Орден: Стихотворения М.: АРГО-РИСК, 1999 Обложка Андрея Малькова. ISBN 5-900506-94-0 80 с.

РОЖДЕСТВО СЕРГЕЯ МОРЕЙНО

A

Наконец-то слух, которым бредил, достиг меня.
Наконец морозный воздух достиг глубины огня.

А часы пошли, звезда зажглась, пал желтоватый снег
И серебряное лицо жгут на любой стене.

И куда ни кинешь взор, монету - уже костер.
И дозором встали средь черни улиц виселица, костел.

Чем побрезговали, словно гора Магометом, теперь настает само:
Ночь барахтается в окне, воет волк за холмом.

На руке, которая держит весь мир, топорщатся пальцы вверх;
Щепотью - отростки, перстью - хвоинки вер.

Мы давно не пригубливали белых румынских вин.
Я давно отрекся от выплатой красных долгов и вин.

На заре ходят медленно, шепчут, в полдень - бегут, кричат.
Назарет-город: мед, елей, вино, сладкий кухонный чад.

К мертвым бедрам земли ласкается небес голубой муслин.
В тишине сверчок слезает с шестка, пишет в Вену, в Иерусалим.

Страна покрыта порошей, ширина ее - пять локтей.
Я думаю о проросших зернах, сгибах локтей.

Я помышляю, пустынник, о твоих лишь ногах:
Ступнях, волосинках, щиколотках в египетских сапогах;

О нишах в порталах ребер, где эхом блуждает вздох.
О милостыне, рассыпанной по подвалам, ходок.

Вольно́ ж сухой январской пыли выслушивать песнь стремян!
По дороге на кладбище пронесли еще одну горсть семян.

На десяти скрипучих качелях раскачивается Двина.
На острие недели сойдемся ли, Адонаи?




B

Над низкой крышей месяц пасет звезду.
За мышью тенью коршун скользит по льду.

А в глубине, где утром и днем темно,
тяжелый карп, вздыхая, идет на дно.

Все мирозданье, от рыбы и до звезды,
на темных окнах выросшие сады

и город, задохнувшийся в жарком сне,
покорны встрепенувшейся вышине.

Над роем покосившихся фонарей,
над рыхлыми сугробами у дверей

в ночную даль без облика и без дна
меня несет поднявшаяся волна.

И я - пастух, идущий сквозь небосвод
к Тому, кто сам шагает по лону вод.




Продолжение книги