СОДЕРЖАНИЕ

ГЕНИЙ ЛИНИИ

с младых ногтей
он видел всюду линию:
пробор на голове матери
нос отца
ремень в его руках -
жилы как нарисованные
линия спины и бедра
раздевающейся женщины -
в движении
линия горизонта
линия железной дороги
уходящая за...
он и стал рисовать ее -
линию

сначала робко:
гипс и натура
затем всё осмысленней
постоянное упражнение
в любви к линии
обожествление
линии
в пустоте

все тянул эту линию
через канавы поля и постройки -
проволоку
сквозь собственное тело!
"о! если бы был Муссолини я -
или линейным кондуктором
или школьной линейкой -
хотя бы ватерлинией
на корабле!
линия -
лилия!
восторг
всю душу вытягивает..."

и тогда болезнь
издавна гнездившаяся в нем
выстрелила в него из обоих стволов
изо рта потекла краска
и расправились
линии лба

ЗЛО

в младенце сидело
Зло

оно сжимало
пухлые нежные кулачки
топотало
розовыми ножками
(все в перевязочках)
рот -
шире лица:
дай!
земля намазана небом -
толстый пирог
ешь - не хочу!..

но когда оставались
последние крохи
старик взвыл:
Боже мой! Боже!
меня сожрало
Зло

РОЗОВЫЙ АВТОКРАН

не злись постоянно
не обижай ближних
розовый автокран
к тебе приедет
издалека
но очень быстро
да он уже за углом

над балконом
бордюром "анютиных глазок"
нависает
розовый крюк
брякнул
зацепил и выворотил раму
(дождем посыпались стекла книги)
потащил и выбросил стол в окно
вскрыл паркет
как консервный нож
и провалил тебя
в преисподнюю...

(ослепительный шар -
раскалывается голова!..)
или попугал только

АНГЕЛ

отсюда
по направлению взгляда
он резко
очерчивает медную
чернильницу
а сам размыт неуловим

он не стыдится быть
настольным календарем
и сам его опровергает

он стал стеной
облокотясь
на книжный шкаф
(античный юноша -
рисунок в рамке)
в стекле
отсвечивает белым

и в самом небе за окном
сквозит
прозрачней чем хрусталь
насквозь -
машины птицы солнце -
сокрыт от глаз
но очевиден

СОСЕД

чужой человек
ну совсем посторонний
я постоянно за ним наблюдаю
стой балда!
нет едет к любовнице -
животное
водку пьет бокалами -
не обжирайся балбес!
библию читай
бедокур

в голове его целый парламент -
и всегда шумит...
твои желания
и вожделения -
твои вожди
бросают тебя на штурм
сомнительных удовольствий
сводят с людьми
которых смывает дождь

лучше расстегни рубашку
(я тоже сделаю это)
и пораньше ложись спать
(я также вытяну ноги
ощущая тебя спиной)
отдохни посторонний
сразу все заболело заныло
не томите тревожные мысли
сниму боль
я - твоя соль
мы сольемся во сне

В САМОЛЕТЕ ИЛ-84

Случевский не случайно...
он видел в хмурый день
как солнце освещает
сверху облачную гряду
не летал в серебристой рыбе -
в те поры и вообразить...
значит ангелы поднимали
бородатого и лобастого
в тонких золотых очках
в сюртуке - и ногами дрыгал -
сквозь дымящиеся слои

ТАЯНИЕ

темное промахнуло за окном
будто из грудной клетки
выпорхнуло
... подозрительно бледен и тих
день всеобщего таяния

... электричество в доме
насторожась
следил поверх
пустого кресла -
и повел головой
провожая
что там видел пес?

... и город - негатив
... так и разгуливают всюду
мигая контурами
... нет не голубь
скорее летучая мышь
... успокоился
значит ушло

ЯБЛОКО

Виктору Пивоварову

яблоко
схрупал схрямкал -
сочное
огрызок вместе с семечками
разжевал и проглотил

слышу:
прорастает
изнутри
распирает -
и пухнет череп
шлепаю
яблочными губами
из макушки
торчит
черенок

потыкайте пальцем
в щеку - кожура
мой мозг -
яблочная мякоть
подбородок -
яблоко с ямкой
хорошо быть яблоком
ешьте меня все! -
но смотрите...

СЛЕПОЙ НА ДАЧЕ

...ступеньки террасы
считай не считай
все рано подбрасывает
земля

... задевают
колючие щеточки-елки
все равно как небрит
... мягче
свежие побеги -
ладонями женщины
или ребенка

... даже дым от самовара
ласкает синевато
проведешь рукой
по воздуху - вот он

... память ведет
между стволами сосен -
круглые слышу -
и ладони не надо

... зрячие
верно лбом ударяются

ГЛАВА ИЗ РОМАНА

и всех нас в этом палаццо
грохот и вой вне разумения
бросил друг на друга
посыпалась штукатурка
леди Астор-мельничиха -
в муке и брильянтах
лепной потолок раскололся
и раскрылся -
хрустальный дождь!
блеснули зеленые зеркала -
просунулась лапа
и зацепила кривыми кинжалами
сразу двоих:
визжащую женщину с бюстом
и лысого -
отчаянно отбивался
почти выпал из фрака...
но чудовище успело
и уже чавкало и хрустело
на странице 122-ой...
но самое странное
книга плохо расходилась

МОСКОВИЯ

всё Савеловский да Савеловский
да Тверская
да Третья Мещанская
тут Новослободская -
как на вокзале всюду жил
не в тюрьме
так у стен Бутырок
и поселок Сокол не с неба упал
и Сокольники
недалеко упорхнули
думал: тетерка в кустах
оказалось: бутылка
таков мой район-регион
что люблю
никому не подарю
а о подмосковьи и не говорю

мне в Московии
вольготно и дремотно
особенно по весне когда - даль
когда небо дымится солнцем

САМАРА

нет не расколдуешь
каменные скулы
веет холодком
полузатоплен дальний берег
прутья ивняка видны
или лес

... если же отдается
некрасиво-страстная
одежды прочь! -
вся мокрая скользкая
... вот почему Лариса -
позор! -
с цыганами на тот берег

... на этом высоком
сама Самара
на все пуговички застегнута
но смотрит════т у д а
как Лариса

БОЛЬШАЯ БЕДА

серое насекомое здание
нависает над городом
... каждое движение
причиняет боль
тоже вся серая

... мятые нарциссы
в коробке из-под сока
"на холодильник поставь"
... вверх как муравьи
устремились белые халаты
по лестнице

... смотрю с берега
в туманно-желтое
а там -
нависает
бросая зловещую тень
с косой месяца

... бегут бегут
каждый по своим делам
... "беру хлеб
из тарелки выпрыгивает"
... собственно
сама их послала -
тараканы

ПАМЯТНИК

на площади Пушкина плавают
в холодном воздухе весны
на ядовитом солнце
девицы иностранки иномарки -
и всё это смывает со стекла
пшик! -
подбежавший мальчишка
вижу самого себя
лет сорок назад
остроухий остроносый
мохноглазый
от авитаминоза клонит в сон
и сердце бьется так!
главное трава
свежа - и тюльпаны
и памятник -
курчавый силуэт
заколебался
стал косо
обозначился в деталях
затем выпрямился
и утвердился
на прежнем настоящем месте

ЗАГОГУЛИНА

мало ли валяется
в городе и в деревне
по всей российской помойке
странных предметов
век будешь думать
не найдешь им применения
предназначения не угадать
и вправду что делать
с этой железной плоской
загогулиной с дыркой?
подвесить на проволоке
и пусть болтается?
а зачем?
зачем гнули?
для чего шлифовали края?
возможно ее назначение -
высокое назначение
тогда понятно почему резьба:
вкручивать
чужие мозги

КОМНАТА

... и там она была
пустая комната
полная безумия и любви
пахнущая красками и картоном

... вверху и внизу
в пазах и щелях
шевелились дышали
гордились вещами

... вихрь
уносящего ужаса и желания
... высоко что-то пролетело
мигая как моль

... да! радость
ухода исчезновения -
две смуглых руки
двигаемся -
раскрытые ножницы
лезут - из матраса
пружины и шерсть...

... и там на самом дне -
дом изнутри
с пыльными лестницами
вонючим лифтом
ковром тараканов
почти летает -
и там комната...

В КАРТИНЕ

между стогами
впереди чернел путник
идущий к горизонту
и как я ни убыстрял шаг
нет не приближается
стал -
не удаляется...
белеет щетка стриженного луга
невысоко -
белая лепешка
от стогов и от моей фигуры -
тени
как нарисованные
(тут случайно протянув руку
я коснулся
твердого предмета:
деревянной рамы -
багета)

тороплюсь за впереди идущим
знаю: никогда не догнать
и боюсь оглянуться
в чужую квартиру -
неожиданно близко
под косым углом

К ***

лицо затворено глухо
губы вызывающе торчат
и всё в тебе
меня не впускает
старый холостяк
в тебе поселился
вот что тебе скажу
снял квартиру на зависть -
с длинными ногами
стоячими сиськами
высоким лицом

ДОЛГОПРУДНАЯ

... блеснуло лодками
белый пароход с дымком
на волне пронесло
... жердями мои ноги
в мокрых плавках

... маячила березовая
ворохом верхов
... оглядываясь полем
преследовала яркая
скачками

... полеживая жмурясь
на горячем песке
поэты рассуждали
о Катулле
... девушки рядом
почти уснули

... седоватыми залысинами
к лампе - крупно
углублен в свет
... багровеют дырочки заслонки
гудит в печурке

... величественный
силуэт барака
деревья сараи - ниже
тут недалеко уже
в лунном расплеснутом...
долгих прудов

ОДА БАРАКУ

СЛАВА БАРАКУ
слово бараку
длинный дощатый
сонный прыщавый
лежит враскоряку
посередине
двадцатого века

снег
серый как газета
фонари -
гнойные пузыри света
и обрывки
колючей проволоки

безумное око -
высоко...
одиноко
тело барака
дует в щели -
холод в теле
кашляет барак
нездоров
накорми
подложи ему дров
напои его
сукина сына
в печку плесни
керосина

и встает барак
серым ящером -
окнами горящими
во мрак

шарят шуруют
руки барака
грабят воруют
руки барака
вдаль убегают
ноги барака...
заборы заборы
завалы проходы
узкие норы -
заныры заходы...
барак окружают
- сдавайся барак!
прыгнул...
на пулю нарвался
дурак...
кляксой кровь
в штукатурку шмяк!
барак умирает
барак убирают

но призрак барака
блуждает однако
и взыскующим
воздыхающим
нам стареющим
алкоголикам
он является
тенью на пустыре
или так - на столе
белым кроликом

а все эти города
комфорта и синего льда -
лишь памятники бараку
поставленному на попа