Зоомби: Переводы, стихи Рига-М.: Алемхопс, 2000 Обложка С.Парабай. 48 с.

ГАЛИСИЙСКАЯ КНИГА

А

Такая тишь, что ты, зажёгши свечу,
мог бы идти, не открывая глаз,
не разбирая дороги, и огонька
слабое тельце не прикрывать рукой.

Кресты и звоны прочь от утлой земли
взносили церкви, как бы желая успеть
сказать последнее слово и уберечь
племя людское от нависшей беды.

В строю хоругвей шли молодые цари.
И бремя власти казалось столь велико,
что изо всей огромной толпы не шагнул вперед
новый ни Каракозов и ни Богров.

Я ехал в землю, которую сделал родной.
И поезд шел, рассекая сырые луга.
И Гелиос, распахнутый над страной,
как знамя, предводительствовал богам.

B

Милая, снизойди ко мне в душу.
Я открою свой коричневый улей
ветру, чье дыхание небо сушит;
не серебряной пуле, хотя и пуле.

Иней золотит складки синего платья.
Косы твои в снегу, под снегом плечи.
Знаешь, мы с Твоим, наверное, братья -
я пастух свинячий, а Он овечий.

Темен я, не чту ни Отца, ни Духа.
Но к тебе пришел. Прошу не масла, не хлеба:
силу яви́! Пошли мне пера и пуха,
что б и Он послал, ежели б Богом не был.

Дево, радуйся! Миром творим согласье.
К полю поле льнет, к Сынку ослиные уши,
к звону - кладбище. Ангелы купол красят.
Ангелы... Снизойди ко мне в душу.

C

Ржавчина синего леса повесть нашей
любви к последней земле печати
на древке копья Эфроима

Хазарского лучника звали прогнать
облака в пустыню но он в четверг
отмолчался а в пятницу стал незримым

И целых четыре года пустых как
ветер мы жили питаясь небом
где царила серость

Степная вольница некогда вытоптала
свое имя в травах как черепицу
царапает вера

Густые прежде народы мы силимся
воссоздаться ищем родник заклятий
как ищут хлеба

Наши монеты стерты и только пепел
последний имеет крылья и хочет
в небо




Продолжение книги