1.
И вот я пишу...
2.
Я пишу под завыванье ветра, под дребезжанье оконных рам, под шум прибоя...
3.
Я пишу: "Тут началось нечто невообразимое!"
4.
Я пишу под шум прибоя, под приступы тошнотворной тоски, под звон стекла...
5.
Я пишу: "Трудно даже представить себе, что тут началось!"
6.
Я пишу под звон стекла, под насмешливые взгляды окружающих, под завыванье ветра...
7.
Я пишу: "Невозможно и описать, что тут началось!"
8.
Господи! Что началось?
9.
Да и есть ли хоть кто-нибудь, кто сумел бы объяснить, что все это значит?
10.
Если есть, то кто?
11.
Если нет, то почему?
12.
А почему здесь дети?
13.
Где они были?
14.
Что делали дети в лесу?
15.
Хорошо ли поступают дети?
16.
Кого встретили дети около дома?
17.
Кто из детей правильно ухаживает за комнатными растениями?
18.
Что дети делают неправильно?
19.
Почему им всем никто не объяснит, что им тут вовсе не место?
20.
Почему окно открыто?
21.
Что лежит на столе?
22.
Для чего нужны эти вещи?
23.
Как можно назвать все вещи одним словом?
24.
Что теплилось и погасло в камине?
25.
Где теплился и погас слабый уголек?
26.
Какой уголек теплился и погас в камине?
27.
И вообще, в чем тут дело?
28.
Кто обратился к старому паромщику на "ты", и что из этого вышло?
29.
К кому Николай обратился на "ты", и что из этого вышло?
30.
Как обратился Николай к старому паромщику, и что из этого вышло?
31.
Откуда взялся старый паромщик?
32.
Что за Николай?
33.
Чья именно жизнь изменилась самым решительным образом после случайно подслушанного телефонного разговора?
34.
И какого именно потрясающего зрелища стали все мы свидетелями, когда наконец-то развеялся густой черный дым?
35.
И чей это ребенок не говорил до четырех лет, а потом вдруг произнес слово "Мондриан"?
36.
И какие конкретно геройства осуществляет страстный любовник веселой пастушечки ради достижения ее благосклонности?
37.
А что ответила Катенька Батурина на недоумение англичанина-теннисиста по поводу ее столь внезапного замужества?
38.
Что именно заставило ее резко обернуться и мертвенно побледнеть?
39.
И что же там такое случилось, после чего, встретив его случайно на ступеньках Оперы, она взглянула на него так, будто бы увидела впервые?
40.
И сколько же лет было Алексу во время описываемых событий?
41.
Чем, интересно, закончилась вся эта непристойная возня вокруг наследства?
42.
А чем закончился спор о том, какая из функций языка первичнее?
43.
А о том, кто из французов лучше?
44.
А о том, кого там застрелили в последнем акте?
45.
А о том, кто больше Родину любит?
46.
И где же, наконец, проходит эта пресловутая граница, о которой только и разговоров?
47.
Где она?
48.
И вообще, зачем все это?
49.
И каким это образом человек по фамилии, кажется, Тупикин, оказался в чужой квартире?
50.
Что он там делал?
51.
Кто он такой?
52.
Лицо. Узкое снизу, расширяющееся кверху. Большой лоб. Выражение глаз жесткое, лишенное признаков рефлексии. Кто это?
53.
Выдающийся вперед подбородок. Низко опущенные поля серой шляпы. Неверная походка. Вечно виноватый взгляд. А это кто?
54.
А кто говорил, что он не хочет есть?
55.
А кто шел по солнечной стороне улицы, в то время как на теневой разворачивались основные события?
56.
А кто говорил, что ему все равно?
57.
А кто испытывал необъяснимое волнение от одного только вида босых ступней?
58.
И кто это утверждал, что он ведет прямой разговор с языком на языке языка?
59.
А кто первый заметил, что тут что-то не то, но промолчал?
60.
А о чем все-таки шла речь во время той знаменательной встречи?
61.
А это еще откуда?
62.
Откуда, например, взялась хромая ворона на грязном снегу?
63.
А откуда, интересно, взялись поваленный забор и заледеневшее крыльцо?
64.
А засохший воробьиный помет на черенке лопаты?
65.
А сморщенная сарделька на нижней ступеньке эскалатора?
66.
А упасть, поскользнувшись на банановой шкурке?
67.
А разбить огрызком мела очки учителю черчения и рисования?
68.
А втроем пытаться запихнуть живую курицу в чемодан?
69.
А ходить каждый день на уколы пешком полчаса в один конец и волнующий запах эфира?
70.
А смерть пьяного хирурга в канаве?
71.
А еврей-парикмахер в мытищинской бане?
72.
А сама баня?
73.
Откуда все это?
74.
И вообще, почему все именно так, а не иначе?
75.
А что это за опрятная старушка, которая, разглаживая ребром сухонькой ладошки складку на крахмальной скатерти, все что-то рассказывает, рассказывает?
76.
И какие такие соседи, пожилая пара, якобы помнящие меня с самого рождения?
77.
И при чем тут старомодная галантность профессора Вольфсона, когда речь, казалось бы, вовсе не о том?
78.
А что еще за клетчатый пыльник, забытый кем-то на садовой скамейке?
79.
А что там такое простиралось до самого горизонта? Уже ведь, небось, и не вспомнить...
80.
А что за "ниточка укропа"? Откуда взялась "ниточка укропа"?
81.
Какой еще старик? С какими слезящимися глазами? Откуда он взялся?
82.
Или вот написано: "С карандашом в руках я мог бы доказать..." и т. д. Что доказать? С каким карандашом?
83.
А что это за такие губы, якобы кривящиеся в язвительной усмешке? Чьи губы? Почему?
84.
Почему он вдруг решил, что именно я знаю, куда подевалась его готовальня?
85.
Откуда мне знать?
86.
И почему это вдруг отец с матерью едва заметно переглянулись?
87.
И почему это я чувствую, как неудержимо краснею, как на глаза наворачиваются слезы жгучего стыда?
88.
И разве можно забыть тот миг, когда среди звенящей тишины вдруг раздалось тихо, но отчетливо: "Маменька, это я... Это я взял папашины часы..."?
89.
Как забыть все это?
90.
Но кто же это был?
91.
И что ему было нужно?
92.
И почему он так странно ушел – не попрощался?
93.
И к кому были обращены слова: "Старик, я слышал много раз, а видеть не пришлось..."?
94.
И дальше: "Скажи, которому из нас прорваться удалось?"
95.
А это о чем: "Однажды на сыром ветру, когда ни сесть, ни встать, с кровавой кашею во рту пойду тебя искать..."?
96.
А это: "С кусочком мела у доски предстанет пред тобой средь гомерической тоски лирический герой"?
97.
А это: "Не подойду, не прислонюсь, не посажу пятна..."?
98.
И дальше: "И пред тобою я явлюсь белее полотна..."?
99.
И вообще, что все это значит?
100.
И вот мы читаем.
101.
Мы читаем под завыванье ветра, под дребезжанье оконных рам, под шум прибоя...
102.
Мы читаем под шум прибоя, под приступы тошнотворной тоски, под звон стекла...
103.
Мы читаем под звон стекла, под насмешливые взгляды окружающих, под завыванье ветра...
104.
Мы читаем:
105.
Господи! Что тут началось!
106.
Все повскакали со своих мест.
107.
Незнакомые друг другу люди бросились обнимать и целовать друг друга.
108.
Некий забавный толстяк, вытащив из-за ворота салфетку, принялся размахивать ею, как флагом.
109.
Весьма почтенного вида дама влепила сочный поцелуй молодому священнику, чем немало смутила его.
110.
А что говорить о детях?
111.
Одним словом, всеобщему ликованию не было границ.
112.
В тот миг каждым из нас овладело отчетливое чувство, что все страшное и тяжелое во всей нашей жизни ушло безвозвратно.
113.
А впереди лишь бесконечная радость.
114.
Радость навсегда.
115.
Впрочем, всё по порядку...
