По шкале Бофорта: [Эссе.] Urbi: Литературный альманах. Выпуск десятый. СПб.: Атос, 1997. ISBN 5-7183-0134-4 С.71-72.

Если верить театральной статистике, в конце декабря 1994 года генеральшу Дездемону удушили в миллионпятисоттысячный раз. На самом деле статистика эта занижена, ибо не учитывает спектаклей любительских, студенческих, домашних. Кстати, согласно той же статистике за 390 лет со дня первой постановки трагедии не менее трех актрис, игравших "дьяволицу", "толстогубый черт" удушил на самом деле. Можно ли прервать эту бесконечную цепь рукотворных асфикций с последующим закалыванием ("Еще жива? / Я - изувер, но все же милосерден / И долго мучиться тебе не дам. / Так. Так. (Закалывает ее.)")? Прервать не столько из сострадания, сколько из брезгливости к жестокосердной публике... Почему бы не попробовать? Допустим, что... действующие лица в пьесе те же и расшитый земляничными цветами платок - тот же. Но Яго и вправду, как говорит Отелло, малый кристальной честности, а не испанский злодей. Сам же Отелло, губернатор Кипра, так поглощен делами этой военно-морской базы Венецианской республики, что его верная супруга начинает ненавидеть и мужнину славу, и коварных турок, и своих солдафонов. Она пытается вызвать ревность Отелло, флиртуя с лейтенантом Кассио. В конце концов, Дездемона подбрасывает Кассио платок, свадебный подарок Отелло. Супруг, попавшись на удочку, приходит в бешенство. Поручик Яго пытается охладить его пыл, говорит добрые слова о генеральше, но Отелло лишь яростно вращает глазами и сравнивает Дездемону с турком-обрезанцем, которого он когда-то схватил за горло и заколол. Ворвавшись в семейную спальню, Отелло набрасывается на жену, жадно ищет ртом на ее губах осадка Кассиевых поцелуев и, наконец, перегрызает ей глотку. Судя по предсмертным стонам, Дездемона испытывает двойственные чувства: она счастлива, что любовь и страсть вернулись, но опечалена своим безвременным концом. На вопрос Эмилии, жены Яго, "кто убийца?", Дездемона честно признается: Никто. Сама. Пускай мой муж меня Не поминает лихом. Будь здорова.         Другими словами, Дездемоне, как ни разворачивай фабулу и ни перекраивай характеры, предстоит хрипеть смертным хрипом еще не одно столетие. Говорят, секрет успеха драматургического произведения - в туго закрученном сюжете, живости диалогов, сценической динамике. Кто это оспорит? Но что может быть надежней и мощней, мощней и надежней древнегреческой пружины, пружины рока!

Продолжение книги "По шкале Бофорта"