Монолог.

          Здравствуйте. Я - художник.
          Сегодня я хотел показать вам свои последние работы.
          Вот они.
          Вот, собственно, и все, что я хотел показать.
          Спасибо.

          Не знаю... наверно, нужны какие-то пояснения.
          Ну что здесь можно сказать? Вот это - мужчина. А вот это - женщина.
          Вообще-то это скульптура.
          Это даже такая скульптурная композиция.
          Что еще сказать? Я работал над этим последние три года.
          И вот что получилось.
          Вот, собственно, и все.
          Это мои первые скульптуры. До этого я скульптурой не занимался.
          Я вообще-то и не художник.
          То есть художник - это не моя профессия. Профессия у меня другая.
          То есть у меня даже и не профессия. У меня образование.
          А профессия у меня я не знаю какая. Профессии, можно сказать, и нет. Как таковой.
          Но образование есть. Я работаю.
          То есть хожу на работу.
          Так что вот.
          А это - мои скульптуры. Я работал над ними три года.
          Вот, пожалуйста, смотрите.
          До этого я скульптурой... Ну, это я уже говорил.
          До этого я занимался живописью. Какое-то время.
          Но сегодня я хотел показать только скульптуры.
          Это мои последние работы.
          Поэтому я и хотел их показать.
          Вот, пожалуйста.
          А живопись... это для меня уже пройденный этап. Я живопись сейчас уже не показываю.
          Хотя раньше я выставлялся. На выставках.
          Но сейчас я уже в этой технике не работаю. Это все в прошлом.
          Понимаете, в какой-то момент живопись перестала меня удовлетворять как жанр. Я осознал ограниченность ее выразительных возможностей.
          Может, я и не прав.
          Но я хотел попробовать другие формы, другие возможности. Я хотел выйти за пределы плоскости холста. Я думал, что скульптура может дать какое-то новое измерение.
          И потом вот этот мой замысел. Видите? Эти фигуры.
          По-моему, скульптура для этого - самый подходящий жанр.
          Так я думал.
          И вот мои скульптуры.
          Вот.
          Я не знаю, что еще сказать.
          Это камень.
          Камень - это материал. То есть я ваял эти фигуры из камня.
          Вообще-то камень - трудный материал. В камне оказалось работать очень трудно. Труднее, чем я думал.
          Я даже не знаю, буду ли дальше работать в камне. Это все-таки трудно.
          Но это уже другой вопрос.
          Я имею в виду - как работать дальше.
          Пока я не знаю.
          Пока я вот - закончил эти скульптуры.
          Ну и вот они.
          А дальше я пока еще не знаю.
          Здесь я хотел каким-то образом передать такой, понимаете, особый внутренний свет.
          Не знаю, насколько мне это удалось.
          Все-таки скульптура - жанр специфический.
          Наверно, буду дальше искать.
          Вот, собственно, и все.
          Других скульптур я пока не делал. Вот, сделал эти.
          А до этого занимался... Ну, это я уже говорил.
          Я, конечно, могу показать какие-то работы.
          Хотя они не новые уже.
          Но все равно я, конечно, могу.
          В общем-то, я, конечно, могу показать и живопись.
          Сейчас, подождите минутку, я принесу.

          Вот - это моя живопись.
          Вот, пожалуйста.
          Это я делал где-то лет пять-шесть назад.
          Вообще-то у меня была целая серия. Писал я, в основном, природу. Пейзажи. И у меня была большая пейзажная серия.
          Потом все это разошлось. Что-то раздарил, что-то продал.
          Пейзажи покупали хорошо. У нас много любителей пейзажей. Как выяснилось.
          Да и продавал я недорого. Не то что в салоне.
          То есть они у меня шли.
          А один пейзаж даже приобрел Художественный фонд.
          Где-то у меня лежит свидетельство.
          Здесь, как видите, одна природа.
          Так что тут все просто. И объяснять, наверно, нечего.
          Здесь чистая натура.
          Хотя, конечно, и не совсем.
          То есть кроме природы здесь, конечно, ничего нет.
          Но это и не совсем натура. В целом.
          Я хочу сказать, что олени мне, например, не позировали.
          Хотя писал я их с натуры. Но не вполне.
          Совсем я вас запутал. Мне так кажется.
          Давайте по порядку.
          С самого начала.
          До этих пейзажей я живописью не занимался.
          До этого я занимался другим. До этого... Хотя ладно.
          Так что начинаем с пейзажей. То есть с этой пейзажной серии.
          Делал я ее два года. То есть два лета. Хотя вернее сказать - два года.
          Сейчас объясню.
          Летом я ездил в экспедиции. Археологические. В Крым и на Алтай. По месяцу. И там работал. Я имею в виду - работал над живописью.
          В свободное время.
          То есть холсты я с собой, конечно, не брал. Нет.
          Я делал наброски, этюды.
          На бумаге, в карандаше.
          В акварели.
          Искал какие-то характерные образы. Сочетания цветов.
          В деревьях, в зелени. В камнях.
          На море.
          На море я как раз часто делал натурные этюды.
          Особенно по утрам. На рассвете.
          Вставал рано - пока еще темно - и шел на берег. Ждал восхода.
          У меня на морских пейзажах в основном восход. Я любил именно восход писать. Я такой особенный свет хотел поймать. И передать.
          Может, не все получалось. Но я старался.
          В живописи всегда что-то теряется.
          Все-таки важна фактура материала. Особенно если масло. Разбавители нужны. Вообще от технологии много зависит.
          В других пейзажах то же самое. Не только в морских.
          Всегда что-то теряется при переносе.
          Может, самое главное и теряется.
          Так о чем это я?
          Ах, да, о натуре. То есть почему это не совсем натура.
          В общем, серия у меня была - пейзажи с животными. Такая концепция у меня тогда появилась - обязательно чтобы присутствовало живое существо. Хотя бы одно.
          Идея-то, конечно, банальная. Вроде шишкинских мишек. Или ковриков с лебедями.
          Но дело в том, что обычные пейзажи мне тогда какими-то пустыми казались.
          Не хватало мне в них... жизни, что ли.
          Тем более в аквариуме... Ну, это уже о другом.
          Так вот, эскизы для пейзажей я делал на натуре. В походных условиях.
          А животных оставлял на Москву.
          То есть этюды животных делал уже в Москве.
          В зоопарке.
          А потом, уже на холсте, компоновал все вместе.
          Композиция там, пропорции, цвет. Все уже окончательно.
          Так что работы, с одной стороны, натурные. Но с другой - не совсем.
          Но это был все-таки оптимальный путь. Для моего замысла.
          Наверно, я слишком много говорю.
          Да это, наверно, и не стоит рассказывать.
          Это, в общем-то, не так важно.
          То есть важно не это.
          Может, теперь вы просто посмотрите?
          А то я, похоже, слишком много наговорил. И даже лишнего.
          Технические секреты - это ведь не самое интересное.
          Главное - результат.
          А результат - перед вами.
          Вот, пожалуйста, смотрите.
          Прошу.
          А я, если позволите, на минутку... И сразу назад.

          Ну вот, нашлась еще одна работа.
          Это как раз та самая. Я о ней уже говорил. Или нет?
          В общем, это та самая, с которой все началось.
          Я имею в виду - вся моя живопись.
          То есть живопись как этап.
          То есть этап начался не с того момента, как я эту работу написал.
          До этого я еще учился. Довольно долго учился.
          Пять лет.
          А потом написал эту работу. Хотя и задумал ее намного раньше.
          Поэтому я и говорю, что все началось с нее. Ведь до этого я занимался совсем другим... Я, кажется, не говорил... Или говорил?
          В общем, когда предыдущий этап, можно сказать, исчерпал себя, я стал искать какие-то новые формы.
          Новые, естественно, для себя. То есть такие, в которых я еще не работал.
          Потому что на самом-то деле эти формы старые.
          Больше того, традиционные.
          Традиционнее не придумаешь.
          Но для меня они были как раз новые.
          Все дело в том, что эволюция моих творческих поисков носила несколько своеобразный характер. Вот, например... Хотя ладно.
          Короче говоря, на определенном этапе я пришел к живописи.
          И вот как это получилось.
          Все началось с аквариума.
          Точнее, началось с того, что я искал какие-то средства, которые позволили бы передать ощущение такого, понимаете, света... Такого вот внутреннего света...
          И я увидел аквариум.
          Сам по себе аквариум ничего не решал. Аквариум и аквариум. Рыбы.
          А потом включили подсветку. И я увидел тот свет, который искал.
          То есть это сейчас я понимаю, что это совсем не тот свет, что от того света до нужного мне света еще очень и очень далеко. Да что говорить - я его так до сих пор и не нашел, нужный мне свет. Вернее, я не знаю, как его передать. А тогда-то я был уверен, что это именно тот свет и нужно только взять его и зафиксировать. Просто отразить - и все.
          Но вопрос был - как отразить. Я ведь о живописи тогда еще не думал. Я работал в совершенно другой технике.
          И тут снова помог аквариум. Вернее, его форма. Его форма окончательно склонила меня к живописи.
          По форме аквариум был - обычный прямоугольный ящик. Но в том-то и дело, что обычный прямоугольный. В прямоугольной стенке я вдруг увидел - раму, а внутри нее - холст. Такой живой, переливающийся, светящийся изнутри холст.
          И все было решено.
          Я поступил в студию. То есть это была уже не первая моя студия. До этого я... Хотя ладно.
          В общем, в студии я учился пять лет.
          С самых азов. С нуля.
          Рисунок. Композиция. Цвет. Перспектива. Гипс. Натюрморт. Натура.
          Все по порядку.
          Потом писал пейзажи... Ну, я уже говорил. Такие сначала, ученические.
          А потом, когда уже освоил технику... Потом вернулся к аквариуму.
          И вот перед вами эта работа.
          Пожалуйста.
          Я вообще-то думал, что ее у меня уже нет.
          Наткнулся случайно.
          Она для меня очень важна. Как этап. Вернее, начало этапа.
          Условно я ее называю "Пейзаж с рыбами".
          Здесь, видите, рыбы.
          Ну а потом я уже целую серию стал делать. С животными. Я уже говорил.
          Разные пейзажи - разные животные.
          Такая вот была идея.
          Сейчас бы сказали - концепт.
          Вообще-то я редко возвращаюсь к старым своим работам. Сегодня они уже кажутся какими-то смешными. Наивными. Мне кажутся. Не знаю, как вам.
          Иногда бывает наоборот - вдруг какие-то работы, которые ты сам совершенно не ценишь, кого-то поражают. А ценные для тебя вещи проходят незамеченными.
          Как-то так получается. Довольно часто, кстати.
          Но к старым работам я не возвращаюсь скорее по другой причине.
          Они меня держат.
          Как бы получше объяснить. В общем, пока они у меня на виду, я не могу от них отвлечься. А если я не могу от них отвлечься, то не могу работать над чем-то новым. Над чем-то совсем другим.
          Вот, например.
          Пока я работал над скульптурами, я ни разу не взглянул на свои холсты. То есть не мог начать работу, пока не засунул их в самый дальний угол.
          Они у меня были за шкафом.
          Так что сегодня я вижу их после весьма продолжительного перерыва.
          Поэтому я толком и не помню, какие там у меня оставались работы. И сколько.
          Вот видите, даже потерявшуюся работу нашел.
          Она там завалилась глубоко.
          Так что вот они перед вами.
          Прошу смотреть.
          Это, собственно, все, что я хотел показать.
          Больше я уже и не знаю...
          Рассказывать тоже нечего.
          В общем, вот.
          Это все, что у меня есть в традиционных формах.
          До этого я работал в другой технике... Я уже говорил.
          Но тогда я был не один.
          Было такое, можно сказать, содружество.
          Целиком с тех времен ничего не осталось.
          Если только... Даже не знаю что.
          Мы тогда все вместе работали.
          Но это было давно. Лет десять назад. Двенадцать.
          Может, конечно, и не все побилось. Подождите минутку.

          Вот, остатки.
          В шкафу были. На нижней полке.
          Это стекло.
          Оно не само по себе было.
          Но делал я.
          Это была такая составная композиция.
          И шары эти как центральная часть.
          Они двигались. Композиция была кинематическая.
          Нас было тогда трое.
          Мы готовились к выставке.
          Тогда еще была студия. Та самая, первая. Я, кажется, говорил.
          А в студии была мастерская.
          Хорошая мастерская. Настоящая.
          И мы, конечно, задумали нечто грандиозное.
          Идеи выдавали все. Кто сколько мог.
          Идей было много.
          А я до этого как раз некоторое время занимался... Ну, это неважно. Хотя вообще-то имеет отношение. Я керамикой занимался.
          Ну и вот.
          Было нас трое. Все непрофессионалы.
          Кроме меня.
          То есть я хочу сказать, что до этого уже какое-то время занимался керамикой. А они были, в общем-то, приятели просто. Школьные еще.
          Сотрудничество наше еще в школе началось.
          В десятом классе.
          Творческое, можно сказать.
          Мы там стенгазету классную выпускали. В смысле для своего класса.
          Называлась она "Большая перемена".
          Название мы и придумали.
          Неоднозначное такое.
          Но нас как-то не сразу раскусили.
          А потом догадались.
          Вы что это? - говорят.
          А мы ничего. Экзамены сдаем.
          Ну вот.
          В общем, я их и пригласил. Заманил.
          Потом они, конечно, тоже загорелись. И много всего напридумывали.
          Но вначале идея была моя.
          В студии ведь тоже я состоял сначала. В секции керамики.
          И в студию ведь всех их тоже я записал.
          Ну и стали мы готовиться к выставке.
          Конечно, не все получилось так, как хотелось.
          В материале всегда сложнее. Что-то всегда теряется.
          Но композицию мы все-таки подготовили.
          Был там, значит, такой механизм. Он включался, и все начинало вращаться.
          Было несколько шаров, и все они вращались. В разных плоскостях.
          Некоторые светились.
          Вот эти как раз и светились. Туда внутрь вставлялась такая лампочка. И был свет.
          Такой, знаете, внутренний свет.
          Они еще мигали.
          У нас там было подключено реле.
          В общем, шары вращались, светились, мигали.
          Иногда что-то щелкало таинственно.
          А все вместе называлось "Кинематическая композиция # 1".
          Тогда еще никто ничего такого не делал.
          В студии все работали в традиционных жанрах.
          Живопись, скульптура. Как обычно. Керамика.
          Все вполне благопристойно.
          И тут - мы.
          И никто, главное, не понимает, что это. К чему? Зачем?
          Кто разрешил?
          На четвертый день пришла комиссия. Стали обсуждать.
          Нас не позвали. Но все слышно было.
          Они громко говорили.
          Формализм, чуждые влияния. В таком духе.
          Приняли резолюцию.
          И выгнали нас.
          Композицию с выставки сняли. Да и выставку закрыли.
          Потом и студию закрыли.
          Вот так вот.
          Это, в общем-то, все.
          Я не знаю...
          Сейчас в таком стиле не работают.
          Сейчас это уже банально. Запретов нет. А мода прошла.
          Да вы и так знаете.
          Время идет.
          Все меняется.
          Вот я и рассказал.
          Так что это, собственно, все.
          Теперь прошу смотреть.
          Пожалуйста.
          А я не буду мешать.

          Извините.
          Вот, нашел еще.
          Это как раз те, которые еще до всего были.
          Они в самой глубине стояли.
          Это та самая керамика.
          Мои студийные еще работы. Первые.
          Ученические.
          Я тогда еще просто учился. То есть учился работать в материале. До этого я... Хотя ладно...
          В общем, я учился работать в материале.
          И это была глина. Я лепил. На таких специальных кругах.
          А потом обжигал.
          И вот - получались такие вот... изделия.
          Это я делал еще когда был один.
          Тогда еще никакой кинематики не было. Просто такие вот... вазы, что ли... или чаши... разной формы.
          То есть формы-то похожие. Но разные. По ширине, по глубине.
          А интересно вот, с чего все начиналось. Я имею в виду наше... Нашу работу вместе.
          Эти мои друзья - они ко мне случайно заглянули. В студию.
          Так, зашли.
          А я работаю. Леплю. А на столе у меня уже готовые вещи стоят.
          Уже обожженные. Вазы, чаши.
          А в одной - на дне - свечка горит. Я специально поставил.
          Чаша глубокая, пламени не видно.
          И такой получился, знаете, внутренний свет.
          Такое излучение сверху.
          Тут идея и родилась. Чтобы все объединить.
          Чтобы был синтез. Форма, свет, движение. Чтобы все вместе.
          Тогда еще такого не было.
          Стали думать.
          Ну и вот.
          У меня и раньше похожие идеи были. Только не в материале. Я до этого... Хотя ладно...
          А у них все идеи - как раз в материале! То есть не абстрактно - мол, вот, хорошо бы, - а сразу - как конкретно и что можно сделать.
          Тогда это было очень кстати.
          И мы стали вместе работать.
          Поработали, в общем, хорошо. Что говорить.
          Потом разошлись.
          Конечно, винить другого каждый может. Всегда можно найти за что.
          Винить просто.
          Нужно ведь и понять.
          Можно, конечно, все представить и так, что будто я их бросил.
          Изменил.
          В этом-то, собственно, меня и обвиняли.
          Что я испугался.
          И сразу записали меня в консерваторы. И только потому, что я технику сменил.
          Но важен же не сам факт. Важны мотивы.
          Ну, сменил. Но почему?
          Ведь этого они не хотели понять.
          Понять, что у меня свой путь. Свой поиск.
          Бросили-то меня, по сути, они.
          Они меня и слушать не хотели.
          Что тут объяснишь? Сдался, и все.
          Пошел на компромисс.
          Так они говорили.
          Конечно, я же потом в другую студию ушел.
          А они - нет.
          Но ведь сами же не пошли! Не захотели.
          В общем, разошлись.
          Но они до сих пор работают.
          У них, я слышал, своя мастерская. Заказы.
          Взяли фотографа.
          Оформление выставок, рекламные щиты.
          В общем, у них свое, у меня свое.
          Но измена-то здесь при чем?!
          Я же не изменял!
          Я искал!
          Ах ты, черт!
          Разбилась.
          Теперь не склеишь.
          С материалом вообще трудно.
          Что-то пропадает, что-то уходит.
          Или вот - бьется.
          Но это-то - ладно. Этого не жалко.
          К старым вещам я вообще предпочитаю не возвращаться. Я, кажется, уже говорил...
          А до этого у меня интересные работы были. Вернее, идеи.
          Но их показать я не смогу.
          Они остались нереализованными.
          Так что это вот, собственно, и все.
          На сегодня у меня больше ничего нет.
          Так что вот.
          Спасибо.
          Рассказать-то я, конечно, мог бы, но не знаю, стоит ли.
          Потому что хотелось бы все это реализовать.
          Но сейчас я уже в другом направлении работаю.
          Так что не знаю.
          В общем, это было еще до керамики.
          Идея была в том, чтобы работать вообще без материала.
          Свести все к минимуму.
          Сейчас бы сказали - концептуализм.
          Некоторые сейчас так и работают.
          Но тогда никакого концептуализма еще не было.
          Его тогда еще не придумали.
          Я и слова-то такого не знал. Да и никто не знал.
          У нас тогда еще был абстракционизм.
          Вернее, у них.
          Вернее, нам тогда представлялось, что у них в этот период был абстракционизм.
          На самом деле концептуализм, может, уже и появился.
          Но до нас он еще не успел дойти.
          Хотя у меня, если разобраться, был не совсем концептуализм.
          У меня был скорее "энвайронмент".
          Сейчас бы сказали так.
          Это английский термин.
          Приблизительно можно перевести как "окружающая среда". Или вообще "окружение".
          Это тоже такой жанр.
          Но его тоже тогда еще не было.
          Хотя и "энвайромента" у меня тоже толком не было.
          Поскольку не было материала.
          Тут, наверно, нужно подробнее
          Я, в общем, стремился к тому, чтобы свести к минимуму все, что человек в состоянии воспринять.
          То есть все раздражители - зрительные, слуховые, прочие.
          Все.
          Чтобы не было ничего.
          Чтобы возникало ощущение абсолютной пустоты.
          Чтобы не было ни пространства, ни времени.
          Но это не все.
          Идея состояла не в этом.
          Это был только фон.
          Нужно было, чтобы человек - то есть зритель - привык к этому фону. К этому окружению.
          Чтобы он находился в нем достаточно долго.
          И потом на этот абсолютно пустой фон должен был неожиданно подаваться сильный раздражитель!
          И в этом была идея!
          В восприятии, так сказать, в чистом виде.
          В абсолютно чистом восприятии абсолютно чистого явления.
          Ничто не должно было мешать.
          Ну вот.
          А реализацию я задумал такую. В абсолютно пустой и абсолютно темной комнате сидит человек. Сидит посреди комнаты, на стуле. Сидит долго. Не знаю, сколько. Долго.
          И потом - внезапно - на короткий промежуток времени - подается сильная вспышка света!
          А затем - снова тьма.
          Потом может быть еще одна вспышка. Или несколько.
          А может и не быть. Так одна и останется.
          То есть их появление человек не может предсказать.
          Может вообще не быть ни одной вспышки.
          Хотя это уже не так интересно. Вырожденный вариант.
          По крайней мере одна вспышка все-таки должна быть.
          Ну и все.
          Такое было задумано произведение.
          Хотя тогда я и не думал об этом как о произведении.
          Просто думал - а вот интересно было бы так сделать.
          Тогда это нельзя было назвать произведением.
          Я даже не знаю, как это можно было бы тогда назвать.
          В общем, произведениями называли другое.
          И тогда я решил, что мне нужно научиться работать с материалом.
          Я хотел для начала попробовать овладеть материалом как ремеслом.
          А потом - вернуться, может быть, к этой идее.
          Но я так и не вернулся.
          Ушел совсем в другую сторону.
          Хотя вы уже знаете.
          Я вам все рассказал.
          Вот, пожалуйста.
          Это результат.
          Итог.
          Вот, собственно, и все.
          Что еще сказать?
          Я не знаю.
          Вообще-то может создаться впечатление, что я непоследователен.
          Бросаю одно, начинаю другое.
          Я и сам так иногда думаю.
          Вот сейчас, например. Когда смотрю на все эти работы.
          Но это не совсем так. Вернее, внешне это, может, и так. Но по сути - не совсем.
          Все дело в том, что средства я пробую разные. Ищу.
          А цель-то у меня одна.
          Не знаю, ощущается ли это со стороны. Но для меня цель всегда одна.
          Не всегда только удается ее достичь.
          Вернее, мне пока так и не удалось достичь.
          Но ведь я ищу!
          И то, что кажется внешней непоследовательностью, на самом деле является последовательным перебором! Все это - разные попытки на одном пути!
          Ну вот.
          А цель у меня... Хотя ладно.
          Если она видна, то видна. А если нет - так нет.
          Тут объяснять уже, по-моему, не надо.
          Вот так.
          А дело-то все в том, что на каждом новом этапе для меня необходимо, чтобы все начиналось сначала.
          Как бы сначала, конечно.
          Мне нужно как-то отсечь весь предыдущий этап.
          Забыть о нем.
          Так мне нужно для работы.
          Такие я установил для себя правила.
          Отсюда и смена жанров.
          Так и получалось.
          Старые работы я убирал с глаз долой. Раздавал. Прятал подальше.
          Вот эти запрятал дальше всех.
          В свое время.
          Многое побилось.
          Проще, наверно, было бы вообще выкидывать.
          В помойку, как хлам.
          Чтобы окончательно. И не возвращаться.
          Тем более что сейчас все это выглядит наивно.
          И постоянно какие-то ассоциации.
          Воспоминания.
          Старая работа - она существует уже не сама по себе. То есть для постороннего зрителя она, может, ничего и не значит, но для автора...
          Вот, к примеру, ваза. Ну, ваза. Ваза как ваза. Да какая там ваза - горшок!
          Горшок...
          А в горшке - остатки той еще свечки.
          Той самой.
          Ну и куда от этого денешься?
          Ведь это все прошло, давно прошло!
          А стоит только разжать руки - и...
          И сразу как-то легче!
          Какое-то сразу чувство такое... освобождения, что ли?
          Давно, наверно, нужно было это сделать.
          Сразу.
          Еще тогда.
          Но тогда - вот именно тогда - я был еще не совсем последователен.
          Я еще надеялся на возврат.
          А это было все-таки памятью.
          И я еще думал, что мы будем когда-нибудь работать вместе.
          И только потом, позже, я понял, что возврат невозможен.
          Не так давно понял.
          Так что ни к чему мне это теперь.
          Ни к чему.
          Только мешает.
          Все это стекло - тоже в помойку!
          Вот так!
          Так будет лучше.
          Все это отжившее. Все - в прошлом.
          И это нужно было сделать.
          Не тогда, так сейчас.
          Чтобы это не было на самом деле компромиссом.
          Они считают, что это я пошел на компромисс.
          Смотря как понимать компромисс.
          А их сегодняшняя халтура - это не компромисс?
          Нет?
          А я ведь искал.
          И мне, в общем-то, безразлично - авангардизм, консерватизм.
          Это пустые слова.
          Пусть называют, как хотят.
          Для меня важно не это.
          Авангард - понятие условное, относительное.
          Его всегда нужно соотносить со временем.
          Сегодня - авангардизм, завтра - архаизм.
          А я - я только с собой соотношу.
          А совпадения - они разные бывают.
          Ведь дело было вовсе не в том, что нас разогнали.
          Просто для меня самого - для меня лично - это уже все было в прошлом.
          Так что это все просто совпало.
          И я считаю, что тут с моей стороны никакой измены не было.
          Вот так.
          А сказать можно все.
          Так что я со всем этим порвал. Окончательно и бесповоротно.
          То есть они для меня не враги. Персонально.
          И направления я признаю любые. Было бы по меньшей мере странно...
          Уж кто-кто, а я ярлыки клеить не собираюсь.
          Каждый должен работать как он хочет.
          И как умеет.
          И каждый имеет право на собственный путь.
          И на поиски.
          И не надо называть это изменой.
          Я опять много говорю. И как-то уже не о том.
          В общем, вот и все, что я хотел вам сегодня показать.
          И рассказать тоже.
          Так уж получилось.
          Извините.
          Ну вот.
          Спасибо.
          В общем, видите, у меня были разные этапы. И разные направления... Я уже говорил.
          Но цель - цель-то была всегда одна.
          Хотя я должен был... я уже говорил... я должен был, прежде чем начинать новый этап, окончательно порвать с предыдущим.
          И тогда действительно были какие-то результаты.
          Вот, если говорить о живописи.
          Надо сказать, что фактический разрыв нашего союза подействовал в конечном итоге благотворно.
          После этого я почувствовал, что действительно имею свободу выбора.
          Я не был связан прошлым.
          Прошлое у меня автоматически вытеснялось.
          И это дало свои плоды.
          В живописи я работал вообще-то плодотворно.
          Хотя и не всем я доволен.
          Но сделал я много.
          И не повторялся. То есть редко повторялся.
          Перед вами примеры.
          Здесь все вещи разные.
          Были и неплохие. Здесь, наверно, не самые лучшие.
          Но это не главное.
          Просто я решал какую-то свою задачу.
          Искал.
          Шел к цели.
          Или думал, что шел.
          В общем, работал.
          Так что вот.
          Не останавливался.
          Не оглядывался назад.
          Что-то получалось, что-то нет.
          Сейчас с этим хуже.
          Сейчас чаще не получается.
          Хотя работаю я не меньше. Наоборот - больше.
          Сейчас выходит так, что работаю я больше, а получается - меньше.
          Парадокс.
          С одной стороны, я стал лучше понимать свою главную цель, а с другой - ее конкретное воплощение удовлетворяет меня все меньше и меньше.
          Наверное, я стал более требователен.
          Или мне что-то мешает.
          Но что?
          Я часто задаю себе этот вопрос.
          Ведь раньше все было иначе.
          В чем же дело?
          Что произошло?
          Действительно ли я стал работать хуже?
          Или всему виной постоянная апелляция к прошлому?
          Постоянное сравнение?
          Может быть, на этот раз мне не удалось полностью отойти от влияния предшествующего этапа?
          Но ведь все эти три года я не видел ни одного своего холста.
          Я их распродал.
          Раздарил.
          Спрятал.
          Я их не видел!
          Не видел...
          Хотя...
          Хотя должен признаться...
          Нет, я действительно их не видел.
          Но должен признаться, что постоянно возвращался к ним.
          Хотя я и не доставал их из-за шкафа... Хотя и не доставал... Но я постоянно помнил, что они там - за шкафом - лежат.
          Я не забывал, что они существуют.
          И дело здесь не в том, видел я их или не видел.
          Дело здесь, пожалуй...
          Да, дело здесь в самом факте их существования!
          Пора с ними...
          Пора с ними покончить!
          Да!
          Вот так!
          Вот так их! Вот! Вот так!
          Вот!
          Вот так вот! Вот так!
          Вот!
          Вот.
          Вот так.
          Так-то будет лучше.
          Теперь у меня будет другая точка отсчета.
          Никакой оглядки на прошлое.
          Все сначала. Все, все сначала.
          Нужна какая-то новая идея. Нужен новый поворот.
          Новый ход.
          Совсем новый.
          Ведь сейчас... Сейчас я совершенно не представляю, что мне делать дальше.
          Куда идти.
          Я как во мраке.
          Все дело в том, что я...
          В общем, я...
          Я должен сказать...
          Должен признаться, что...
          Что эти скульптуры...
          Вот эти...
          Которые я, собственно, и хотел вам сегодня показать...
          Я ими, в общем, не совсем доволен.
          По-моему, они у меня не получились.
          Я хотел передать в них такой, понимаете... Я уже говорил...
          Такой внутренний свет...
          Такой, какой я, в общем, чувствую в себе...
          Но у меня ничего не вышло.
          То есть сейчас я вижу, что абсолютно ничего.
          Это полная творческая неудача.
          С начала и до конца.
          Как объективно, так и субъективно.
          С самого начала все шло как-то не так.
          Без порыва, без легкости.
          Напряженно.
          С трудом.
          Все очень тяжело продвигалось.
          И сейчас я понимаю, что работал совершенно не в том направлении.
          Это не та манера.
          Это не тот способ.
          Это не тот материал.
          Это не тот жанр.
          Это не тот путь.
          Это все не то.
          Это все совсем не то.
          Это никому не нужно.
          Нужно что-то другое.
          Нужна какая-то вспышка!
          Обязательно нужна вспышка!

          Сейчас, сейчас!...
          Он был где-то здесь...
          Такой большой... С деревянной ручкой...
          Ага, вот!
          Теперь все!
          Вот!
          Так будет лучше всего!
          Вот так!
          Вот!
          Камень - материал трудный. Недаром от греков столько осталось. Сколько с ними ни старались. Проще всего руки... потом головы... А вот с ногами... С ногами почему-то труднее...
          Ну да ладно... Все. Хватит.
          Ну вот, собственно, и все.
          Больше у меня ничего нет.
          И показывать больше нечего.
          Так что все.
          На этом я кончаю.
          Спасибо.
          Ну, я не знаю.
          Я мог бы показать что-нибудь еще...
          Но у меня действительно больше ничего нет.
          Собственно, все, что было, - перед вами.
          Поэтому я не знаю, что можно еще.
          Это, собственно, все.
          Рассказывать тоже нечего.
          Я все рассказал.
          Ну, вот.
          Мне просто больше ничего не приходит в голову.
          Я не знаю.
          Так что это, собственно, все.
          Где-то здесь был выключатель.
          Вот.
          Когда я нажму, все кончится.
          Нажимаю.