|
ГОРОДУРОК
мы писали мы писали
наши пальчики устали
мы немножко отдохнём
и опять писать начнём
мы это уже поняли
осознали и внутрь приняли
мы это часть целого
нечленимого на индивидуумы
неделимого на дива дивные
гад морских и членистоногие
в нас ответственность коллективная
мы приходим к себе с повинною
головой несеком... насекомою
взглядом мира на мир фасеточным
писать нужно хужее некуда
чем хужей тем оно правдивеето чней непритворнейс миреннее
(не пописавши и жить невозможно
как императрица говаривала)
вплоть до полного претворения
в растворе физиологическом
миропорядка сраного
это как у того школьника
это каку того школьника –
пионер, иди каку клюй –
это как утюгом школьника:
у меня рука не подымется
написать с-делать – пишу зделано
и клюкою глобус ворочаю
под развесистой клюквой иностранною
мы это горе мыкаем
горе́ мыкаем
долу мыкаем
не мычим не телимся
немые мы мы немотствуем
ковылями по свету стелимся
ковыляем впотьмах по свету
по наводке чужой целимся
прямо в жизню свою животную
пусть потом братство похоронное
собирает нас по обрывочкам
по строчкам словам пунктирчику
в целлофановую плёнку заворачивает
потому что мы малодушные
не хотим быть Тебе свидетели
вот и будем Тебе свидетельством
и вещественным доказательством
ДРУГУ ВДОГОН
ты только вышел и уже вернулся
с чёрного входа там где очистки
и филиппинцы из ресторана
в свитере наизнанку
швами наружу – шрамы
не зарубцуются эти раны
кто сунет щупальцы в эти раны
не усомнится – раны
ты только вышел ещё вернулся
ещё напиться из-под крана
с чёрного входа где драные кошки
кошачий запах запах помойки
по чёрной лестнице по ступенькам
не выходи ещё рано
и не входи ещё рано
не возвращайся – рано
мы тут в ассоциации играем
ты водишь
ты же и загадан
ты только вышел больше не вернёшься
и слово поздно позабыто
а слово рано это рама
оконная и подоконник
и пишется на иностранном
ты вышел и уже вернулся
*
в морду смерти: merde
смерти в харю:
מװת חרא
ха́ра ма́вет
тоже мне мата хари
ױתקדש יתגדל
исгада́л вэискада́ш
изгадил
китеж-град с лица земли изгладил
в морду смерти как дашь?
в морду смерти ка-ак дашь!
он же любил восточные единоборства
ты же любил восточную борьбу
а она взяла моду:
ей кадишь, а ей подавай кади́ш
когда ж
она видала тебя в гробу
твоё непокорство
её рукоприкладство
рукоположение во гроб
да ведь и гроба-то не было
только земля и молитвенное покрывало
оно тебя покрывало
а земля покрыла
а я смерть кро́ю
последними словами
*
ты же любишь смерть –
так то свою
а друзей – не сметь
волком взвою
придёт серенький волчок
баюшки-баю
запоёт – а ты молчок –
радужной юлою
ты кружись моя юла
из-под стула до под-стола
вой ной пой только не стой
не останавливай ся не бой ся
в груди не бей ся
а ты смерть не смей не смей ся
смеётся тот кто последний
кто крайний
*
ни дать ни взять:
он дал он и взял
или он тут ни при чём
и она ни при чём тут
а только ты сам поделил это время
это пространство
пополам
на тут и на там
на две половинки летающих гиппопотамов
на до и на после
а сам между – меж двух – между
жду и жду
а сам взял и вышел:
с пустыми руками:
скоро вернусь
и помнишь: вернусь
да только не понимаешь: скоро
*
два лица у неё:
харя и ряха
как ни посмотришь
глаза отводишь:
двулична
–––
два лица у неё:
харя и ряха
как ни посмотришь
глаза отводишь:
неряха
будто пальто натянули на тополь
вся в пухе и прахе
–––
три лица у неё
четыре много
каждое наго
голо
логово волгло глубоко
только зачем его покидает
старуха
с другого бока
нагло себя предъявляя
как пачпорт
пряха дескать она такая непруха
прёт на рожон
парой ножниц бряца́ет
если ты пряха не трожь
не режь не твоё это дело:
распря
хоть велики глаза моего страха
нет не вобрать им её в своё брюхо
ни ржаной краюхой
ни роженицей
не исчерпаны её лица
СОЛЬ
Обычно соль стоит на улице
поваренная морская крупная
упаковки килограммовые пудовые
солонки гранёные хрустальные
винные пятна присыпаны
соль к ссоре просыпана
белая сыпь розовеющая
серая сыпь шелушащаяся
парные рифмы не рифмуются
–––
кому только не желал пройти мимо
каждому каждому
прохожему портье горничной
легковой грузовой автобусу
и тому полицейскому
который над ним: что с тобой
жёнам дома детям дома матери брату
прибежавшей не с простынёй со скатертью-
самобранкой
–––
Сегодня на столе. Приносят корзинку с человеком.
На встречу с хлебом.
Когда подобное происходит,
оно всегда сопряжено с человеком,
которого не было давно.
Вниз по счастливой случайности окажется дверь.
Ты по счастливой случайности в это поверь.
Там тебя встретит асфальта распаханный зверь
По счастливой случайности.
Солонки и крысы
одновременно – торжества и сталь –
выламываются из небытия,
когда подобное происходит в отдалённом месте, вроде
бывшей гостиницы "Хилтон",
нынешней гостиницы "Краун Плаза – Холидей Инн".
–––
Но они дома или нет? –
говорила одна с человеком, которого не было давно.
Свой страшный перепуг, –
говорила одна с армией солонок на прогулке.
И с упрёком, – говорила одна с хлебом. –
Как же так, "небулы" нет, а "небулярный" имеет место.
– Есть у кого ещё долго мог только по дороге за ночь!
Вниз по чистой забывчивости утраченного знания
оказались бы под руку острые углы.
–––
Kладбище в последнее время.
Вторая что-то переспросила.
Но это, совсем не поверите, один из небытия.
Мы уже мелочи
новейшие справочники и смерти
взгляд полный одновременно –
полный одновременностью? синхронизмом?
одновременно пустой?
Как так
Как только
Как... так
Как... так и
Катрены совпадений.
Трение воздуха в падении приблизительно равняется.
–––
он был десятым, без него нам жизнью
Припомнилось, что говорил! именно это.
Невысоко над землёй, вдоль по чистой случайности
окажется дверь.
Ты по чистой случайности в это поверь.
Там тебя встретит асфальта расплавленный зверь
по чистой случайности изюбрь.
Но я забыла и только до поры до поры до девяти,
а также сами понимаете,
мне всё ещё маячит
стекло и в сирых рубашонках верёвка бельевая неба.
Ноябрь.
ДУХОВИДЕЦ
вторая половина
*
пойду дальше пошёл, распевая на последнем
вы мне уже на все лады
...амять.
дальше пошёл, распевая на быструю смерть
нет, запятой не надо
да, посметь, два, посмотреть
нет, не прямая речь, рулада
прямая только на треть
перед использованием прочтите
инструкцию на верную смерть
на иврите
перед употреблением встряхните
я ведь и не вылетело окончательно
как нити видения из-под полы
запахами жасмина и иже с ними
только не врите, да и нет не говорите
что выбор мой дверка
и выбрасывается из 25 возможных нет
тщательная фоносемантическая проверка окон
*
два голоса слились в глазах
на четырёх-пяти языках
новая жизнь тюрбана кулаком партии "Ках"
прав был рав вопросительный знак
нах
есть люди, которых регулярно встречаю на похоронах
נ נח נחמה נחמן מאומן на-нах-нахма-нахман из умани
слипшийся козинак солипсизма
money-money-money-money
тройка-семёрка-туз
БониМе отдыхает
АВВА
отче невесты
что у покойного друга в одиннадцатом часу вечера
по всей вероятности
что ветер в руке, и два голоса слились
в подставленный картуз
не пересчитывая
не воробей, не вылетело окончательно!
*
вторая половина стиха мне уже и не пряча, и не огня
вопреки заветам отца и невысокой температуры
обойдётся и без меня
четвёртая-
пятая графа
но скорее – пятью пять и требованиям матери(и)
здесь уже благовоспитанная, запятая
Вы мне никто не станем
мой друг теперь – география
а я? и я!
отчего остров Джудекка превращается у последней сваи
он разворачивается ко мне всем корпусом
что ветер в серой рубашке названивает
прекращается сокращается
за намотанный канат, держась за
намотанный канат, держась
спросить что ветер в руке
ась?
я ведь о географическом пункте под названием
бёклин "остров мёртвых"
плывёт долго
бросается вчитываясь глубоко усваивая
каждую букву memento моря
я я я я я я я
*
есть люди, которых регулярно встречаю на похоронах
видела ворону, аккуратно поедавшую творог
из больной головы больной
не премину добавить, что дело-то неладно,
и говорить спасибо
спаси вас господь
неспесиво
во рту хоронить глубокую веру в сутки
а пёсьеглавых прохожих задевать недоверием
вы у нас тут посторожите, не пересчитывая и бесповоротно
вы с ними построже
с двух открытых концов было трудно
только ревели: "Hashem, Hashem!"
подозреваю,
микрофон тоже о нём немного по-немецки
если и с минутку неподвижно,
творожная крошка во всяком случае, окончательно и бесповоротно
ворона была молодая, с минутку помчалась неподвижно,
крошка творога во всяком случае, окончательно
видела ворону, аккуратно поедавшую творог из уст наследного принца
*
у читателя страстно́е с собственными часами
да и поговорить сто́ит с собственными часами
они стоя́т он идёт
они идут он идиот
но подумать только, что проблема разрешена, если
мучительно прихожу к чему это я
ясно?
*
детский очаг, ясли
и рассказать вам об отношении к холодильнику
палладио иль реденторе белый большой невыносимый
вторую половину стиха мне торжественно всучил
хозяин лавчонки,
заверив мамой
и одноимённым иерусалимским кварталом
потом спасибо мне скажешь
он талый картавый потный
его на плечах погонов выносит один только грузчик
второй его погоняет
в погоню! помчавшуюся с минутку неподвижно
вор! вор! воробей! ворона!
не вылетит – не поймаешь
так вот как я отношусь к холодильнику
*
Cтрашные мысли закрались в голову падре,
в увядшем букете лилий
были найдены ржавые маникюрные ножницы
и две свежие лилии в скобках и было
отправлено сообщение следующего содержания
что-нибудь типа "Мужик, как там за кадром?"
две свежие лилии в конце произведения
*
Не всё гораздо сложнее.
сахарный песок, окрестности,
сексуальная ориентация на плоскости
потусторонним миром послужило четвёртое издание,
напечатанное в покое
Было несколько свинцовых букв в городе В-ия
вот и складывай буквы в руки
в тот же день, когда их правдоподобия
В городе И-ме многие из
сраму не имут
нет в живых покамест не повторяй никогда
же знаешь мои отношения с пересохшей землицей и праотцев
в устах иных народов превращавшиеся
ты же – день, когда увидел души –
день второй
и две ещё с теми
строчки: иметь-с:
поучая свою неудачу с ангелами
между расступившимися ангелочками
последние были на
БЫЛИ
Нельзя ли нас
не прах он и пространства
и мы и пока живы
надо краем
не возразить
в двойном и смерть
из сераго живаго
зачастую
и есть или помстилось
сквозь мутные зашлепанные стёкла.
нигде не это!
вновь настало время "людейменяет"
время демонстраций а я меня не станет стынет стонет.
прошляпили! да, дело в шляпке.
со ртами приоткрытыми взгляд я. и произносит: время. в смысле: время.
она вновь улыбнулась
любой из безымянных и моих обкусанных
ей – пальчикпокажи
совсем меня мгновенно позабыть.
–––––––––
Новая смотрит душа в среднем каждый второй день
пытаюсь ей сигналить в ноль обратилась
она никогда не одна
она никогда не одно
всю ночь всё равно, конечно, всякие
кнопочки жмём, испаряемся
она никогда не она
но мороженое в нашей жизни иссякло
сливочное шоколадное клюквенное
крем-брюле и прохладно
вчера несущей ественность свою
ей сказали:
Слабая надежда, что слышно?
Ты – сущность или наоборот? Ты – несущественность.
почти совсем такая, только синяя и видели:
шла безотказно безотносительно
на вы на вызов неотложки
но воз и ныне не
ощущение полной нелогичности и спичечных этикеток.
кто палец, кто платок, кто платок, кто палец, кто платок, кто платок, кто
алюминиевую ложку
на нас посмотрит с вытянутыми и –
истории
ей нравятся поделки,
но при определённом соблюдении этикета
Природа и Фантазия
вот – корень бед, а кажется – сосновый
вот – мёртвый дед, а оказывается – масло масляное
ещё жив, но с другими
вот – старый бред, а кажется, что основа
вот – корень зла, а собственно, напраслина
Милая Золушка, покажи козью ножку, примерь инфузорию
или опозорю я тебя обнародую
воскресение из мёртвых и понемножку саморазоблачение
лакировщики действительности действительно лакируют
а ты пройдись наждаком по заоблачью
по злачному позлащённому подслащённому
подслеповатому
нужда научит
чиркни спичкой черкни карандашиком
так чтоб мороз по коже
похоже, что так оно и есть и иной раз ужас
сдвинь крышку покажи вату и пальчик
–––––––––
Похоже что так оно есть и иногда ведь ужас
воскресение мёртвых и незнакомых,
далёких и недалёких
возвращенье из комы
испекли каравай, откромсали край, краюху
вот такой ужины на ужин
и чужой опечатки чемчужный свет
подаст тебе любовь да кровавый совет
грянуться на колени грянуть господи не покарай
а мне хотелось в Коми АССР
в город Сыктывкар из Северного Пунта,
к зырянам позырить позариться на чужое зыко
оленьи бисерные унты
моржовый клык
комично, правда?
но правды нет и смерти
но иногда ведь ужас как жить будем
доктор
наук
профессор
не пей из копытца академиком станешь
в Воркуте заворкуешь
в Коми-Пермяцком округе застрянешь
о, кто тот самый центр областной, куда подальше
в Кудымкаре
куда податься
а мне хотелось немало страданий
и дым отечества
как отчества паук заткал
мне зренье
теперь под ним возникло подозренье
прозренье проз
воззренья воз
и ныне там
презренья зернь
призрения сюрприз
–––––––––
так до конца не подумайте. В моём детстве
к тому же самое
самое
самое
страшное
страшнее чем про самоедов
было
про каннибалов с острова Самоа
даже брак в Кане Галилейской
из книжки искусство
был людожорским балом
балы я в детстве любила
в никелированой кастрюльке с пустыми руками
имя девочки люда было розовым пальцем
сапгира про принцессу и антропофага
убила бы
или наоборот
калошей с розовой байковой стелькой
резиновым кашалотом
вывернутым наизнанку
чёрное нутро розовая ружа
рот
и рот фронт
шоколадные конфеты
было
страшно
нельзя бояться
что ж, страх? к нему подойдёшь и ладно
что ж, страх? к нему я прилюдно
прилажу пустую ручку никелированной кастрюльки
где бьются крутые яйца
–––––––––
столь странно, сколь страшно
страх – это покуда не плакали
а что, страх – это вода? в человеке всё это – вода?
а ведь это вода? а ведь это лишь тяжесть в ногах?
а ведь это – я знаю.
Струя, не видали ли вы где пола?
вылили полили поливали
струя, не видели, не видали, струясь
пол был вдали
полу-мужской полу-женский
средний
идя по полу обменивались идеей
загробного существованья
идеи-то всей с гулькин нос
ты – мне, я – свободе, ты – мне,
я – неволе, ты – в неводе, я – на осляти
идём по полу погуляти
гули-гули погуляти
а те что плыли пылали желаньем
тронуть тритона моста
тонуть нереидой в ванне
Краткость-то? – Тут. – Как потерю ты я назовёшь?
– Я – ТРИ. А зачем? (потеряю?)
Окончание книги Гали-Даны Зингер
| 