Правила Любви

Глава семнадцатая
в Голливуде

     Когда Такая-то и Такой-то снимались в киношедевре "Пипочка", на площадку забрёл по случаю их дошколёнок-сын. Увидев, что папа делает с мамой, мальчик перепугался. Такая-то, рассказывают, покраснела.
     - Сынок, - промолвил Такой-то, - погуляй, пожалуйста, в другом месте.
     - А где? - спросил мальчик. - Куда мне пойти?

Заявка
(по сценарному плану Василия Ивановича Панкова)

     Я, Василий Панков, предлагаю снять фильм о себе: что мне, невзирая на молодые годы, довелось испытать в жизни. Под заглавием "Фоторобот, или Девушка моих грёз". Фантастический триллер!.. Приступаю к описанию.
     Покуда проходят титры, очень красивая девочка бежит вдогонку за бабочкой. В лесу, среди луга, по осевой линии широкошумной магистрали... Такое видение - во сне и наяву - преследует нашего героя.
     Он сирота. Рос и воспитывался в детдоме. Чуть не с пелёнок помешан на семье, на родителях: мол, непременно меня найдут! Отрицает случайное своё имя, соглашаясь на любое другое, - лишь бы от матери. Как все почти малыши, с криком "мама!" осаждал приходящих в детдом женщин, едва ли не в каждой угадывая родные черты. Старался выявить и развить сходство и до того преуспел, что свободно управляет лицевыми мышцами...
     Мы встречаемся с ним в кинозале следственных органов. Сотрудник опрашивает свидетелей, и на экране составляется условный портрет. Тут же, за ширмой, сидит наш герой. Вглядывается в лицо преступника на экране и внезапно преображается.
     В зале включают свет. Наш герой выходит к свидетелям, которые тянутся к нему и тычут:
     - Он, он, он!
     Итак, наш герой обладает сверхъестественной силой и пристроился у "ментов". Загребает хорошие денежки. Ценный кадр. Им дорожат...
     (А красивая... нет, прекрасная девочка бежит и бежит за бабочкой. Ведь бабочка, - по древнему словарю, - просто наша душа. И безрассудно стремится к свету, как мотылёк - на огонь).
     Между тем генерал - местный милицейский начальник - приказывает герою войти в камеру к весьма известному и крутому "авторитету", который (внимание!) всего несколько дней назад "замочил" не менее известного и крутого... В обличье последнего, как вы уже поняли, и должен явиться наш герой.
     - Овца в волчьей шкуре! - смеётся начальство.
     По хитрому замыслу, столь внезапное оживление произведёт психологический шок, и мафиози "расколется".
     Ха! Не тут-то было! "Авторитет" - крепкий орешек: завидев "восставшего из мёртвых" подельника, бросается с бритвой...
     - Это не я! - вопит наш герой. - Не я! Не я! - И чужое лицо сползает. как маска.
     Конвоиры уводят его, а гангстер запоминает подлинный облик.
     Обнаружив себя, герой покидает "ментов". Слоняется по улицам, пытаясь настичь девочку, которая ловит бабочку... В пивнушке знакомится с экстрасенсом. Тот гастролирует по стране с программой так называемого "биоэнергетического воздействия". Приглашает домой, показывает разные трюки: лежит на битом стекле, ест лампочки, гипнотизирует...
     В свой черёд, словно поддавшись гипнозу, раскрывается наш герой, - становится на мгновение точной копией нового знакомого.
     Экстрасенс берёт его в ассистенты. Натаскивает на специальность, учит приёмам эстрадной экстрасенсорики. Изредка просит предстать юношей по имени Миша - трагически погибшим сыном.
     - Извини, - говорит, - сынок, но ты для меня Миша.
     Так герой обретает имя... И девочка наших грёз издали машет рукой, приманывая протяжным шёпотом:
     - Миша... Миша...
     В баре, в затерянном городке разговорился Миша с юной особой. Она вроде бы ушла из семьи, сбежала от приставаний отчима... И кокетливо пошутила, что приносит несчастье.
     Действительно, разгорается драка. Оборотившись суперменом, Миша разбрасывает нападавших и приводит девушку в местный отель, бывший Дом колхозника. Её зачисляют в эстрадную бригаду, и теперь они путешествуют втроём.
     Возникают ссоры, денежные пересуды, попрёки, обиды, претензии...
     - Сын у него, как же! - издевается девушка. - Да я вас, голубеньких, за версту чую!
     - Какого я цвета, - огрызается экстрасенс, - не твоё дело! А вот ты, милая... - И припечатал короткое слово.
     Обозлённый на своего напарника, Миша - прямо по ходу представления, нарочно изменив угол броска, - всаживает названному отцу нож. Окровавленный экстрасенс остаётся на сцене и, прижимая руки к груди, раскланивается.
     (А девочка наших грёз бежит и бежит за бабочкой).
     Миша и его пассия затевают собственное дело - "Эротический театр гипноза".
     Гвоздь программы - стриптиз нашей юной особы. Выдавая себя за местную, она добровольно выходит из рядов, дабы подвергнуться опытам. И под воздействием внушения, вдобавок заряженная "любовной водицей", расслабленно, будто во сне, разоблачается...
     Неожиданно какой-то мужик заорал:
     - Подставка! - Дескать, девица чужая, приволоклась разом с гипнотизёром...
     Скандал. Герои спасаются чёрным ходом. Их хватают, запихивают в машину и привозят к тому самому гангстеру-мафиози - бывшему соседу по камере, который запомнил Мишу в лицо.
     (А беспечная девочка всё бежит и бежит за бабочкой, как за своею душой... )
     Миша и гангстер кратко, но содержательно беседуют. "Авторитет" объясняет "на пальцах", что вообще можно проделать с человеком, в частности, с девушкой... И Миша согласен на всё.
     Происходит ограбление века. К зданию банка в служебном лимузине подкатывает директор. Охрана приветствует его. И Миша-"директор" без шума берёт сейф.
     (Ликуя, бежит за бабочкой счастливая девочка... )
     А милицейский генерал, по совокупности признаков, вычисляет Мишу.
     Погоня. Стрельба. Героиня смертельно ранена. Умирая, признаётся, что отбила отчима у собственной матери и та прокляла её.
     - Я же предупреждала... предупреждала, что приношу несчастья...
     Миша наклоняется. В последнем усилии забирает на себя девичий облик, принимая чужую смерть... И фильм завершается кадром, которым открылся: бежит, бежит за бабочкой легконогая девочка наших грёз.

Глава восемнадцатая
с вовлечением поэта
Дмитрия Павловича Лепера

Ночная бабочка печали,
в бархатнокрылой темноте
куда летаешь ты ночами
на недоступной высоте,
над опочившими полями
неслышно свой полёт верша?

Куда незрячими глазами
ты смотришь в ужасе, душа?

Гусарская болезнь

     В древности, при наличии рабства, не последнее дамское удовольствие заключалось в том, что варили на меду и с орехами такое густое сладкое пойло и заливали, как блатари говорят, в "копилку". Приглашалась девочка и ловким бессмысленным язычком, надо думать - причмокивая, выедала до донышка.
     Наша соседка Нина Остаповна в тех же целях завела маленькую собачку и начинялась обыкновенным мясным фаршем. Но собачка чем-то заразила соседку, и вся эта история всплыла в диспансере.
     Там же рассказали мне о двух парах в сходной ситуации. Когда пожилой женится на молоденькой. Не так, чтобы старик, а например: профессор - студентка.
     Он вдовый. Тихо и мирно существовал с первой супругой, покуда не померла. А тут такая девчонка попалась - чуть ли не двадцать лет с нею скинул. Перед инсультом.
     Ну, до инсульта дожить надо... А вот пришлось ему от супруги "трипака" плясать... Думаешь, скандал? Такая-сякая, изменщица-потаскушка!.. Ни Боже мой! Ходит, лечится, цветёт и пахнет. Какой, блин, развод? По гроб жизни обязан. В ножки кланяюсь. Мир мне открыла!
     А другой, напротив, сам занемог. И в аккурат, понимаешь, перед свадьбой. Тоже примерно профессор, а первокурсницу углядел...
     Врач ему говорит:
     - Да что вы переживаете? Долечитесь - и с Богом...
     - Нет, - тот волнуется, - должен предупредить!
     Уж и медсестрёнка как девушка: мол, ни к чему, держите пока при себе...
     - Не могу, - кричит, - не имею права!
     Ну и выгнала. Молодая-то. Ты, блин, опозорил да опоганил. И это ещё - осквернил.
     Что поделаешь - не сложилось!

Глава девятнадцатая
после развода

     Она работала в Главрыбнадзоре, где сотрудникам продавали к празднику свежую рыбу, предварительно уценив.
     Давно развелась и разменялась, и жила в маленькой комнате на втором этаже, под самой крышей деревянной пристройки. Внизу помещалась абажурная мастерская и шуршал шёлк, который натягивали на железные обручи.
     Ей было уже столько лет, что когда - осенью или весной - дождь колотил по крыше, капли, чудилось, падают на макушку, в то самое углубление, что мама звала некогда "родничок".
     И вдруг она встретила человека, который любил рыбу.
     Они ходили в кино и в темноте, спотыкаясь, обжигая друг друга руками, пробирались, как молодые, к последнему ряду... Но через три дня (ибо по должности была она бухгалтером-ревизором) её послали в командировку. Она сказала:
     - Напишешь мне первый, ладно?
     - Пожалуйста! - он говорит. - Хоть сейчас! - И написал.
     И едва она прочитала то, что он написал, - мигом ему написала... А он ей написал. И говорит:
     - Пришли гости и хозяев украли. - То есть рыбак, получается, рыбку поймал.
     И - шу-шу-шу, шу-шу-шу - шуршал шёлк с нижнего этажа.
     - Знаешь что, - она говорит, - я уже приехала из командировки. Встречай меня завтра. Только с цветами!

Христина

     Нет, Христя, как просила себя называть. Я, говорит, украинка...
     Да откуда? - спросил мой муж. Христина беспечно махнула: там, Киев... Дескать, бабушка с дедушкой, прихватив малолетнюю дочку, отбыли последним предвоенным пароходом. И поселились в Нью-Йорке.
     - Чудеса! - сказал муж. - Кто ж это в тридцать девятом году мог уехать в Америку из-под Киева?
     - Киев, Киев! - твердила Христина.
     И тут обнаружилось, что никаких других украинских городов просто не знает. А Киев, всем известно, is the capital of the Ukraine, isn`t it?
     Да, конечно, Киев - столица Украины.
     - А на каком языке говорили дома? - спросил муж.
     Дедушка с бабушкой по-польски. Жили в таком районе: и булочник - поляк, и аптекарь... А потом бабушка осталась одна, старенькая. И "социальная служба" прислала к ней негритянку, чтобы помочь по хозяйству. Вот смеху было!
     Дедушка к тому времени то ли умер, то ли сгинул, расставшись с бабушкой. Дочь вышла замуж. Сидела с Кристиной и двумя её братьями. И снова была pregnant.
     - Опять мальчик? - спросил муж.
     Христина радостно закивала.
     И муж, и сын, и друзья сына по английской гимназии - все, разумеется, всё поняли. Только мне нужно переводить.
     - Я много богатая, - сказала Христина. - Имею три браты.
     Отец с матерью развелись. Он профессор. Чего-то технического. И с ним в Америке остались три сына. Кто в колледже, кто в университете... А мама с Христиной укатили в Европу.
     Да, мама вышла замуж. But it`s no matter. Это неважно. Просто в Америке нет работы. А мама... И Христина в подробностях объяснила, чем занимается её мама.
     - Искусствовед-исполнитель, - кратко сформулировал муж. - Специалист по старинным инструментам.
     Ведёт курс где-то в Скандинавии. Собрала студенческий оркестр. Иногда выступает с сольными концертами. А она, Христина, обратилась к славянским корням. Приехала в Институт русского языка to improve.
     - У-со-вер-шен-ство-вать-ся! - по слогам сказал муж.
     - Ох, эти длинные русские глаголы! - вздохнула Христина.
     А муж уточнил семейное происхождение посредством косвенного вопроса: какому Богу молилась бабушка - католическому, православному?.. А-а, католики православного обряда - униаты! Так вы, милая, с Западной Украины, откуда-нибудь из-под Львова, Дрогобыча. Вот и умотали в Америку перед войной. "Панская" Польша никого не держала... И разрешивши географическую загадку, вернулся в свой закуток корпеть над рукописью - делом жизни - "Мелкоразмерный инструмент для резания труднообрабатываемых деталей".
     Христина сидела на кухне, закрывши глаза, и говорила: how warm!
     - Как тепло! Дайте мне ещё горячего чаю. Я могу выпить целый самовар!
     Сын провожал её. Стоял подле вешалки, неловко подавая лёгкую мальчиковую курточку. Христина не попадала в рукава. Сын смущался. Синтетика топорщилась и трещала.
     - Ну как московская зима? - Муж высунулся из закутка. - Мама, небось, остерегала: одевайся теплей...
     Христина дёрнула плечиком.
     - Считается, - перевёл сын, - считается, что девушка с тремя братьями - самая капризная. - И покосился на отца: правильно ли?
     - Точно, - подтвердил муж, - капризная, балованная, привередливая, своевольная...
     - Пожалуйста, - сын внезапно осип, - пожалуйста, Крис, закутайся! - И взялся натягивать шарф до самого носа. Освобождаясь, Христина задрала голову и клацала зубами, будто от холода.
     - Ой, как подумаю, что на улице... - И смотрела на моего мальчика, словно ждала спасения.... А он, бедный, не знает, куда деваться, чем помочь...
     - Стойте! - кричу. - Погодите! - И достала древний свой кожушок - первую нашу семейную вещь.
     В незапамятные времена, под старый Новый год, отправились за город, на чью-то дачу. Расстелили этот тулупчик, крепко прижались, чтобы согреться, и получился наш мальчик.
     - Ну-ка, Христя, примерь!
     О-о, совсем впору! Даже лучше, чем некоторым в далёкие годы... На меня сейчас и не влезет!
     - Здорово! - сказал сын. - Прямо в ней родилась! Как влитая!
     - Спасибо! - лепетала Христина. - How beautiful!
     Как у вас хорошо! Как прекрасно! Как замечательно!
     - Да, - бормотал муж, - она - та самая меховушка. - И не решался притронуться.
     - А что ж тут такого? - улыбнулась я. - У тебя сын - жених. - И взявши супруга за руку, погладила нашу дублёночку.
     Христина вертелась около зеркала.
     - Вот приду к маме - видишь, скажу, какой мех! Добрые люди в России меня одели. А ты, скажу, мамочка, пальто пожалела купить! - И увела нашего мальчика.

Продолжение