1.12. Авторник

В связи с кончиной Андрея Сергеева запланированное на этот вечер мероприятие было отменено, и собравшиеся поминали ушедшего из жизни писателя. О человеческих и писательских свойствах Сергеева говорил Михаил Нилин, отметивший, в частности, способность Сергеева чувствовать сродство с разными литературными поколениями, удивительную точность и достоверность в передаче предметных и речевых особенностей запечатленных Сергеевым эпох и культур и другие редкие качества. Нилин прочитал сергеевский перевод из Райнера Марии Рильке (занятия немецкоязычной поэзией редко вспоминаются при разговоре о творчестве Сергеева), свое стихотворение 1997 года, рассказывающее о прогулке с Сергеевым после литературного вечера в клубе "Авторник", а также два маленьких рассказа: свой ("Детство") и Сергеева ("Два друга"), - подчеркнув, что в сравнении этих двух текстов, объединенных близостью материала и художественных задач, хорошо заметно превосходство Сергеева за счет более богатого арсенала литературной техники (что, в свою очередь, дается пристальным вниманием к достижениям западных литератур XX века). Стихи, прозу, переводы Сергеева читали также Илья Кукулин, Дмитрий Кузьмин и др.

1.12. Музей Марины Цветаевой

Вечер, посвященный лауреатам премии Аполлона Григорьева, открыли Наталья Иванова и Александр Архангельский, сказавшие несколько слов о самой премии и об Академии русской словесности, ее вручающей, а также Геннадий Комаров, который переиздал книги лауреатов премии ("Фоторобот запретного мира" Ивана Жданова и "Ресницы" Виталия Кальпиди), подивившийся, что стихотворные книги все еще выходят. Затем выступили сами лауреаты. Виталий Кальпиди прочел несколько стихотворений из "Ресниц" и предыдущей книги, "Мерцание", а также несколько стихов из "пишущейся сейчас" книги, продолжающей, как показалось, линию, начатую в "Ресницах"; несколько удивительной оказалась чисто романтическая манера чтения, не вполне, как будто, соответствующая высокому постмодерну самих текстов. Иван Жданов прочел несколько стихотворений последних лет. В конце вечера с помощью жребия было выбрано жюри премии на следующий год в составе: Александр Агеев, Борис Кузьминский, Андрей Арьев, Роман Арбитман и Ирина Роднянская.

2.12. Крымский клуб

Поэт Владимир Салимон представил новую книгу стихов "Брильянтовый и золотой" (М.: Игорь Мосин, 1998), составленную из стихов 1997 г. Читались также стихи последнего года (из готовящейся книги). Разговор, возникший после чтения, поддерживался, в основном, Игорем Сидом, который заметил, в частности, что "если бы я был старой литературоведкой, то сказал бы, что вы впали в неслыханную простоту, и прослезился бы". Салимон, отказавшийся в новой книге даже от той единственной (и несколько парадоксальной) формальной новации, с которой он работал в предшествовавших сборниках, - разумеем холостые нечетные стихи в четверостишиях, жест, демонстрирующий нарочитую бедность версификационных средств и отсылающий к русской поэзии 1860-70-х гг., преимущественно гражданского направления ("русский Гейне" по Вейнбергу и пр.), - не возражал против подобной аттестации, а также горячо откликнулся на предложенный Сидом (в русле идей, любимых в последнее время Дмитрием А.Приговым) выбор между пушкинской и лермонтовской традициями, решительно отнеся себя ко второй (т.е. более романтической и возвышенной).

2.12. Малый зал ЦДЛ

Вечер стихов и переводов Виктора Санчука представлял собой странный гибрид дружеского застолья и литературного мероприятия: действо происходило за огромным столом, на который выставили микрофон, бутылки с водкой и тарелки с бутербродами. Значительная часть читанных Санчуком оригинальных стихов обращалась им непосредственно к тому или иному слушателю. Преимущественное внимание, впрочем, было уделено переводам, поскольку вечер проходил в рамках семинарского цикла Евгения Витковского (вместо которого, впрочем, в качестве ведущего выступил Григорий Нехорошев). Санчук сообщил, что подготовил к печати большую (150 страниц) книгу своих стихотворных переводов с разных языков; прозвучали переводы с сербохорватского, македонского и немецкого, в том числе из классика немецкой поэзии ХХ века Эриха Кестнера, а также поэма Берта Папенфуса - насколько можно судить, исключительно сложная для перевода (радикальный политизированный авангард: самоубийство, психбольница, жизнь современного берлинского "дна", воспоминания о старинных крестьянских войнах; сложная синкопированная ритмика, игра слов, масса жаргонизмов, неологизмы, в том числе в оригинале разноязычные, составленные из немецких и английских слов, - один из кусков в переводе Санчука написан на смеси русского, английского и немецкого).

3.12. Классики XXI века

Презентация новых книг "Библиотеки журнала "Соло"": Игорь Клех "Инцидент с классиком", Юрий Буйда "Прусская невеста", Дмитрий Добродеев "Возвращение в Союз" (все - М.: Соло; Новое литературное обозрение, 1998). Вечер открыл Александр Михайлов, отметивший, что редактируемые им журнал и серия уже внесли весомый вклад в современную русскую литературу - около 3 тонн (столько, по мнению Михайлова, весит выпущенная им печатная продукция); новые книги обещают сделать этот вклад еще весомей, поскольку выходят отныне в твердом переплете (и с эстетскими обложками работы Адольфа Гольдмана). Михайлов вновь продекларировал свое пристрастие к маргинальности в разных ее формах, заявив, что не только его любимые авторы (в т.ч. авторы нововышедших книг) маргинальны по отношению к "толстожурнальному" литературному процессу, но и вошедшие в данные сборники тексты маргинальны в рамках творчества этих авторов (в частности, приоритет отдавался малой прозаической форме); справедливости ради следовало бы отметить, что в некотором смысле правомерно было бы говорить, напротив, о маргинальности более конвенциональной и большей по объему прозы в творчестве Добродеева и особенно Клеха. В дальнейшем, пообещал Михайлов, Библиотека журнала "Соло" будет пополняться книгами еще более непривычных авторов (по просьбе корреспондента "ЛЖМ" были названы имена: Леонид Костюков, Софья Купряшина, Елизавета Лавинская). Со своими произведениями выступили авторы всех трех книг. Клех выбрал для чтения три текста из книги, очевидно тяготеющих к жанру эссе: "Реки", "Песья суть и идея кошки" и фрагмент повести-коллажа "Частичный человек", а также, по просьбе Михайлова, вполне сюжетный текст (в жанре автобиографического анекдота), давший название книге. Разные грани своего творчества представил Буйда, прочитавший известный рассказ "Веселая Гертруда", выдержанный в духе магического реализма по-южноамерикански (хотя и на местном материале), несколько маленьких незатейливо-сентиментальных новелл и текст из следующей книги "Желтый дом" под названием "Гость из Андорры", построенный на несколько механистичном развертывании приема остранения. Наконец, Добродеев, помимо двух рассказов начала 80-х ("Люсина" и "Два конца"), представил цикл сверхкратких (по большей части в 2-3 предложения) миниатюр "Окна МУ" - своего рода моментальные снимки житейских и речевых ситуаций, структурируемых в единую последовательность обязательным наличием датировки; в жанрово-стилевом отношении такие миниатюры сам Добродеев охарактеризовал как "точечные удары по Саддаму Хусейну".

4.12. Георгиевский клуб

Вечер поэта Александра Левина.

7.12. Образ и мысль

Вечер молодых авторов был составлен из четырех разноплановых выступлений. Наиболее значительное по времени принадлежало петербургскому поэту сибирского (из Иркутска) происхождения Жанне Сизовой. Были прочитаны стихи последних двух лет, а также чуть более ранние, из книги "Ижицы" (СПб.: Ризопринт, 1998), написанные в бытность послушницей в Пюхтицком монастыре. В новых текстах по-прежнему много религиозного пафоса, но тематический диапазон выходит далеко за пределы церковной жизни; для них характерны повышенный эмоциональный градус (усиливаемый экстатической манерой чтения), сложная ритмика, стремление к предельной широте (в том числе, что редкость, за счет диалектизмов, по большей части сибирских), соединение говорного стиха и высокопарно-одических интонаций, алогичная спонтанная образность; риторические конструкции Сизовой иногда приводят на память поэзию Ларисы Березовчук, а в рамках этого же поколения плодотворным могло бы быть сопоставление с лиро-эпическими циклами Натальи Черных. Во втором отделении выступали москвичи. Стихотворения из только что вышедшей книги "1 1/2" читал Герман Власов, стихи и переводы из итальянского поэта ХХ века Эудженио Монтале - Яна Токарева, средних размеров эссе "Без названия. Посвящается Ч." - Ольга Готлиб (любопытно, что эссе представляет собой не то конспект, не то вариацию недавно законченной повести - краткий пересказ набора возможных событий для схематично прописанных персонажей).

7.12. Премьера

Новый литературный салон был открыт Николаем Байтовым, заявившим о своем намерении прежде всего предоставить возможность разным авторам выступать с только что написанными сочинениями, особенно если эти работы в чем-то неожиданны для них самих. Первый вечер был организован Клубом литературного перформанса в рамках проекта "Биографическое собрание", суть которого состоит в том, что участники (Байтов, Света Литвак, Андрей Воркунов, Олег Дарк, Леонид Костюков) делятся друг с другом собственными жизненными подробностями, и каждый по кругу пишет текст на основе биографии другого. Элементами перформанса служили обустроенные здесь же миниэкспозиции из разновозрастных фотографий каждого участника, причем в каждую экспозицию был вписан включенный магнитофон с биографическим рассказом (в соответствии с тем, чью историю излагал данный участник). Авторами же читались итоговые тексты, причем Байтов, Дарк и Костюков представили вполне законченные рассказы (у Костюкова, как обычно, с определенным движением в сторону эссеистики), тогда как Воркунов и Литвак, менее известные в качестве прозаиков, - фрагменты из явно больших по объему произведений, оба тяготеющие к классическому канону биографической прозы (в духе "Детства Темы").

8.12. Авторник

Вечер современной поэзии Израиля продолжал традицию принятых в "Авторнике" в предыдущих сезонах "альтруистических чтений": стихи израильских авторов читали московские литераторы Николай Байтов и Татьяна Милова, незадолго перед тем вернувшиеся из поездок по Израилю. Милова открыла вечер вступительным словом, отметив, что речь идет о совершенно определенной группе русских литераторов Израиля, стремящейся представлять собой скорее израильскую (и, шире, средиземноморскую) литературу на русском языке; этих авторов характеризует сосуществование в их творчестве сразу нескольких ностальгий: по русской культуре, от которой их отъединила эмиграция, по культуре Средиземноморья начала века (Кавафис, Лоуренс Даррелл), по библейской и традиционной иудейской культуре. Двух авторов, которых представила Милова, - Гали-Дану Зингер и Михаила Короля, - объединяет, по ее мнению, еще и тяготение к петербургской культурной и поэтической традиции: оба с пиететом относятся к творчеству Елены Шварц, а в стихах Короля можно усмотреть и влияние Дмитрия Бобышева (с поправкой на различное конфессиональное обоснование архаизирующей стилистики: поэзия Короля перенасыщена иудейской религиозной и культурно-исторической лексикой). Были прочитаны тексты Зингер (из книг "Адель Килька" и "Сборник") и Короля, а также переводы Зингер из современных ивритских поэтов. Байтов, в свою очередь, представил творчество Александра Бараша - поэта и куратора литературного проекта "Остракон", прочитав большое стихотворение "Эйн-Карем" (название городка), развивающее предъявленную Барашом во время своего приезда в Россию (см. 16.07.97) новую манеру предельно прозаизированного описательного верлибра; более ранние стихи Бараша прозвучали в его собственном исполнении в видеозаписи. Байтов, кроме того, прочитал фрагменты переведенной с английского прозы Денниса Силка (англичанина, жившего в Иерусалиме), которые, по его мнению, дорисовывают образ средиземноморской культуры, как ее мыслят русские литераторы данного круга (в самом деле, эта проза носит неомифологический характер и, видимо, стремится восполнить нехватку религиозно неангажированной мифологии в местной культуре). В непродолжительной дискуссии отмечалась необходимость более полного и разностороннего знакомства с литературной ситуацией Израиля, в которой на небольшом пространстве сосуществует множество различных школ и тенденций.

8.12. Эссе-клуб

Вечер, посвященный юбилею Гайто Газданова, в целом не затрагивал вопросы современной литературы и литературной жизни. О творчестве Газданова, а также Владимира Набокова и Бориса Поплавского, спорили и размышляли Мария Васильева, Леонид Костюков, Светлана Богданова и др.

9.12. Крымский клуб

Вечер "Геопоэтика в лицах: Танаис - Ростов-на-Дону": Анна Бражкина, Виталий Калашников, Геннадий Жуков. Со своими произведениями и воспоминаниями выступили три автора, в 80-е годы входившие в ростовскую богемно-интеллектуальную среду, обосновавшуюся в поселении историков и археологов при раскопках древнего города Танаиса. Бражкина читала лирические стихи и прозаические миниатюры-анекдоты о Калашникове, Жуков пел избранные песни, отличающиеся редкой для бардовской культуры экзальтированностью, Калашников прочитал буквально два стихотворения. Звучали также стихи Леонида Григоряна и Леопольда Эпштейна.

9.12. Фонд Михаила Булгакова

Вечер поэта Дарьи Суховей, представленной куратором клуба Данилой Давыдовым как один из самых интересных петербургских авторов младшего поколения. Суховей начала свое выступление с манифеста о различии поэзии Петербурга и Москвы: как полагает Суховей (возможно, не вполне всерьез, поскольку жанр манифеста любит и использует часто), петербургской поэзии в среднем свойственна избыточность смысловых элементов, а московской - их уникальность, и, соответственно, неизбыточность (в качестве примеров сопоставлялись, в частности, Николай Кононов и Иван Ахметьев). Далее читались стихи последних двух лет (с немногочисленными вкраплениями более ранних текстов), для которых характерна усиливающаяся ориентация на языковой эксперимент (порой - семантизация частей слова, неологизмы - напоминающая творческие методы Александра Левина и Владимира Строчкова, чьи произведения составляют предмет филологических штудий Суховей); в качестве заметных черт авторской поэтики можно также отметить цитатность (материал которой составляет русская поэзия ХХ века и текущая реклама), обыгрывание компьютерных и местных реалий (вплоть до оды на установление новых турникетов в петербургском метро). Заметно, кроме того, стремление Суховей к созданию разнообразных метатекстов: различные типы циклов и многочастных композиций, авторская книга (отсылающая к приговскому типу самиздатского сборника) "Лирика и элегии", текст с авторским комментарием и т.п.

11.12. Георгиевский клуб

Объявленный вечер прозаика Петра Капкина не состоялся из-за болезни автора, и потому выступали все желающие. Свои стихи прочли Дарья Суховей, Владимир Герцик и Евгений Иорданский (Новосибирск), исполнивший также ряд скороговорок собственного сочинения и, аккомпанируя себе на гитаре, романс на стихи Светы Литвак. Фрагмент эссе "Дом-Корабль-Сон" читал Марк Ляндо. Данила Давыдов, помимо своего стихотворения "Палинодия", исполнил прозаические миниатюры Игоря Емельянова и стихи из книжки "мы песочек маленький...", авторы которой подписываются псевдонимами Тофсла и Вифсла (из сказок Туве Янссон). Сергей Соколовский читал фрагменты лирико-философской прозы Сергея Жаворонкова, Дмитрий Кузьмин - стихи, присланные ему хабаровским поэтом Артемом Ивановым. Финальная часть вечера несколько неожиданно превратилась в хэппенинг, посвященный отсутствующему Капкину: Герман Лукомников, Ирина Семенова и Кузьмин рассказывали о различных случаях из жизни Капкина, Кузьмин показывал желающим его фотографию, оживленную дискуссию вызвал вопрос о происхождении фамилии Капкин.

14.12. Премьера

Вечер трех авторов. Михаил Сухотин читал стихи последнего года, частично уже звучавшие (10.11. Авторник, 25.11. Крымский клуб), а частью совсем новые, среди которых следует выделить стихотворение, посвященное готовящейся антологии современной русской поэзии "Through the American eyes". Сухотин также высказал свое несогласие с рядом интерпретаций своего творчества, данных "ЛЖМ"; так, тексты, читанные Сухотиным на вечере "Цитата. Центон. Плагиат" (25.11.), по мнению Сухотина, имеют к заявленной теме непосредственное (а не "косвенное") отношение (например, стихотворение "Неадекватный пример адекватного перевода", состоящее из текста Всеволода Некрасова и его перевода на английский язык, в котором для русского уха возникает непредусмотренный дополнительный смысл); неосновательными считает Сухотин выраженные в "ЛЖМ" сомнения в принадлежности его работ, представленных на "Литературной выставке" (29.11. Spider & Mouse), к бук-арту ("что такое бук-арт, как не самодельная книга?"). Игорь Левшин прочитал несколько рассказов, среди которых выделялся "Классик", совмещающий сугубо концептуалистский композиционный прием (монтаж принципиально несовместимых стилистически и семантически фрагментов) с его обыгрыванием в духе классиков юмористики (О`Генри, Джером и др.). Вечер завершило выступление Александра Платонова (автора некогда близкого к кругу самиздатского альманаха "Эпсилон-салон", но почти не появлявшегося на публике в 90-е годы), обставленное не без самоиронии: заявив о себе, что "пишет душераздирающие тексты из вредности", Платонов предложил слушателям после каждых трех стихотворений выступать с репликами и замечаниями, обещав закончить при первой же паузе, в которой реплик не воспоследует; реплики (по большей части, правда, ни к чему не обязывающие) исправно подавались, так что Платонов полномасштабно представил самиздатский сборник со странным названием "БО" - по всей видимости, итоговый за последнее десятилетие. Стихи Платонова заслуживают серьезного интереса: расшатанная, обрывающаяся ухабами метрика в сочетании с перегруженным синтаксисом и всесторонним расширением лексического диапазона (вплоть до финансовой и компьютерной терминологии, плюс обширные англоязычные вставки) наводит на мысль о движении в сторону, указанную Иосифом Бродским, но более радикальном, при том, что эмоциональное наполнение текстов остается, напротив, интенсивно личностным.
          Касательно замечаний Михаила Сухотина в наш адрес необходимо заметить, что теоретически ни феномен центона, ни феномен бук-арта должным образом не осмыслены и позволяют на сегодняшний день разные трактовки. Но если о пропорции текстов центонного и не-центонного характера в рамках одного выступления автора, успешно работающего как одним, так и другим способом, спорить бессмысленно, - то работу Сухотина на "Литературной выставке" квалифицировать как бук-арт затруднительно: не только в силу уже высказанных в ноябрьском выпуске "ЛЖМ" соображений ("квалификация результатов фиксации акции на бумаге как бук-арта представляется методологически сомнительной"), но и потому, что, собственно, не имел место сам феномен книги (четыре разрозненных листа книги не составляют); кроме того (если отвечать на заданный Сухотиным риторический вопрос), далеко не всякая самодельная книга относится к бук-арту, а только та, в которой собственно книжная атрибутика (от иллюстраций до нумерации страниц) каким-то образом концептуализирована; все это, разумеется, ни в малой мере не отменяет присутствующего в данных работах Сухотина высокого напряжения эстетической мысли.

14.12. Образ и мысль

Вечер поэта Алексея Алехина.

15.12. Авторник

Первый вечер лауреатов Фестиваля малой прозы открылся выступлением Елены Муляровой, прочитавшей лирико-философские рассказы, не звучавшие на самом фестиваля. Такого же принципа придерживался Михаил Нилин; следует выделить его "Рассказ из довоенной жизни", представляющий собой рассуждение о городских байках, перемежающееся их обильным цитированием. Мулярова и Нилин предпочли расширить свое выступление по сравнению с фестивальным не увеличением количества читаемых текстов, а выбором больших по объему текстов. В отличие от них Алексей Михеев, как и на фестивале, читал из "повести в рассказах" "А. и Б. сидели на трубе", представив 16 новелл, т.е. половину цикла. Михеев также высказал свое несогласие с данной этим текстам в "ЛЖМ" характеристикой: "сюжеты большинства из них прочерчивают лишь самую общую схему существования человека", заметив, что таковых текстов в "повести" - меньшинство, остальные же представляют собой не более чем просто сценки. Вечер завершило выступление Ириной Шостаковской, которая читала, в основном, тексты не сказового (как на фестивале), а притчевого характера (за исключением текста "Йог", являющимся пародией на сказки Дмитрия Гайдука); особенно стоит отметить рассказы "Madeleine начала рассказывать..." и "Сосиски". Всем выступавшим ведущий вечера Данила Давыдов вручил дипломы Фестиваля.

16.12. Крымский клуб

Петербургский поэт Сергей Завьялов читал новый цикл "Отмороженные стихи" (парафразы од Горация) и стихотворения из книги "Мелика" (в том числе одно - "При получении берестяной грамоты" - по-русски и на эрзянском диалекте). Основную дискуссию с автором вел Михаил Сухотин; он, в частности, заметил, что цикл "Elegiarum fragmenta" (из "Мелики"), имитирующий папирусы с частично сохранившимися на них фрагментами, производит скорее впечатление целостного текста, разбитого на части, т.е. там отсутствует ощущение пустоты, зияния несохранившегося текста (по мнению Завьялова, дело здесь в том, что элегии имеют очень жесткий размер, поэтому выпадение фрагментов не должно помешать читателю восстановить, благодаря метрической схеме, целое; по словам Завьялова, он преследовал в этом цикле цель избавиться от лишних слов, слов-сорняков, которые присутствуют даже в самых лучших стихах лучших поэтов; отсюда же и написание некоторых слов в квадратных скобках - это те слова, за которые Завьялов как автор отвечает не на 100%: "безответственно не сознавать, что за какие-то слова отвечаешь в большей степени, чем за другие"). По поводу цикла "Парафразы" Завьялов заметил, что это попытка вступить в своего рода спор с Горацием (иначе говоря, Завьялов, по его словам, ощущает возможность сказать какие-то вещи иначе, нежели их сказал Гораций); отсюда - намеренная неэквиритмичность цитат из Горация, приводимых в этом цикле. О метрических схемах, прилагаемых к его стихам, Завьялов сказал, что делает это для того, чтобы избежать причисления себя к авторам, работающим в свободном стихе, какового он является противником. В этой связи было поднято еще несколько тем, в т.ч. о Льве Рубинштейне как создателе новой системе стихосложения.

16.12. Центральный Дом литераторов

Вечер поэта и переводчика Наталии Ванханен. Звучали стихи из новой книги "Зима империи", а также несколько стихотворений из более раннего "Дневного месяца" и переводы испанской поэзии. Песни на стихи Ванханен исполнила Ирина Булавина.

17.12. Политехнический музей

Вечер Юлия Гуголева, Григория Дашевского, Виктора Куллэ и Дмитрия Воденникова был предварительно озаглавлен "А где мне взять такую песню, или Свеча на ветру"; это название никак не обыгрывалось в ходе вечера, но некоторой адекватностью, безусловно, обладало, поскольку в нем, как и в творчестве всех четырех участников, в не слишком ясной пропорции сочетаются романтическая поза и жесткая самоирония. Вел вечер Владислав Кулаков, предварявший выступление каждого автора экспресс-анализом его поэзии; Кулаков особо отметил противостояние Гуголева, Дашевского и Куллэ - поздних "восьмидесятников" - открывающему следующее поколение русской поэзии Воденникову, формировавшемуся уже в 90-е годы, на фоне более широких возможностей выбора эстетической ориентации (с этим, по мнению Кулакова, связан чисто субъективный характер его поэзии, работающей исключительно со сферой бессознательного); три других автора, полагает Кулаков, отталкивались каждый от своей литературной традиции (Гуголев, вместе с покойным Андреем Туркиным, - от эстрадного иронизма конца 80-х, Дашевский - от "Московского времени", Куллэ - от петербургской поэзии с ее архитектурной пластикой и эпическими устремлениями), однако в итоге пришли к определенной творческой (а не только личной) близости. Наиболее неожиданным стало выступление Воденникова, не только представившего несколько новых стихотворений, написанных за последние месяцы, но и опробовавшего новую для него форму устной презентации текстов в виде целостного лирического монолога со смазанными переходами от стихотворения к стихотворению и рядом интонационных и пластических приемов, близких к театру одного актера; новые стихи (вновь, как и тексты прошлого года, сведенные автором в единый цикл "Весь 1998 год") продолжают взятый Воденниковым курс на формальную аморфность, драматизм прямого высказывания, интимность, исповедальность, своеобразный ready-made (использование собственных бытовых высказываний). Три других автора, выступающих нечасто и пишущих немного, положили в основу своих выступлений лучшие тексты последних лет, уже хорошо известные внимательным слушателям, - впрочем, до сих пор неопубликованные, такие, как "Из поэмы" Куллэ или "Папа учил меня разным вещам..." Гуголева. Дашевский вновь продемонстрировал (в стихотворении "Карантин") редкую способность к плодотворному диалогу с античной классикой (в данном случае с Катуллом). В конце вечера прозвучали маргинальные для авторов тексты: диалог в стихах "Генрих и Семен" Дашевского (см. 12.11.97) и пародия Куллэ на Гуголева (впрочем, пародия в советском понимании: вышучивание отдельных элементов поэтики вместо ее гиперболизированной имитации). Гуголев прочитал также несколько стихотворений Туркина.