СПб.: Ассоциация "Новая литература", 1993. ISBN 6-85080-004-2 Обложка В.Лужкова. 128 с.

5

СУВОРОВ
Композиция в 2-х частях

Часть 1.

Российский Марс.
                            Больной орел. Огромен.
Водитель масс. Культурфеномен.
Полнощных стран герой. Находка для фрейдиста.
Он ждет, когда труба горниста
Подымет мир на бой.

"Вперед, вперед, за мной
                            к вершинам Альп, к победе!
Суворов светом Божьим осиян".
Идет на бой страна больных медведей,
Поет ей славу новый Оссиан.

Но вождь филистимлян Костюшко
Воскликнул: "О братья, смелей
Пойдем на штыки и на пушки
Сибирских лесов дикарей,
И Польша печальной игрушкой
Не будет у пьяных царей.

И будет повержен уродец,
Державная кукла, палач,
Орд татарских полководец,
В лаврах временных удач".

А воитель ответил:
                            "Неужто не справимся с норовом
Филистимлян?
                      Кто может тягаться с Суворовым?
Я – червь, я – раб, я – бог штыков.
Я знаю: плоть грешна и тленна,
Но узрит пусть, дрожа, Вселенна
Ахиллов Волжских берегов.

Я – Божий сор. Но словно Навин
Движенье солнц остановлю,
И Пиндар северный – Державин
Прославит лирой жизнь мою,

И помолитесь за меня,
                            как я молюсь за иноверцев,
Я их гублю, но тайным сердцем
Любовь к поверженным храня".

О, вера русская! Христос – работник бедный,
Больной пастух, что крестит скот,
И вдруг при музыке победной
Знамена славы развернет.

И россы – воины христовы –
За веру жизнь отдать готовы.
В единоверии – сила нации.
Это принцип империи
                            и принцип администрации.

Россия древняя, Россия молодая –
Корабль серебряный, бабуся золотая.
Есть академия, есть тихий сад для муз,
Мечей, наук, искусств –
                                          здесь просиял союз.

Есть дух Суворова
                            надмирный дух игры,
Игры с судьбой в бою суровом,
Когда знамена, как миры,
Шумят над воинством христовым.

О, мощь империи,
                            политика барокко:
На иноверие косясь косматым оком,
Мятежникам крича:
                                назад, назад, не сметь
И воинов крестя
                            в безумие и смерть.




Часть 2.

О, мятежей болван,
                            тот, коему поляки,
Всегда охочие до драки,
Свои сердца как богу принесли
Со всех концов своей больной земли.

Что мятежей болван?
                            Французская забава.
А россов истина двуглава,
Двоится русский дух,
                            и правда их двоится,
Но не поймет и удивится
                            такому западный петух.

Суворов в деле рьян.
                            Он – богатырь, Самсон,
Он – не тамбу́р-болван
                            и не парадный сор.
На поле брани – львом,
                            в штабах –разумной птицей
И пред полнощныя царицей –
                                                        юродивым рабом.

Пред ним травой дрожала Порта
И Понт от ужаса бледнел,
И вот огнем летя от Понта
На берег Вислы сел.
Был выбит из седла
                                Костюшко – рыцарь славный.
И Польша замерла,
                                когда рукой державной
Схватил татаро-волк
И в рабство поволок.

"Виват, светлейший князь! –
                                              Ура! –
                                                        писал Суворов, –
К нам прибыли вчера для мирных договоров
Послы мятежников – сыны сего народа,
Их вероломная порода
Смятенью предалась".

Что мятежей кумир? –
                                      нелепость их гордыни.
Агрессор любит мир.
                                      Он угощает ныне
Трепещущих врагов.
                                  Он гибель Праги чтит
Слезой, что краше слов и горячей обид.

Греми, восторженная лира,
У россов помыслы чисты,
И пьют из грязной чаши мира
Россия с Польшей – две больных сестры.

Так плачь и радуйся, орел,
Слезливый кат и витязь века,
Но если гром побед обрел,
Что пользы в том для человека?

Он для грядущих поколений
Лишь сором будет, палачом,
Суровый воин, страшный гений,
На кляче с огненным мечом.

За то, что царства покорял
Во всеоружии жестоком,
Осудит гневный либерал,
Ославит фрейдович намеком.

Суворов спит в могиле бранных снов,
В сиянии покоя,
А дух его парит, преступный дух героя
И кавалера многих орденов.

1973




ГАЙДАМАКИ
(Композиция в 3-х частях по мотивам одноименной поэмы Т.Г.Шевченко)

1.

Ну, по чарочке, певцы,
Чтоб сияли струны
И дрожали, словно псы,
В Умани драгуны.
Ты, земля моя, гори
Как цветок кровавый,
Чтобы вспомнил Чигири́н
Гетманову славу.
Чтобы, мерзости полна,
Пала перед нами
Вавилонская жена
С пьяными панами.
Море, море мертвых тел,
Кровь течет ручьями,
Чтобы Киев поглядел
Новыми очами.
Не созреет мирный злак
В степи, за холмами.
Где заплакал Зализняк
Страшными слезами.
И ножом, как мир немилым,
Убив сыновей,
Сотник Гонта рыл могилу
Для души своей.
Месть и злоба застят свет
Почве слезливой.
Плугом каиновым смерть
Распахала нивы.
Авель, Авель – ясный пан
С пухлыми руками.
А мужик, что с горя пьян –
Каин, Каин, Каин!

2.

Льется месяц, чист и пуст,
На бахчи родные.
Вынул нож малыш Исус
В хате у Марии.
Вынул нож и стал точить.
Чтоб зарезать волка,
И багряный свет в ночи
Озарил светелку.
О, родимая земля
Вся в цвету багряном,
Мщенье Иродам суля
За Христовы раны.
О, народный кипяток
Ярости и муки.
Нож исусов прямо в бок
Вавилонской суке.

3.

О, бесовская земля,
Черна, виновата,
Не наследуют тебя
Божии ягнята.
Чтоб насытилась навек,
За хату родную
Нищий духом человек
Пролил кровь людскую.
Грешен он и весь в грязи,
В шинке пропил разум
И над недругом слезы
Не про́лил ни разу.
Только резал, в клочья рвал,
На отмщенье щедрый,
Пек кровавый каравай
Родине ущербной.

1974




БРАЦЛАВСКОЕ ВОЕВОДСТВО

Золотистое лето.
                  В шинке малоросский Дионис
В красных как пекло штанах
                                      хлещет горилку, бранясь
Рядом таинственный сад,
                                      сад фонтанов и мраморных ваз
Замок магната, где пан, величавый как вяз
Корни пустивший
                            на варварской жаркой земле
Пишет меморию в пепельно-рыцарской мгле
Пишет меморию; тени охот и пиров
Тени латинских божеств
Отблеск сабель, знамена,
                                      корзины казацких голов
В тихом прохладном саду
                                      нереиды запятнаны кровью
Вязы бормочут в бреду
                                      и склоняют листву к изголовью
Умирающей Польши, заброшенной в Скифо-восток
Где народ непокорен, могуч и жесток
И гуляет казацкий Дионис в шинке
Сыплет проклятьями,
                                      саблю сжимает в руке

1979




УМАНСКАЯ РЕЗНЯ

Мертвых русалок, мертвых русалок
Мертвых русалок, мертвых...
Умань, послушай зауми,
                                      слез и железа зауми
Ухом замученным зауми,
                                      слёзы железа послушай
Прорва сыновних ртов, горла горящего, (ртов)
Почва сынов убиенных, (ртов) Гонты кричащего
Сотника Гонты сынов, Гонты сынов  (сынов)...

1975




УРАЛЬСК

Чагано-набережная, волк углов
Грузовики в буран
                                не отправляются из Уральска

По щиколотку и пьян...
                                      Чагано-нож, кровь...
Батюшка наш, Волк Угло́вич,
                  скушай из барских голов
                                                        варево с топором

Заячьей чарочкой чокнись с Уралом,
                          чокнись с Чаганом,
                                                        розовый мальчик Гринев

1975




ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ

Здесь князя Юрия рука
                  боярина сгубила
И вознеслась она
                  у оскверненных вод
Из лыка крови
Из бересты смерти
И сим крепка
И крут ее народ
И храмы их молитв белее молока

Ты скопидомица, татарская лисица
В рогожу земли собирала и не зря
А после родила Ивана-упыря

1981




КНЯЗЬ ХВОРОСТИНИН

Б.Рохлину

Первый голос:

Не лепше ли в Литву, чем в терем, в темь горошью
Чем в тараканстве жить и княжить во грибах
Трухоголовых, трусостью и ложью
Живущих на земле, где царь – Горох и Страх?

Не лепше ль, князь Иван, нам хворостинкой сорной
Сгореть у Господа в карающей руце
Чем в чернецах чернеть, чем изменить лице
Чем тихо кончиться в немотствии соборном?

Второй голос:

Но быть еретиком,
                  от древа отщепенцем
Дыре молящимся, неужто лепше, князь
Чем в будущий Собор
                                      поверя тихим сердцем
И разумом смирясь,
                                включиться в общий хор?

1981-82




АКУЛА-КУНСТКАМЕРА

Вот акула-кунсткамера. В ней
Головы турок в спирту
Петр в железных ботфортах
Церберша ангальт-цербстская:
                  в ноздрях сияют алмазы
В заднице блещет топаз
Рядом кленовый Пахом,
                  ладан, церковное пенье
Пушкин на девке верхом,
                  пишущий стихотворенье
Дивно бродить и смотреть
В многокамерной рыбе, правдивой как смерть

1980




СТРОКИ К ИСТОРИКУ

А.Рогинскому

Перепись мертвых, исчезнувших
                  делается для живых,
Перепись их поступков
                  великодушных и жалких,
Память об их дыханьи
                  трудном, в бушлате стужи,
Память об их архивах
                  в пламени воровском.
Нынче ютятся их вдовы
                  в нищенских комнатухах,
Дарят друг другу иконки,
                  христосуются на Пасху,
Спрашивают у историка:
                  "Веруете или нет?"
Шарить в углах беспамятства
                  и находить свидетельства
Жизни давно утраченной,
                  списанной на утиль,
Шарить в стране беспамятства –
                  вот ремесло историка.
Дело разведчика Божьего,
                  праведный шпионаж.

1977