачиваясь    в такт
все кто умели читать по её губам говорили в конце что это был блюз
но я не уверен    это было бы слишком просто*    короче
там девочка стоит на тонких ножках    из-под опущенных ресниц    а рядом
там всюду жизнь и продуктовый магазин с названьем кратким русь
ну знаешь    чипсы-кола-сигареты    не то что пиво-бабы-папиросы
сисястая сплошная продавщица не то чтоб вамп но тоже с коготками
во все глаза глядит    возьми свои слова обратно и беги    во все глаза
пока не поздно там свернёшь направо    или нет    короче
там будет больно    сам увидишь    дальше спросишь
короче некуда**

*
мы думаем что это было слово
какое-то одно    на "н"    напрасно ненадолго

**
во всяком случае уж точно не навсегда
а никто и не обещал

* * *

помаши мне рукою с той стороны я совсем устал
там у вашего света какой-то другой состав
снег снится вам да не верится ни одной
и море во тьму  шеве́лится за стеной

Ольга 44 библиотекарь до сих пор
никого за душою    наверное
а потом    откинувшись на подушку
отдышавшись немного вдруг
засмеётся хрипло    прижмёт к себе крепко-крепко
плюшевых двух с пуговичными глазами медведя и
медведя с фантомными болями в давно потерянной лапе
и повторяет повторяет прислушиваясь к себе
господа вы звери господа
вы    звери мои

я что-то совсем устал напиши мне с той стороны
вкус вины перед богом слаще чем вкус вины
перед детьми детьми не знающими со мной
как море во сне шеве́лится за стеной

Инга 24    вот    уже два года вдова
ни разу не плакала никому не дала
по вторникам    вот уже два года
ей снится документальный сон
запись казни с кассеты
привезённой идиотами сослуживцами Игоря
вся прошедшая жизнь не промелькнула у него перед глазами
ему было просто страшно    и даже не стыдно    и всё
по средам Инга просыпается
одна    улыбаясь

пришли мне книг понемногу фруктов дождя земли
там у вашего горизонта белые корабли
воздух со светлячками весь мир иной
и море шеве́лится шёпотом за стеной

Алла    Гала    не разобрать
да она похоже сама не знает точно
ни имени своего ни возраста
спина прямая    подчёркнуто вежлива
добрый день говорит как вы себя чувствуете
младшая говорит у меня дура и шлюха    зато старшая
видела кремль    он горит в её сердце холодным огнём
он бережёт её крылья страшным своим небесам
Гала дышит на меня перегаром    Алла не помнит где
в глазах у обеих    радость

с той стороны перрон с этой вагон или наоборот
махни мне рукою    попутный народ поймёт
что к чему если что не даст пропасть в нежилые сны
и море шеве́лится за стеною    с той стороны

* * *

встанем в дождь в субботу в девять
ничего не станем делать
подождём    само пройдёт
по перрону вдоль состава
до чего же всё достало
а потом наоборот

долго тянется ли коротко ли
твой скоромный город
сквозь мобильный перезвон
беспросветно ненаглядно
встанем  плюнем  ну и ладно
выбьем дно    и выйдем вон

* * *

шипы шиповника    тысяча листьев
тысячелистника    бессонница незабудки
придорожная пыль полыни судьба и слёзы
мать-и-мачехи головокружение чебреца

кажется  всё

вот теперь я вернулся    а ты
нарисуй по мне страшным огнём своего чистотела
сердце моё    и лето моё    и душу
и все остальные органы внутреннего сгорания

раз в сто лет одного и того же столетника на подоконнике

* * *

небо безлюдно с тех пор
опустившийся весь    как навсегда    как снег
не поднимает глаз    кажется  путает меня с кем-то

неважно    ну спой мне что-нибудь что ли
из пети и волка    из порги и бесс    из последних сил
как вот это вот    помнишь?    про ещё одну ночь  про мерседес-бенц

ну сыграй мне что-нибудь что ли
быстрее  выше  больнее    или я тебя с кем-то путаю?
или про всех остальных пролетевших    над нами    и без оправданий

КУ-КУ

закрой меня страна    труби отбой
зови меня осу́жденным таким-то
храни меня страна как на убой
горелым хлебом и палёным спиртом
гори гори во мне    до сентября
досрочного  условного  местами
напрасного    короче говоря
достали

да хоть сейчас    да хоть под протокол
пиши страна  хоть таймсом  хоть верданой
я вот таким вот был  и был таков
и что мне причитается  отдай мне
кончай нудить    не нагоняй тоску
закрой глаза    читай меня на память
в последнем слове сказано    ку-ку
и всё

чтоб ни убавить    ни прибавить

* * *

активы нематериальны
а средства видимо в пути
сыграй-ка песенку охальну
мне на своём уйди-уйди

возьми мелодию старинну
добавь слова добавь слова
цена всей песне хрен с полтиной
а как кружится голова

как не кончается погода
как намечается зима
и всё у гробового входа
и всё    почти что задарма

сыграй мне музычку бездомну
тарам-пам-пам и уходи
что небо  ясно и бездонно
с винцом в груди с винцом в груди

BLOW UP

дурочки отдыхают        сегодня он читает jazz
там    сквозь кофе и сигареты    а завтра
на фотографиях смутных дыханьем
фрагментов медной сверкающей синкопы
микрофонной стойки с отпечатком занемевшей ладони
и чего-то ещё что могло быть кровью той же группы
молодой подающий надежды сотрудник управления "К"
разглядит отражение лиц тайно и явно
предвкушающих угрозу национальной безопасности

* * *

я же говорил всё пройдёт        всё и прошло
виноградник ясен теперь вовсю          до той стороны
как ты там      на той стороне        тепло ли тебе тепло
светло ли тебе светло        снятся ли тебе твои сны

сквозные окрестности несмертельны но сил терпеть
нет больше никаких на этот раз
жалко ли тебе меня        хоть кого-нибудь теперь
жалко ли тебе        или там совсем не до нас

* * *

если осень зима и тебе её не унять
оставайся    у нас тут
прорва неба и запахи позапрошлых трав обо всём понемногу
знаешь какие    такие что    умереть и не встать
или даже забыть и не вспомнить    забыть
и не вспомнить

не будет тебе прощенья
и праздника тоже не будет    завтра
утренним выстрелом запрокинутым спугнёт михалыч незнамых птиц
чёрных ради простой тишины    ради всего святого
оставайся    смотри высоко    говори невпопад
понимай как знаешь

* * *

занимаясь у самой земли    в тишине со временем    явно
поднимался выше    сквозь ветви вишен казался старше
самого себя глядящего сквозь    торопливые ветви яблонь
в тихое небо примерно там же  тогда же

только с другого боку    а так всё то же
говорящего вотблинтуман поди разгляди в тумане
называл его как попало    гантенбайн  голоскрови  боже
сквозь ветви твоего сада быть    выше всех    над холодными их домами

* * *

такая весна
некоторым из этих снов  облачно и напрасно    все остальные
и вправду спят    как дураки

а ты смотри  не смотри снов на закате
станет стыдно сам не поймёшь почему слова не складываются ни во что
будет болеть голова    потеряется всякий смысл
воскресения    сдобного запаха из приоткрытой двери
времени    старого города прожитого легко    навылет
больно конечно    но в общем вполне терпимо
старого хутора    пропитого давно бы да жить-то где    больше негде
и всего остального не хватало мне только теперь
тебя ещё потерять    и всё
не спи когда солнце заходит    вставай    умойся холодной водою
бабушка мне повторяла    и мама    и я вот тебе говорю
а больше никто не скажет

* * *

я же предупреждал    просил    сто раз повторял
больше жизни надо было любить меня больше жизни
теперь ты хочешь знать как я тебя помню    а я тебя не помню

новогодний озноб еловых иголок в стаканах полночного спирта
осознанная необходимость соблюдать правила социалистического общежития
наверное потому и ситцевая тишина всего    нетерпелива    но не проронить
ни звука нездешнего имени Лю и ямочки на ягодицах и так нам и надо
пока ещё время терпит  пока ещё жив тем временем не переполнен
воздух нечаянных местоимений  поторопиться    пока они все не проснулись

больше жизни?    не помню
ну значит    не надо было любить меня больше жизни
я    не помню        и это уже не важно

* * *

ничего не бойся пока я рядом

чешуйчатый осенний холодок пробегая вздрагивает меня
и замирает поодаль серою ящеркой
неподвижен самому себе недоверчив и неуловим
согрейся на солнце пока не поздно вернуться бы
а там глядишь и полюбит кто

бабочки вот тоже пугливы пока не уснут
только во сне распахнуты некоторые
или если дуры      или если сладко им
или если умерли и никого уже сегодня не ждут

есть ещё линия прибоя на босу ногу    и одноклассницы
в которых свет светит необъятный им самим до сих пор
не ясно что будет снами хотя былых впечатлений было-то
всего ничего    и других не будет

а нам до сих пор не видно конца и края
так и живём    как в раю    как в раю    (кричит)  как в раю
(бьёт кулаком по столу    встаёт роняя стул      отворачивается)
прости

а теперь о главном
ничего не бойся пока я рядом    кроме меня    больше некому
да никому больше и не надо

МАЛЕНЬКИМИ ГЛОТКАМИ

темнеет раньше    всё ненагляднее все
но некоторые    ненагляднее всех
те кто лицом к стене словно отстань-голова-болит
и те кто распахнуты мне    вдруг    словно крылаты

серпантин    мельком море    само по себе неважно    за́ год
вспоминаешь его единожды    ну от силы трижды    на запад
поглядываешь    говоришь "Пора" однажды
если сразу не выйдет    дважды        от силы дважды

не торопись    холодное      пей маленькими глотками
не торопись    горячее    пей маленькими глотками
не торопись    до утра    ещё далеко
и чем дальше    дальше

чуть замешкается ветер    и тут же
точно ягода недозрелая или дождь за шиворот
пальцем ведёшь вдоль позвоночника до дрожи
а навстречу то рыба то птица    и чаще птица  чем рыба

как водится    и хочется  и колется
звук осторожный и глухой куда-то котится
кто вспомнился  кто выбился  кто спрятался
а кто не спрятался        никто не виноват

не бейся надо мной не бейся не бойся за меня не бойся
я буду гений и злодейство    ты обо мне не беспокойся
усну любовью и коварством проснусь по снегу пожалею
сменяю царство на полцарства      чтоб потеплее

вечереет меня        с разбегу бросает в сон    один и тот же
я    голый    по длинному коммунальному коридору    медленно
молча боюсь    чтоб никто не увидел    одна из дверей открывается
другая        меня с разбегу бросает в сон

земля лежит за окном о своём плацкартном
страна стоит стакано́м на своём посконном
пролить войну с бодуна на штабную карту
послать гонца за вином дотемна поскольку

то сквозняк в переулке    то женщина в возрасте
у меня самогон    говорит    и тот как слеза
и в вечернем    без сожаления    воздухе
нервно подёргивается стрекоза

всё получилось бы
если б не та терпкая трещинка    по правому краю
нервы ни к чёрту
дёрнулась    и поминай теперь как звали

это важно    послушай меня    если честно
это я их всех оставил здесь  одних    и уехал
чтоб им всем было пусто и ясно    и просто в покое
это я их всех оставил здесь    и  если честно    забыл

* * *

там ягоды сны и кровавы
там птицы терпимы детьми
в надежде добра или славы

но вишни  полягут костьми
прольются вином винограды
сопьются дождём воробьи

там белые бабочки ада
растеряны и виноваты
что сами себе не свои

метнутся от края до края
и снова      и так дотемна
что беглые бабочки рая

как бы резвясь
или играя
как будто бы нам не война

* * *

зелёнкой мажу сбитые коленки
зарёванную Анну успокоить
над Вавилоном ночь по клубам клерки
за ангелов базарят вразнобой
а те молчат и смотрят в нас глазами
на землю Сеннаар спустилось небо
до свадьбы заживёт мой сладкий зая
поляжет снег на всё на стыд на боль

* * *

развалины в отличие от руин пусты

хруст битого кирпича под ногами здесь
не спугнёт ни богов ни героев
ни мёртвых любовников
ни вещих птиц

маленький Henrik учит меня любви Вд'уг
возьми меня за 'уку к'епче. Ты должен
ступать осто'ожно.
Ты должен гово'ить шёпотом.

Смот'и! Смот'и!

колонны полуденного света
встают    вдруг    подпирая проломы в крыше
и огромная синяя стрекоза    одна
словно звенит в тишине

неподвижна