|
6.05. Музей Сидура
VIII Московский фестиваль верлибра, в подготовке и проведении которого Юрию Орлицкому на этот раз помогал Данила Давыдов, прошел, вопреки обыкновению, в один день и без рефлексивной части (только Марина Гречина выступила с коротким и вольным по форме сообщением о верлибре футуристов, особо остановившись на Василии Каменском). Некоторым из младших участников это показалось недостатком, что и выразил Николай Винник, отказавшийся от чтения стихов, чтобы заявить, что для него особенно важен именно ритмико-фонетический рисунок стиха, а потому он свои тексты верлибрами не считает, - однако в целом потребность в дискуссии отсутствовала настолько, что Виннику так никто и не возразил (на самом деле, разумеется, верлибр, освобождая от метра в широком смысле, т.е. от предзаданных ритмических характеристик, как раз и позволяет сосредоточить внимание на индивидуальных ритмико-фонетических особенностях, присущих исключительно данному тексту). Фестиваль был посвящен памяти Генриха Сапгира; прозвучали и стихи, посвященные памяти Сапгира, - Орлицкого и Сергея Бирюкова (последнее - в исполнении Алексея Алехина). Иногородние авторы были представлены Александром Бубновым (Курск), Алексеем Масловым (Псков), Айвенго (Тольятти) и петербургской делегацией в составе Валерия Земских, Арсена Мирзаева и Дмитрия Чернышева; неожиданно возник даже некий элемент международности в связи с выступлением албанского поэта (живущего в Москве) Агрона Туффы (переводы были выполнены и прочитаны Давыдовым). Из нечасто выступающих авторов необходимо выделить Германа Лукьянова, Георгия Генниса, Александра Карвовского, Юрия Милораву, Полину Слуцкину, - все они, впрочем, постоянно участвуют в фестивалях верлибра, а Карвовский даже повторил стихотворение, прочитанное на предыдущем фестивале (2-3.05.97), сообщив, что этот текст (в переводе) получил специальный приз одного из французских поэтических фестивалей за смелость формального эксперимента (что несколько странно, поскольку Карвовский в основном следует как раз французской авангардной традиции, от Малларме и Аполлинера, что и придает его текстам элемент свежести на фоне русского нео- и постфутуризма). Состоялись и три дебюта. Впервые выступила со стихами Полина Андрукович, комбинирующая в стихотворных миниатюрах (как, впрочем, и в прозаических фрагментах) элементы конкретистской поэтики с потоком сознания; особенно любопытно, что в текстах Андрукович приобретают права гражданства опечатки, не уничтожаемые, а исправляемые через слово "нет" ("взаом нет взаимодействуют"), - таким образом, письменной речи как будто возвращается необратимая линейность устной. Кроме того, по инициативе Германа Лукомникова к участию в фестивале были приглашены юные поэты одной из московских юношеских студий, 16-летняя Олеся Гидрат и 18-летний Павел Черемисин, оставившие вполне приличное впечатление. Среди других авторов отметим, прежде всего, представившего новые миниатюры Михаила Сухотина и Хамдама Закирова, в новых сочинениях отказавшегося от среднеазиатских и средиземноморских реалий в пользу московских (при сохранении присущих ферганской школе поэтики и атмосферы). Выступили также Алехин, Давыдов, Наталья Астафьева, Владимир Британишский, Вячеслав Васин, Владимир Герцик, Дмитрий Кузьмин, Станислав Львовский, Владимир Строчков, Александр Левин, Марк Ляндо, Глеб Арсеньев (прочитавший, наряду с верлибром, два рифмованных метрических текста, чтобы, как он выразился, "разрядить верлибр", - несколько чуднaя идея для верлибристского фестиваля), Ирина Шостаковская, Дмитрий Черный, Наталья Осипова, Иван Ахметьев, Ирина Добрушина, Борис Кочейшвили, Александр Макаров-Кротков, Стелла Моротская, Анна Альчук, Владимир Тучков, Валентина Пахомова, Наталья Кузьмина, Татьяна Данильянц и Алексей Корецкий; сверх того, Ахметьев читал стихи Лукомникова и Игоря Холина, Макаров-Кротков - Михаила Файнермана, Винник - Максима Скворцова и Татьяны Ляминой, Кузьмин - Геннадия Минаева (Тамбов), Ивана Бахрушева (Екатеринбург) и Натальи Черных. Фестиваль в целом прошел как нормальное событие текущей литературной жизни, свободное от ажиотажа, - что говорит о возможности дальнейшего развития проекта в чисто профессиональном плане.
8.05. Образ и мысль
Круглый стол "Молодые поэты и военная тема" прошел практически экспромтом и сугубо камерным составом. Со стихами выступили Дмитрий Черный, Вадим Калинин и Дмитрий Кузьмин, последний представил также стихи Александра Анашевича и Ильи Кукулина и поэму Романа Карнизова "Письмо солдата..."; в текстах Кузьмина, Черного и Карнизова с большей или меньшей определенностью фигурировала чеченская война, тогда как у Кукулина, Калинина и особенно у Анашевича - скорее война вообще, абстрагированная от историко-социальной конкретики. В дискуссии столкнулись позиции Кузьмина, говорившего о войне как абсолютном зле, канале вторжения хаоса в человеческий космос, и Калинина, интерпретировавшего войну как инструмент биологической саморегуляции человеческого рода. Акцию зачем-то снимало телевидение.
8.05. Премьера
Андрей Бычков представил альманах "Три слона", собранный им в 1998 году, но так и не изданный. В основу альманаха, по словам Бычкова, положена идея противостояния "толстожурнальному сознанию", которое, с его точки зрения, является абсолютным злом; такое противостояние, в связи с этим, правомерно и должно приветствоваться независимо от того, с какой стороны оно предлагается, - однако Бычков особо указал, что важными его составляющими являются идеологический радикализм, эпатаж и т.п. Из авторов альманаха, помимо самого Бычкова (прочитавшего рассказ "Сжигатель жира", как и рассказы из книги "Тапирчик" - см. 21.03., - представляющего собой попытку переиграть Виктора Ерофеева или Игоря Яркевича на их поле), присутствовал Александр Вознесенский, выступивший со стихами и рассказом (то и другое не выходит за пределы иронической поэтики конца 80-х). Срединное положение между этими двумя авторами занимает третий, Софья Купряшина, чей рассказ "Выборы" прочитал Николай Байтов, - злая сатира не без экзистенциально-абсурдистских обертонов, - однако мало-мальской эстетической или идеологической широты, позволяющей говорить об альтернативе "толстожурнальному" пространству, усмотреть никак не удалось; ощущение маргинальности проекта еще усилилось от оглашенного Бычковым списка авторов (с преобладанием, мягко скажем, имен не первого ряда: так, поэзия должна была быть представлена в альманахе Яном Шенкманом, Евгением Лесиным, Андреем Мирошкиным и Всеволодом Константиновым) и прочитанного им отрывка из еще одного материала альманаха - очерка Максима Гуреева на православную тему, как две капли воды похожего на аналогичные сочинения из журнала, скажем, "Москва". Обсуждение вечера было совмещено с возлияниями и не носило конструктивного характера.
8.05., 22.05. Образ и мысль
Два вечера прозаика Эдуарда Шульмана, по сути, сложились в дилогию, хотя оба получились нечаянно: в первом случае Шульман заменил другого автора, который не смог выступить, а во второй раз должен был выступать вместе с поэтом Лазарем Шерешевским, но Шерешевский выступить также не смог. За эти два вечера Шульман по просьбе слушателей прочитал целиком свое новое произведение - "Петербургскую повесть". Содержание повести - запутанные отношения между Александром Грибоедовым и знаменитой балериной Авдотьей Истоминой (той самой, которая в "Евгении Онегине" "легкой ножкой ножку бьет"); другой сюжет - история племянника Грибоедова, который в 1850-х гг. пытается воссоздать подлинную биографию своего дяди. Повесть, как это бывает у Шульмана, то и дело переходит в эссеистику. По стилю текст, кажется, восходит к историческому роману 1930-х гг. (Тынянов, "Жизнь господина де Мольера" Булгакова). Интересен разговорный язык героев повести, сочетающий стилизацию под XIX век, усложненность в духе тех же 1920-30-х гг. и черты современной разговорной речи.
11.05. Проект О.Г.И.
Вечер поэта Виктора Коваля. Отказавшись от очередного воспроизведения более или менее знакомых текстов, неизменно звучащих в исполнении Коваля при его участии в различных групповых выступлениях, автор прочитал сравнительно новые тексты, частично вошедшие в публикацию журнала "Знамя" (#12'99), озаглавленную "Проверка зрения и слуха", а частично собранные в цикл "Личные песни об общей бездне". В центре выступления оказалась поэма "Поликарпов", сосредоточившая в себе основные черты поэтики, в которой сейчас работает Коваль: имитацию обывательского мироощущения и графоманской неумелости письма, обилие бытовых реалий, композиционную развинченность, случайность переходов между соседними темами и образами.
12.05. Георгиевский клуб
Вечер поэта Андрея Цуканова был скомпонован как итоговый: в хронологическом порядке, с попутным обзором публикационной истории (начиная с первого напечатанного стихотворения: 1990 г., альманах "Erotic Art" - с "подачи" Константина Кедрова). Комментируя составленную программу и отдельные тексты, Цуканов заявил, что двигался в своем развитии от авангардного мышления (итоги которого подведены книгой 1996 г. "33") к чему-то другому, что он условно называет "пассеистикой" и что совпадает с платформой альманаха "Окрестности", в котором он с тех пор преимущественно публикуется. Этот переход Цуканов объяснил тем, что в авангардной эстетике поэзия стремится выразить свою волю к власти, а в более традиционной дело идет прежде всего о самоидентификации личности, - идея столь же традиционная, как и художественная стратегия, ею защищаемая; справедливости ради надо сказать, что серьезных различий в поэтике более ранних и более поздних текстов Цуканова усмотреть не удалось.
12.05. Музей Маяковского
Мероприятие Крымского клуба: вечер "Литераторы - шпионам и разведчикам". По сравнению с двумя предыдущими вечерами цикла, посвященными работникам милиции (21.02.) и спецслужб (11.03.), вечер прошел достаточно спокойно и ровно, поскольку непосредственные интересы большинства литераторов его герои не слишком затрагивают. Рассказ "Разведчики" из "Русской книги военных" прочитал Владимир Тучков, очерк о своем знакомстве с писателем и разведчиком Грэмом Грином - Даур Зантария, несколько пародий на шпионскую литературу - Леонид Каганов, Игорь Белый, Павел Асс и Нестор Бегемотов (последним принадлежит авторство одной из самых известных пародий такого рода за последние годы - романа "Штирлиц, или Как размножаются ежики"). Штирлицу было посвящено и прозвучавшее произведение Дмитрия А. Пригова "Тема Штирлица в балете "Лебединое озеро"", зачитанное его сыном, по профессии антропологом, - это составило, пожалуй, самое большое событие вечера, хоть и не имеющее отношение к теме. С устной импровизацией о шпионах как представителях единой экстерриториальной нации выступил также Дмитрий Гайдук. Противная сторона была представлена Михаилом Любимовым и Олегом Нечипоренко - знаменитыми разведчиками, обратившимися на пенсии к писательству и живо и эффектно рассказывавшими о разных гранях профессионального мастерства (Любимов, сверх того, сделал беглый обзор современной шпионской литературы в России).
14.05. ПушкинГ
Вечер прозаика Павла Пепперштейна. Прозвучали две главы из второго, еще не опубликованного тома романа "Мифогенная любовь каст", маленький рассказ "Раскаяние", написанный совместно с Юрием Семеновым, и несколько стихотворений из цикла "Новая Россия".
15.05. Премьера
Вечер поэта Леонида Саксона (Челябинск) преимущественно был посвящен его поэме "XX век" - более или менее аккуратно зарифмованной истории про вольнолюбивого молодого человека 70-х годов, из провинции, влюбившегося в дочь офицера КГБ и заработавшего в результате массу неприятностей. При этом Саксон объяснял, что крупные жанры - признак расцвета поэзии, проводя параллели между своим сочинением и творчеством Пушкина и Данте.
16.05. Авторник
Вечер литераторов и художников из Иванова Ольги ФЦ и Светланы Кузьмичевой. Оба автора происходят из художественной, а не литературной среды, и их обращение к литературному творчеству, а затем непосредственное включение в городскую литературную среду было первоначально связано с самиздатским художественным "арт-эго-журналом" "ИЗОляция" (1996-97). ФЦ начинала с миниколлажей из слов и выражений, вырезанных из книг (вырезанное наклеивалось на лист бумаги и имело визуальный аспект за счет различия в цветах и фактурах разных кусочков, их расположения на листе-основе и т.п., - в дальнейшем, однако, ФЦ стала абстрагироваться от этого аспекта, воспроизводя получившийся текст как собственно текст, а затем и повторно визуализируя его через изготовление печаток с этими миниатюрами: по первоначальному замыслу, посредством набора таких печаток желающие могли бы изготовить для себя книгу ФЦ, разместив и скомпоновав отпечатки по своему усмотрению). Следующим шагом стал бук-арт (в частности, ФЦ продемонстрировал настольный календарь за месяц, в котором на каждый день вклеена миниатюра-коллаж, причем, пояснила она, текст календарного листка с временем восхода и заката и т.п. мыслится как часть получающегося текстуального единства). Ряд работ ФЦ близки известным работам Ры Никоновой и Сергея Сигея по зачеркиванию части слов и букв в чужом тексте (в данном случае - в стихах Игоря Жукова), однако для ФЦ существенен не только возникающий визуальный эффект (минималистского, по сравнению с Никоновой и Сигеем, плана: различия в способах зачеркивания чуть заметны), но и, прежде всего, складывающийся из оставшихся незачеркнутыми слов новый текст; несколько таких работ были продемонстрированы на сопровождавшей вечер выставке, наряду с другими картинами ФЦ в стиле фотореализма. Обретенный навык миниатюры-коллажа в конце концов привел ФЦ к оригинальной миниатюре: были показаны как прозаические тексты (частично звучавшие на фестивале "Культурные герои XXI века", 7-9.12.99) - абсурдистские бытовые зарисовки, - так и стихотворные: изящные миниверлибры, собранные в единый цикл, объединенный анафорической первой строкой каждого текста и функционирующий также в качестве сопроводительного текста к каталогу живописи ФЦ (каждому тексту соответствует визуальная работа). Кузьмичева представила в ходе вечера, наряду с несколькими оригинальными художественными объектами (назовем для примера эффектную инсталляцию из крупных, ярко расписанных бумажных мешков), уникальный роман-центон "Начало после смерти", из которого прочитала несколько глав. Устройство этого романа, напоминающее о дадаистских практиках и ранних опытах Уильяма Берроуза, таково: на каждой из 120 страниц текста сначала следует фраза, заимствованная из первого источника, затем - из второго, и т.д. (Кузьмичева назвала этот метод "параллельным письмом"). Источников около тридцати, в диапазоне от Умберто Эко и Беккета до 5-го выпуска альманаха "Вавилон", от Венедикта Ерофеева до детективов Э.С.Гарднера; в исходных фразах меняются только имена (на имена героев романа - впрочем, большинство из них взяты из одного из источников) и местоимения. В результате, насколько можно судить, получился относительно связный текст с просматривающимся пародийно-детективным сюжетом (несколько детективов один за другим погибают, расследуя убийство главного героя, который в конце концов оказывается жив и здоров). Название романа, по словам Кузьмичевой, было выбрано ею из имеющейся у нее коллекции разнообразных названий, которую она всегда использует для озаглавливания своих работ. В обсуждении с участием Ильи Кукулина, Бориса Кочейшвили и др. ФЦ и Кузьмичева остановились на культурной ситуации в Иваново, охарактеризовав ее как "пассионарную впадину", где только приезжим удается некоторое время оставаться "на плаву", проявляя какую-либо творческую активность, - отвечая на вопрос, почему же все-таки именно в Иваново сложилась (как отмечалось на фестивале 7-9.12.99) местная литературная школа с ярко индивидуальными стилистическими и идеологическими предпочтениями, ФЦ заметила, что, очевидно, достаточно велик оказался потенциал всеобщей иронии и самоиронии, вызываемой обстоятельствами местной жизни.
17.05. Филиал Литературного музея
Вечер поэта Александра Ревича по случаю выхода его новой книги стихов "Чаша" открыл продолжительным вступлением Евгений Витковский, представивший Ревича как одного из последних могикан уходящего поколения. Ревич читал стихи последних лет (в т.ч. совсем новый цикл "Сын Человеческий", написанный уже после книги) и фрагменты последней большой переводческой работы - "Трагических поэм" Агриппы д'Обинье, заметив попутно, что перевод большого поэта способен поднять переводчика до его уровня: так, переводя д'Обинье, Ревич, по его словам, сумел подняться до таких высот духа, которые не снились Бродскому и Рейну. В центре последовавшей беседы оказался рассказ Романа Сефа о том, как долго он пробивал в инстанциях присуждение Ревичу Государственной премии.
18.05. Классики XXI века
Вечер поэта Александра Самарцева. Наряду со стихами, преимущественно последних лет (собранными в книгу "В себе и наяву"), читалась и проза очеркового (в духе путевых заметок) плана. Стихи Самарцева, строившиеся прежде, в русле общих для круга Клуба "Поэзия" поисков, на прозревании за мусорной советской повседневностью экзистенциальных глубин (у Самарцева, как подчас и у Александра Еременко, выражением этого служила богатая, причудливая, парадоксальная, но апеллирующая к чувственному восприятию образность), - в конце 90-х приняли более отвлеченный характер, сохраняя при этом патетичность, эмоциональную взвинченность непроговариваемого и не всегда понятного происхождения, образную насыщенность, некоторую (пожалуй, усилившуюся) разболтанность ритма и рифмы, - все это в итоге дает своеобразный эффект энигматичной экстравертности, и те же реалии (частью - предыдущей эпохи, частью - сугубо современные), по-прежнему обильно возникающие в стихах Самарцева, предстают сами по себе достаточно туманными знаками; общий дух последнего самарцевского сборника неожиданно вызывает ассоциации с Пастернаком (местами - 10-х, местами - 30-х гг.), что для современной поэзии достаточная экзотика.
18.05. Проект О.Г.И.
Вечер поэта Тимура Кибирова. Прозвучали стихи из трех новых циклов, ориентировочно названных автором "Amour exile", "Юбилей лирического героя" и "По прочтении альманаха "Россия - Rus"", - с соответственным тематическим распределением. Новые тексты продолжают линию книги "Интимная лирика", с характерной смешанной интонацией жалости и умиления лирического героя по отношению к себе самому, которая и составляет, по-видимому, художественное открытие Кибирова.
18.05. Домик Чехова
Презентация нового проекта театрального теоретика, режиссера, педагога и поэта Бориса Юхананова "Театр и его дневник" (аллюзия на книгу статей Антонена Арто "Театр и его двойник") открылась большим устным эссе Юхананова, в котором он рассказал о новом проекте, включающем театрально-экспериментальные интерпретации пьесы Кальдерона "Стойкий принц" (один из предыдущих проектов Юхананова, видеороман "Сумасшедший принц", был аналогичным образом связан с "Гамлетом" Шекспира); впрочем, из дальнейшего можно было заключить, что основная цель этой работы - поддержание (в значительной степени эзотерической) коллективной деятельности Юхананова, его учеников и единомышленников, происходящей на стыке духовных практик, жизнетворчества и собственно театра; отчасти это, видимо, связано с театрально-эзотерическими идеями Ежи Гротовского и Анатолия Васильева, но в неменьшей степени - с обстановкой 80-х годов, когда формировался Юхананов и развился круг идей о связи искусства и эзотерики. К документации нового проекта относится как книга "Театр и его дневник", включающая эссе Юхананова и статьи о нем театральных критиков, так и книга стихов Юхананова 1980-90-х гг. с рисунками Александра Беззаборкина "Московский дневник". В Домике Чехова была развернута выставка цинковых отпечатков Беззаборкина из книги. После представления проекта Юхананов читал свои стихи - по его словам, это было первое в его жизни публичное чтение. Стихи Юхананова по поэтике часто напоминают упрощенный вариант "традиционных" стихов Дмитрия Авалиани - в частности, особым корнесловием, вниманием к текучести языка и мира, обратимостью позиций охотника и жертвы, превращениями предметов и пр. (иногда, впрочем, это непохожие на Авалиани сюрреалистические и несколько аморфные дневниковые медитации белым стихом); они часто велики по размеру, но имеют ярко выраженную монтажную структуру (так что на стихи Авалиани, строго говоря, похожи не тексты Юхананова, а их фрагменты). В заключение был показан документально-игровой видеофильм Юхананова "Четвертая вариация" (1987) - вторая глава "видеоромана" (цикла видеофильмов) "Сумасшедший принц", с Никитой Михайловским (1964-91) в главной роли (этот актер, первоначально прославившийся главной мужской ролью в мелодраме "Вам и не снилось", оставил, в свою очередь, любопытные рукописи).
19.05. Георгиевский клуб
Вечер прозаика Светланы Богдановой. Прозвучавшая новая проза Богдановой в целом свидетельствует о ее смещении в, условно говоря, постборхесовском направлении, что выражается по-своему в каждом тексте: где - в стержневом мотиве двойничества/оборотничества (рассказ "Знакомство"), где - в предзаданном внеположном коде (рассказ "Ваза", построенный, по словам автора, на том, что в тексте встречаются названия всех светских кантат Баха), где - в смутно-пародийной мистификации (текст "Исидор Лугдунский. Материалы к биографии" - история мифического средневекового поэта с приложением фрагментов его творчества и переписки и уже откровенно пародийной интерпретации его биографии в фрейдистском контексте: длинно, но неконкретно обсуждается упоминаемый будто бы всеми классиками психоанализа "комплекс Исидора", состоящий, как можно понять, в страхе мужчины, что женщина откусит ему гениталии). Были также прочитаны несколько новых стихотворений.
22.05. Премьера
В вечере "Сосна в русской поэзии" приняли участие Игорь Иогансон, Владимир Герцик, Николай Байтов и Света Литвак. Герцик изложил типологию образа сосны в собственных текстах, примерно соответствующей - как показали другие выступления - и общей тенденции: сосна как символ, сосна как абстрактно-символический элемент пейзажа и сосна как конкретное дерево. Во второй части вечера выступил Алексей Сосна, чьи избранные стихи, разумеется, добавили к классификации Герцика еще один пункт: сосна как имя собственное, - а также Ирина Семенова, прочитавшая двустишие Германа Лукомникова, в которой третий и четвертый типы реализуются одновременно - на основе омонимии.
22.05. Образ и мысль
Вечер прозаика Эдуарда Шульмана - см. 8.05.
23.05. Авторник
Вечер поэта Дмитрия Строцева (Минск). В несколько расширенном виде по сравнению с 18.10.99 Строцев представил (на сей раз в хронологической последовательности) все свое творчество: от романа в стихах "Лишние сутки", написанного во второй половине 80-х, через небольшие стихотворения книг "37" и "Виноград", до последней поэмы "Звероносец" (к характеристике которой как плодотворного наследования Вениамину Блаженному, о чем говорил во вступительном слове Дмитрий Кузьмин, Строцев добавил важную и интересную подробность: при работе над поэмой на него повлияло также подробное знакомство с самодеятельной тюремной лирикой, - в самом деле, и некоторые мотивы поэмы, и некоторые используемые в ней Строцевым приемы, в частности, версификационное сходство с раешным стихом, можно лучше понять в сопоставлении с этой ветвью наивной поэзии). Отметим также, что из "Лишних суток", в противоположность 18.10.99, на сей раз звучала вставная маленькая поэма "Сон о Крысолове" (в известной мере по цветаевским следам), стилистически противостоящая многим другим, быто- и нравоописательным частям романа. В целом эволюцию Строцева осмыслить довольно сложно, поскольку каждый из четырех представленных в программе периодов отчетливо стоит особняком (в частности, тонкая ирония миниатюр из "37" весьма отдаленно перекликается с изящной лирикой "Винограда"). В заключение Строцев в третий раз (см. также 9.01.99) показал стихотворно-прозаическую композицию "Подснежник".
25.05. Проект О.Г.И.
Вечер поэта Бахыта Кенжеева (Канада) - презентация его новой книги "Снящаяся под утро" (М.: О.Г.И., 2000). Наряду со стихами из этой книги читались и тексты из следующего сборника, подготовленного автором и озаглавленного "Невидимые". Особое оживление в зале вызвали стихотворение о поэте по имени Евгений Абрамович, по ходу которого аудитория в большинстве своем, насколько можно понять, держала в сознании не Баратынского, а Бунимовича, и баллада о черте, откровенно перепевающая соответствующий текст Александра Галича.
27.05. Культурный центр "ДОМ"
Мероприятие Крымского клуба: вечер поэта Владимира Друка (США). Звучали тексты из собранной автором в прошлом году книги стихов последних лет "Второе яблоко" (и, по многочисленным просьбам слушателей, наиболее популярные стихотворения прежнего времени - в т.ч. известную "стереопоэму" "Телецентр", на три голоса, вместе с Мариной Москвиной и Сергеем Седовым). В последовавшей беседе наибольший интерес вызвали часы Друка, на которых он сам ставит время в зависимости от того, какое время суток он в данный момент ощущает.
29.05. Премьера
Презентация романа Сергея Чилингаряна "Последний праздник" (М., 2000) - пространного повествования, описывающего времяпровождение группы пациентов психиатрической больницы: их беседы, организованные в сложную интеллектуальную игру, и т.п. (был прочитан лишь небольшой фрагмент). Чилингарян уклонился от ответа на вопрос, претендует ли роман на метафорическое звучание (resp. "Палата #6"). Дискуссия стараниями Михаила Щербины касалась в основном правдоподобия конкретных деталей в изображении быта психиатрической клиники.
29.05. Образ и мысль
Вечер прозаика Льва Усыскина (Санкт-Петербург) открыл вступительной речью Илья Кукулин, отметивший, что внятный (как правило) сюжет его рассказов сочетается со сложной вязью не очень заметных культурных аллюзий и отсылок, - в этом отношении Усыскина можно сравнить с Эдуардом Шульманом и Фаиной Гримберг. Усыскин, как и 6.02.99, начал выступление рассказом "Тазы-Ел", который, вероятно, является его визитной карточкой или персональным манифестом, - написанной от первого лица историей безответственного иждивенца, который без особых намерений путешествует по всей России и попадает в разные абсурдные ситуации. Для того, чтобы сравнить речь героя рассказа с подлинной народной речью, Усыскин зачитал поразительный архивный документ - написанное в конце 1950-х гг. письмо русских колхозников-переселенцев одного из районов Чечено-Ингушской АССР в ЦК КПСС с протестом против возвращения чеченцев из казахской ссылки, написанное фантастическим полуграмотным языком. Прозвучали также рассказы "Матрешка" и "Колобок", описывающие эпизоды Гражданской войны, рассказы из современной жизни с криминальным уклоном, главы из неоконченного романа, травестирующего страницы советской истории 1950-70-х гг.
30.05. Авторник
Вечер памяти поэта и прозаика Игоря Юганова (1956-1999) открыл Илья Кукулин, выразивший сожаление в связи с малой известностью Юганова, его невписанностью в литературный контекст. Сославшись на свидетельство художника Валерия Шалабина, по словам которого Юганов рассматривал свои тексты как побочный продукт некоторой внутренней работы по самопознанию (в какой-то степени об этом говорит и язвительная ирония по отношению к собственному тексту в некоторых фрагментах единственной книги Юганова "Телеги & гномы" (1994)), Кукулин сопоставил его в этом отношении с Борисом Юханановым и группой "Медгерменевтика", пояснив, что разные способы взаимодействия литературной и эзотерической практики были характерной чертой 80-х, - существенно, однако, что в означенных случаях собственное литературное достоинство получившихся текстов значительно. Основу программы составил перформанс, проведенный Шалабиным, художником Сергеем Бондаренко и поэтом Леонидом Раскиным: Раскин читал тексты из "Телег & гном" - прозаические миниатюры разного рода, от глубоких афоризмов до сугубо ёрнических, - под музыку (электронно-шумового толка, записи санкт-петербургской группы "20-12"), при одновременном показе слайдов с работами и фрагментами работ Шалабина (живопись и графика), обработанных и трансформированных Бондаренко при пересъемке. В заключение Раскин прочел ряд стихотворений Юганова, отчасти (склонностью к афористическим и парадоксальным формулам) родственных его прозе.
31.05. Пушкинская площадь
С вторым творческим отчетом "Стихи сезона" выступил Герман Лукомников, с присущей ему деликатностью заняв место не перед памятником, а в сторонке. Программа открылась стихотворением, посвященным бронзовому соседу (впрочем, отметил Лукомников, это случайность, вызванная традиционным алфавитным расположением текстов).
|
