Убегая от революции, Николай Иванович уехал в Берлин, где, увлекаясь бонистикой – наукой, изучающей бумажные деньги в качестве источника по истории общества – публиковался под псевдонимом Н.Росбер, "российский берлинец" (1).
        Им были написаны, к примеру, такие статьи: "Деньги Шкуро", "Денежные знаки 'зеленых' в Черноморской губернии", "Денежные знаки железных дорог на Кавказе", "Денежные знаки Терского казачьего войска", "Денежные знаки Кубанского краевого правительства", "Эмиссия первого Крымского правительства", "Денежные знаки Главного командования вооруженными силами на юге России" (2), а также издан, в соавторстве с Л.М.Иольсоном, каталог "Перечень денежных знаков, выпущенных и курсировавших на территории бывшей Российской империи в годы войны и революции 1914-1923 гг".
        Во время Второй Мировой Николай Иванович Кардаков (1885 – ?), с честным и прямым взглядом всех фотографий, в твердоугольных очках добротный мужчина, был завербован SS и направлен в Россию (соблазнясь блесной слухов, заглотим этот крючок). Несколько десятилетий спустя туда же, в медвежий тыл, отправились по заданию ЦРУ и книги на русском. Парашюты, груженые "Защитой Лужина", спускались на снег. Кардаков, подобно Мартыну из "Подвига", затерялся на карте испещренной красными флажками России и после войны в Берлин не вернулся. Однако, наличие составленного им "Каталога денежных знаков России и Балтийских стран 1769-1950", любовно циркулировавшего в самиздате советских бонистов, позволяет предположить, что он, преодолев шпионские страсти, остался после войны жив. Лев Максимович Иольсон, профессор, бонист, беспартийный, родом из Вильно, в 1938 году, в возрасте 47 лет был обвинен Военной Коллегией Верховного суда СССР в шпионаже и закончил свою жизнь близ совхоза "Коммунарка", на расстрельном полигоне в лесу (3).
        Помимо эмигрантской литературы-"антисоветчины", ЦРУ поддерживало Поллока, Ротко, Мазеруэлла, де Кунинга, назвав американский абстракционный экспрессионизм – подтверждение буржуазного расцвета искусства – "идеологическим оружием холодной войны". Деньги экспрессионистам шли через Congress of Cultural Freedom, в арт-департаменте которого работал щеголь и ловелас Николас Набоков, по словам журнала "Артньюс" – "менее талантливый кузен Владимира" (4).
        Кардаков, немало времени потративший на лепидоптеру, а заодно и бонистику приморско-уссурийского края, а затем сотрудничавший с Институтом Энтомологии в Дахлеме и представивший Сирина лепидоптеристу Молтрехту ("Владимир, это не куколка, а целая кукла! – любой ребенок обрадовался бы такому подарку!"(5)), классифицировал и наименовал множество бабочек, в их числе: Pontia edusa orientalis Kardakov, Argyronome laodice ussurica Kardakov, Limenitis moltrechti Kardakov, Arascnia levane vladimiri Kardakov. В конце двадцатого века ученые Балинт и Джонсон, очарованные сначала Лепидоптерой Набокова (он исследовал подвид бабочек теперь известный как "Nabokov's Blues"), а затем и Литературой Набокова, назвали несколько бабочек именами его персонажей: Plebejus pilgram, Pseudolucia humbert, Parachilades luzhin и др. (6)
        Кардаков познакомился с Сириным в Берлине в двадцатых годах. Берлин, где в 1919 году Магнусом Хиршфельдом был открыт Институт сексологии и где примерно триста баров в то время обслуживало гомосексуальную clientele, с конца XIX века до прихода нацистов рядился под нынешний Сан-Франциско. 6 мая 1933 года, после гитлеровского запрета на порнографию и гомосексуальные общественные организации, группа фашиствующих юнцов сожгла коллекцию книг и фотографий, хранившуюся в Институте. Сходная участь постигла и коллекцию бумаг и бабочек, оставленную Сириным в 1940 году в Париже на попечение Фондаминского, а сам Фондаминский был отправлен в концлагерь (7). В концлагере, вместе с тысячами немецких гомосексуалов, погиб и брат Набокова-Сирина Сергей. В военное время Институт Энтомологии был эвакуирован в Мекленбург (8), и Кардакову, как мы уже знаем, пришлось подыскивать другую работу.
        Т нашел автограф ранее не известного набоковедам стихотворения "Бабочки", адресованного Сириным Кардакову, на форзаце редчайшего прижизненного издания "Короля, дамы, валета" у букиниста в Беркли, в год смерти Набокова, в 1977 году (через двадцать три года внешне удивительно схожий с отцом сын писателя Дмитрий Набоков включит это стихотворение в сборник "Набоковские бабочки"):

...Издалека узнаешь махаона
по солнечной тропической красе:
пронесся вдоль муравчатого склона
и сел на одуванчик у шоссе.
Удар сачка, – и в сетке шелест громкий.
О, желтый демон, как трепещешь ты!
Боюсь порвать зубчатые каемки
и черные тончайшие хвосты. <...>
Нацелишься, – но помешают ветки;
взмахнешь, – но он блеснул, и был таков,
и сыплются из вывернутой сетки
лишь сорванные крестики цветов...

        "У Набокова был один недостаток – замедленность наряду с остротой восприятия, – пишет Л.Дрознер. – Он об этом догадывался. В "Камере Обскуре" Горн о Кречмаре думал, что у того в живoписи "тяжеловатый" вкус. Именно. Набоков враждебно относился к позднему Пикассо, Шагалу, Матиссу. И в литературе запаздывал. То ему Пастернак плох, то Поплавский пошл, то он Джойса неумеренно любит, то переводит на английский Булата. Аристократ всегда немного ослеплен, скован "вкусом". Искусство больше любит середняка, разночинца.
        Про "идею Набокова" читайте моего "Балтусa". "Идея Набокова" – это одно из проявлений гармонии, красоты – назовите как понимаете. Мощный побег. Настолько энергично там всё было задумано, что мало оказалось и литературы, и живописи, и музыки, и науки. Даже внешность наследуется, чтобы у сомневающихся в преднамеренности (!) замысла не оставалось никаких шансов." (9)
        Теперь – письмо В: "Парашюты и Лужин – как "вкусно"! Кстати, я тоже готовлю для своего курса старые боны. На купюрах 1919-20 года концепция/мифологема "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" дана на нескольких языках. На купюре 1938 изображен солдат в полной амуниции и готовности к чему укажут, точнее – прикажут. Стихотворения "Бабочки" я не знаю, но есть стих "Бабочка" 1921 года. Эта деталь у Набокова очень редкая (посвящение)." (10)
        И наконец письмо Т: пакет из Германии только что прибыл с фотографиями Кардакова и Молтрехта, так же как и транскрипт интервью Набокова на французском! Я в экстазе [I'm ecstatic]. Я с трудом могу поверить в то, что знаю теперь в лицо человека, которому Набоков посвятил стихотворение "Бабочки". (11)

1. Глейзер М.М. Библиография бонистики
   
2. The Worldwide Society of Russian Philately. Scriptophily
   
3. Мемориал "Коммунарка". Алфавитный указатель. Захоронение в Коммунарке, список по годам
   
4. Wise, David. "Spook Art. Was the CIA really behind the rise of Abstract Expressionism?" // Artnews. September 2000: 160-164.
   
5. Boyd, Brian, and Robert Michael Pyle, ed. Nabokov's Butterflies. – Boston: Beacon Press, 2000: 120.
   
6. Johnson, Kurt, and Steve Coates. Nabokov's Blues: The Scientific Odyssey of a Literary Genius. – Cambridge, Massachusets: Zoland Books, 1999: 28.
   
7. Boyd, Brian. Vladimir Nabokov: The Russian Years. – Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1990: 522.
   
8. History of the DEI
   
9. Дрознер, Леонид. Письмо автору. Ноябрь 2000.
   
10. Мыльников, Владимир. Письмо автору. Ноябрь 2000.
    
11. Майерс, Терри. Письмо автору. Октябрь 2000.