Из романа
"ГИВИ И ШЕНДЕРОВИЧ"

* * *

        - Вот он! - раздался чей-то голос.
        - Получилось! - откликнулся второй.
        - Здравствуй, здравствуй, пророк Ну, пророк Гада, пророк Ра-Гоор-Ху! Войди в наше великолепие и восторг! Войди в наш неистовый мир и напиши слова, приятные для царей!
        Гиви поднялся, отряхнул колени. Он стоял в раскаленном столбе солнечного света. Причудливые отвесные скалы белели, словно обнаженные кости. В скалах чернели прорехи, которые Гиви поначалу принял за норы береговых ласточек, но потом, соизмерив масштаб, понял, что каждая вполне могла бы вместить рослого человека. К отверстиям вели каменные ступени, которые в этом мире, лишенном теней, были почти незаметны.
        Рядом, кряхтя, зашевелился Шенедерович.
        Он недоуменно хлопал глазами, глядя на раскинувшийся вокруг пейзаж, лишь немногим уступающий своей безжизненностью лунному.
        - Это что ж такое? - наконец спросил он. - Куда мы попали, а?
        - Понятия не имею, слушай, - печально ответил Гиви.
        - Почему день? Ночь же была... Я точно помню.
        - А мы вообще живы, а, Миша?
        - Кажется, - неуверенно ответил Шендерович, осторожно трогая кончиками пальцев скулу, - А то бы хрен я опять морду разбил. Мамочка, а это что за ку-клус-клан?
        Рядом маячила какая-то фигура. Массивная цепь на груди отражала нестерпимый блеск солнца, белый балахон пылал, казалось, своим собственным яростным пламенем.
        - О господин Молчания и Силы! Пророки твои - слуги твои! - прозвучало из-под надвинутого капюшона и фигура склонилась в низком поклоне перед Шендеровичем, который, неуверенно вертя головой во все стороны, пытался подняться на ноги.
        Увидев пришельца, он слегка отшатнулся, но овладел собой, выпрямился и вежливо сказал:
        - Слушаю вас.
        И таково было нечеловеческое хладнокровие Шендеровича, что Гиви оставалось только тихо восхищаться.
        - Ликуйте! Вот он, среди нас, Императрица и Иерофант, тайная Змея! Наследник Великого, провозвестник Сущего, пожиратель Грядущего! - продолжал новоприбывший, все еще склонившись перед Шендеровичем под углом в девяносто градусов.
        - С кем имею... - неуверенно произнес Шендерович.
        - О! Имена неназванные, сущности безымянные! В этом мире у нас иные имена, а в том - и вовсе нет имен. Имя завязывает узлы и налагает путы. Называй меня просто - Мастер! Мастер Терион перед тобою, - сказал человек скромно, но с достоинством. - А это, - он кивнул куда-то вбок, и Гиви увидел еще одну фигуру, пониже ростом и в бело-желтом балахоне, смахивающем на купальный халат, - это мой помощник, брат Пердурабо.
        - Очень приятно, - вежливо сказал Шендерович - Лично я, между прочим, Шендерович Михаил Абрамович!
        - Михаил! Будь же благословенно имя, избранное в нынешнем воплощении тобою, о Великий! Ибо имя это - архангельского чина. Кто, как не владелец его стоял перед Господом духов? Кто владел числом Кеесбела? В чьей руке была клятва Акаэ?
        - Ну, - осторожно признался Шендерович, - типа того...
        Человек в белом всплеснул руками и обернулся к Гиви, которого, казалось, лишь сейчас заметил.
        - А это кто? - спросил он строго, - этого не надо!
        - Это со мной, - величественно произнес Шендерович.
        - Кто осмелится противоречить Могучему, - вежливо, но с явной неохотой уступил Мастер Терион. И тут же нервно воскликнул: - Осторожней! Не уроните! Туда ее, туда!
        Гиви подпрыгнул и обернулся. Два человека с красными от натуги затылками, волокли куда-то злополучную стелу.
        - Это дети наши, - любезно пояснил хозяин, - они доставят скрижаль Силы в то место, где ей и стоять надлежит.
        Дети были, как отметил Гиви, виду самого что ни на есть бандитского. Дети протащили стелу, процарапав сухую землю и скрылись в ближайшей пещере. Оттуда донеслись глухие удары, словно кто-то пытался водрузить стелу на каменный постамент, а она отчаянно сопротивлялась.
        Дети, наконец, вернулись, волоча за собой подушки-мутаки и огромные опахала. Подушки были брошены на пол перед Шендеровичем и двумя хозяевами, которые тут же разместились на них, скрестив ноги. Гиви подумал, и уселся просто на землю. Откуда-то, как по волшебству, возник покрытый испариной кувшин и блюдо с инжиром. Дети пристроились за спинами сидевших, равномерно обмахивая их опахалами.
        Мастер Терион слегка привстал со своей подушки и вновь почтительно поклонился Шендеровичу, прижав руки к груди.
        - Тебе удобно, о борзой леопард пустыни?
        - Вполне, - благожелательно отозвался Шенедрович.
        - Прости, что пришлось переместить тебя столь грубым способом. Но астральные пути так прогнулись под тяжестью скрижали Силы, с коей вы - суть одно...
        - Э... да... - согласился Шендерович. - Так это, выходит, скрижаль Силы? Я почему-то сразу так и подумал.
        - Ну да! И вот наконец, она у нас! И ты у нас, о Единственный! Какое счастье, праздник огня и праздник воды! Праздник жизни и большой праздник смерти!
        - Ага...
        - Праздник сущего, коему понятен тайный язык! Так, брат Пердурабо?
        - Истинно так, - мрачно отозвался молчаливый брат Пердурабо.
        - Да, - встрепенулся Гиви, - кстати, это... насчет языка! Где это вы так хорошо по-русски выучились?
        Мастер Терион выразительно пожал плечами.
        - Что такое язык людей для того, кто беседует с ангелами!.
        Гиви исподтишка взглянул на Шендеровича. Тот вежливо кивал, сохраняя прочувствованный взгляд опытного психиатра.
        - Избранных мало, - восхитился Шендерович, - а уж Посвященного не чаял я встретить на этой земле! Тем более, в такой... э... - он огляделся, - такой глуши, вдали от просвещенного мира! Но и впрямь, где еще найти пристанище Отшельнику!
        - Просвещенный мир, - сурово ответил Мастер Терион. - для нас - ничто, а так называемые ученые люди - не боле, чем лягушки, квакающие в затхлом пруду. Выслушай же мою историю, о Бык Пространства и Времени, и ты поймешь, что силы, плетущие астральный ковер судеб, по праву привели тебя ко мне и истинно мне надлежит владеть скрижалью Силы. Не правда ли, брат Пердурабо?
        - Истинно так, - эхом отозвался из-под своего капюшона брат Пердурабо.

История Мастера Териона в цепи его предыдущих воплощений или о трудных путях высокой магии

        Обширны мои познания в сем деле, ибо я в одном из предыдущих своих воплощений был я сэром Эдвардом Келли, спутником и медиумом Джона Ди... Ибо, что бы тот до сих пор не утверждал (а он, пускай и похоронен под розовым кустом в Сассексе почитай уж почти четыре века тому, но жив и здравствует до сих пор, хотя и пребывает в тонком астрале), именно я водил его путями магическими.
        Родился я в тысяча пятьсот двадцать седьмом году от Рождества Христова и уже с колыбели отмечен был печатью Разиэля, прародителя каббалы и маги, ибо и первым моим словом после рождения было "Ай!", что на языке магии значит "О Госпожа наша из Западных Врат небесных!" и есть обращение посвященных к госпоже нашей Бабалон!
        Неуклонно и неколебимо развивал я свои магические способности, из-за чего был отторгнут от мирских благ и расстался с родными, этими темными людьми, своекорыстно требовавшими, чтобы я зарабатывал пошлый хлеб в поте лица своего. Отказался я также и связывать себя узами брака, ибо нет ничего страшнее для человека мыслящего, нежели союз с существом грубым и приземленным... Невеста моя, впрочем, вскоре утешилась, предпочтя мне живущего по соседству лавочника, человека необразованного и алчного, коий вскоре и довел ее до могилы бесчисленными придирками и воистину животными вспышками гнева... Я же тем временем неуклонно совершенствовался в науках и вскоре умел различать волю звезд и в огне, и в воде, и в хрустальном шаре, в наблюдениях коего и продвинулся особливо...
        Деяния мои были достойны записей в магических книгах, ибо я, сойдясь с придворным астрологом и конфидентом ее Величества Елизаветы Первой, Джоном Ди, научил его понимать язык ангелов, сиречь энохийский, и вызвал в магическом кристалле дух ангела Разиэля. Ди в гордыне своей был уверен, что именно он избран высшими силами для толкования ангельских поучений... Я же, однако, в странствиях наших по Египту и Турции постиг, что неверно этот интриган трактует ангельские речи (каковые, понятное дело, воспринимал он лишь благодаря моему умению общаться с порождениями высшего астрала), но желает быть вхож в дома сильных мира сего, тогда как я жаждал одних лишь знаний... Постигнув в хрустальном шаре от самого Разиэля о существовании Скрижали Силы, оставленной им некогда на Земле, бросился бы я на ее поиски, если б Ди, этот авантюрист, не увлек меня в страны варварские, в частности, побывали мы в Московии, где обласканы были царем Федором Иоанновичем - каковой предложил мне стать своим личным лекарем (он было уже, благодаря моим усилиям, окреп духом и телом, и ежели бы не отягощали его грехи предыдущих воплощений, то и совсем бы выздоровел, а так, увы, невзирая на удачное лечение, вскоре умер). Ди, правда, до сих пор утверждает, что именно он, а не я был в чести у царя россов, однако, кто ж ему поверит... Побывали мы и в Кракове, где принимал нас по-королевски Стефан Баторий, и в Пресбурге, где оказал нам свою милость Максимильян Второй, и, наконец, направили свои стопы в Прагу, где царствовал тогда Рудольф Второй...
        Однако, обласканный Рудольфом, этим королем алхимиков, Ди пал жертвой собственного влечения к необдуманным посулам, и спустя три года, наобещав королю с три короба и не в силах исполнить обещанного, предпочел скрыться и найти приют под крылом Ее Величества Елизаветы, которую и пережил, впрочем, ненадолго. Я ж, в тщетной надежде обрести тихую пристань, остался при дворе короля Рудольфа, который жаждал обрести могущество в философском камне и был лишь рад заполучить в своих трудах такого ценного помощника, как предыдущее воплощение твоего покорного слуги. По счастью удалось мне раздобыть некоторое количество магического порошка, способного обращать железо в золото...
        - У этого иудея, - с готовностью подсказал Брат Пердурабо, - пражского чернокнижника, как там его звали?
        - А, тот раввин? Уж не знаю, какой дух это тебе поведал, Брат Пердурабо, но кто бы он ни был, он подло и грязно лжет. Во-первых, своим умом дошел я до тонкой формулы порошка, во-вторых рабби Бецалель сам мне его дал, прознав о моем могуществе, а в-третьих, и позаимствовал-то я совсем немного... Буквально щепоть... И намерения у меня были самые благие, ибо не золото мне было потребно, а знание...
        Ну, золота я как раз получил предостаточно, и вовсе не из философского камня, а от короля Рудольфа, который, возрадовавшись, наградил меня вдесятеро по сравнению с тем, что ему удалось добыть посредством того порошка. Это его и разъярило впоследствии, ибо, увы, когда порошок иссяк, магические силы стерли у меня из памяти рецепт его изготовления...
        - Разумеется, - вставил Брат Пердурабо.
        И, ежели кратко, - продолжал Мастер Терион, взмахом руки отметая комментарии адепта, - то достиг я высоких магических степеней и власть моя была велика, но гнусные наветы привели меня под своды пражской темницы, где я и окончил свой век в холоде и голоде, презираемый всеми ничтожными, угасая от чахотки... В сырых, мерзких стенах гнусного узилища, в году тысяча пятьсот девяносто седьмом от Рождества Христова... Но мощь моя была велика и следущее мое воплощение в тысяча семьсот сорок третьем годе от Рождества Христова явило миру известного вам магистра Калиостро...
        - А, - обрадовался Шендерович, - этого знаю...
        Тебе ведомо все, о светоч! Итак, отец мой, человек корыстный и приземленный, торговал и покупал, тратил и приумножал, будучи купцом, что было мне глубоко противно, и сразу ощутил я, что влечет меня к иным рубежам и тонким материям... И, покинув родительский дом и отрекшись от грубого фамильного имени, посвятил я себя высокому искусству, изучая химию и алхимию в монастырях Сицилии. И достиг я высот небывалых и могущества чрезвычайного, ибо овладел тайной эликсира вечной молодости, что по сути своей есть жидкая фракция философского камня, известного сэру Келли в форме магического порошка.
        - Бен-Бецалелю.
        - Умолкни, ничтожный!
        И оставался я молод, могуч и блистателен, однако презренные завистники преследовали меня и вынужден я был бежать из Франции, где жил под высоким покровительством короля Людовика Пятнадцатого. Однако одиночество прошлого моего воплощения постыло мне и решил я избрать спутницу жизни, верную и достойную моих талантов. Девица Лоренца Феличиане, коию я пленил своими достоинствами, отказала наивыгоднейшим женихам Италии и, бросив родительский дом, бежала со мною, разделив мою изгнанническую участь. Так, скитаясь, терпя нужду и лишения, прибыли мы в Московию и посетили град Святого Петра...
        - Знаю-знаю...
        ... где я тайно споспешествовал возвышению на престол государыни Екатерины Великой, этой Гиперборейской Клеопатры. Там умножил я троекратно золотые запасы казны государынина фаворита, светлейшего князя Потемкина, и заодно получил толику золота для собственных изысканий. Однако вследствие гнусных наветов завистников был я монаршею волею изгнан из пределов России (дикая страна, что поделаешь), и последовал в Краков и Варшаву, а оттуда - в Пресбург, где обрушились на меня очередные гонения завистников и недоброжелателей.
        Добравшись, наконец, до Рима, решил я осесть до конца дней своего воплощения и в тиши и покое увеличивать свою силу, ибо достиг я высших степенй посвящения и стоял на пороге небывалого богатства и великой славы. Однако...
        - Вследствие наветов клеветников и завистников...
        ... Истинно так... Был арестован я и ввергнут...
        - В узилище... - благожелательно подсказал Шендерович.
        ... Истинно так... где в холодных и сырых казематах замка Сан-Анжело и окончил я свой путь земной в году тысяча семьсот девяносто пятом от Рождества Христова, презираемый всеми и одинокий, ибо супруга моя Лоренца была заточена в монастырь, где вскоре и угасла...
        Однако моя астральная мощь была столь велика, что о десятом годе века девятнадцатого получил я земное воплощение в облике Альфонса Луи Констана, он же Элиас Леви Захед... Уже с детства я проявил удивительные способности к магии, сказав "АГУ" , что есть искаженное "АУГМН" - Слово Силы, посредством которого энергии Гора исполняют свою волю в мире Ассия - искаженное, ибо уста младенца не в силах совладать со столь могучим Именем.. Подросши и осознав Путь, я отрекся от отца, этого грубого сапожника, и начал стремительно продвигаться по магическому пути. Однако вскоре...
        - Презренные темные завистники...
        ... Верно... Представляете, эти грубые матерьялисты, эти духовные слепцы исключили меня из католической семинарии за занятия оккультизмом. Остальное можно предугадать. На всем протяжении жизненного пути этого моего воплощения подвергался я необъяснимым, но жестоким гонениям равнодушного света, мой талант осмеивали и презирали. Увы, как тосковал я по моей прекрасной Лоренце, зачахшей во цвете лет, и показалось мне, что нашел я себе верное ее подобие, однако ж и в этом воплощении беды преследовали не только меня, но и мою спутницу. Госпожа Констан, жена моя, не выдержав давления моего Светового тела, допилась до белой горячки и впала в полное безумие, дети мои, оказавшись в небрежении, умерли один за другим, мать отреклась от меня, друзья покинули меня... Но и в этих ужасных условиях я сумел далеко продвинуться по пути Избранных. Я закончил свой великий труд "Ключ к великим таинствам", толкующий некоторые тонкие явления горнего мира, и овладел мощью невиданной и властью небывалой, однако полное разорение и крах постигли меня и я...
        - Был ввергнут в узилище...
        О нет, на сей раз мне повезло, и я в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году от Рождества Христова закончил свой земной путь в сырых и холодных меблированных комнатах, в безвестности и нищете...
        - Презираемый всеми...
        Презираемый всеми. Однако мощь моя была столь велика, что сумел я переместить свое астральное тело в сэра Алистера Кроули, который шесть месяцев спустя появился на свет... Уже в раннем детстве ощутил я в себе магические способности, что очень испугало моих родителей, людей, увы, приземленных, хотя и весьма состоятельных, ибо отец мой был преуспевающий пивной фабрикант. Однако по удачному стечению обстоятельств вскоре он скончался. Похоронив отца и унаследовав его состояние, я предался магическим занятиям. Вскоре, о, вскоре стал я избранником магического ордена "Золотой рассвет", постиг "Книгу Закона" и достиг Нивикальпасамадахи... Я общался в Париже с Сомерсетом Моэмом и Огюстом Роденом, сэр Конан-Дойл принимал меня в своем лондонском доме... Я вновь посетил Санкт-Петербург и Москву, где был принят государем Николаем Вторым и его светлейшей супругой, именно там завершил я свою "Гностическую мессу"... До сих пор не знаю, стала ли война четырнадцатого года земным отражением Великой Войны Магов, которую я развязал в одна тысяча девятьсот десятом году от Рождества Христова... И, наконец, путем восхождения на планы, заново постиг я магию Енохийскую и обратил свое лицо к скрижали Силы! Однако...
        - Злобные завистники...
        Истинно так... Злобные завистники продолжали преследовать меня и в этом воплощении... Друг обокрал меня, мать отреклась от меня, магический орден изгнал меня, я потерпел поражение в Великой Войне магов, меня подвергли судилищу и гнусным нападкам, выслали из Франции, этой дикой, растленной, сугубо меркантильной страны. Да и на родине, в Англии, вследствие якобы подозрительной гибели моего ученика и соратника Ловдея, газетчики затравили меня, точно свора шакалов, из-за чего я вынужден был уехать на Сицилию, а затем в Германию, где от меня отрекся последний из друзей, все еще оказывающих мне поддержку... Увы, стойкость нельзя причислить к достоинствам простецов...
        Мало того...
        Долго искал я себе спутницу жизни, которая напоминала бы мне бедную мою Лючию и не менее бедную Констан и наконец нашел - Роза Келли показалась мне достойной подругой великого мага. Признаться, со свойственной мне проницательностью, я не ошибся - она действительно оказалась неплохим медиумом, и именно при ее посредстве демон Ай-васс продиктовал мне "Книгу закона". Однако, не выдержав мощного давления моего Светового тела, и она, подобно ее предшественнице, предалась питию и сошла с ума.
        И хотя к тому времени постиг я все тайны жизни и смерти, бессмертие и слава были в моей руке и мощь моя превысила мощь всех магов былого и грядущего, я...
        - Из-за наветов клеветников и завистников...
        Был изгнан отовсюду и разорен, объявлен банкротом, опозорен всенародно и окончил свой земной путь...
        - В сырых и холодных? Казематах? Меблированных комнатах?
        Меблированных комнатах. От астмы, этой болезни нищих и простецов. Я, владеющий тайной бессмертия и полного и абсолютного исцеления! Пришлось начинать все сначала. Не буду перечислять всех страданий, выпавших мне на долю в этом воплощении. Скажу лишь, что за все свои муки и труды, направленные на магическое просвещение человечества, я получил взамен всеобщее презрение, телесные страдания, отчаянье и духовный паралич!
        Однако мне удалось выпестовать узкий круг последователей, разумеется, далеко не столь сведущих в тонких делах магии, и отворить двери постранства и времени, обосновавшись внутри извечного света, в самом сердце мира, чтобы без помех заниматься тут своими опытами. И, наконец, удалось мне подманить Скрижаль Силы и спасти ее от грязных лап прислужников мрака, чье имя - Хаос... Ибо поведали мне ангелы, сиречь духи света, что именно мне по праву принадлежат сокровища великих знаний, запечатленные на скрижали, и по праву надлежит мне возвыситься... Так, Брат Пердурабо?
        - Истинно так, - согласился Брат Пердурабо.
        Ангелы служат мне, как служили они моим предыдущим воплощениям - со рвением не меньшим, а может, даже и большим, ибо за время реинкарнаций укрепил я свое световое тело до мощи неизъяснимой...
        - Велика стало быть она, эта ваша мощь, - солидно кивнул Шендерович, тем не менее слегка ерзая по подушке, - ежли эти вольные сыны эфира служат вам... А, извиняюсь, как?
        - Ангелы, - пояснил Мастер Терион, - как любая разумная субстанция, умеют излагать свои мысли. И, ежли их спросить, могут ответить. Ежли как следует спросить, с пристрастием. Мой нынешний медиум, - он кивнул в сторону брата Пердурабо, - узрел в стекляном шаре, коий я храню еще со времен своих прежних воплощений, что придет муж блистающий, как зарница, он прорвет завесу времени и пространства и принесет с собой скрижаль, ибо он со скрижалью - одно, и сущность ее тянется к его сущности, как железо к магниту.
        - Или наоборот, - рассеянно покивал Шендерович.
        - Или наоборот. И если Погубитель Погубителей уже отдохнул и соблаговолит пройти и поглядеть...
        Шендерович неохотно поднялся, опасливо озираясь на угрожающе нависшее опахало. Гиви, опахалом не обремененный, торопливо схватил с блюда инжир и двинулся следом. Дети пропустили его и сомкнулись за спиной. Эх, подумал Гиви, плохо дело, при этом дурдоме они, похоже, вроде санитаров...
        - Пойдем же, о Могучий, и пусть лицо увидит лицо!

* * *

        Тропа оборвалась у очередной ласточкиной норы-переростка. Своды неожиданно расступились - глазам Гиви предстал обширный подземный зал, сплошь, сверху до низу увешанный алыми и багряными полотнищами так, что он напоминал внутренность подарочного конфетного набора.
        - Прошу! - гостеприимно сказал Мастер Терион и прошел вперед на правах хозяина.
        В глубине зала располагался каменный постамент, примерно, как подумал Гиви, два на полтора, покрытый малиновым алтарным покровом с изображением пылающего солнца, выполненным золотым шитьем. На постаменте, лениво отражая отблески пламени двух шестисвечников, лежал хрустальный шар, с живописной небрежностью задрапированный алой тканью.
        Дети за спиной у Гиви с размаху упали на колени - ковры смягчили стук коленных чашечек.
        - Вот оно, сердце Ордена, - благоговейным шепотом сказал Мастер. - Вот он, Сосуд Истинного, Проводник Высшего Знания... Этот атрибут нашел меня в Британском музее и сам, своей волей перешел мне в руки... Сам! Как бы там ни поливали меня грязью в своих паршивых газетенках эти маловеры...
        - Еще бы Вас не найти, Мастер, - подсказал Брат Пердурабо, - когда он изначально принадлежал именно Вам...
        - Ну да, ну да... Я владел им еще когда говорил с Чадами Света для Ди...
        Он обернулся к Шендеровичу, высившемуся рядом, как неприступная скала.
        - Не каждому, о Источник Силы, дано помнить свои предыдущие воплощения. Но я помню все! - Все помню... - он несколько угрожающе обернулся к Брату Пердурабо.
        - Знаю, Мастер, - почтительно отозвался тот.
        - То-то же... Это я потряс Магический Дом Операцией Абрамелина...
        - Абрамелин... - благосклонно кивнул Шендерович. - Неплохо... неплохо...
        - Это я вызывал Хоронзона под палящим солнцем пустыни.
        - Хоронзон - тоже неплохо, - одобрил Шендерович.
        - И, наконец!
        Он двинулся вперед, плавно взошел по клетчатым ступеням и сдернул алтарный покров. Он сполз, открыв черную обсидиановую поверхность. Стела возвышалась за алтарем, отражаясь в гладком камне, по которому плясали отблески шестисвечников...
        - Решающий успех! Теперь Скрижаль Силы там, где и надлежит ей быть!
        - Э... - робко сказал Гиви, - может, ей и в музее было неплохо?
        Мастер Терион почти буквально испепелил его взглядом.
        - Чтоб она и дальше корчилась под взорами простецов? Ну, нет! Теперь она в тайном храме - и уж сей храм я, наконец, расположил, где подобает. Жаль, пришлось оставить прошлый, каковой построил я еще будучи сэром Алистаром, на древней земле, в месте выхода магических струн магматического эфира. Да ты ж там служил, Брат Пердурабо! Хотя и в малых чинах, ничтожных, ежели честно...
        Брат Пердурабо заскрипел зубами, но ничего не сказал.
        - На юго-восточном берегу Лох-Несского озера установил я Ковчег и Высокий Алтарь! Но слишком много любопытных глаз, слишком много непосвященных... Когда во время вызывания госпожи нашей Бабалон восстала она из вод озера, в облике змеином, устрашающем и величественном, кое-кто из случайных наблюдателей...
        - Вот оно что! - сообразил Шендерович.
        - Именно. Ну и я перенес алтарь. В иной сосуд, сообщающийся с нашим и наполненный до краев горним светом.
        Он величественно махнул рукой.
        - Но оставим это. Время начинать.
        - Что начинать? - Шендерович явно опешил.
        - Делание, конечно!
        Он поправил на груди цепь, мрачно сверкнувшую багряным светом, и кивнул Брату Пердурабо. Тот извлек из складок бело-желтого балахона потрепаный увесистый том в кожаном переплете. По краям переплет был слегка обгрызен мышами.
        - Именем этой Книги Закона...
        Боже мой, думал Гиви, кто эти люди? Почему они странное вытворяют? И почему Миша себя так странно ведет? Нет, я наверное сплю. Потому что, если бы я не спал, разве Миша бы позволил такое с собой выделывать?
        Он украдкой взглянул на Шендеровича, который, величественно кивнув, принял в руки из рук Мастера Териона увесистый серебряный посох, увенчанный какой-то малоаппетитной шишкой.
        - Твой Жезл для всех Чаш, и твой Диск для всех Мечей, но не предавай своего Яйца!
        - Ясное дело, - согласился Шендерович.
        С плеч его спадала на клетчатый пол алая мантия, Дети стояли позади, один держал кувшин, время от времени щедро окропляя мантию Шендеровича, другой - кадило, раскачивая его по пологой дуге. В дальней точке дуги кадило внезапно выбросило струю едкого дыма прямо перед носом Гиви, тот отшатнулся и закашлялся...
        - Действуй же, Брат Пердурабо! Чего встал, как столб?
        Брат Пердурабо выступил вперед и, склонившись над черным постаментом, трижды поцеловал Книгу Закона и положил ее на гладкую поверхность..
        - Прими же жертву, Тайное Тайн, имя которому Хаос!
        Шендерович насторожился и слегка попятился.
        - А где жертва? - подозрительно спросил он.
        - На алтаре, о Бык Быков. Разве ты ее не видишь? Мы приносим в жертву живое астральное тело! Сущность, призванную раствориться в эфире. Я специально вызвал ее нынешней ночью и спеленал тонкими энергиями.
        - А-а...
        - Прости меня, Отец Отцов! Быть может, ты гневаешься, поскольку потребна тебе в качестве жертвы грубая материя? Так я могу...
        Мастер Терион закрутил головой под капюшоном. Гиви на всякий случай тоже подался назад.
        - Это... нет-нет, не надо, - поспешно сказал Шендерович. - Лично я - против. Грубая материя это... плохо влияет на астрал.
        - Не тревожься, о Прародитель Прародителей, Жизнь, Здоровье, Сила... Из грубой материи мы подвергаем закланию лишь магических жуков из Книги Закона, да еще змею. Впрочем, - торопливо прибавил он, наткнувшись на холодный взгляд Шендеровича, - змея не умерщвляется по-настоящему. Ее просто варят в соответствующем сосуде, а в должный сезон выпускают на волю, освеженную и измененную, но оставшуюся собой...
        - Тогда еще ничего, - кивнул Шендерович.
        - Начнем же! - Мастер Терион нервно потер руки. - Пусть отрицательное Дитя станет слева от тебя, а положительное Дитя - справа, пока ты будешь произносить магическую формулу.
        - Какую из многих? - холодно спросил Шенедерович, - ибо формулам несть числа...
        - Просто повторяй за мной, о Светоч Светочей, раздвинувший границы мира!
        Дети перегруппировались и встали по бокам Шендеровича, точно конвойные. Положительное Дитя взмахнуло кадильницей, и дым ударил Шендеровичу в нос.
        - О таинственная энергия в трех ипостасях! О, Материя, делимая на четыре и на семь!
        - Тыри насемь... Ап-чхи!
        - О вы, свободно ткущие покрывало эфира! Да исполнит каждый волю свою, подобно сильному, идущему по пути Звезды, навечно зажженной в веселой компании небес!
        - В веселой компании... Не без... Ап-чхи!
        - Знак, дурень! Про знак забыл...
        - Сим знаком Человека и Брата...
        Шендерович опять чихнул.
        - Ну же, Потомок Потомков, Предок Предков!!!
        - Что, ну, собственно? - поинтересовался Шендерович. - Я все сказал!
        - Вещай!
        - Ну там... абракадабра... Бэмц!
        - АБРАХАДАБРА! - завопил Мастер Терион, воздев руки к потолку пещеры. - Он сказал Слово. Могучее Слово! Великое Делание наше завершено!
        - Ну?
        - Теперь он скажет остальное.
        Шендерович мялся и молчал. Пару раз он беспомощно оглянулся на Гиви, тот выразительно закатил глаза и помотал головой.
        - Почему ты молчишь, Источник Знаний?
        - Я не готов! - холодно, как капризная примадонна, заявил Шендерович.
        - Он не готов... - хором сказали Дети.
        - Странно... - не менее ледяным тоном произнес Мастер Терион. - Он должен говорить... буквально вещать. Скрижаль должна говорить с ним! Брат Пердурабо, его ли ты узрел в хрустальной сфере?
        - Да вроде его, - неуверенно отозвался Брат Пердурабо.
        - Ладно, раз так, я спрошу сам. Пусть меня информируют из более достоверных источников.
        - Мастер, может, не надо?
        - Везде дилетанты... Все надо делать самому. А вы, Чада, присмотрите пока за Тельцом Тельцов... Если он тот, за кого мы его принимаем, то хорошо...
        - А если нет? - поинтересовался Шендерович.
        - Тоже хорошо, - ответил Мастер Терион с ласковой рассеянностью бросая взгляды на черную отполированную поверхность алтаря.
        Он задумчиво почесал голову под капюшоном, потом обернулся к Гиви. Гиви внутренне обомлел.
        - Насчет этого вот... - задумчиво сказал он... - если мы его изымем из грубого мира? Сдается мне, он вызывает возмущение астральных связей и мунданных полей, а, Брат Пердурабо?
        - Лучше обставить все как положено, - солидно кашлянул Брат Пердурабо, - чтобы не тратить жизенную силу понапрасну... А пока я запру его в энергетический кокон...
        - Прошлый раз у тебя не кокон, а Бабалон знает что получилось.
        - Ошибочка вышла, - сознался Брат Пердурабо. - Практики маловато.
        Он деловито водил вокруг Гиви руками, что-то бормоча. Гиви вздрагивал, как от щекотки.
        - Порядок, - наконец сказал Брат Пердурабо. - Изолирован на вполне приличном уровне.
        - Тогда начнем. Из Хесед я управляю Гебурой посредством пути Льва! Этой перевернутой пентаграммой...
        - Мастер...
        - Не интерферируй...
        - Мастер, ты обходишь посолонь, а надо - против!
        - Ах ты, Астарот! Из Хесед... Жезл сюда! Отдай жезл, о Гость Гостей! Да шевелитесь же, чада! Благодарю... Указую сим жезлом в сердце пентакля, восклицая ГАДИТ!
        - Кто гадит? - испуганно прошептал Гиви.
        - Умолкни, - прошипел в ответ Брат Пердурабо, который на протяжении всего делания нервно притоптывал ногой. - Ты же в коконе!
        - О Малках бе Таришим ве-ад Руахот Шехалим, заклинаю тебя буквой Каф, которая есть сила, буквой Мем, которая есть Смерть, и буквой Фе, которая есть бессмертие, явись!
        - Из центра невидимого пентакля повалил зеленый дым.
        - Это он! - завопил Мастер Терион.
        - Буэр!
        - ЧЕГО ВАМ, О ЧЕРВИ? - прогремел демон, обратив к собравшимся кривящееся, сотканное из зеленого дыма лицо.
        Мамочка, да что ж это? - в смятении думал Гиви. Рука его поднялась, то ли чтобы сотворить крестное знамение, то ли чтобы ущипнуть себя, но Брат Пердурабо больно хлопнул его по пальцам.
        - О предводитель полусотни легионов, о покровитель нищих философов, скажи нам одно лишь слово...
        - УБЛЮДКИ, - с готовностью четко проговорил демон.
        - О нет, сильнейший! На мой вопрос потребно ответить тебе! Этим Жезлом и Книгой Закона заклинаю...
        - ВАЛЯЙТЕ.
        - Это он?
        - ОН!!! - завопил демон. Лицо его исказилось ужасом, он испустил облако сернистых газов и растворился в воздухе...
        - Вот это номер... - пробормотал Мастер. - А! Еще не все! Ныне же говорю тебе, отойди с миром в свои владения и обители и да пребудет с тобою благословение Высшего во имя... какое там у нас на сегодня имя, Брат Пердурабо?
        - Да он уже ушел, Мастер...
        - Не учи меня правильно исполнять Делание... И да будет мир между мною и тобою, пока я не призову тебя... Вот, теперь, кажется, все.
        Он обернулся к Шендеровичу.
        - Прости меня, о Двурогий! Твой слуга посмел усомниться в тебе. Но это потому, что ты не вступил в контакт со скрижалью Силы! Что, в общем-то, достаточно странно. Как ты это трактуешь, Брат Пердурабо?
        - Он чихал, когда произносил... Перепутав тем самым связующие нити...
        - Чушь речешь, - сурово произнес Мастер. - Астрал не зависит от подобных мелочей.
        - Еще как зависит...
        - Просто я сегодня не в голосе, - капризно произнес Шендерович.
        - Не в этом дело, о Царь Царей! Твой голос подобен рыку разъяренного льва... Полагаю, тут дело серьезней... Возможно, это из-за твоего спутника? Не перекрывает ли он своим ноуменальным телом тонкие колебания искомых струн?
        Он окинул Гиви опытным взглядом диагноста.
        - Этот нехорош, - задумчиво проговорил он.
        - Что вдруг? - удивился Шендерович.
        - Глаза... Плохие глаза... Если ему где и место в сей зале, так только на алтаре.
        Шендерович величественно повел рукой.
        - Оставь в покое моего спутника и слугу, о Мастер! Ибо не Делание тебе будет в противном случае, а Недеяние! Это Гиви, друг сильный и надежный...
        - Как ты его назвал, о Бык Лазури? Гиви? - переспросил Мастер с дрожью в голосе.
        Чада за спиной Гиви дружно и со свистом втянули в себя воздух, а Брат Пердурабо почему-то выпрямил согнутую в почтении спину.
        - Прости вновь, о Великодушный! Я был столь ослеплен твоим сиянием, что не разглядел твоего спутника! Воистину ты велик, если в спутниках у тебя потомок самого Шемхазая!
        - Ну, его так просто не возьмешь, - жизнерадостно заключил Брат Пердурабо. - Ежли он один из этих!
        - Так и должно быть, - сурово отвествовал Мастер Терион, - ибо так плетется пряжа судеб. Вот он с тобой, один из исполинов, чьи имена Гиви и Гия, потомков Шемхазая, падшего ангела! Великие служат тебе, и сила их велика!
        - На первый раз я прощаю тебя, о Ничтожный, - холодно сказал Шендерович. - А мог бы и разгневаться и гнев был бы мой страшен.
        - Но Делание...
        - А ты позаботился должным образом о нас, о Чадах Света? Ты дал нам отдохнуть после трудного пути? Ты облек нас в парчовые одеяния? Ты умастил нас елеем? Ты выразил соотвествующее почтение, наконец?
        - Прости, о Источник Знаний... Нетерпение гнало меня...
        - То-то же, - грозно ответствовал Шендерович, - мы тебе не какие-то орудия бессловесные. И, покуда не будем мы обихожены должным образом, да не свершится Делание, достойное недостойных! А свершится делание, недостойное достойных.
        - Истинны твои слова, о Утроба Радости... Пойдем, ты и твой спутник-исполин, гордый потомок Шемхазая...
        Гиви выпрямился и грозно сверкнул взором... Мастер Терион его порядком достал.
        - Сладостна вода в горных источниках, благодетельны фиги с дерев...
        - И ты, о ничтожный, полагаешь прокормить потомка Шемхазая какими-то фигами? Гляди на него! Гляди хорошенько, ибо он гневается, Орел Пустыни!
        - Клянусь змеей, так, - подтвердил Гиви.
        - Мясо молодого барашка, приправленного имбирем и кардамоном, нежнейшее мясо, и вино долин, и сладости, достойные царей - вот что ожидает вас в прохладном полумраке покоев отдохновения. А по завершении Делания обретем мы такое могущество, что слетятся к нам все гурии садов Эдемских, и розы Сарона будут цвести на наших царственных ложах...
        - Ладно, - величественно махнул рукой Шендерович, - с этим можно немного подождать... Но омовения мы требуем и пищи для тела... И быстро!
        - Я ж говорил вам, Мастер... - укорил Брат Пердурабо. - Нельзя с ними так...
        - Молчи, интриган... Шевелитесь, Чада! Те припасы из кельи моей, что на рассвете доставили духи воздуха и слуги виноградных лоз...
        - Во-во...
        Они направились к выходу в обратном порядке. Чада возгавляли процессию, следом тащился, недовольно бормоча себе что-то под нос, Брат Пердурабо. Мастер Терион замыкал шествие. Шендерович плыл посредине, набросив на плечо край мантии. Время от времени он выпрастывал руку из-под алого полотнища и пихал Гиви локтем в бок.
        Солнце уже склонялось к закату, окрашивая скалы золотом и багрянцнем. Синие тени легли в ущельях, пещеры чернели в них, как озера мрака.
        Перед одной из них Мастер Терион, обогнув процессию, забежал вперед.
        - Сюда, о Гости Гостей, - произнес он угодливо кланяясь. - Обед мой скромен, но разделив его со мной, вы окажете мне такую честь, какой не ведали все цари земные.
        - Ладно уж, - вздохнул Шендерович. - Гнев камнем лежит на моем сердце, но готов я его отринуть, ибо великодушие мое сравнимо лишь с моим могуществом. Барашек, говоришь?

* * *

        Кто-то тронул его за плечо.
        Гиви вскочил, какое-то время пытаясь сообразить, где он, понимаешь, находится. Но вокруг было темно. Он пошарил по сторонам, попал по чему-то упругому и тут же отдернул руку. Но это была лишь туго набитая конским волосом подушка, которая откатилась в сторону.
        Черная фигура высилась над Гиви. Он хотел закричать, но от страха ему перехватило горло.
        "Приснится же такой кошмар", уговаривал он себя. Он пытался внушить себе, что он в худшем случае находится в своей каюте на теплоходе. В лучшем - в гостинице пароходства. "Черт знает что примерещится", мужественно пытался думать Гиви...
        - Чш-ш, о Потаенный, - произнесла фигура.
        Рядом мощно храпел Шендерович. Впрочем, храп тут же прекратился и Шендерович сонно пробормотал.
        - Эй, я же сказал... сначала невольниц...
        - Проснись, о Жеребец всех кобыл, - тем же шепотом сказала фигура. - Ибо времени у нас достанет лишь до рассвета.
        - Кто достанет? - подскочил Шендерович.
        - Кому надо, тот и достанет, ежли мы сейчас не примем соответствующие меры, - сурово донеслось из-под капюшона. - Не бойся, о Бесстрашный, ибо я Брат Пердурабо!
        - Надо же! А Чада где?
        - Чад я отключил. Изолировал в коконе...
        - Доброе дело ты сотворил, Брат, - дружелюбно проговорил Шендерович. - А где старшой?
        - Этот интриган? Этот самозванец, именующий себя Мастером Терионом?
        - Ну да... Начальник твой!
        - Он? - возмущенно фыркнул Брат Пердурабо. - Он - начальник? Ежли я ему потакаю, это еще не значит, что он - тот, за кого себя выдает! Ибо что бы он там ни рек, этот недоучка, прямой потомок Келли и его воплощение - это я. А ты, Средоточие Света, ему поверил?
        - Он изложил свою версию вполне убедительно, - сурово заметил Шендерович.
        - Еще бы! Хитрости у него не отнимешь! Нахватался по верхам, как всегда. Ибо не Келли он был, а Джоном Ди, причем настолько паскудным, что нам пришлось приставить к нему мое воплощение, дабы он не наделал бед. И что же - мерзавец, почуяв неладное, подставил меня в этой истории с философским камнем, а сам смылся. Так и сгнил я в тюряге, спасибо этому придурку Рудольфу. Так нет, мало ему! Воплотился в Кроули, да еще угораздило его развязать магические войны! Недоучка, самозванец! Жабу он, видите ли, распял, фу-ты ну-ты! Думаете, он посвященный? Как же! Его ни в одно приличное тайное общество впускать не хотели - так он сам себя посвятил! Вот так, ни с того, ни с сего, взял и посвятил! Нате вам! Пришлось приставить к нему Розу Келли, следующее мое воплощение, чтобы его хоть как-то контролировать! Так он довел меня, бедняжку, до белой горячки, этот деспот...
        - Ага!
        - И теперь - опять! Ну почему именно я? Что у меня за несчастный жребий такой - вечно таскаться за этим самодуром? Воплощение за воплощением! Говорил я братьям, устал я, подберите другую кандидатуру, так нет... Ты его, мол, лучше знаешь, притерлись за столько веков... Притерлись! Я из-за него до зеленых чертей допилась!
        - Ага...
        - Ну, наконец-то, труды мои завершились! Ожидание наше исполнилось, и Свет прольется на весь Великий Восток. Вставайте, высокие, пошли! И прости, о Добрый кузен, - поклонился он в сторону Гиви, - что этот астральный слепой не распознал в тебе сущность могучую.
        - Ничего-ничего, - поспешно сказал Гиви.
        - А куда, собственно, пошли? - холодно поинтересовался Шендерович.
        - На Делание, разумеется, - удивился Брат Пердурабо. - Ибо для того призвали вас сюда Великие Светила. Сейчас все и устроим. Раньше начнешь - раньше закончишь, не так ли?
        - Да всегда пожалуйста, - Шендерович был на удивление покладист, - только потребен мне инструментарий соответствующий... Ибо ты, умелый подмастерье, должен знать, что не бывает Каменщика без Мастерка, Плотника без Молотка и Кузнеца без Молота...
        Во мраке пещеры он пихнул Гиви локтем и попал в солнечное сплетение. Гиви шумно втянул воздух. Получилось очень внушительно.
        - Как говорят в нашем кругу - поспешишь - людей насмешишь, - заметил Шендерович.
        - О, как верно! Что именно тебе потребно, о Прозревающий Глубины?
        - В саду нашего отдохновения, - неторопливо повел Шендерович свою речь, - оставили мы священные предметы. И было их числом четыре. Жезл укороченный, карманный, темного металла, изогнутый и раздвоенный на конце - атрибут мудрости; круг алмазный с коловоротом посредине - символ мироздания, атрибут жесткости; факел самосветящийся, переносной, в воде негаснущий - атрибут прозрения и якорь трехлапый, с тросом привешенным - атрибут... э... заякоривания... да шевели же мозгами, потомок Шемхазая!
        - Атрибут соединения, - поспешно подсказал Гиви.
        - Истинно так! Атрибут единения и удержания! И без этих предметов Делание будет неполным! Все! Я сказал!
        Брат Пердурабо на миг задумался.
        - Сие возможно, - сказал он наконец. - Приманить сюда атрибуты - ничто по сравнению с теми трудами, коими привлек я сюда Скрижаль Силы... Ибо, что бы там ни внушал этот ничтожный, это была моя заслуга, а не его...
        - Истинно так...
        - И если Брат Братьев, Кузен Кузенов соизволит подождать...
        - Я подожду, - милостиво согласился Шендерович, вновь опускаясь на подушки.
        - Ах, как ты прав был, Всеотец, когда скрыл от этого суетного, этого невежественного свою потребу в атрибутах! Как прав был, столь хитроумно отказавшись от Делания! И как ты прав, Утро Света, что доверился своему Брату...
        - А то... Мудрость моя безгранична. Михаил, сказал я себе, лишь только увидел этого человека, ему нельзя доверять! Ты погляди на его бегающие глаза, сказал я себе! И погляди на Опору Силы, на Столп Правды, скромно скрывающий свою личину под этим небогатым, неброским, выгоревшим одеянием!
        - А по-моему, это очень приличный халатик, - обиженно сказал Брат Пердурабо. - Я носил его еще будучи Розой Келли. На нем такие милые рюшечки...
        - Под этим скромно, но со вкусом отделанным облачением!
        - Так я пошел?
        - Ступай, Кузен... Ибо недолго осталось ждать рассвета.
        Брат Пердурабо сложил ладони, поклонился и скользнул во тьму. Шендерович тут же вскочил с подушек, раздраженно пнув их ногой, отчего они разлетелись в разные стороны, и как тень, заметался по пещере. Гиви на всякий случай жался к стене - судя по печальному звону, ночной горшок стал одной из жертв бурной активности партнера.
        - Да не стой же как столп силы, - раздраженно прошипел Шендерович, - шевелись! Там в углу стоит блюдо с финиками. Увязывай их в эту чертову скатерть. И бутылку туда же...
        - Пробку никак не найду... ага, вот она!
        - Готов?
        - Готов!
        Они двинулись к выходу, но тут же наткнулись на Брата Пердурабо, который, тяжело дыша, благоговейно нес на вытянутых руках объемистый сверток.
        - Вот они, о Светоч! - произнес он, отдуваясь, - и немало я при том потрудился. Ибо если б ты знал, кто наложил на них руку, ты бы подивился моему могуществу!
        - Ты воистину могуч, о Брат, - похвалил Шендерович, принимая сверток. - Так... так... все на месте. Порядок... Веди же!
        Брат Пердурабо повернулся и, все еще задыхаясь и время от времени приваливаясь к каменной стене, пошел по тропинке. Шендерович следовал за ним, выжидательно замирая, стоило лишь адепту притормозить. Наконец, улучив момент, он коротко размахнулся и аккуратно врезал Брату Пердурабо по затылку фомкой, обернутой для милосердия в пышную мантию. Брат Пердурабо зашатался и мягко сполз на руки Шендеровичу.
        - Порядок, - еще раз удовлетворенно пробомотал тот.
        Он аккуратно выпутал фомку, расстелил мантию на тропинку, уложив сверху беспамятного Брата Пердурабо.
        - Вот и ладненько, - деловито приговраривал он, стягивая на адепте узлы мантии. - Вот и хорошо... Пошли, о Кузен Кузенов, пока он не выпутался из кокона.
        - Эк ты его! - восхитился Гиви.
        - Я ж говорил, держись Шендеровича. Шендерович плохому не научит.
        Он размахнулся, раскрутил якорь и с завидной ловкостью зацепил его за каменный выступ.
        - Порядок, - сказал он в третий раз, спуская вниз веревку и дергая ее, чтобы проверить на крепость. - Бери харчи, брат Гиви и спускайся. Я проверял, тут невысоко. А я понесу атрибуты. Хорошие атрибуты, пригодятся. Да не боись ты! - прикрикнул он, видя, что Гиви топчется на краю обрыва. - Я еще сделаю из тебя мужчину, орел мой горный.
        - Эх! - печально откликнулся Гиви, покрепче ухватился за веревку и острожно полез вниз.