ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ДОМУ
(1987)
ФУГЕТТА НА ТЕМУ ТИЦИАНА ТАБИДЗЕ
(ВСТУПЛЕНИЕ)
"Не пиши, поэт, поленись"
а там и март придет с прелыми миражами
и простывшим кисловатым глотком с родины Тициана
ты встретишь его
а потом ты заберешься с ногами
на вросшую в снег залитую солнечным светом
скамейку в каком-нибудь
городском сквере
и будешь ежась из-под наста выколупывать прутиком
крупинки сажи
Ночью в теплом метро ты снова напишешь
свое первое стихотворенье
МАЛЕНЬКАЯ КАНТАТА
ДЛЯ УЧИТЕЛЯ УЧЕНИКА И РУССКОГО ХОРА
Регент: Слава в вышних Богу
и на земли мир
в человецех благоволение
Учитель: Речь не забыта и дубравы не выжжены
но вот они сколько их видишь
эти чужие русские села между
с горячею кровью стволами вылезшие
от усердия вены реки корявые
с драками схожие танцы а дальше
проволоки колючей пурги из распухшего
чрева тайги
нефтетеченье
Ученик: И это все? Но учитель
ведь Вы ничего не сказали о родине об
обличье ее
в бессчетных ее падежах
Учитель: Кеман вейкинень Пазнень Тетянень весе
кирдицанень
менилень и модань теицень
конат неявить и а неявить *
Хор: Благословен еси Господи
научи мя
оправданием Твоим
ВЕСНА НА ПОКЛОННОЙ ГОРЕ
В.Кривулину
звука
как мало чистого звука в наших стихах разве что
где-то на Поклонной горе пропевшая птица
автомобильный клаксон внизу на шоссе
солнце
Боже мой снова солнце
греет шубу слепит
зажмуришься -
красная пелена
не смотри на него зажмурься зажмурься
слушай
S. ERSIA
Старики в высоких шапках
кора морщин глаз угадываемость
они в могучих стволах укрываются
от пронизывающих ветров перемен
Великий мордвин резцом провел
границы их бессмертий
Живой душой войти
в ствол нации
ЭКСПРОМТ
Отчего
так холоден ветер этой новой весны
скуп так на запахи
от которых можно
сквозь слезы смотреть на проспект
Отчего
не удержать дыхания в ладони
не удержать дыханья твоего в своей ладони
как память о тебе не удержать в глазах своих
закрыв лицо ладонью
ЧЕРЕЗ МОСКВУ
Что осталось
в глохнущем сердце твоем ливень ли
тротуар у метро затопивший
стук трамваев безлюдных
у вновь открытого монастыря
номера поездов цифры зеленоватые
на дрожащем экране
Но только
летаргия событий отпускает я это остро запомнил
отступая вместе с пыльной платформой
вместе с движеньем ущербной толпы
у вокзала Казанского
В САРАНСКЕ
Второй уже день ветер приносит дождь
от одной из русских границ
Второй уже день переезжая взбухший Инсар
я вижу мутную воду
и только изредка чистое небо
и только изредка крест над невзорванной церковью
и лоскуты речи мордовской
на вокзале на остановках троллейбуса
у опустошенных витрин
их вкрапленье случайно
и еще случайнее ты в уродливом городе
на дне этом жестком
нашей прародины общей
ТЕМНИКОВ. СТАРЫЙ МОСКОВСКИЙ ТРАКТ
Видишь: ангел сказала ты мне
Мы спешили и не долго смотрели на запад
Стрела (наверное это и есть цвет пурпура)
готова быть вложенной в лук
если я точно запомнил темно-синий
почти фиолетовый
А старый тракт на Москву тракторами разбит
и вся пойма речная в тумане вечернем
и деревенские звуки вдали блеянье мык
и дети где-то рядом совсем
по-мокшански перекликаются
ПАНК ТЮШТЯН НА БЕРЕГУ РАВА
на какого соседа
ведет панк Тюштян эрзю?
из-за врага какого
Тюштян-владыка мокшу объединил?
Ведь не ради кабанов
воины так туго набили колчаны
не для медвежьей облавы
горит такое множество костров
Панк Тюштян с сыновьями
обходит у реки собравшуюся эрзю
сам Тюштян-владыка и сыновья его
считают мокшу, сидящую на берегу
Только зря баранов
Чама-пазу воины резали
впустую "Шкай, оцю шкай"
кричали храбрецы
Завтра московский воевода
в Раве - большой реке непорубленных перетопит
завтра казанский мурза
выплывших копытами будет топтать
Но мы, те из эрзи, что выжили
никогда не расскажем нашим детям правды
да, мы из мокши, что уцелели,
дома о том, как было, промолчим
Пусть не радуются русские:
панк Тюштян с лучшими из эрзи
пробился на Теплое море
пусть не кичатся татары:
Тюштян-владыка самых храбрых из мокши
на Теплое море увел.
По одной из легенд, последний мордовский панк (князь) Тюштян,
раздвинув воды Рава (Волги), увел всех истинных мордвинов на Теплое море.
Эпиграф взят из эрзянской песни о Тюштяне:
Когда переправились они через море -
На свое место море стало.
Чама-паз - верховных бог эрзян.
"Шкай, оцю шкай" - возглас воинов: "Боже! великий Боже" по-мокшански.
ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ
А поскольку
автомобильный шум на мокром от дождя
светящемся проспекте естественней
чем ветра свист на острие пики
к правой ноге у стремени прижатой
И поскольку
не более чем любопытно что кто-то с кем-то
первым преломил копье в какой-то точке
полулесной полустепной равнины
мордовской ли славянской половецкой
которую мы называем Россией довольно неточно
и кажется сомнительно
То и почти непредставим
вой женщины отчасти конечно ритуальный
до восхода солнечного
до лунного исчезновенья
на ветру
и даже может быть на городской стене
Ведь раны кровавые
на телах жестоких
утерты
* * *
Ты мне сегодня
дозволил быть виночерпием
на пиршестве Своем осеннем
О сколько этих
кленовых ссохшихся ладоней к Тебе тянулось
царапая асфальт
Ты утешал их ветром
но стоны не смолкали словно это растоптанные
черновики стихов
Еще так может
предупредить о смерти затаившейся язык которому
умолкнуть завтра
НЕРЕШИТЕЛЬНОСТЬ. СОН
(НАКАНУНЕ ВСТРЕЧИ С ПОЭТОМ)
Г.Н.Айги
и все же
я возвращусь туда откуда
не уходил
(вычеркиваем сразу:
мать в сапогах с отрезанными голенищами
в платке рогатом)
и звук отрою
я звук родной отрою из-под снега
(собственно
как только справлюсь
с надеждой улыбчивой)
и зимою
в дубовой роще буду
читать стихи на языке древесном
(и горлом кровь от перенапряженья)
сне́гу на его наречье
ПЕЛЕНА
(1988-1989)
* * *
Под Рождество в этом году
падает дождь
скользкие черные льдины
редко так падает каплями
и в каждой напоминание
об э т о м больном неслучайном
как назвать е г о ?
обломками сердца
иголками совести
семенами проросшими где-то
и ставшими чудом?
пугающим ночью
кричащим?
невеселой капелью
на ресницах
почему-то все время сухих?
ПСКОВ
и в артерии выброшенный
ток русской крови теплеет не он ли
тот воздух принес -
омовение
(Батори Иштван - легат католичества
перед твердыней схизматов
и этот - другой - растерянный венценосец
в железнодорожном составе)
не он ли (тот ток)
оросил нависший над этой рекою
лица наши иначе окрасивший
(не берусь передать его цвет)
небосвод
но могут быть верно угаданы руки
что вражду отвели
о как далеко этим током ты выброшен
город подозрительных звонниц
двух отречений истец
НАБРОСОК АВТОБИОГРАФИИ
На исходе советской эпохи слышишь
смолкла возня смертоносная
угрюмых владык
но что это более властное нас пеленает
в серый свой плащ
Да я не видел этих искусанных пальцев
лагерные гнойные раны
в детстве моем уже заросли
так кого ж обвинить мне в том
что кисти безвольно поникли и нет сил разучить
на втиснутом в бетонные стены
пианино "Красный Октябрь"
эту мелодию
Ливень ливень поит теперь эти нивы
эти забурьяневшие пространства
нашей послеколхозной земли
И ВОТ ВЕСЬ МИР - МОСКВА (РЕПЛИКА)
И вот весь мир - Москва
где августовский свет
(храни Господь собор
незавершенных лиц)
Здесь август как ковчег
среди Твоих дождей
(но если это так
то отчего же дрожь?)
Храни Господь Свой мир
в кругу бульварном там
где возложён венок
из высохших ветвей
АВТОМОБИЛЬНЫЕ ТЕРЦИНЫ
и опять эта осень
и в инее мертвые травы
и рассвет к полудню все ближе
нагадай мне
(кто это "ты"?)
которая станет последней
нелегко вероятно
'--'
навсегда уходить в это серое небо
''
ты знаешь в середине пути
размеры стихов все равнее
все равномерней дыханье каденции глуше
так давай остановимся
протри запотевшие стекла
-'--'-
и расскажи что-нибудь
(смотри как пылает вон тот фантастический куст)
не дай мне уснуть
* * *
и как случайное перемещение
тебе вдруг невиданный
(хотя ты столько раз бывал здесь)
простор открыт
так обертоны голоса случайные
и хочется сказать себе л ю б о е
а вымолвишь н а д е ж д а
и покачнутся
в глазах закрытых
благоухающие липовые парки р о д и н ы
и о т е ч е с т в а поемные луга и в воздухе сыром
крестьянский разговор разносится
это пока слова сложились и нескованно стоят с т и х и :
произнеси их
ПАСХА. КУРЕМЯЭ
монастырь ложно-русский
словно в осаде подснежников у подножья стволов
в лесу оккупированном
как назвать мне
прорыв этот (да и прорыв ли)
не лукавя душой не кривя
- * -
ведь не навернулась слеза ни на одном повороте
шоссе с росшими веками оградами
из выкорчеванных валунов
и не заклокотала привычно гневная,
при переезде границы
финнофилия
и родник чудотворный пощечиною горящей обиды
не остудил
- * -
но что же тогда этот (впервые) рассвет
этот ковш у святого колодца
эти тучи дождь источающие на обратной
до спазмы сердечной такой нежеланной дороги
и под звон колокольный с в е щ а м и в набитый автобус
- * -
О Восточе Востоков
ЗВЕЗДЫ УЖЕ ДАЛЕКО ПРОДВИНУЛИСЬ
(1989-1994)
* * *
вспоминай этот день засыпая
и во сне удаляясь
в середине а может и позже
болью знобящего срока
этот день в первом летнем дожде
укрывавший нас
- * -
не возвращайся назад пеленаясь
в забытье беззащитно-безгрешно
ведь это небо как оно развернулось тогда
словно впервые
а до него эта жизнь
куда не пройти не помочь
- * -
о вечный укор мне ты разве не знаешь
как мстили золотокудрые бесы язычества
хрупким счастливцам бедным героям
моих любимых поэм разве не знаешь
что быть любимым так страшно под этим
смертельным для нас и отчаянным небом
* * *
все равно на каком языке
но вот произносишь эти слова
а тут этот ветер
он штору колеблет
и так зябко становится
так спасибо же ей
этой пронизывающей
трезвой струе
Что вспомянутым словом
вот так пробудила
ведь чем дальше
больнее любить этим сердцем
вот время придет и ему и может быть скоро
погрузиться в бесслезную ночь
НОЧЬ ПЕНЕЛОПЫ
Astra de de probebeke
Homerus. Il.
"Звезды уже далеко продвинулись"
Телемах с рабами прибирает в той страшной комнате
Там лежат вперемешку
эти глупые нагловатые парни - мои "женихи"
перевернутые столы
битая посуда
куски жареного мяса
Его запах
и запах разлитого вина
перебивает запах крови
Должно быть особенно страшны
полиловевшие лица
несчастных крикливых потаскушек
Что ему стоило их пощадить?
"Звезды уже далеко продвинулись"
Одиссей ровно дышит
За двадцать лет
волосы на его груди стали седыми
веки распухли от соли
от раскаленного белесоватого неба
Скоро рассвет
Он спит
жаль
Может быть он бы стер мне слезу
как тогда
двадцать лет назад
в нашу брачную ночь
* * *
встань прислонись -
я лучше хочу рассмотреть тебя остановив -
к этой белой стене
лист виноградный упал и засох у тебя под ногами
помоги мне остаться
невредимым для больно разящего света у этой стены
гурзуфской уличной еще татарской стены
пальцем коснись штукатурки ее
с трещинами с муравьями
я прошу тебя не шевелись
эти блики теней виноградного дерева так коварны
словно они а не я
близки с тобой
в день этот
в этот жаркий такой поутру день единственный
отразившийся выраженьем на твоем
таком бессмертном сегодня лице
САРАНСК - ЧЕТВЕРТЫЙ РИМ
(ЭЛЕГИЧЕСКИЕ ДИСТИХИ)
На небо строем пошли они
К.И.Галчинский
В небесное отечество отправились они
и там они солдаты
те жертвы Еллинов мученики
сгоревшие в Пергаме крепкостенном
И вот за это
Рим дано им основать
Так в часы когда препона нет отчаянию и м а т е р и я
перекрученной простыней сжимает
шейные хрящи
неземная взору открывается дорога
O XAIPE EKTOP XAIPE O AINEIA *
сторожа достойных в смерти
В небесное отечество отправились они
и нас зовут
и за это с Городом
все у них в порядке
так и тебе
ну выбери его
ведь основанью Рима в Элизейской дали
нет скончанья
СORVUS CORVUS
и огнемощный орел
никнет сонный,
никнет на Зевсовом скиптре,
быстрых роняя чету
крыльев долу.
Пиндар в пер. Вяч.Иванова
О как короток даже солнечный этот
декабрьский день
бесснежный
и облака над заливом перьями-крыльями
Вот и взлетел
ночи ворон взлетел
нет
это смерти ворон взлетел
и крыльями бьет и бьет
Ты забудешься; в мае листва зелень травы
а дальше
если удача то плотный прибой черноморский
но пульсирует сердце и траурный ворон летит
пусть незаметно
пусть точкой у горизонта неразличимой почти
Ты можешь лгать себе и обольщаться то легким вином
то плотью цветущей
но нету укрытия от ужас несущего свиста
рассекающих иссекающих воздух ли время ли
крыл
Снова канун Рождеству Петергоф году конец
декорации те же
но этой нависающей
с угасшим последним небесным пятном ночью
ты явственно слышишь как приближаясь летит
и не Пиндаров орел
а ворон
угасанья и смерти
Corvus corvus
* * *
Замерзает душа, жесточает душа, каменеет душа
как понтийский овидиев лед у берегов Украины
и какой гениальный ремесленник
плотник гончар ли кузнец оживит этот ком
Где ж он плеск вод оживший
источника
журчащего ритмом италийских камней
а юг Украины в степях и унылых лиманах
и снежной тоскливой равнины даль
Как ты спасался воспоминаньями
как кружились нимфы вокруг тебя
погруженного в сны о городе южном и людном
Вот Галатея привстала на цыпочки
а это Дафна бежит или юности
призрак - Коринна или поземка в степи
Замерзает Дунай, жесточают поля, небосвод каменеет
- * -
И заметают снега черноморских унылых о к р а и н
Скифский размытый курган ставший могилой тебе.
| 