СОНЕТ 189

                  Движется мой корабль, полный забвенья,
в грозном море зимней полночи, в смерче
меж Харибдой и Сциллой; враг сердечный –
и господин мой – у руля правленья;
                  мысли лихо гребут и хляби пенят,
забавляясь смертью и бурей встречной,
паруса раздирает влажный вечный
ветер жалоб, надежд и вожделенья;
                  ливень плача, наважденье обиды
заблужденьем свитые моют снасти,
изнуренными крепями играют;
                  два моих милых света ушли из вида;
знанье и разум мертвы на гребнях страсти
так, что, услышав: "пристань", дух рыдает.

СОНЕТ 190

                  Белая лань на мураве живой,
золоторогий зверь в лугах зеленых
у лавра, между двух потоков сонных,
при первом свете утреннем, весной,
                  явилась мне. Гордыни неземной
был взгляд еe, и нежности: сраженный,
я вслед пошел, как скряга, поглощенный
возможностью наживы дорогой.
                  "Не прикасайся!" – на прекрасной шее
алмазная, топазовая вязь:
"Так Кесарева воля указала".
                  И полдень был, когда, бредя за нею,
полуослепнув и не наглядясь,
я рухнул в воду, и ее не стало.

СОНЕТ 312

                  Ни в ясных небесах звездой бегущей,
ни в мирной глубине ладьей крылатой,
ни блещущей в лугах забавой латной,
ни играми зверей в веселой пуще,
                  ни милой вестью, ни узоры вьющей
любовной речью, чистой и богатой,
ни у ключей в дубраве благодатной
пением дивных жен в тени цветущей
                  я не утешусь более; я знаю,
кого оплакал: зеркало живого,
свет глаз моих, он все уже похитил.
                  И мне постыла долгая, пустая
жизнь; я хочу конца: я должен снова
увидеть то, что лучше б я не видел.