Шамшад Абдуллаев. Италия, фильм. | Интервью с Ричардом Рорти

Алёна Карась

ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ ПОЗНАНИЯ

Алёна Карась закончила театроведческий факультет ГИТИСа, преподавала, в 1994-1999 гг. была театральным обозревателем радиостанции "Эхо Москвы". Автор многочисленных статей и эссе о современном театре, публиковалась в журналах "Театр", "Московский наблюдатель" и др. Предлагаемый текст написан специально для "TextOnly".

В начале июля в узбекском городе Карши состоялась "Встреча авторских театров" в рамках международного проекта "Шелковый путь - Театр Путешествие", инициатор которого - немецкий режиссер , руководитель Театра ан дер Рур в Мюльхайме Роберто Чулли. Организовал эти встречи в Карши режиссер Адурахмаан Абдуназаров. У него один из первых в Узбекистане частный театр. "Мулокот" - в переводе с узбекского "общение, встреча" - существует уже 10 лет. В 1991 году спектакли "Мулокота" увидел в Ташкенте Питер Брук, пришел в непередаваемый восторг и предложил театр в программу Авиньонского фестиваля. Чулли быстро понял, что в личности и судьбеАбдурахмона заложен такой же ген независимости и противостояния социально-культурным штампам, как и в его собственной. Только один пример: именно театр Абдуназарова вернул узбекскому театру запрещенную и забытую в советские времена традицию маскарабозов - уличных комедиантов, и на ее основе построил собственную эстетику.Абдурахмон пригласил в Карши спектакли "Мещанская свадьба" в постановке Б.Атабаева (Казахский драматический театр им. Ауэзова), "Колыбель желаний" в постановке Нурлана Абдукадырова (Театр "Тунгуч", Бишкек) и "Ночь конных скорбей" Олимжана Салимова (Узбекский ТЮЗ, Ташкент).
Сам "Мулокот" показал три свои спектакля - трилогию "Неизвестный театр Хамзы" и "Мы женим Бахтиера!".


22.06. Дорога в Карши оказалась легче, чем можно было себе представить. В Москве я воображала себе настоящий ужас. Если меня почему-то не встретят, то на диком азиатском поезде мне придется двинуться сквозь пустыню в неведомый мне город, затерянный в самом центре Средней Азии.
Ташкент. В аэропорту меня встречает...Чулли. Абдурахмон Абдукадыров, директор театра "Мулокот", задерживается, пытаясь вытащить казахских актеров, застрявших где-то на границе с Узбекистаном. Так и не дождавшись казахов, спустя пять часов ожидания на маленьком автобусе мы двигаемся в путь: Роберто Чулли, актеры его театра Симоне Тома, Фолькер Роос, Ферхад и техники Франц и Рушди с женой. Кроме них - переводчица Лариса и художественный директор фестиваля в Боготе Джорджо Урсини Урсич (Рассказать про него в день рождения). Отныне и до конца путешествия наш водитель - Улукбек, сильный красивый парень, похожий скорее на таджика, как многие в долине реки Кашкадарья, принадлежавшей до революции Таджикистану. Небо закрыто тучами и едва моросит дождь. Это нас спасает: восемь часов дороги в самый разгар солнечного дня превратились бы в настоящий ад. После двух остановок с шашлыком и первых впечатлений мы приезжаем в Карши, где нам предстоит провести почти полных десять дней.
Карши - Кашкадарьинской области. Чулли выбрал этот город в качестве одного из центров проекта почти случайно. Но ему повезло.
Определяя маршрут Шелкового пути, Чулли не мог обойти историю Амира (эмира) Тимура - Тамерлана, великого и таинственного властителя этих мест. Его древняя столица Шахрисабс - теперь маленький городок в Кашкадарьинской области - расположена неподалеку от Карши. Там, на месте разрушенного дворца Амира Тимура, перед двумя величественными порталами, Чулли мечтает показать "Фауст-трилогию", спектакль, который должен стать центром проекта "Шёлковый путь". Потому встреча с Абдурахмоном, создателем первого частного театра в Узбекистане, стала для Чулли поистине чудесной. Они мало похожи на друзей, но благодаря проекту их связало несколько сильных человеческих историй, одну из которых нам рассказал Чулли в первый вечер в Карши. Однажды, лет пять назад, когда проект только начинался, Абдурахмон привел Чулли к своим друзьям в Ташкенте. Это была художественная среда, Чулли стал рассказывать им о своей идее пройти по Шелковому пути, сочиняя по дороге спектакль и приглашая в работу актеров из разных стран. Неожиданно художники рассвирепели. Для них это была сильная космополитическая провокация, которая задела их националистическое сознание. Абдурахмон ушел вместе с Чулли и расстался с этими людьми навсегда.
Такова легенда. Что сочинил в ней Чулли, что присочинил автор из-за несовершенства в знании немецкого языка, должно навсегда остаться тайной. Чистой правдой в ней является благородная душа узбека, поссорившегося со своими друзьями ради немца с итальянской фамилией. Нас поселили на так называемой "даче" - на окраине города, где останавливаются правительственные чиновники. Там холодная вода течет из кранов в любое время. Во всем остальном городе - только дважды, рано утром и поздно вечером.
23.06. Только сегодня становиться понятно, как нам повезло с дорогой. Жара становится непереносимой. С конца июня она набирает каждый день едва ли не по целому градусу, и к середине августа дарит своим поклонникам и жертвам 55 градусов Цельсия в тени. Как они здесь живут?
Язык и общее советское прошлое соединяют нас с узбеками все еще сильнее, чем с немцами. Но пространство, разделяющее нас, так огромно, что я чувствую себя диким западным туристом, который заставляет себя восхищаться экзотикой, хотя местные нравы вызывают в нем раздражение. Мы почему-то все время ждем. Пять минут превращаются в час, по прошествии которого является кто-то из узбеков и, как ни в чем не бывало, сообщает, что все в порядке, и мы можем ехать. Я знаю это очень хорошо из своего московского опыта, но здесь, в среднеазиатской степи, помноженная в десятки раз, такая необязательность меня раздражает. А Чулли, кажется, все нравится. Подобный своему соотечественнику Марко Поло, он совершает свое открытие Востока и наслаждается этим: "Здесь нужно терпение. Можно ждать бесконечно долго. Кто-то решил пообедать или зайти в гости - решения меняются с легкостью, под влиянием обстоятельств. И этому давлению жизни поддаются все - и те, кто вынужден ждать, и те, кто заставляет ждать".
Театральные встречи в Карши были придуманы Абдурахмоном и Роберто для того, чтобы познакомиться друг с другом и, возможно, найти новых партнеров для будущего проекта. Утром - разговор с режиссерами из Казахстана, Киргизии и Узбекистана. Долгий диалог становится все более метафизическим, касается сюжетов смерти и конца истории. Самое трудное - понять, что ситуация исчерпана, что всему старому пришел конец, что мы живем уже в новой эпохе, - говорит Чулли. Режиссеры все более поддаются обаянию его харизмы. Хотя слово "харизма" не из его словаря. Идея Роберто в том, чтобы спрятать как можно дальше в тень свое режиссёрское "эго", оставить творящего актера наедине с игрой, лишь помогая ему создать роль. Он пользуется для объяснения своей мысли сократовским образом философа как повивальной бабки, присутствующей при рождении мысли. Режиссёр и есть повитуха игры, не больше, но и не меньше.
Вечером - спектакль Абдурахмона "Мы женим Бахтиёра". Он весь построен на традиции запрещённого прежде театра маскарабозов - уличных комедиантов, шутов.
Вечер в чайхане. Все сидят за длинным общим столом. Вечный шашлык, узбекское сладкое вино, водка. Исо - гениальный клоун из Ташкентского молодежного театра - превращается в диск-жокея. Тотальное присутствие, какая-то дикая хитрость и знание всех вещей сразу присутствуют в каждом его вызывающем жесте. Спустя несколько минут в него влюблены все. Но больше всех - Роберто.
24.06. Трудно сказать, что происходит. Дни смешались в один бесконечный солнечный день, наполненный невероятным опытом. Хочу увести с собой все - пейзажи, одежду, еду, лица. Перед спектаклем казахского академического театра из Алма-Аты "Мещанская свадьба" нас встречают народные музыканты. 5 часов вечера, жара - 40 градусов. Немного вглубь тени, и там - сокровище - чудом сохранившийся во всей своей живой силе народный театр маскарабозов (уже не актеры Абдурахмона, но любители). Клоун с размалеванным лицом, акробат на канате и дети. Клоун отличается от всего, что можно ожидать в представлении такого рода. Он не играет. Его светящееся радостное присутствие объединяет публику и актеров. Он улыбается лукаво и простодушно. Он живет.
25.06. Утром Чулли рассказывает о своей идее. Проект "Шелковый путь" был придуман так, чтобы, двигаясь по следам первого торгового каравана из Европы в Китай через Центральную Азию, импровизируя и соревнуясь, дискутируя на площадях о сущности и роли театра в данном обществе, сочинить многоязыковое представление на тему доктора Фауста. Еще несколько лет назад казалось, что эта идея слишком фантастична, что количество участвующих в проекте стран слишком велико - Турция, Египет, Сирия, Азербайджан, Иран, Узбекистан, Казахстан, Киргизстан и Китай, - что, наконец, их политическое и экономическое положение в основном слишком плачевно, что преодоление многочисленных границ отнимет слишком много сил.
Но главная страсть Роберто Чулли - движение сквозь и поверх всех границ - сделали проект реальным. Затерянный посередь Средней Азии театр Абдурахмона Абдуназарова в Карши уже стал главным партнером Театра ан дер Рур в центре Великого Шелкового Пути. Вскоре начнется строительство культурного центра с театральными площадками, офисами и индустрией туризма. Центры проекта "Шелковый путь" будут основаны также в Турции, Египте и Китае. На мой изумленный вопрос, стоит ли театральный проект превращать в политический и экономический, Чулли отвечает: "Если мы не пройдем этот мучительный и медленный путь очеловечивания экономики, использования ее в целях нового универсализма, если мы не создадим механизмов работы с политиками во имя подлинных интересов культуры, если на нашем пути друг к другу мы не образуем соответствующую инфраструктуру - это должно будет сделать следующее поколение".
Путешествие - душа театра, блуждающего в поисках универсального языка. Вслушиваясь в драматическую разноголосицу мира, на пути к осуществлению "Шелкового пути" Чулли начал свои встречи с иным театром, открывая по дороге истоки многих культурных традиций. Например, в плавающих звуках узбекской жалейки и тамтама отчетливо проступили мотивы фламенко. И стало ясно, что фламенко пришло именно из этой части Центральной Азии, благодаря путешествующим из Индии по Шелковому пути цыганам, которые и принесли эти мелодии в Испанию, обработав их по дороге.
26.06. Я все время пытаюсь понять, как же будет выглядеть весь проект целиком. Чулли как будто уходит от ответов, предпочитая рассказывать восточные притчи и истории из собственной жизни. Каждую ночь, возвращаясь на "дачу", я нахожу в своем блокноте обрывки этих притч и афоризмов:

...Реальная жизнь - это не то, что происходит в жизни. Она протекает на метафизическом плане. Когда я был маленький, моя мама часто ходила в кино и брала меня с собой. Очевидно, так она спасалась от одиночества. Там, в этом темном зале, влюбленный в людей на экране, я проживал свою настоящую жизнь...

...Каждый актер летает вокруг своего собственного света...

...Мы люди, которые находятся между языками...

...Три странника идут в Мекку. По дороге у них умирает собака. Они хоронят ее под деревом и, чтобы найти это место на обратном пути, привязывают к дереву белую тряпку. Возвращаясь через два года, на этом месте они обнаруживают целый город. На их вопрос, как он здесь появился, кто-то из жителей отвечает, указывая под дерево с белой тряпкой: "Здесь похоронен великий святой".

27.06. Мы едем в санаторий "Минчинор". Где-то в белом мареве этих дней и пространств остались Бухара с гениальным мавзолеем Сасанидов, Самарканд с величественным ансамблем Регистана и черной гробницей Амира Тимура. Осталась пустыня, в которую мы поехали с Джорджо и нашли там мечеть с минаретом XIII века и древнюю сардобу - водохранилища особой шарообразной формы, которые строили вдоль всего Шелкового пути, чтобы поить торговые караваны. Остались два прекрасных спектакля. Один из них - "Колыбель желаний" - сочинил молодой киргизский режиссёр Нурлан Абдукадыров. Странная притча о древнем роде людей-птиц, умирающих от своих желаний, сделана под явным влиянием японского театра Но. Другой, узбекского ТЮЗа, в котором играл наш любимец Исо Абдухаиров. Ночью мы говорили о нем с Чулли. Клоун - это вершина театра, предел игры. Быть клоуном - удерживать весь мир, всю реальность в одном мгновении, открывая самое сокровенное в себе. Исо - печальный клоун. Той же ночью он рассказал мне свою историю. Он сажает картошку на даче своего больного отца, и получает немного денег от ее продажи. На зарплату актера можно прожить дня три.
Чтобы проехать через перевал в "Минчинор", актеры Театра ан дер Рур сбрасываются на взятку милиционерам - долларов 50. Иначе - не увидеть красоты гор, и ехать долгой объездной дорогой. Перевал - одно из самых красивых мест в Центральной Азии. Горная река и форма гор, напоминающих узор на куполах здешних мечетей. С вершины перевала мы смотрим вниз - туда, где стоит Шахрисабс, древняя столица Амира Тимура, главное место нашего паломничества. Чулли не устает говорить о той площади, на которой предстоит сыграть "Фауста". Там же он посвящает нас в свой план пройти горами к той знаменитой пещере, где произошла по преданию инициация юного Амира Тимура. И наше путешествие - разве оно не есть род инициации, и разве не об инициации думал Чулли, сочиняя свой поход по шелковому пути?
Марко Поло, прошедший за восемь веков до Чулли по трудному шелковому пути вплоть до Китая, продиктовавший генуэзцу Рустичано свою книгу "О разнообразии мира", знал: воображаемое людьми столь же реально, как и то, что именуют реальностью. Его книга изобилует чудесами и легендами, которые он выдает за чистую правду. До самого последнего дня все мы, ничего не знавшие о таинственной пещере Амира Тимура, готовились к опасному путешествию. Наш предполагаемый проводник, старый русский журналист Владимир Алексеевич, говорил, что на это путешествие нужно не меньше трех дней. Но Чулли был уверен, что нам на помощь придут вертолеты. "На худой конец пойдем на верблюдах и ослах", - говорил он радостно. Его актеры молчали, хитро и таинственно молчал Абдурахмон. Мы тихо посмеивались, но тайная пещера инициации казалась нам все более таинственной и желанной. Притчи и легенды окружали нас стеной. Старый итальянец Чулли как будто обрел в лице Марко Поло своего кармического предка, а заодно и недюжинную силу и выносливость. Прилетев из Каира, где жара была еще страшней, он ходил под палящим солнцем в элегантном черном пиджаке. Кажется, и на встречу с духом Тимура он собирался в таком же виде.
28.06. Дует "афганец", или гарымсе - теплый ветер, приходящий с Афганистана после 26 июня. Вернулись из Шахрисабс. Величественная площадь - актеры рассматривают будущую сценическую площадку. То, что от Аксарая осталось только два портала, да и те в руинах, подстегивает их воображение. Сквозь пламенеющее солнце мы все дальше уплываем в прекрасную империю снов. Тени Александра Македонского, Тамерлана, Чингисхана сопутствуют нам в этом путешествии. Подобно Бабуру, следуя его пышной персидской поэтике, я восклицаю: Едва ли встретиться в мире подобная величавая арка!
Ветер все усиливается. Актеры "Мулокот" не могут играть. Их площадка - в лесу, под открытым небом. Ветер будет задувать свечи, слов не услышать. Гарымсе все свирепее, и тогда Чулли, после короткого совещания с Абдурахмоном, предлагает актерам играть. Разве театр не сильнее стихии? - восклицает он подобно сказочному богатырю. Итак, решено: сегодня играть, а завтра приступить к долгожданным совместным импровизациям. Тема импровизации - непонимание, встреча двух чужих, говорящих на разных языках.
И вот, пока гарымсе продолжает шумную работу, актеры Абдурахмона разворачивают свои тела в ландшафте этого природного катаклизма. Молодая женщина страдает и умирает от любви. На ее могиле разлученный с нею возлюбленный кончает жизнь самоубийством. Симоне Тома, скрывшись в одежды этой прекрасной ночи, выходит в хоре мусульманских плакальщиц с факелом в руке. И ветер его не гасит.
Спектакль заканчивается в первом часу, и Чулли напоминает, что наступил день рождения Джорджо Урсини Урсича - уроженца Триеста, помощника Джорджо Стреллера, автора первой о нем книжки, собирателя и знатока тату, художественного руководителя фестиваля в Боготе, трогательно переходящего с родного итальянского на не менее родной словенский. Джорджо танцует. Ветер постепенно стихает.
29.06 Импровизация - это венец всего путешествия. Вечером, когда спал зной, все собрались под деревьями, там, где игрался спектакль. Чулли напомнил тему - непонимание. Импровизация для него способ репетирования, способ создания живого театра, в противоположность театру мертвому. Самое интересное происходит тогда, когда ничего не происходит. Я могу часами наблюдать за тем, как актеры пытаются установить отношения во время импровизации. И даже если у них ничего не получается - тем интереснее.
Симона и казах Эрлан начинают историю своей встречи. Это и в самом деле захватывающее зрелище. Постепенно из полной чепухи рождается пространство смысла.
Чулли говорит, что готовность к импровизации является для него самым главным качеством актера. На этой дороге возможна встреча с самим собой. Теперь я вспоминаю, что еще в Карши Чулли сказал странную фразу: Если не встретишься с самим собой, то не сможешь и умереть.
1.07. Ферхад вступает в импровизацию. Полный экспрессии, точно начиненный взрывчаткой, он выходит на площадку (старое кладбище, как предложил Чулли) с какой-то страшной, неведомой, но обжигающей нас историей. Он просит плюнуть в него, он плачет, он умоляет о любви, он негодует - страсть, отчаянье, ненависть сотрясают его маленькое тело. Перед нами - прекрасный, резкий, безмолвный танец с редкими и страшными выкриками. Он вызывает в публике сострадание и любовь. Он прекрасен.
В пещеру нам не попасть. Вертолеты сломались. Верблюды туда не дойдут. Чулли смиряется. Но уж в следующий раз...
3.07. Ташкент. Роскошный отель. Наши ташкентские друзья ведут нас в чайхану. И там Чулли узнает подлинную и ужасную историю Исо. В 1991 году, когда Чулли впервые приехал в Ташкент, ему показали театр "Ильхом". Спектакль ему не понравился, но актер, игравший роль мудрого визиря, поразил его воображение. Роберто помог Вайлю организовать гастроли в Мюльхайме только ради этого актера. Когда "Ильхом" приехал в Мюльхайм, Исо (а это был именно он) там не было. Только теперь Чулли узнал, что его посадили в тюрьму, пришив ему подложное дело о краже шубы, чтобы в Германию поехал другой.
Ночью мы сидим в баре, пьем виски и Чулли рассказывает Исо о том, что значит быть настоящим космополитом, быть чужим в своей стране. Возможно, здесь, в этом гостиничном баре, под звуки узбекской свадьбы, свершилась чья-то судьба.

Сегодня проект "Шелковый путь" начинает свое реальное движение на Восток. Две его части - "Пиноккио Фауст" и "Маргарита" - уже существуют. Шедевр Гете - один из центральных текстов европейской цивилизации - двинется на Восток в попытке соединить взгляд изнутри со взглядом извне. Впрочем, еще вопрос, насколько взгляд с Востока - внешний взгляд. История Фауста имеет множество параллелей в других культурных традициях. Им и предстоит раскрыться в путешествии на Восток, в трилогии о Фаусте: "Детство" (это и есть "Пиноккио Фауст"), "В середине жизни", "Старость и смерть".
В 2001 году начнется годовое путешествие театра Ан дер Рур по всем странам Шелкового пути от Турции до Китая.