Бъ вспомнил об одном утре в детстве, в деревне, когда с бабушкой они встали рано, надо было идти на станцию за билетами в город (домой, в школу).

        Солнце вдруг показалось над лесом: огромный яркий шар. Сразу всё засверкало и засияло, засветилось.

        Как будто поток счастья обрушился (при том, что ощущение счастье в детстве естественно. Но нужно было разбудить Бъорка спозаранку, чтобы он увидел во всей красе рождение нового дня. Явственно видит Бъ, как идут они с бабушкой полевой тропинкой, а кругом росинки блестят и птицы поют. Солнышко ласковое. Бъ не капризничает оттого, что рано разбудили, а идёт с бабушкой и дивится красоте).

        План такой (как говорится): написать несколько строк для пенсума и собираться на прогулку (седлать велосипед и вперёд).

        Ещё вчера мой Бъорк был как огурчик.

        Из-за бессонной ночи он разбитый и усталый (хотя удалось заснуть под утро с романом в руках ("Идиот" читается с наслаждением).

        Ходит голый в синем халате (или: на Бъорка обнажённое тело накинут халат. Словно о статуе). После кофейной паузы. Насыпал из пакетика кофе (покупает на детскосельском вокзале, и они словно детскосельские, эти кофейные порошки. Высыпает коричневую пудру в белую бельгийскую чашку. Там, в Бельгии, тоже всё славное, детское, много цветов. Помнит Бъорк, как гулял по утреннему Антверпену и опять дивился красоте).

        Бывало с ним что из-за затяжных периодов хандры (к которым он привыкал, как и к сплину). Бъорк в хандре и сплине как в воде рыба плавает, мурлычет что-то про себя. Всё тусклое такое, словно всё в серебре, лишь зимой к серебряному розовое вдруг для украшения. Но чтобы не привыкал к сплину и хандре ингерманландской (страны несуществующей), ему такие дни (как фейерверк).

        Из чашки антверпенской пьёт свой кофей, Бъ аскетических опытов.

        Самоограничение для самоутверждения, очевидно.

        Бернар, его швейцарский друг и пенсионер, а в прошлом важный чиновник, аскет поневоле, из-за католического воспитания и карьеры (супружеская верность как условие карьеры), был часто раздражён при виде жён. Бъорк же восхищался его католицизмом поневоле. Был Бернар человек большой культуры и русофил. Мог воскликнуть по-русски "дураки как у Гоголя", когда Бъорку в посольстве швейцарском в Париже не давали визы. Бернару пришлось идти в соседний кабинет, к чиновникам из министерства иностранных дел, и те звонили в Париж (чтобы не чинили препятствий Бъорку). О супружеской верности и твёрдости (без них бы и виз не видать. Всё связано).

        Бъорк тут достиг 13-той степени страсти (поросёнок и бриллиант) временно и случайно, упав в детский ворс словно в мох.

        Был в том дворе-колодце, намереваясь навестить своего однокурсника, но не застав дома, пошёл гулять в сторону Невского.

        В спирихинской брошюре описано состояние человека перед изгнанием (сладостное и страшное ожидание отъезда. Опять как встарь на Руси: получение паспорта, связанные с этим беспокойства и демарши. Хотя Серёжа как человек высокого полёта был неуязвим и "проживал" все ситуации ради артистического удовольствия и повинуясь призванию).

        На верхнем этаже (над Бъорком) завелись китайцы, что-то гремят, суетятся, семенят ногами. Бъ нет-нет и вспомнит Селина, боявшегося китайцев. И Бъорка охватит мистический трепет перед китайцами.

        Или вспомнить красивый фильм (в музыке и платьях героини красота) о китайцах Гонконга.

        Одного китайца Бъ видел сегодня утром в дверном просвете, когда провожал С. Открывая дверь как во французских фильмах.

        Бъорк в крайнем индивидуализме ("крайнее" для красоты) в своём элементе в культуре "мы".

        Словно возобновление музыкального сезона (в Павловске) чтение на ночь с Эс романа И. (в кавычках).

        Спали на полу, потом он "приподнялся" на диван, на мягкий словно земля, а Бъ остался на полу на твёрдом (словно небо).

        Расцветшая герань, которую лелеет (словно лилию) Бъ. Вот символ п. революции (пролетарской, перманентной).

        Вдруг вспомнил, что завтра (1 августа) день святого С.

        Эс же мой поехал устраиваться грузчиком на пивной завод (из ю в м: инициация. Он, кажется, тогда ещё не брился. Лицо было в юношеских высыпаниях (Бъорка это не отвращало, а заставляло думать о весне)).

        Побрился остатками французских бритв (с прошлого года, мышелевские), побрызгался спреем (сказав "как "шипр"", на что последовала реплика о философии запахов англо-саксонской, отличной от французской. Спрей Шоу-мэн, подарок моих Ко).

        Посмотрел на себя в зеркало и, попросив пять рублей на дорогу, поехал устраиваться на зелёный пивной завод.

        (А пропо: у Бъ пяти рублей не оказалось "на дорогу". Это целая тема. У Маркса том. Дас Капитал. У Бъорка плач по маммонушке. Глава диссертации, посвященная хроматизму денег, чувству связанному с (дензнаками). Без, с. История болезни и доктор моего тела. Деньги и наши доктора.)

        Дар и д.

        Законы падений (какая-то сила тянет тела вниз. Гравитация и деньги). Сила д. и слабость тел.

        Звуки и деньги (все связанные с: шуршания, шорохи, брянчанье. Когда, например, в кармане вадимовой рубашки, звенят и обманывают. На детскосельском перроне Бъорк покупает пакетик кофе, бублик, шоколад за четыре рубля).

        Деньги детские, женские, пансионерские. Д. деловых людей.

        Отношение к д.: детское, недетское. Серьёзность и запах спрея. И колоссальные торжества в Европе по случаю "новых" денег (евро): Бъорк по телевизору в Швейцарии смотрит на торжество монеты на букву е.

        Её как ёлочку всю разукрасили и синим и золотым.

        Праздник урожая Бъ (корзинка со свёколкой, пакетик молодой картошки. Как С. когда-то, да и теперь он молод. Только серьёзен не по годам из-за работы).

        Вчера с ним обсуждали эту тему.

        Тема "трудоустройства" (теперь, когда куплен "военный билет" и можно вообществляться, вопрос кем, где. "Резюме" или анкета: вопросы).

        Я приводил примеры рельефные автодидактов (Горький Бродский)
        И снова: о запахе и деньгах.
        Князь М. и деньги. И так далее: ритурнель.

        В этот день Бъорк решил отдохнуть (устроить передышку в велосипедных прогулках и поездках): пойдет пешком!
        Не закоулками и параллельными улицами, а по проспекту Славы в основном. До проспекта Славы (там на углу Казино с пальмами и зелёными окнами).

        По О. набережной всей бедной перекопанной и изрытой пойдёт.

        Там, как в русских сказках, дилемма и альтернатива (направо пойти пешком через мост или налево и на Народной улице сесть на о(бщественный) транспорт, чтобы переехать через мост).

        Там продолжить дорогу на общественном же транспорте до платформы п. Славы.
        Там пересесть на электрический поезд (ет сетера).
        Глаголы движения и чувство неподвижности.
        Среди прочих чувств: ощущение что: ет сетера.
        На манер французской песни времён революции.
        Мол, всё пойдёт (три раза).
        Так же как и слова. Но снова после сна (или бессонной белой. Но: снова в слова!).
        В день святого (по календарю) Бъорк закрывает глаза и видит согбенную фигуру старца (с медведем и без), в лесу, в лапотках.

        Бъорк ездил после поливки цветов и чая на веранде к госпоже Бэ. Праздник святого Серафима у новой Голландии. Потом Бъ шёл и наслаждался белой ночью.

        Ночью будил комарик, Бъ вставал и любовался утром (это плывущие баржи по реке и крики чаек).

        И читал Идиота (в кавычках) до рассвета.
        Потом сон валил с ног.
        Потом снова: поливал цветок герани, цветущий красными цветками в честь святого Серафима.

        Вчера же в газете у дяденьки в метро встретил слово Арзамас (речь шла о пьесе Горького "Варвары", написанной во время строительства железной дороги Н.Новгород-Арзамас.).

        Бъ помнит дом арзамасской ссылки писателя, его убранство.

        Бъ припоминает мебель.

        В разговоре госпожой Б. был упомянут Т.Манн и его мебель, которую он вёз в Америку (в изгнание), что мебель была для него чем-то большим, чем мебель.

        Мне эта мысль понравилась, о мебели.
        (Кофейная пауза: за круглым столом, подарком семьи Р.)
        Пенсум пансионера: доехать до своих "берёзок", там поливать цветы, пить чай.

        Пил чай с "особым" шоколадом (стоимость: 4 рубля). Вытянутой плиткой 25 г. Как в детстве "Сказки Пушкина"!

        (Т.е. не как в детстве прямоугольной формы и "волнами", а вытянутая плиточка и поделенная на квадратики как "участки". Но: двадцать пять грамм. Двадцать пять грамм.)

        Письмо в Ильин день. Праздничные прописи.

        В деревнях раньше, где был престольный праздник в И. день, пироги пекли и ждали гостей.

        В ночь на Ильин день чтение Идиота.

        День рождения князя М. на павловской даче после скандала на вокзале во время концерта.

        Толкование Лебедевым "источников жизни" и "звезды "Полынь"".
        М.м. это п.п. (пенсум пансионера это минимум миниморум).
        М.м. это также "помни о смерти" (мементо мори).
        Память о смерти как понимать?
        Память о пирожном у Пруста.
        Память о красной империи ("и" с заглавной буквы: красной Империи), в память красные лилии о Красной.

        Красные: книги, империи.
        Не говоря уже о девицах, словцах и площадях.
        Муравьи и стрекозы: сам человек. А Бъ толкователь по профессии. Сам себя считающий плохим.

        Кокетство?

        Чувствующий во всяком случае "плохим" (ссылка на Ницше: больным и бедным).
        Плохость Бъорка в летний сезон, в красное лето!
        Идеал бедности.
        Рыцарь бедный (в кавычках или со знаком восклицания).
        Пафос Бъорка. Энтузиазм как раньше в красной Империи: работа до упада. И ночью и днём. Работа в припадке (этимология э.). А потом упадок.

        Глядя на лепестки опадающие и два бутона красных крупных, думает Бъорк о припадке, упадке.

        Стаханов и его отбойный молоток (французов это приводит в восторг). У французов тяга к красной Империи была. Пассионарные идеалисты как "мы", только в своём шестиугольнике.

        Две, три военных астры поникли (от жары? Предмет для беспокойства). Бъорк берёт ведро и чайник и идёт в канавку черпать воды, поливать цветы.

        Красное и чёрное: гибель империи и книга Вронского (куда-то затерялась).
        Бъорк любит веер интерпретаций.
        Бъорк любит ветерок и островки цивилизаций.
        Бъорк любит.
        На веранду, где он пьет чай, лёгкий ветерок залетел. Наш Бъорк любит идиллии (или "идиллическое").

        А сейчас, заметил Бъ, в моде слова "конкретно" и "короче" (лингвистическая статистика: языческое и языковедческое. Имена собственные на учебниках по языкознанию: Реформатский, Маслов. Две "крайности" в то время).

        Посередине был розовый учебник на букву Г.
        Бъорк побаивался теоретическую лингвистику.
        Побаивался лингвистики (браво!)
        А что теперь. О страхах Бъорка "здесь и сейчас". Когда от красной Империи осталась одна стена плача (или смеха? Вот в чём вопрос). Стена, где с одной стороны плачут, с другой (невидимой отсюда) смеются.

        Кто смеётся, не понятно. Множественное или единственное число: тоже вопрос.

        Во время кофейной паузы (калька с немецкого) Бъорк вдруг обнаружил, что ночью был дождь.

        "Вдруг обнаружил": тоже мне писатель.

        Какой-то семнадцатый век, вершина французской речи. И наш протопоп.

        Бъорк наш, любящий идиллии, иллюзии, все-таки прагматик (грамматик). Всё-таки рядом с Ильёй Ильичом Штольц!

        Любующийся из окна вагона радугой, культивирующий такие "моменты" (которые и коллекционировать-то нельзя из-за их эфемерности, свойство, которое исключает возможность их засушивания между страниц, пришпиливания иголкой к, выставлению за стеклом).

        Бъорк и комарик.
        Как клоун размахивает руками. Смешно!
        Комарик же вампирик.
        Вдруг всё тучей затянуло небо над Невой.
        Бъорк взглянул за окно (время от времени он любит смотреть на небо, часть его открыта для взора, не загорожена деревьями эта часть небосвода).

        Разразится или нет гроза, думает Бъорк.

        Сверху китайцы тихонько прогремели (в кавычках. Любят погромыхать: что-то переставляют, как в китайской книге пере(далее неразборчиво)).

        Бъорк тоже им вздумал подражать: бельгийскую чашку положил в шкафчик, достал синюю с белой цаплей (из Ромона). Подарок Шарлотты.

        Вместо сосновых боров: садики вишнёвые в кавычках, огороды.
        Минимализм товарищества (огородного братства).
        Воспой, Бъорк.
        (Туча грозовая тем временем, кажется, расходится. Рассеивается.)
        Даль проясняется на том берегу.
        Пора тушить экран письма и собираться в дорогу (нах Павловск! И далее в своё братство, садоводческое товарищество, в берёзки да осинки. Под сень ольхи, оставленной в память о лесном царе, к лилиям красным в память о былом "величии", мегаломанской империи чувств).

        Взгляд за окно, в рассеянности пансионера за своим пенсумом письма: снова всё затягивает серой пеленой туч. Бъорк любит тенденции: за край и через край.

        От минимализма (чёрное Сулажа или Коко Шанель. Куцее, черное: за ним простор).
        Смешное: жалкое или трогательное.
        Прояснить, вывести на "чистую воду" письма.
        О единороге (вода после него чиста).
        Комарик: вот "египетская" казнь на берегах Невы, в стране которой нет (в кавычках).
        После Ильина дня (дождя и опять пешей прогулки до огорода.) Четыре лилии как четыре буквы в аббревиатуре. Не считая одной срезанной в подарок. Пять цветов как звезда.

        Бред переводчика: творческий метод.
        Потребность "переводить".
        "Мне долг повелевает петь".
        А вечером чтение "Идиота".
        У Бъ отрастает бородка: нет мыла, чтобы побриться. Нет мыла.
        Жалобы Бъорка для песни.
        Красные цветы, лилии Бъорка в день Пророка в нашем отечестве. В новом русском, хорошо забытом старом.

        Бъорк был в синей курточке с капюшоном, пришпиленным булавкой, кепочке экс-офицера (полевой, как лилия, но цвета хаки в рубашке Вадима). Брюках после сына актрисы, китайских кедах етс.

        С круглых колёс слез.

        Пансионер Бъорк, послушав по радио выступление французского академика Франсуа Ченга (Бъ живёт на юго-востоке города), писателя и каллиграфа, вдохновлённый его рассказом о, пускается в путь (нах П.), через дворы и вдоль Дальневосточного проспекта до улицы Народной.

        Там садится на троллейбус и едет до платформы "Проспект Славы".

        Как насущный хлеб этот путь.

        Пятое число августа, понедельник. Ради красного словца м.было бы написать де "года не помню". Но зачем? Год 2002. Палиндром. Сам по себе уже год.

        Вчера с доктором знаменательнейшая встреча.
        Целая тема "мой друг доктор".
        Так однажды написав (или в разговоре употребив выражение), мой друг Р.К. сказал, что "уже сказано" (мол, плагиат. "Мой друг доктор"; П. необходим).

        Беру в кавычки, раз плагиат.
        Чтобы не закричали как "эврика". Украл, украл.
        К творчеству (любому) доктор относится сочувственно как к случаю клиническому. Так оно и должно быть: гляди со своей колокольни.

        Мой д.д.

        Дочитал Идиота: нет сил от такой силищи. От такого мажора стало хорошо (здорово!) и стало грустно и светло в кавычках. От своего минора.

        Богатыри не мы.

        Доктор принёс кое-какой провизии и бутылочку. Сидели в закатный час как на берегу реки. Почему: как?

        У окна на кухоньке у Бъорка.

        В разговоре с д.д. дошли до "критики и клиники". Выяснилось, что доктор не поклонник творчества Бъ. Настроен критически и клинически (щадяще).

        Бъорк, известно, полемист.

        Заметил доктору, что тот его не ценит. Обнаружилось в докторе: критик и клиницист, в Бъорке от оперной примадонны (страсть к розам). Или лучше к корзинам роз.

        Бъорк любил, когда его любили (чур не искушать судьбу.)
        Поэтому: семнадцатый век. Жанр: беседа.
        Поэтому: педагогика в смысле ироническом и критическом. И клиническом (для триады).

        Кое о чём проболтаться, проговориться. О "нечто" в потоке "письма", которое нет-нет да мелькнёт. Как бок серебристый форели в ручье (опять Кузмин).

        В горной как хрусталь воде. В холодной и чистой.

        В друге докторе обнаружился намёк на профессорскую бородку.

        Так прошло воскресенье.

        До этого (в субботу) были чудесно найдены (чудесно и случайно в кармане потёртых штанов на веранде) десять рублей.

        Потом шесть рублей в кармане галифе (уже дома).

        Это Гроссбух продолжается (в кое-каких местах) как родничок или ручеёк (журчит в зарослях малинника).

        Впрочем, всё уже написано, и скепсис доктора объясним (Бъорка опять понуждают защищаться и оправдываться. Опять: степени, степени).

        Ступени, ступени.

        Летящему на розовом будто слоне облаке Бъорку (ет сетера, ет сетера!).

        Под утро, когда в здании "Корбузье" заблестело солнце, Бъорк, дочитывающий Идиота, вдруг ощутил в себе возрождение.

        Как будто что-то заново открыл в себе. Новое солнце или новое утро, новизну и свежесть почувствовал в себе.

        Бъорк на те десять рублей ("десяточку", не десятку!) купил булку, и ещё осталось на простоквашу в п(ластмассовом) стакане.

        Утром того же субботнего дня в закромах он нашёл целую банку с зернами кофе (как оно там сохранилось?). Этот чудесный и турецкий кофе в банке приятно-божественного цвета ("нашёл" по-гречески!).

        А там и "обещанные" французы 7 числа.
        А там между делом и пансион.
        Бъ шёл возвращаясь от моста, до места проводов друга-доктора, в лирическом настроении, свойственном ему (доминанта по У.), походкой легкой чуть ли не летящей, "бъорковской".

        Злые искры ума, как при сварке (синие и оранжевые: намёк на разговор с доктором), не могли ни обжечь, ни ослепить на таком удалении.

        Бъорк всегда с самого детства был осторожен: эта осторожность и робость перешла в чуткость. Чуть что (какие-то искры зашипели, к примеру. Заблистали синим огнём). Он встрепенулся и взлетел.

        Из чашки с цаплей кофей фей.
        Пьёт мой Бъорк.
        Вернулся с функциональной прогулки (до сберкассы за мостом, где получал свой пенсион. В месяце цезарей с денежками трепетно по-детски их запихав в карман, пошёл через дорогу в магазин (опять как в детстве с тётушкой в деревенскую лавочку). Там покупал себе скромных угощений и чаю Хейлис).

        Возвращался теми же дворами заневскими, обдумывая диссертацию по теме.

        Вчера был у новой Голландии после поездки на свой участок страны и мира (состояние без войны), где жарил сосиску, принесённую другом доктором, пил чай с мёдом и любовался лилиями и особенно расцветающим гладиолусом (весь в бутонах и внизу два цветка розовых).

        У госпожи Б. был ужин, и Света читала из своей книжки (вот настоящая книжка, а не вышивка, подумал Бъорк). Ко дню рождения своего барчука (Света бэби-ситтерствует) она подготовила детскую книжку с конфетками.

        Но в этот вечер госпожа Б. читала (по просьбе Бъорка) из взрослой книжки Светы, книжки красивой и рукописной с вклейками: на титульном листе репродукция сомовской куртуазной сцены

        Совершенно современное дамское письмо.

        Т.е.: как раньше (и всегда), от скуки ткут половики и вышивают. А я им подражаю. Их маниакальной проворности, хищности и цепкости.

        Прядут и поют. Когда устанут, идут пить чай или кисель из клюквы.

        Бъорк выпил кофе(ю) по-турецки и до встречи с обещанными французами у александрийской колонны в три часа решил набросать несколько строчек в качестве п.п. (пенсума пансионера).

        С. устроился работать помощником кладовщика на пивной заводик (рассказывал о своих впечатлениях за три дня работы. Во время обеденного перерыва грузчики берут огромные картонные коробки, делают из них лежанки и на траве как котики морские (пятнадцать человек) отдыхают).

        (Когда Бъорк выполняет сегодня свой пенсум пансионера, на нём белые мамины босоножки с черным кантом, черные бархатные брюки и белая футболка.)

        Когда Бъорк ходит из кухоньки в свой кабинетик в белых босоножках, он отмечает, что походит на придворных Людовика XIV, описанных герцогом Сен-Симоном.

        Ездил в свою усадебку после получения пенсиона (устроил пирок: жарил сосиску на печке Фауста, готовил чай и пил его неспешно на веранде, любуясь лилией и гладиолусом среди других цветов). К чаю на детскосельском вокзале он купил шоколадный батончик за 5.50. Оказался на вкус изумительным (фабрики Крупской).

        Возвращался со свёколкой и картошечкой в рюкзаке (а в руках розовый гладиолус).

        Возвратился. Розовый гладиолус в хрустальной вазе на кухоньке аляповатой а ля Ренуар (вся в цветах роскошных обоев немецких). Цветок живой!

        Словно фонтан.
        Спали с С. снова на полу.
        Это и есть в понимании Бъ дно (чувствуешь телом, если даже голова упорно не хочет мириться с тем, что дно. Но вот оно "данное нам в ощущениях", твёрдое дно. Упали и спали).

        Наутро Бъ под струями очистительной думал, что не любит больше С. (и никогда не любил, а лишь с ним упадал. Успешно упадал. И пропадал).

        Ночью следующей после приездов обещанных ф. Бъорку приснились змеи.

        Привезли из прекрасной Ф. дары от прекрасной дамы В.: чай, кофе, две баночки варенья и книги.

        Царские подарки и прогулка.
        И воспитание шестого чувства.
        И цыганята налетевшие как птицы среди бела дня на Невском на Батиста.
        Люблю, не люблю: мысли под душем словно лепестки ромашки.
        Опали, уплыли.
        С. остается (как крест: педагогической поэмы (крест)).
        С французами моими: один из них, отец, Филипп, литературный критик. Отец Филипп. И сын студент Батист.

        Посланцы Валери, её эмиссары.

        Какая встреча (тяжелее разлуки в кавычках). И прогулка с остановками в кафе во французском смысле. Ночью, возвратившись к себе, Бъорк стал раскладывать книжки и подарки.

        Среди подарков оливковое масло как символ мира!

        И ароматы от чая китайского и кофе: всё смешалось в кухоньке Бъорка. Ум плавал в волнах запахов.

        Лучше запахов с Запада могут быть ароматы любимого тела (на тему: лучше гор м.быть лишь другие горы. Или на тему: наслаждений жизни. Любовь, музыка).

        Ветер интерпретаций.
        Алекс и его ларчик, ключик.
        Странно и банально (от слова "бан", ссылка или изгнание: место жительства Бъорка на окраине, в городке с говорком народным).

        Не увлекаться: такой себе императив придумал Бъорк и борется с дилетантизмом. "Дон-кишот"ствует.

        И падает в волны ароматов, теряя ум.
        В "наслажденьях жизни" неизбежно теряешь ум.
        И ум как стрелки заходит за разум: время исчезает (кажется), становится невидимым.
        Бъ любит исследовать эти иллюзии ("исчезающее" время. Испаряющееся) и три ступеньки слов.

        Исступление и (три ступеньки слов!).

        И желание что-то разглядеть сквозь туман (как будто пелену какую, экран, "препятствие", мешающее видеть. Или: слышать. Понимать). Это "нечто". Почти-несуществующее, едва уловимое (лучше сказать: едва уловимое), словом, эфемерное. Которое никто не видел и не держал в руках, но за которым все бегают (мягко говоря. Чтобы не сказать: охотятся. Которого всем охота).

        О чём Бъорк так поёт. О категориях: на букву э (эстетической, этической) и третьей на букву эр (религия. Связь между небом и землёй. И между человеками по горизонтали).

        О вертикальном и горизонтальном рассуждает Бъ в вагоне электрички.

        Французы дали дни передышки после первой встречи, сего фонтана с брызгами. И искрами слов как при сварке синими, голубыми и красными.

        Вечером "трудного дня" словно песня с французами Бъорк на своей кухоньке под сенью любимого гладиолуса (и бренного и вечного, как всё красивое). Вспоминая любимое о(бывателя) не о(бижать). О о!

        Арена это античные времена.

        Арина Родионовна это няня поэта. Здесь жила няня поэта, показывает Бъорк французам домик на углу улиц. Они возвращаются с последней "остановки" в ти-руме (ведь Бъорк "сладкоежка". Из окна ти-рума сквозь головы сидящих на террасе можно разглядеть дом, где Радищев печатал "Путешествие из Петербурга в Москву". Имя автора не произносится как бы невидимое или неслышимое в ночи, он в тени романа пусть отдыхает.

        Путешествия: на край ночи, из П. в М.

        Издалека приехали и эти спутники Бъ: из Нанта. И уже ночь, а они всё говорят о том, что накипело или наболело ("Путешествии из Петербурга в Москву" и Сибири, куда угодил автор).

        Шаманский дар ("высокая болезнь"). Учиться на "шамана" надо пятнадцать лет, а потом молодой шаман "подшаманивает" какое-то время под руководством опытного ш.

        О шапке шамана уже, кажется, писал. О смехах шаманских (от усмешки или улыбки до, так сказать, гомерического).

        Всё смешал: греческую загорелость и шаманскую.
        Ничего, "сепаратор" всё разделит и снимет сливки.
        Во время мирной передышки (устал всё кавычить) Бъ поехал в свою усадебку (благо что почти под боком). Путешествие в миноре и мажоре (сепаратор разделяет грусть и весёлость, свойственную Бъорку. Суть в гормонах).

        Суть грусти в сущности известна ("кому надо").

        О некоторых вещах (особенно тех, что "в себе") можно лишь шёпотом, намёками (как Лебедев в Идиоте в кавычках).

        Лебядкин, Лебедев.
        Живее живых, как говорится.
        И тут среди восхитительных даров волхвов из Нанта: "Прогулки с Робертом Вальсером" Карла Зеелига, перевод с немецкого.

        Среди колониальных товаров (ум плавает, напишет Бъорк) такие прогулки!

        Фантастика, по-немецки восклицает Бъорк.

        Последние глотки и капельки.

        Ларчик просто о.: Бъ сделал перерыв, свою так называемую (по-немецки!) паузу. Зёрен взял для премьеры кофейной из даров Валери: и кухонька наполнилась ароматом.

        Конфуций!
        Книжка с конфетками (Светы для её барчука).
        Два в Бъорке борющиеся "м", мовизм с минимализмом - в сущности, одно (минор, мажор). А поле (участок в кавычках, огород, усадебка).

        Сам Бъорк, поле борьбы.

        А гладиолус в аляповатой а ля Ренуар кухоньке (в хрустальной вазе) (восторг: невидимые миру слёзы умиления и пароксизм светлой грусти). Поражение и победа в одном цветке с названьем кратким "меч".

        Бъ подумал о том, что надо оторвать два увядших (уже, увы) цветка и переставить из помпезной вазы в менее (любимую Бъорком маленькую из цветного стекла с позолотой). Предварительно подрезав стебель (иначе вазочка не выдержит огромный цветок зла).

        Сказано, сделано (по-немецки): слегка общипанный гладиолус (или: подобщипанный снизу гладиолус), без завядших цветочков двух, красуется в новой вазе. А Бъорк мой любуется им в зелёной с золотым ободочком, слегка кручёной вазочке.

        Готовил себе ланч, на землю не поехал, остался в городской квартирке, в первой резиденции (резидент без пре-).

        Звонок из Киришей.

        Французское радио передавало о жертвоприношениях у ацтеков (выбирали молодых людей без страха и упрёка, идеальных без помарок и пороков: совершенных как божеств (они должны олицетворять божество), год спустя они всходили по ступеням пирамиды. Ет сетера! Ужасное.

        Испанцы и инки и ацтеки. Старый и новый свет. Дурманящие травы (зелье). Жертвоприношение Тарковского.

        И тут звонок от госпожи Б. (Театральная площадь).

        В двух звонках от двух госпож(ей). В звоночках (в антропологическом музее Парижа в витрине выставлены ритуальные ножи и аксессуары ритуала жертвоприношения).

        Вскоре, вернувшись из Мексики, А.Арто окончательно был объявлен безумцем (история с тростью). Князь М. ночью с Рогожиным рядом с Н.Ф. (жертвоприношение). Князь М. плачет как безумный над Парфёном, целует ему голову, слёзы как жемчужины падают на цветущую голову жреца).

        Божественная Н.Ф. невестой неподвижна (глагол покоя).

        Солнце ума у князя закатилось за разум (возвращение опять в Швейцарию в качестве божественного цветка).

        У Бъорка обострилась болезнь. Название болезни он любил произносить по-французски ("сенная лихорадка"!).

        Сено и солома, одним словом.
        Или: Сцилла и Харибда.
        Ещё: Содом и Гоморра. Клубы серного дыма: ничего не видно, резь в глазах, нос не дышит. Все признаки химической атаки.

        И опять Соловьёв покидает "чухонский Содом".
        Фраза, прочитанная в небе, когда покидал Дагестан.
        Возвращение в чухонский Содом, в ваш дом.
        Из Гоморры: от "Новой Голландии" в сторону Уткиной Заводи возвращение. Душ, приготовление нехитрого (или бесхитростного, простого) ужина в виде свежего картофеля ("на парУ" почти, произнесённое по-французски), свёклы под майонезом ("царским", вкусным), сыр (тартинка) на черном хлебе.

        Белый: день, черный: хлеб.

        Помню, старушка какая-то воспротивилась цвету в слове : не черный, сказала она, а ржаной. Опять о хроматизме мифа.

        Народ говорит "черный хлеб", и всем понятно, о чём идёт речь (к вопросу о "чёрном" и белом в магии слов).

        После Н. Голландии, где мы пили чай у госпожи Б., я провожал моих французов через Сенную площадь в ночь до Фонтанки, по путям детства.

        Возвращался в ночлежный дом ночью и был рад, что (ет сетера).

        Был рад тому ночному воздуху и был Бъорк как рыба в воде.

        Потом опять прогулка по П.-бай-найту, по стриту Староневскому. Опять "ночное"!

        Счастливое чувство от огней в ночном.

        Были в гостях у Бъорка господин Ф(ранцуз) и сын его Батист с именем редким и красивым (вспоминали, что мим в фильме "Дети райка" имеет тоже имя. Все имеют имена!).

        Говорили о зигзагах и в разговорах (и прогулках) вместе, почти "тихими стопами-с", дошли-дожили до (сегодняшнего числа).

        Думая об этюде на тему политэкономии, придумал написать об областях человеческой деятельности, подражая Батаю.

        Читал Жионо уже под утро.

        Ночью на кого-то охотятся, на обложке Картины фрагмент Андре Мельникова Вечер в Петровском.

        О передовом и отсталом говорили в рамках встречи в невском захолустье.
        Об амбициях и американизации мира. А(муниции) писателя.
        Иммунитет! Имущество п.
        О газе и воде (стихиях и в домах).
        Возвращаясь с "ночного", Бъорк поехал к себе на землю и там пикниковал с женщинами (мать и дочь) соседнего участка. Володина тёща произнесла слова о чувстве меры.

        Разговор зигзагами или дробился (барабанный бой!).
        Вечер чудный в тени деревьев в воскресенье.
        Очи человека глубинного.
        Очень много говорили о -ом.
        Пауза в ткани повествования (август, месяц Це).
        Фразы о французе и сыне сочиняются Бъорком, с паузами.
        С запаздыванием (в чем-то) и с опережением как родная сторона.

        Страна родная. Спасибо, сторона!

        Восточная, западная страна. Северо-западная. И Юго-Восток, где живу. ЮВ или СЗ (Северо-Запад): точка зрения.

        Запад и наше запаздывание.

        После "Крокодила" (ресторанчик на Галерной) и Идиота (перед Крокодилом в кавычках). В И. счастливый час (опять кавычки): подают Филиппу ещё бокал пива и всем по водке. Батист пьёт воду.

        Бъорк капучино.

        После Идиота и Крокодила в кавычках мы любуемся панорамой ночного Питера (с невской набережной), на Б. Морской покупаем гостинцы (бутылочки водки, "маленькие", Петербург и Пушкин в кавычках).

        Бъорк прощается с французами родными (в Идиоте пили с французом-отцом на брудершафт и после тыкали друг другу). У Гостинки.

        Такие вышли мини-каникулы для Бъорка.

        Бъорк уже на своей набережной пишет о "мгновениях в жизни другого" (Бежар)

        Бъорк благодарен французам за ночной город, Крокодил, Идиот и возвращение к разговору семнадцатого века. Достоевский это Мадам де Севинье (19 века) по мнению П. (Бъ почерпнул это сведение из разговоров с Филиппом и сыном).

        Встретились солнечным днём на площади, шли под арку Главного штаба, сворачивали налево на Невский: ет сетера, ет сетера (когда это было?)

        Стайка цыганят налетала на Батиста и (разлеталась).

        Город во французском языке ж.р., в русском мужского. Это обстоятельство показалось курьёзным Бъорку, даже развеселило его в какой-то момент, когда он возвращался домой.

        В четверг Бъорк зажигает экран письма, словно индеец свой инструмент. С французов вспоминается, говорили (они) о состоянии профессионала и д. Бъ догадался об идиотизме п. когда-то, прочитав, что у монахов поощряется менять послушания, чтобы не привыкали (правило это или особенность в определенном монастыре?). Чтобы дело не доводить до идиотизма профессионального. Или: до абсурда. Француз советовал Бъорку почитать Беккета, другого ирландца.

        После Идиота и Крокодила: такое состояние.
        В августе цезарей моих.
        Все "мы" глядим в них. Говорили об индивидуализме и Дальнем Востоке и одной шестой земного шара в прошлом.

        Бъорк думает уже о новгородской республике и административном делении (острова-государства Эллады). Последний сын вольности (в кавычках, нашего поэта. Надо бы почитать).

        Этюд по п.экономии: вот что занимает Бъорка наших (этих, последних) дней.

        Последние дни это Апокалипсис с большой и маленькой буквы (апокалипсис, откровение).

        Встреча на вокзале (после И. и Крокодила) с тем белокурым бестией, мальчишкой, похожим на Т.Сойера или Геккельберри Финна, которого однажды Бъ мыл, кормил овсяной кашей, поил отвёрткой и пивом и у(кладывал) спать, потом на следующий день выпроваживал и еле выпроводил. Вздохнул, когда двери автобуса закрылись. Вздох облегчения.

        Молодые: месяц и картофель с огорода Бъорка.

        Как в Таиланде, подумал Бъорк.

        Экзотика Московского вокзала (победа над Новгородской республикой, положительный шаг для укрепления Русского государства).

        После Идиота и К (вспомнить хотя бы другого молодого безумца прошлых встреч на МВ, со значком Аллигатор, секьюрити найт-клабов, дно ночного мира).

        Экзотика Таиланда и дно Московского вокзала с его "трубой" (название перехода, ведущего к метро).

        Достоинство и доблесть (самурайский кодекс чести) и золотая середина городской жизни.

        И страстная проповедь человечеству (слова на доске дома Раскольникова).

        И реконструкция Московского вокзала (детище Тона) как восстановление храма.

        Собор ПБм (у Гостинки ария из оперы. Квазимодо пел проникновенным голосом, наверное. На каменных сиденьях сидели и слушали).

        Бъорк возвращался с прогулки по Коломне (дошёл до горвоенкомата в городской глуши. Порадовался, что такое место существует в городе наряду с его Уткиной заводью).

        Отношения с городом (мужской и женский род).

        В Крокодиле, когда пили красное чилийское вино, Бъ сказал Филиппу-французу, что тот хороший игрок (партнёр для игры в б.).

        А на дне, куда спускался Бъ после идиотов и крокодилов, ему приходилось видеть игроков других (в ящике встреч и разлук. На самом краю для красоты).

        Компаративистика (дисциплина сравнений: идиота с крокодилом).
        Двух восстановлений (и дух восстановления). "Обоих" Тонов.
        От Уткиной заводи до Коломны, прогулка.
        Со спуском на дно городского дня.
        Бъорк чуть не валился с ног от усталости (и счастья).
        С книгой в рюкзаке, где (ет сетера, ет сетера).
        Все возможные толкования встречи с тем белобрысым голубоглазым и белозубым (Крокодил и князь М.).

        В синей рубашке навыпуск, черных, как у Бъ ("васиных"), джинсах. Внимание при спусках! Идиотизм и крокодилизм.

        Подъём: вот музыка. От тихих капелек до мощной струи фонтана. На тему "путём фонтана".

        Пойдём, предлагал юный князь Бъорку, поласкаемся в подъезде. Бъ было сладко и страшно видеть вдруг возникшего персонажа (звать в дом запрещала Б. матерь цветов). Что-то хищное и зубастое было в том. Как памятник неизвестного скульптора вдруг оживший: такой и его обратная сторона (безумие с зубами).

        И ум самородка, который так восхитил Бъ в первую встречу (с легкостью восхищаетесь, мой Бъорк).

        Смесь в людях, смейся или плачь. Смесь, сплав.
        С Филиппом-фр. говорили о Лебедеве и князе Мы.
        И это достойно восхищения: знать "наших".
        Может быть, правда, не так их понимать. Слишком по-французски. Но: сам такой Кармен. Такая фраза (объяснял Филиппу в углу Крокодила, за столиком). Батист не ел сырое мясо. Бъорк тоже брезговал. Алёнушка не прикоснулась (и "алё, алё" по телефону русских сказок).

        Сцена прощания (адьё, адьё) у Гостинки на Невском бай-найт.

        Потом день отдыха с прогулкой до Коломны и с посещением "присутственных мест": а) военкомат на Крупской пять, за Невской заставой. Тётенька сказала: нет "бланков" и не будет до двух тысяча (какого-то) года. А справку белую (вымытую дождями и с виду совсем ветхую) могут поменять. Но лучше будет, т.е. быстрее, если сам Бъорк съездит в городской военкомат. И место дикое ("Коломна"), и имя ("военкомат"). Но мне оне (ет сетера, ет сетера!).

        Под такую военно-б. музыку Бъ отправился в Коломну (на Английский проспект).

        Безнадёжно опаздывая уже под занавес присутственного дня (Прогуляюсь ничего не потеряю, подумал расчётливый Бъорк. В такой августовский полдень). Сел в своё метро, и на станции Е. был опять допрошен тёткой-вохровкой из поколения бредущих пустыней в сторону нового русского Х(анаана).

        Бредят, что бредут пустыней.

        Очень интересно, подумал Бъ над этим ветхим образом старых гобеленов.

        Избыточность, Филипп, и рассудочность!

        А пропо лъющейся воды в квартире Бъ и метана (у нас это возмутительно и разорительно, сказал француз-отец, а сын подтвердил. Счётчики-с).

        Хласс! (Халас.) Баста (на сегодня). Время собираться и ехать поливать цветы.
        Опять о городах мужского и женского родов.
        И исчезновение французов с сыновьями.
        Появление швейцарцев с жёнами.
        Начну (не терпится ) с конца, с фиаско: У Б. вчера в троллейбусе у. портмоне.
        В троллейбусе, где воры подкапывают и тля точит.
        В праздник Преображения (яблочный Спас).
        После нашей прогулки по Царскому селу.
        Толстенный портмоне, бумажник с денежной бумагой и тремя картами.
        В высшей степени смешная сцена.
        После красного и черного ресторана Депо и балета.
        Всё произошло! Всё случилось, всё.
        Экс-высокопоставленный чиновник, гражданский генерал Бернар обобран как бобёр (воображаемая шапка). Точь-в-точь как жертвоприношения репетиция (минорная жертва: скудная, малая относительно. Но и: значительная в контексте одного путешествия. Перечисление содержимого бежевого бумажника: три банковских карты с бумажкой с кодом, кэш, ключ от чемодана. И ещё, наверное, кое-что).

        Метания и крики Бернара в троллейбусе: словно случилось затмение банковского солнца. Ели и пили (в том числе у дворцов и парков, у клумб. На террасе дворца в Пушкине (где стулья бирюзовые и столы, а всё белое с золотым, включая официантов и пиво (золото с белым))).

        Воображаемое кружево пены.

        Мафия, мафия, кричал обезумевший Бернар, обнаружив пропажу.

        Бъорк тоже с Марией-Терезой поддался панике (крах был как углем начертан на стене "Экипажа", бывшего КД (Кошкин дом), напротив ДБ (Дом Бродского).

        (1929: что это за цифры, спросил Бъорк Марию-Терезию. Крах на бирже. И затонувшая баржа на Неве последних дней. Для аллитерации.)

        На фотографиях бывшего Кошкиного дома (в кавычках) изображены машины, машины. И зловещая цифра краха биржи.

        В отель "Советскую", чтобы собраться с мыслями, уснуть, забыться.

        Это произошло в день девятнадцатый августа ("шестое августа по-старому"!), после Пушкина (цветов, лицея).

        Цветов? Да, любования партерами и клумбами, гуляния в тенистых аллеях. Последней остановкой было посещение Фёдоровского государева собора (где в крипте покоились недолго останки старца.)

        На столе были разложены яблоки, источавшие аромат.

        Не забыть упомянуть о том, что в бирюзовом кафе Мария-Терезия и Бъорк лакомились с яблоками штруделями (как трудно слово пишется, словно "трудодни".)

        Отмечали яблочный Спас.

        Потом гуляли беззаботно, переходя из парка в парк до возвращения в город и того рокового момента на Невском, когда влезали в переполненный (етс, етс).

        Крики Бернара: мафия, мафия.

        И в прошлом пиццерия с горящим очагом и ресторан Депо с красным плюшем и ресторан Ресторанъ (с дровами в прихожей и очагом, как в "Буратино") и зеркалами в старой позолоте.

        После дров в предбаннике ресторана слева роспись на цинковой дощечке (фамилия, имя на европейский манер, дизайнер. Мол, знай наших).

        Так на бересте.

        Каникулы в августе: "каникулы" значит знойные дни. Однажды, уже при швейцарцах, пошёл дождь. Когда? Кажется, в тот день, когда украли у Б. бежевый бумажник.

        Поднимались в гостинице Советской на верхний этаж (18-й) и любовались панорамой с закатом над заливом.

        Опять Сенная лихорадка.

        И как подоспевшие боеприпасы: припасы для Бъорка (чай, кофе, чай из трав альпийских, масло из Франции (оливковое, пол-литра), масло подсолнечное, купленное Ф. с сыном, про запас, шоколад, мюсли, батончики в медовой патоке из зёрен и с корицей и изюмом, эвкалиптовые леденцы от кашля).

        Роза в прихожей и роза в саду (для Катарины. Розовая роза, которую Бъорк вёз с участка. Как Настасья Филипповна эта роза).

        Ту, другую розу Бъ срезал бутоном, и на следующий день она неожиданно расцвела прекрасным цветком в китайской вазочке.

        Как мумия египетских цариц с розовыми лицами.

        В день фатальный, в день роковой (фигура речи а ля Лебедев) видели в парке изображение среди изображений греческих богов и лик Меркурия.

        До холла Советской (в сине-стальных тонах). И, между прочим, домом "модерн" с той стороны Фонтанки, уже в Коломне, который Бъорк присмотрел себе для житья. Бывая там и тут, Бъ любил облюбовывать себе места, где идеально "было бы" жить или, точнее: как в финалах русских сказок. Жить-поживать и добро наживать.

        От александровской колонны (всей в лесах), где Валери по телефону организовала встречу с французами ("в честь победы над Наполеоном", подумал Бъ запоздалым, идеально русским умом).

        Описание розы как Н.Ф., героини, наконец, задушенной, зарезанной любовником страсти. Князь сидит и плачет над этим любовником, гладит ему голову.

        Тот в лихорадке.

        Сцены прощаний (адьё, адьё): с швейцарцами в сине-стальной атмосфере холла (бар, за загородкой), с французами в сердце ночного Невского, у подземного перехода.

        Все разлетелись и разошлись, разъехались (фигура речи из черной книги В., мага).

        Бъорк поехал на следующий день к себе в огород, поливать цветы, собирать земляные яблоки индейцев и свёколку.

        Язык маленького принца ("свёколка").

        Бъорк принялся читать диссертацию француза (так и хочется добавить "и сына". Но сын с именем грустного клоуна здесь-то при чём? Не знаю, не знаю).

        Диссертация посвящена роману Жионо "Король без развлечений" (как "кот без сапог" французских сказок).

        Роман Жионо, который прилагался к диссертации, был уже прочитан (и с большим интересом).

        Французы без женщин выглядели пропавшими. Затерявшимися у нас (вспоминает Бъорк). Тема: кто-то и без.

        Тема "отсутствия", лакун, пропастей и пропаж, нехватки "чего-то", так всегда Бъорка увлекавшая.

        Тема и борьбы с увлечениями (этими хобби, скрипочками Э.).

        Не увлекаться, таким был один из императивов Бъорка.

        И увлекался, конечно. Потом вдруг опомнится и начинает "работу" с памятью, проходя через лабиринты (дедализм Бъорка как героя).

        Без французов, без швейцарцев своих-чужих. Опять же по-репински: далёких, близких.

        Какие извивы и изыски разговоров.

        То крокодил, то идиот в кавычках (названия кафе и ресторанчика как мест публичных разговоров). И за круглым столом у Бъорка разговор!

        Круглые: столы и идиотизм.

        И. профессиональный (от занятий в жизни чем-нибудь до одури). Как высокая степень страсти не является уделом большинства.

        Увлечения как раз и придуманы для заполнения "провала" во времени.

        Заросший и с зимы не подстригающийся Бъорк, словно из лесов выходящий в люди. В социум! В подошвах дырявых и рваных носках (от камней дорог): словно п. ("смотрите, как он нищ и наг").

        На прощальный вечер у Катарины Бъорк решил пойти в кедах.
        А. это последние дни и ангела.
        Это откровение, когда кавычки открываются.
        "Это" объяснение, толкование, перевод, педагогика и герменевтика. П. герменевтика, где диалектически в основной и сопутствующей ролях выступают: то п., то герменевтика. То г., то педагогика.

        Экономия усилий и траты и травы.

        Помыл голову (Бъ) настоем ромашки, заваренной в тазу ранним утром.

        Роза и маленький п. французских упразднённых денег (купюра синяя и радужная, почти-детская).