Стихи. М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2002. ISBN 5-94128-060-2 Обложка Вадима Калинина. С.27-29.

1.02.2000 "Вавилон"

По лестнице - вверх.
            И глядится совсем одинокой и хрупкой.
Глаза под очками запали -
                        какие, уже не поймёшь,
            и на чёлке - как пыль - седина.
Худое всё тело под кофточкой, ноги худые под юбкой.
Лицо усталое, грустное очень...
            Ещё потому что ребёнок...
            Ребёнка несёт в напряжённых руках,
                        и пряма напряженно спина...
Она его держит,
                          а лестница - дальше и дальше.
Он маленький, и на отца своего и на солнце похож.
Но пусть примирение, пусть с этой болью,
                          но только без фальши,
Без этой неумной, тоскливой и мелочной правды,
            которая хуже, чем самая худшая ложь...
В квартире огромной доходного бывшего дома так много боль-
                                                                            ших странных комнат.
По лестнице медленный,
                    как безнадёжность,
                    как та неизбежность,
                                                    подъём.
Всегда было плохо,
            но как-то никто уже больше не помнит.
И пахнет противной от общности кухней и мокрым бельём...
Но в комнате пахнет ребёнком -
                                                    как мёд -
                              беспокойно и сладко.
Сейчас вот вернутся -
                      и маленьких детских ладоней
                                                    по стенке
                              заслышится снова
                      неровный доверчивый стук.
Сейчас вот вернутся, поднимутся -
            и снова всё будет живое -
                      обои зелёные старые,
        матрас, простыня и кроватка,
И мраморный грязный камин,
                                          который не топится,
            и старинный большой деревянный сундук...
Всё скоро,
            но только пока -
                      широкая лестница -
        сбитые впадины тёмных ступеней.
И тёмная сумка с молочной бутылкой свисает с изгиба уста-
                                                                                        лой руки;
И слабо качаясь, касается косточек -
            в тёмных чулках нитяных под подолом коленей...
У мальчика волосы тёмные, глаза тёмные,
            личико детское, светлое...
            И мимо -
                      высокие тёмные двери,
                                широкие потолки...
И мимо...
            Её лицо
                      с этой увядшей до времени кожей,
                                и жилками на висках,
                                и глазами в морщинках...
            И тихо зачем-то в подъезде - ни звука...
Одни только - тихо - шаги...
                                И странно -
              как будто не эта вот старая тёмная дверь поднялась впереди,
А боль вознесения вверх
                      и такая разлука,
Что сына невольно сейчас прижимает к груди...
А там, высоко-высоко,
                                неба не видно,
                                а только -
                                какие-то балки,
                                наверно, чердачные своды...
Мальчик маленький -
                                        свесилась ножка одна -
                        крохотный детский ботинок -
              чешуйка пластмассы на тёмном шнурке...
Но в этот один только миг
              совсем примиряются розные мира народы;
Как мать, наклонившая голову,
              и ребёнок, припавший щекой к материнской щеке.

Закончено в начале февраля 1994 г.

Следующий текст