Так, с двух сторон коснеющей Земли
мы ту же наблюдаем реку гудящих
от безмолвья звёзд, и смахивая пыль
с ресниц, мы в тот же хрупкий входим
сон, где крошится гранит, как сахар.
Чем несуразнее живём, тем пишем
кротче и проще плачем, тем реже
тянемся туда, где и без нас, как отмечал
сам барственный Иван Сергеич, давно
воняет литературой.
                                    За головою кружится
Земля, где не было вчера, не станет завтра
и все сегодня навсегда, где намечтали мы
себя из млечных небылей старинной были,
мой друг, в печали дольних вин невинный.
Взгляни,
                вот я бреду над Эльбой/Лабой,
и лебеди, как ни смешно, на гладь
богемского муара садятся подо мной,
раскинув лоэнгриновские крылья и шеи
вытянув в сей мир, небрежно так
насочинённый для тех, кому и робкий
вешний дождь всё пахнет, как вода живая,
кого уж нет, как не было доселе, кто с двух
сторон коснеющей Земли заходит в ту же
замершую реку гудящих от безмолвья звёзд.