Май 2002

ХРОНИКА


2.05. Классики XXI века

    Вечер поэта и прозаика Вадима Месяца. Отправной точкой вечера стал цикл "Несколько мифов о Хельвиге" из книги "Час приземления птиц" (2000), в последнее время продолженный новыми стихотворениями: здесь Месяц демонстрирует тонкую работу с архаическим мировосприятием, моделируя вполне убедительные фрагменты несуществующей мифологической системы. С этим кругом стихотворений, основанных на скандинавском культурном субстрате, перекликалась другая серия работ, объединенных центральным архетипом медведя и опирающихся в известной мере на русский (скорее даже, сибирский) фольклорный материал. Прозвучали также фрагменты новой прозы.



3-4.05. Музей Сидура

    IX Московский фестиваль верлибра (кураторы Юрий Орлицкий, Данила Давыдов) открылся небольшой конференцией под девизом "Русский верлибр. Итоги века" (с подзаголовком "Памятник современному состоянию", взятым из прозы Вадима Сидура), в ходе которой преимущественное внимание было уделено поэзии прошлого (и даже, зачастую, не XX века, а, как в докладе Сергея Кормилова, XVIII-XIX вв.). Поэзия текущего момента, по сути дела, рассматривалась лишь в эскизном сообщении Дмитрия Кузьмина "Верлибр в младшем поэтическом поколении" (общая мысль - впрочем, вскользь высказывавшаяся и другими участниками беседы, - сводилась к тому, что для младшего поколения неактуальна самоидентификация "верлибриста", и из разных моделей обращения автора к верлибру доминирует его использование ad hoc в данном стихотворении; далее Кузьмин бегло очертил наиболее характерные поэтики, сочетающиеся с обращением к свободному стиху). Сверх того, Анна Андреева обозрела обращение к верлибру Иосифа Бродского (как в собственных стихах, так и в статьях и выступлениях), а Алексей Маслов произнес похвальное слово Геннадию Алексееву (начав его декларацией о бессмысленности всяческой филологии, что в контексте филологической конференции с участием трех докторов наук выглядело, мягко говоря, неадекватно); особняком стояло сообщение Яна Пробштейна о современном американском верлибре, вполне познавательное, но не совсем понятное полным отсутствием каких-либо соображений о параллелях либо генетических связях между американской и русской поэзией.
        В двухдневных фестивальных чтениях приняли участие 59 авторов. В их числе не было ряда значительных фигур (в частности, не появились Геннадий Айги и Михаил Сухотин, лишь на конференции присутствовал в зале Всеволод Некрасов) - вероятно, при проведении фестиваля в девятый раз он уже не воспринимается как из ряда вон выходящее событие, для которого мобилизуются все наличные творческие силы. В то же время участие 19 иногородних авторов (из которых лишь 5 представляли Санкт-Петербург) сделали фестиваль значимым событием общероссийского масштаба (хотя о репрезентативности в региональном отношении говорить и не приходится, поскольку не были представлены некоторые ключевые для русской поэзии регионы: Новосибирск, Екатеринбург, Калининград и др., - в любом случае, сравнительно с 6 иногородними участниками VIII фестиваля 6.05.2000, можно говорить об успехе организаторов). Особо следует отметить появление на фестивале двух авторов из Украины - молодого киевлянина Дмитрия Лазуткина (лонг-лист премии "Дебют" 2001 г.) и несколько лет назад открытой московскими изданиями поэтессы старшего поколения Зинаиды Быковой (Черновцы), что, конечно, не искупило досадной непредставленности рижской поэтической школы. В аспекте апеллирующих к свободному стиху поэтик о репрезентативности фестиваля можно было говорить в гораздо большей степени. В качестве четко проявленных стратегий, определяющих границы сегодняшнего русского верлибра, можно выделить объективистское письмо Быковой, Кузьмина, читавшей из раннего цикла "Буколики" Яны Токаревой (у первой - стихийно-бесхитростное, у двух других - в большей степени ориентированные на психологический подтекст и закадровую метафоричность) - построенные на словесной игре миниатюры Владимира Строчкова и Сергея Свиридова (Рязань) - метафизически нагруженные медитации Владимира Аристова - рваный синтаксис и непредсказуемые ассоциативные скачки Дины Гатиной из Энгельса (в достаточно пространных текстах) и Юрия Милоравы (в предельно сжатом пространстве 3-5-строчной миниатюры) - авангардистские кунштюки Этера де Паньи (на нынешнем этапе представляет Санкт-Петербург, и это сказывается заметным влиянием Дарьи Суховей на тексты и Ларисы Березовчук - на манеру декламации и жестикуляции). В этой системе координат можно разместить большинство звучавших на фестивале текстов. Авангардные прививки различного свойства деформируют до трудноразличимости психологические коллизии лирических монологов Суховей и Александра Карвовского; объективистский протокол лежит в основе прихотливо, на клиповый манер смонтированных композиций Дмитрия Кравчука (принадлежащего к кемеровской поэтической школе, но в звучавших на фестивале новых текстах резко сдвинувшегося к реалиям и темпоритму молодежной городской среды, в духе Сергея Тимофеева) и откровенно покадрового большого стихотворения петербуржца Валерия Земских "Голубой Топаз" (описывающего, собственно, предыдущий приезд автора в Москву, включая вечера 11.04. и, вскользь, 12.04., - не без смутной иронии по поводу такой манеры письма и своего обращения к ней). Вариации на тему метареализма продемонстрировали Юрий Проскуряков, Ольга Ильницкая, Татьяна Грауз, Илья Оганджанов (мутации метареализма у Грауз и Проскурякова напоминают по результату сюрреалистическое письмо, чья акцентированная туманная многозначительность производит впечатление некоторой архаичности). Особый интерес представляют постконцептуалистские деформации разных исходных стратегий: объективистской у Кирилла Медведева, контркультурного абсурдизма у Данилы Давыдова, самоуглубленного психологического этюда у Полины Андрукович (см. 21-22.03.), - впрочем, в просодическом ракурсе любопытнее обильные синтаксические параллелизмы Медведева и повторы слов и конструкций на фоне прерывистого воспроизведения внутренней речи у Андрукович (внутристрочная паузировка, графически фиксируемая в стихах Андрукович пробелами в 5-7 знаков, в авторском чтении не отражается - впрочем, кажется, это не происходит ни у кого из авторов, кто использует этот экзотический графический прием). Стоит отметить, что традиция философской или психологической миниатюры, тяготеющей к ясности изложения и эмоциональной отчетливости, риторичности и афористичности, казавшаяся одной из ключевых форм существования верлибра благодаря работе Владимира Бурича, Вячеслава Куприянова и др., на фестивале была представлена слабо, авторами явно среднего уровня. Из выступлений, стоявших особняком, отметить необходимо яркие стихи Дмитрия Григорьева (Санкт-Петербург), чьи неуловимые переходы от реального и бытового к метафорическому и фантастическому заставляют вспомнить о его преемственности по отношению к Геннадию Алексееву, поэму Дмитрия Черного "Курс К", в которой желание продекларировать свою гражданскую и политическую позицию полностью вымывает из текста какие-либо элементы творческой самостоятельности, оставляя вялое подражание Маяковскому. Среди традиционных уже для фестиваля не относящихся к верлибру выступлений выделим акцию Владимира Тучкова "Большой сводный оркестр читателей" (Тучков читал начальные строчки хорошо известных, по его мнению, текстов - в диапазоне от Тургенева до себя самого, - предлагая аудитории произнести продолжение про себя) и прочитанную Николаем Винником в знак протеста (?) подборку "чистых рифм". Со своими стихами выступили также Александр Левин, Евгений Даенин, Татьяна Милова, Ефим Беренштейн (Тверь), Георгий Геннис, Сергей Сумин и Айвенго (оба - Тольятти), Станислав Шуляк (Санкт-Петербург), Борис Кочейшвили, Наталья Осипова, Алексей Долгов и Алексей Шепелёв (оба - Тамбов), Ира Новицкая, Евгений Поспелов, Кирилл Ковальджи и др. Владимир Британишский вместо своих стихов представил переводы польских верлибров: свои - из Витольда Вирпши, Натальи Астафьевой - из Виславы Шимборской. Сверх того, Медведев читал стихи Игоря Померанцева, Милова - Инны Кабыш и Юрия Цендровского, Кузьмин - Игоря Давлетшина, Андрея Сен-Сенькова, Марины Орловой и др. Финал фестиваля ознаменовался короткой дискуссией, в ходе которой огонь на себя вызвал Проскуряков, заявивший, что многие из участников вместо верлибра читали тексты совсем другого жанра - например, авангард и поэзию битников, а в итоге такая культурная неразборчивость открывает дорогу махинаторам от литературного процесса, - после чего несколько авторов (и прежде всего Кузьмин) не преминули указать ему на то, что трактовка верлибра как жанра, рядоположного с поэзией битников, свидетельствует о такой филологической невинности, какую никакие махинаторы от литпроцесса не замаскируют.

      V.S. М и х а и л   Н и л и н

        Очень в книжечке фестивальной интересные стихи у Марии Кильдибековой и Мары Малановой - жаль, что не было их. А вот Дмитрия Владимировича Кузьмина стихи похвалить не могу: реализм этот бесповоротно миновал и вряд ли кому теперь может быть нужен.



6.05. Премьера

    Вечер поэта Германа Лукомникова, приуроченный к его 40-летию, начался ровно в 19 часов 29 минут (надо понимать, в момент рождения автора) и прошел на фоне выставки графики и фотографии нескольких авторов, приходящихся Лукомникову ровесниками. Была представлена пространная программа избранных текстов Бонифация и Лукомникова.



7.05. Авторник

    Вечер "Стихотворный перевод в творчестве младшего поэтического поколения". Читали свои переводы, рассказывали о причинах обращения к переводу и делились соображениями по поводу Яна Токарева, Дмитрий Кузьмин, Илья Кукулин, Кирилл Медведев, Станислав Львовский и Николай Винник. Звучали переводы англоамериканской (Чарлз Резникофф, э.э.каммингс, Чарлз Симик, Дэвид Константайн, современные хайку - Кузьмин; Резникофф, Чарлз Буковски, Кэрол Руменс, Леонард Коэн и др. - Львовский; Буковски - Медведев), украинской (Юрий Андрухович - Винник; Юрий Тарнавский - Кузьмин), итальянской (Эудженио Монтале - Токарева), австрийской (Лиза Майер - Кузьмин, переводы в соавторстве с Дмитрием Беляковым) и грузинской (Рати Амаглобели - Кукулин) поэзии, - легко заметить, что все авторы по собственной инициативе обращаются исключительно к поэзии XX века (ср., впрочем, 26.02.). Медведев также прочитал, для разнообразия, перевод на английский собственного стихотворения, выполненный Никой Скандиакой (живущей в Нью-Йорке и совмещающей собственное поэтическое творчество на русском и переводы на английский). Из прозвучавших текстов выделим (как не читавшиеся, кажется, раньше) цикл Андруховича "Песни для "Мертвого пiвня"" (впрочем, читанный Андруховичем на языке оригинала 28-30.05.99), полный драматизма и жесткой иронии, и стихотворение Тарнавского "Россия" (исключительное по эмоциональной и образной силе проклятие России как тюрьме народов, написанное украинским поэтом-эмигрантом в 70-е годы). Основу дискуссии заложил Винник, признавшийся, что переводить современную украинскую поэзию он начал тогда же, когда практически перестал писать сам, и стимулом для обращения к переводу послужило стремление найти тексты, близкие по манере к его собственным (впрочем, заметил Винник, таких ему найти не удалось - зато удалось найти те, что захотелось перевести). Против напрашивающейся идеи о том, что поэт, не будучи принуждаем к переводу внешними стимулами (идеологическим прессом, нуждой в заработке и т.п.), выбирает для перевода тексты, с которыми он готов самоидентифицироваться, выступил (говоря, естественно, лишь о себе) Медведев, заметивший между прочим, что ему не раз ставили в упрек близость к Буковски. Медведев заявил, что, с его точки зрения, существует принципиальное различие в конструировании лирического субъекта в русской и американской поэтической традиции: в русской поэзии лирический субъект чаще всего рождается в момент письма, ad hoc, тогда как в американской он обычно предлежит тексту в готовом виде и только должен быть в этом тексте выражен. В этом отношении Медведев чувствует себя продолжателем не Буковски, а Яна Сатуновского, - наследниками же "американской" традиции в России считает Львовского, Кузьмина, Сергея Тимофеева и Ярослава Могутина. Последующий разговор с участием Кукулина, Фаины Гримберг, Аркадия Штыпеля и др. по преимуществу ушел от темы перевода; отметим выступление Елены Костылевой, отвечавшей Медведеву (в частности, парадоксальную мысль о том, что имеющийся в готовом виде лирический субъект дает автору лишнюю степень свободы при написании конкретного стихотворения за счет возможности занять ту или иную дистанцию по отношению к этой предзаданной фигуре). В заключение по просьбе Гримберг Антонина Калинина прочла перевод еще одного стихотворения Монтале.



13.05. Образ и мысль

    Юбилейный (к 60-летию) вечер поэта Александра Воловика продемонстрировал исключительно широкий формальный репертуар (от лимериков до венка сонетов) и версификационное изящество, положенные всецело на алтарь юмористической поэзии (порой - с легкими нотами меланхолической самоиронии). В качестве вставной новеллы актер Юрий Голышев поделился общими с юбиляром детскими воспоминаниями.



14.05. Проект О.Г.И.

    Презентация книги избранных стихотворений Ольги Седаковой "Путешествие волхвов" (М.: Логос - Журнал "Итака", 2001, фактически вышла в 2002-м) была открыта вступительными речами Игоря Чубарова (от издательства "Логос"), Антона Нестерова (от журнала "Итака") и философа Ксении Голубович, в которых, главным образом, варьировался стандартный набор высказываний адептов Седаковой: о ее недооцененности в российских поэтических кругах (по мнению Нестерова, со времен собрания стихотворений Седаковой 1994 г. выросло целое поколение читателей, которое не знает Седаковой и тем самым представляет себе искаженно картину современной русской поэзии), о господстве бездушности и техницизма в современной культуре, и т.д., и т.п. Впрочем, отметим замечание Голубович о том, что предпочтительный для искушенного читателя тип поэтической книги изменился за последнее десятилетие: на рубеже 80-90-х идеалом книги был большой том, содержащий максимальное количество текстов, комментариев и т.п., тогда как в дальнейшем убыстренный темп жизни стал диктовать моду на более оперативные и компактные издания, вроде поэтической серии клуба "Проект О.Г.И.", - идея интересная по самой постановке вопроса, хотя и небесспорная по предложенному решению. Чтение Седаковой - программа избранного из избранного - включало наиболее яркие, знаменитые, любимые читателями стихи разных времен, начиная со стихотворения "Дикий шиповник"; многие тексты были прочитаны по просьбам из публики (при этом часто Седакова сопровождала чтение какой-либо историей: так, при чтении Первого вступления к поэме "Тристан и Изольда" она заметила, что его ритм полностью совпадает со старинной ирландской балладой, так что при ее выступлении в Ирландии слушатели в зале тихо подпевали по-ирландски). Особняком стоял единственный, кажется, новый текст, прозвучавший на вечере - небольшое эссе, написанное в ответ на опрос французского журнала "L'Europe" на тему "Что может поэзия в современном мире"; отталкиваясь от тезиса о том, что ХХ век в поэзии стал веком формы (в доказательство были приведены напряженное исследование истории и действия поэтической формы в стихах Мандельштама и в его же "Разговоре о Данте", роль формализма и структурализма в литературной и общественной мысли), Седакова заявила, что, поскольку поэтическая форма имеет духовное, религиозное значение, постольку Мандельштам, формалисты и структуралисты с их вниманием к форме отстояли значимость духовного начала в искусстве. Вечер, как и предыдущее выступление Седаковой 15.06.01, показал поразительную несомасштабность Седаковой - выдающегося поэта и яркого, неожиданного мыслителя - с пропагандирующим ее творчество окружением.



14.05. Авторник

    Вечер поэта Бориса Шифрина (Санкт-Петербург), представленного Ильей Кукулиным как один из самых неизвестных поэтов Петербурга. Читались стихи за последний десяток лет - небольшие зарисовки общения лирического субъекта с окружающим (преимущественно вещным) миром, несущие печать интереса к обериутам (скорее к их философским основаниям, чем к поэтической технике), порой сближающиеся с Генрихом Сапгиром (в подаче разговорной речи и в несколько диогеновской созерцательности). По словам самого Шифрина, главной ценностью в поэзии для него является интонация, что сближает его с такими петербургскими авторами, как Дмитрий Григорьев, Арсен Мирзаев, Владимир Кучерявкин. Прозвучал также прозаический текст "Разливы вялотекущих рек", местами склоняющийся к лирико-философскому дневнику, местами - к прорастающей из быта притче, слегка напоминающей Михаила Соковнина. Из дальнейшей беседы отметим мысль Шифрина о том, что Кучерявкин в своих стихах занимается восстановлением жанра элегии после того, как Иосиф Бродский этот жанр "заморозил и убил".



16.05. Классики XXI века

    Презентация книги стихов Нины Искренко (1951-1995) "Знаки внимания" (М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2002) - очередного тома составленного ею самой собрания сочинений. Со словами об Искренко и ее стихами из книги выступили Евгений Бунимович, Игорь Иртеньев, Владимир Тучков, Света Литвак, Петр Капкин, Патрик Хенри, Дмитрий Кузьмин, муж Искренко Сергей Кузнецов; Николай Байтов прочитал (из книги же) прозаический текст Искренко "Фестиваль верлибра", написанный как палимпсест на анкете, распространявшейся среди участников одного из первых московских фестивалей свободного стиха. Александр Самарцев и Вилли Мельников присоединили к стихам Искренко один-два собственных текста, а Джон Хай прочитал свое стихотворение по-английски и сделанный Искренко его перевод. Из сказанного в ходе вечера отметим воспоминание Мельникова о том, как он часто повторял Искренко, что она неосознанный полиглот, и ее тексты написаны на разных иностранных языках, а уж затем переведены на русский.



16.05. Музей Маяковского

    Вечер поэта Елены Шварц (Санкт-Петербург) - второе в обозримом прошлом выступление в Москве - в значительной мере напоминало первое (ср. 17.03.01). Наряду с избранными стихотворениями разных лет (вошедшими в однотомник издательства "ИНАпресс" "Стихотворения и поэмы"), в том числе поэмой "Поход юродивых на Киев", прозвучали стихи последних лет, стиль которых Шварц определяет как "дикопись" (начиная с книги 2001 г. "Дикопись последнего времени"), - впрочем, стилистические отличия новых стихов Шварц (со слуха совершенно неочевидные) не перевешивают абсолютной узнаваемости авторского идиостиля.



19.05. Проект О.Г.И.

    Финальный турнир проекта Вячеслава Курицына "Русский слэм" прошел с участием победителей предыдущих состязаний (Тимофей Фрязинский, Максимилиан Потемкин, Софья Олейник, Андрей Родионов, Анна Логвинова) и закончился предсказуемой победой Родионова при минимальной конкуренции со стороны кокетливо играющей со словами (в контексте нормальной девической лирики) Логвиновой и при отсутствии шансов у остальных участников. Учитывая, что тексты Родионова - единственные (из пяти финалистов), о которых можно говорить всерьез, кажется, что результат обнадеживает, однако и манера письма, и манера декламации Родионова настолько своеобразны, что, похоже, он так и останется единственным профессионалом, способным претендовать на средневзвешенную любовь среднестатистического посетителя клуба "Проект О.Г.И.". Впрочем, складывается впечатление, что идеолога "Русского слэма" Курицына процесс (раздача публике табличек для голосования, арифметические действия и т.п.) занимает больше результата.



21.05. Авторник

    Вечер прозаика Георгия Балла открылся новой повестью "Огонь", в фантасмагорически-притчевых очертаниях которой отчетливо просматривается в качестве основной тема войны: не отпускающей несмотря на миновавшее время Великой Отечественной и повседневной, вспыхивающей в любой момент из равнодушия и враждебности людей. Главный герой повести, старик-ветеран, в чьей голове с сороковых военных лет живет огонь (благодаря которому о макушку можно зажигать спички, а поднесенная к черепу зажигалка дает в результате мощный взрыв), принадлежит к типичной для Балла галерее ключевых персонажей - пассивных, страдательных, но благодаря своему стоицизму подключенных к экзистенциальным глубинам. В тексте повести - как и в предыдущем тексте "Дыра" (см. 10.11.00) - присутствуют разнообразные ретардирующие вставки, своего рода помехи, врывающиеся на частоту авторского повествования (стилизованные фрагменты из бульварно-исторического романа, теленовостей и т.п.), - руководящий принцип построенной таким образом прозы (а верней - воссоздаваемого в ней жизненного устройства) был сформулирован самим Баллом: "Вроде что-то происходит - и ничего не происходит" (иными словами: никакие, даже весьма серьезные потрясения не взрывают инерционное существование мира). Прозвучали также около дюжины прозаических миниатюр и, в завершение, неоднократно читанный текст "И когда умер Игорь Холин...".



21.05. Проект О.Г.И.

    Вечер поэтов Кети Чухров и Ирины Ковалевой в сопровождении импровизации на ударных инструментах Николая Льговского (входящего в музыкальный коллектив "4'33''"). Слабые и манерные, но эффектно декламируемые стихи Чухров в сочетании с музыкальным аккомпанементом выигрывают, Льговский же мог бы выбрать для совместного проекта и более талантливых авторов (впрочем, см. ниже, 28.05.).



22.05. Проект О.Г.И.

    Презентацию книги прозы Павла Улитина (1918-1986) "Разговор о рыбе" (М.: Проект О.Г.И., 2002) открыл один из организаторов издания Михаил Айзенберг, отметивший, что судьба первой книги Улитина оказалось на удивление удачной и в связи с тем, как много сил вложили в нее разные люди, причастные к изданию (от готовившего текст и комментарии Ивана Ахметьева до автора компьютерной верстки, которому пришлось находить способ воспроизведения типографским способом сложных графических решений прозы Улитина), и в связи с послепубликационным интересом критики и необычно большим для такого издания количеством рецензий. Большую часть вечера заняли выступления мемуарного плана. Вдова писателя Лариса Улитина кратко рассказала о творческом пути Улитина, в частности заметив, что первая публикация его состоялась в 1976 г. в журнале "Время и мы" (США) усилиями уже покинувшего Россию Зиновия Зиника, который был учеником Улитина и затем вывел его в романе "Лорд и егерь" под именем Мигулина. Главный редактор журнала "Театр" Валерий Семеновский (в 1991 г. возглавлявший журнал "Московский наблюдатель", где и состоялась первая публикация Улитина на Родине) говорил о собраниях литераторов у Зиника в начале 70-х, где Улитин бывал и утвердил в качестве образцового свой стиль письма (так что Зиник обучал ему совсем молодого тогда Семеновского, в шутку подсказывая писать связный текст и потом оставлять от него только каждую четвертую фразу), - затем, уже после отъезда в эмиграцию, Зинику удалось освободиться от не органичного для него улитинского стиля и стать достойного уровня беллетристом. О встречах с Улитиным в 70-е гг. в кафе "Артистическое" - центре неформального общения определенного круга людей, близких к искусству, - вспоминал театровед Вадим Гаевский, прочитавший сохранившееся свое письмо тех лет, написанное Улитину по собственной просьбе последнего и рассказывающее о впечатлениях Гаевского от знакомства с Улитиным. Михаил Шейнкер, публиковавший Улитина в журнале "Вестник новой литературы", заявил, что появление текстов Улитина стало для круга редакторов "Вестника" весомым доказательством того, что неподцензурная русская литература гораздо шире и богаче, чем им это изначально представлялось. Станислав Львовский, оттолкнувшись от созвучного проблематике Улитина стихотворения Филипа Ларкина (прочитанного в собственном переводе), говорил об этической доминанте творчества Улитина - поиске собственной индивидуальности в безразличном к индивидуальному началу мире. Дмитрий Кузьмин, вскользь назвав прозу Улитина точкой схода важнейших линий русской и мировой прозы XX века (Джойс, Пруст, Кафка, Розанов, Мандельштам), отметил, что если Зиник, по словам Семеновского, стремился выйти из сферы влияния Улитина, то в последнее десятилетие ведущие авторы младшего поколения по своей воле входят в пространство Улитина и обживают его. В начале вечера прозвучала небольшая (и, увы, не слишком качественная) запись авторского чтения, далее отрывки из книги Улитина читал актер Александр Торшин.



23.05. Классики XXI века

    Вечер поэта Евгения Даенина был объявлен автором как презентация его первой книги "Возведение в степень" (М.: Елена Пахомова, 2000): по словам Даенина, именно теперь, когда книге исполнилось два года и она начала взрослеть, пора ее послушать. Вошедшие в сборник стихи 1985-1999 гг. относятся, заметил Даенин, к временам Горбачева и Ельцина - при этом, полагает Даенин, стиль его стихов компенсирует стиль эпохи, а потому тексты "горбачевских времен" тяготеют к некоторой барочности, тогда как тексты "ельцинской поры" бледнее и сдержаннее. Стихи Даенина продолжают метафизические изыскания Ивана Жданова и Алексея Парщикова, концентрируя их в более сжатом пространстве (впрочем, предельных степеней смысловой возгонки, достигаемых Михаилом Ереминым, Даенин избегает, хотя особый интерес к научной лексике его с Ереминым и роднит). В ходе вечера о стихах Даенина сочувственно высказались Геннадий Айги (приветствовавший в лице Даенина возрождение урбанистической поэзии, которой не было со времен Пастернака, - думается, это значительный перегиб, и городские мотивы для широкого круга авторов 1950-80-х гг., от Игоря Холина до Сергея Гандлевского, принципиальны) и Юрий Милорава (услышавший в стихах Даенина традицию раннего Маяковского); Валерий Лобанов прочитал стихотворение, посвященное Даенину.



23.05. Центральный Дом литератора

    Уже вторую (см. 18.03.) презентацию книги прозы Ольги Ильницкой "Дебют на прощанье" (М.: Мос.рабочий, 2002) вел главный редактор издательства Кирилл Ковальджи. Ильницкая читала стихи и прозу, от раннего, одного из первых рассказа (о дружбе девочки с тарантулом - несмотря на жутковатый подростковый эротизм текст был напечатан на детской страничке одесской городской газеты и вызвал многочисленные родительские протесты) до недавнего текста, только что опубликованного в последнем выпуске киевского литературного альманаха "Соты". В новой прозе Ильницкой (ср. 26.11.01) интерес к пограничным состояниям психики соединился подкреплен соответствующими мутациями стиля и хронотопа, включающими ее в контекст актуальной литературы, с параллелями в диапазоне от Александра Хургина до Георгия Балла. В ходе нескольких экскурсов в собственную творческую биографию Ильницкая отметила, в частности, что прозу она начала писать по совету историка Михаила Гефтера, а одним из первых, кто поддержал ее поэтическое творчество, был политолог Глеб Павловский (поскольку он присутствовал в зале, Ильницкая его лично поблагодарила). С приветственными речами выступили Юрий Проскуряков, Константин Кедров, Рафаэль Левчин, Дмитрий Бураго (Киев), Юрий Косаговский, прозаик Геннадий Ганичев и другие; можно отметить мысль Ганичева о том, что проза Ильницкой - последовательное исследование и раскрытие образа "я"-персонажа (по аналогии с тем, как "Улисс" Джойса описывает все аспекты личности Блума) - противостоит остальной современной женской прозе в лице Людмилы Петрушевской, Татьяны Толстой и Людмилы Улицкой, занимающихся стилизацией (поскольку эти авторы, в отличие от Ильницкой, пишут о не пережитом психологическом опыте), - думается, что это легкое преувеличение.



23.05. Проект О.Г.И.

    Вечер поэта Полины Ивановой. По обыкновению (ср., напр., 21.09.99), после достаточно краткого творческого отчета Иванова предоставила слово нескольким другим авторам: прозвучали стихи Татьяны Бек, Ларисы Тихомировой, Елены Лапшиной, Ольги Пахомовой, Виталия Пуханова. Несколько песен исполнил Юрий Цендровский (рок-бард с едва заметным авангардным уклоном).



27.05. Премьера

    Вечер поэтов Марка Ляндо и Максима Александрова (последний, впрочем, читал и прозу). Авторов объединяет умеренный интерес к восточным традициям (различные вариации формы и характерных образов хайку, имитации коанов), воспринимаемым в плоскости внешней эффектности и экзотичности.



27.05. Образ и мысль

    Презентация альманаха "География слова" (М.: Э.РА, 2002), составленного Михаилом Роммом (Сан-Диего; не путать с тезкой и однофамильцем, главным редактором газеты "Гуманитарный фонд") на основе материалов своего литературного сайта "Современный русский поэтический архив". Из 16 авторов сборника 5, включая Ромма и издателя книги Эвелину Ракитскую, выступили со своими стихами, песни умершей Екатерины Яровой прозвучали в записи, а остальных составитель альманаха представил одним-двумя стихотворениями. Практически все звучавшее на вечере и опубликованное в альманахе укладывается в сформулированную когда-то Ракитской концепцию "поэзии с человеческим лицом", т.е. ставящей себе в заслугу "чувства добрые", а в эстетическом отношении стремящейся поддерживать минимальный уровень версификационной грамотности. Соответственно представленная книга интересна не вошедшими в нее текстами, а как достаточно типичный продукт новой культурной реальности: на место альманаха литературного объединения при районном доме культуры приходит издание, участники которого разбросаны по всему миру и никогда (по крайней мере, многие) друг друга не видели, и это обстоятельство мыслится как дающее проекту некий новый статус - ничем в действительности не обеспеченный.



28.05. Авторник

    Вечер прозы Марии Галиной. Был представлен в отрывках новый роман Галиной "Гиви и Шендерович". Особенности этого романа, возможно, обуславливаются специфическим опытом Галиной как прозаика, работающего преимущественно с разными жанрами фантастической литературы (а фантастическая литература, даже в лучших своих проявлениях, по-прежнему развивается в России без какого-либо взаимовлияния с актуальной литературой), и в то же время как поэта и критика, в последние годы находящегося в центре литературного процесса. Впрочем, идея совмещения занимательности чтения и не всякому читателю очевидных художественных задач и без того представляется остро современной. Роман Галиной выдержан в непринужденно-юмористическом стиле, начинаясь в сугубо бытовой, анекдотической плоскости (у прохиндея-"челнока" по дороге в Турцию пропал компаньон, и он обманом увлекает с собой случайно подвернувшегося незнакомого человека), оборачивается иронико-фантастической одиссеей двух персонажей в разнообразных (судя по всему, довольно условных) странах и эпохах. Повествование замедляется множеством вставных новелл, также в духе иронической фантастики. Читателю с более высокими запросами адресованы различные интертексты (преимущественно древнееврейские и древневосточные источники), зачастую также поданные в ироническом ключе (так, пленивший героев в некоей пустыне с малопонятными целями сомнительный персонаж в своей вставной новелле признается, что в своих предыдущих земных воплощениях был последовательно графом Калиостро и Алистером Кроули). К сожалению, по предложенным фрагментам не представлялось возможным понять, ограничивается ли текст Галиной разноуровневыми развлекательными задачами или (как, например, роман Леонида Костюкова "Великая страна") имеет еще один смысловой пласт - притчевый, экзистенциальной проблематики.



28.05. Клуб "Муха"

    Акция "Майская поэтическая опера" с участием Веры Павловой, Дмитрия Воденникова, Кирилла Медведева и авангардно-минималистской музыкальной группы "4'33''". Павлова, Воденников и Медведев (по старшинству?) читали под музыку, специально написанную Алексеем Айги, каждое выступление предварялось музыкальной увертюрой, призванной, по замыслу Айги, охарактеризовать манеру данного автора. Соединение этих трех поэтов в одной программе и на этой площадке знаменательно как с точки зрения привлечения Павловой на равных (ср. 21-22.03.01) в контекст младшего поэтического поколения и, в частности, постконцептуализма (именно в этот контекст Павлова наилучшим образом вписывается - с другой стороны, кажется, стихи Воденникова в последние месяцы говорят как раз о его отходе от постконцептуалистских стратегий), так и с точки зрения попыток позиционировать определенные явления в актуальной поэзии за пределами литературного сообщества как "модные", "продвинутые" (что представляется бесперспективным). По окончании музыкально-поэтической программы Айги и группа "4'33''" выступили с концертом.



30.05. Классики XXI века

    Вечер поэта Елены Кацюба - презентация книги стихов "Эр - Эль" (М.: ЛИА Р.Элинина, 2002). Кацюба начала свое выступление со ссылки на Игоря Холина, который требовал от стихов, чтобы в них было схвачено время; напротив, призналась Кацюба, для нее никакого времени нет - а потому и хронологической последовательности она ни при отборе текстов для книги, ни при чтении не придерживается. Были прочитаны все составившие книгу тексты (построенные по большей части на анаграмме, реже - на цепочках трансформации слов с заменой одной буквы, как в детской игре), а также ряд более ранних и известных сочинений (в т.ч. фрагмент из поэмы "Свалка") и новые работы Кацюбы в палиндромической форме.

      V.S. Ю р и й   М и л о р а в а

        Это поэзия, к которой трудно пробраться: все заключено в аллитерационном водовороте, что всегда вызывает предубеждение - ведь так, как у Хлебникова, ни у кого не получится. И в то же время Елена Кацюба очень способный автор, с чисто женским изяществом приводящий все это в систему. Получается неплоско, есть адреналин.




Вернуться на главную страницу Вернуться на страницу
"Литературная жизнь Москвы"
Предыдущий отчет Следующий отчет

Copyright © 2002 Союз молодых литераторов "Вавилон"
E-mail: info@vavilon.ru