Александр Левин (Москва)
1. Вопрос предполагает единственный ответ: сложнее, конечно. На порядок сложнее. А то и на два (смотря чем мерить).
2. Когда есть и то, и другое, и третье, плюс публикации на известных литературных сайтах. Однократная публикация ничего не решает. Еще нужно, чтобы его (ее) приглашали на всякие литературные мероприятия, писали о нем (о ней) статьи, давали литературные премии; он(а) должен участвовать в телевизионных шоу, вести телешоу, вести радиопередачи о литературе, писать сетевые критические обзоры и/или газетные критические обзоры, дружить с известными и влиятельными критиками (желательно, с раннего детства), иметь своего литературного менеджера, лучше родственника (влиятельную маму, папу, мужа, жену). И, конечно, его должны переводить на английский, немецкий, итальянский и французский (можно также японский) и приглашать с лекциями в западные университеты. Вот тогда неизвестный автор точно станет известным. В противном случае может и не стать.

Дарья Суховей (Петербург)
1. Незначительно. Как ни парадоксально, нужны деньги, чтоб временами перемещаться в столицу и что-то делать там. В противном случае, ты – псевдоним, симулякр, интернетчик, житель непознаваемых столицей пространств.
2. Журнальные публикации, разумеется. Потому что никто не будет печатать книгу малоизвестного автора в хорошо распространяющихся, например, книжных сериях. Кстати, журналы быстро поступают в библиотеки, чего нельзя сказать о всех книгах.

Александр Беляков (Ярославль)
1. Сложнее, т.к. даже при более или менее равном первоначальном качестве текстов москвича и провинциала выигрывает тот, кто физически ближе к редактору, издателю, литературной тусовке. Москвичу легче затусоваться, примелькаться, обрасти знакомствами (если он этого хочет). При раздаче всякого рода "слонов" тоже в выигрыше тот, что под боком и в чьей-то обойме.
2. В провинции литературных журналов практически не читают, поэтические книжные новинки сюда тоже не доходят. Поэтому можно опубликоваться как и где угодно, оставаясь для земляков абсолютно неизвестным. При стабильно невысоком интересе к поэзии в Москве журнальные публикации и книжки просто дополняют друг друга. Спустя годы это может дать некоторый эффект.

Андрей Щетников (Новосибирск)
1. Есть подозрение, что всё это зависит в гораздо большей степени от автора, чем от места. Я даже представить не могу, что это значило бы в данном случае: "при прочих равных условиях".
2. На первое место я бы поставил стремление к личному знакомству с местными или столичными литераторами. На второе – устные выступления. На третье – публикацию в журнале, когда ты сам присылаешь материал в журнал, а его у тебя неожиданно принимают. Публикация в альманахе, антологии – это форма признания. Выход сборника – где? Одно дело – издать книжку за свой счёт, и совсем другое – если тебе будет сделано предложение издательством. Но в Н-ске и известные авторы таких предложений пока что ни от кого не получали. Если автору делается такое предложение, то тем самым его известность уже подразумевается.

Мария Галина (Одесса-Москва)
1. Да, по моему собственному опыту нестоличному автору пробиться труднее, хотя благодаря Интернету пространство постепенно делается изотропным и шансы уравниваются.
2. Журнал либо "живое" выступление.

Аркадий Штыпель (Москва)
1. На мой взгляд провинциальному автору легче войти в литературную жизнь, но провинциальную же. А чтобы войти в столичную литературную жизнь, надо достаточно долго околачиваться в столице.
2. Если автора опубликовали, то он уже замечен – по крайней мере редактором. При публикации в журнале, альманахе, антологии есть шанс быть замеченным соседями по публикации. Что же касается известности более широкой, чем внутрицеховая, то это вообще штука весьма в наше время проблематичная.

Александр Касымов (Уфа)
1. За некоторым исключением, которые только подтверждают правило, лит. жизнь в провинции заключается в отражении каких-то процессов, происходящих в столицах. Хоть тысячу раз объявляй себя культур-сепаратистом, все равно за регалиями в Москву поехать не откажешься. Ну если не за регалиями, так за публикациями, признанием. Опять же за некоторым исключением, провинциальные журналы в своем нынешнем виде никакого отношения к литературе вообще, к современной в частности – не имеют (это называется – духовность). Издательская деятельность – противоположные примеры можно по пальцам перечесть, они общеизвестны – носит сугубо полиграфический характер. Тут не ищут новых авторов и даже не публикуют старых, а выполняют заказы. И самый лучший заказ – пачка бланков или альбом к юбилею фирмы. Так что непременно требуется засветиться в столицах. И то в родных палестинах об этом знать будут от силы пять человек.
2. Что касается того, где и как, то самый точный ответ – везде и всяко. Однако же на периферии еще не забыли славные имена – "Новый мир" и "Знамя". Так что если автор хочет, чтобы его дома не затравили, то публиковаться начинать надо с толстяков. Что бы ни говорили премудрые обозреватели об их скорой кончине. Что касается альманахов, то это что-то наподобие каталки в роддоме – младенцев много, все красненькие, все пищат – поди заметь гениального! Так что лучше моно – чтобы собственный голос был слышнее. Хотя столичное счастье нынче дорого, а провинциальные таланты все равно только и делают, что мигрируют nach Moskau. Скоро вся вербальная культура там будет! А на периферии останется совершенно гладкое место... от бывшего носа.

Александр Хургин (Днепропетровск)
1. Чтобы не сомневаться в ответе, нужно жить в провинции. Можно – в Днепропетровске. А ответ такой: сложнее – это не то слово.
2. Пока, несмотря ни на что – публикация в толстом журнале. Это если говорить о случае, когда книгу специально не раскручивают. Хорошо это или плохо – другой вопрос. Но факт остается фактом.

Алексей Алехин (Москва)
1. Разумеется, труднее.
2. "Толстый" журнал.

Василий Чепелев (Екатеринбург)
1. Провинциальному автору наверное всё-таки сложнее в этой ситуации. В Екатеринбурге еще ничего обстоят дела с влияющими на молодого автора факторами, то есть и публикации возможны не отходя от кассы, и вечера, и книжки продаются, и разнообразная литературная среда поджидает, в других во многих городах, насколько я понимаю, ничего подобного нет. При этом и из Ебурга оказываясь в столице лично или даже в качестве текста, я периодически не в своей тарелке себя чувствую, как бы смущает меня некое самонесоответствие. Хотя, возможно, я зря обобщаю.
2. Понятно, что дебютанту необходимо привлечь к себе внимание, поэтому, безусловно, скорее его заметят в хорошем журнале, альманахе, антологии или в том случае, если его сборник вышел в известной книжной серии.

Юрий Цаплин (Харьков)
1. C публикациями сложнее. С вхождением – если разуметь литсреду города, где живешь, – так, может, и проще, ибо и плотность этой литсреды с плотностью столичной не сравнить.
2. Признаться, не нахожу четкой зависимости. Куда важней, видимо, кто издает сборник (брэнд – не брэнд, в столице – на родине героя, как и куда распространяется) в первом случае; хорош и известен ли журнал во втором.

Алексей Колчев (Рязань)
1. Безусловно, сложнее. Пока моя единственная публикация – "Нестоличная литература", включённым в литературную жизнь себя не ощущаю.
2. Полагаю, при "публикации в...", т.к. на авторский сборник обратят внимание, если автор уже известен, да и в компании легче пробиться.

Сергей Солоух (Кемерово)
1. Если о средне-поточной грамотных людей, то, безусловно, напечататься столичному жителю легче. И знакомые могут оказаться, и связи, и натурально передком поработать можно. У провинциала с возвышенной душой и версификаторскими склонностями шансов практически никаких. Если речь о по-настоящему оригинальных литературных явлениях, то разницы нет, где его создатель, в Москве или на Луне, прорваться к читателю сейчас можно только чудом. Почему? Нормальный литературный процесс определяют три компоненты:
А. Вкусовщина литературной среды
Б. Коммерческий риск издателей.
В. Культуртрегерство университетских профессоров.
В настоящее время составляющая Б., в лучшем случае, маячит на горизонте, маячит, но пока не работает, а базовая и важнейшая В. даже и предпосылок для нарождения не имеет.
Таким образом, все определяет только А., а значит, уравнение предельно просто: если оригинальная и самобытная вещь, что как бы нонсенс по определению, оказывается почему-либо в жилу какой-нибудь сложившейся лит.группе, происходит чудо. Человека начинают печатать и, что еще важнее, писать о его произведениях, т.е. вводить в культурный оборот. Что, в свою очередь, позволяет сформировать свой устойчивый круг читателей, а значит, выйти из группы риска для издателей и, соответственно, зажить нормальной буржуазной жизнью.
Если же Вы никому не можете прийтись ко двору, то единственное ваше утешение – известная сопля о том, что рукописи не горят. Что, при всей ее неизъяснимой пошлости, конечно, правда: когда бумагой подтирают задницу, разжечь сырую очень трудно. Лучше просто смыть.

Валерий Хазин (Нижний Новгород)
1. В практическом плане провинциалам сложнее, в силу количественных причин. В провинции практически нет "литературных клубов", тусовок, самостоятельных (в смысле отбора авторов) издательств, да и просто книжных магазинов. У нас в Нижнем (не поверите) всего 2 (!) настоящих магазина. Остальное – с лотков. В метафизическом смысле – безразлично, потому что никакой собственно "литературной жизни", по-моему, нет, а есть лишь обмен текстами, которым все равно где жить... Провинция же будет оставаться провинцией до тех пор, пока она мечтает стать столицей.
2. Шансы, мне кажется, примерно равные: и в том, и в другом случае слишком многое зависит от совершенно случайных вещей. Хотя, наверное, все случайности предопределены. Про талант – рука не поднимается.

Елена Фанайлова (Воронеж-Москва)
1. Мить, ну, ты прям издеваешься, как сказал бы мой любимый литературный герой Хрюн Моржов. Нет, блин, проще, продолжил бы тот же герой, потушив свет. Во-первых, в провинции разнообразие культурных площадок меньше, а вкусовое однообразие вполне биологопочвенное. Во-вторых, если понимать под литературной жизнью ее общерусский вариант (пока все-таки глуповато создавать псковскую или воронежскую национальную литературную жизнь, да?): не только литература, но и вся культура исторически москво-(менее питеро-)центрична. За что отдельное спасибо князьям московским и их кровавой борьбе с прочими тверскими князьями (см. история КПСС). Или ты, Мить, задаешь этот вопрос, чтобы посмотреть, понимают ли это столичные литераторы? Нет, они, конечно, так же москвоцентричны, как и прочие жители этого прекрасного города, но какая-никакая совесть земли русской у них все-таки должна остаться. А почему ты не задаешь вопрос про молодых эмигрантов? Вот у них какая ситуация с публикациями? им где публиковаться?
2. Еще несколько лет назад – исключительно в журнале, альманахе, антологии. Сейчас это зависит от того, в какой серии, под какой маркой выйдет сборник.

Александр Месропян (хутор Веселый Ростовской обл.)
1. Что касается публикаций, думаю, возможности провинциалов и столичных авторов здесь равны: ну какая разница, где издать сборник (если это издание "за свой счет"), а журналы, судя по всему, скорее опубликуют неизвестного/известного тьмутараканца, чем столь же неизвестного/известного москвича.
Но вхождение в литературную жизнь, увы, мало связано с публикацией до тех пор, пока эта публикация не будет замечена московской критикой и московской литературной общественностью (и, конечно, московской окололитературной тусовкой).
Вот здесь начинаются преимущества метрополии: и возможность, раз уж правила игры диктуют такую необходимость, регулярно выступать перед – подчеркиваю! – готовой к восприятию публикой, и пишут в столицах активнее, удовлетворяя спрос, и есть простор для реализации самых разных PR-технологий (безумствовать вот можно вполне вменяемо, рассчитывая на адекватную реакцию)...
2. Конечно, публикация в коллективном издании дает неизмеримо больший шанс начинающему автору – если само издание не начинающее: имеет достаточно широкий круг авторов, стабильную аудиторию, регулярно обзираемо критиками разных станов. Но, с другой стороны, авторский сборник – особый феномен, интересный именно совокупностью текста-композиции-дизайна.