"Чего одна природа – ты давай про нас!"
– так Гильденстерн и Фортинбрас,
топчась в прихожей,
ворчат, загородивши дверь,
за дверью топот.

Так грузчики, кряхтя, внесут наверх рояль –
не мне нашаривать педаль,
я нот не знаю.
Так всадники, возделывая лёсс,
бьют землю в грудь, как дети.

Пыль конская, спресованная в лёсс,
плюс то, что ветр унёс, –
песок газетный
вернётся в пах долины, уж потом
попрёт из розового жерла.

Хоть застели весь пол, а то – базальт плато
или асфальт. Надень пальто.
Дурит жистянка.
Но пусть она сама себя играет –
в газетах всё, Горацио, читай газеты.

Да, я упряма, да, я на том стою,
то бишь на чём стою, пою
– а если лягу,
то слышу гул, но вглубь, на много миль.
Ты – мой Шамиль, мой щит, мой Израиль,

мой жар, мой голод.