2.11. Чистый понедельник

Вечер поэзии Генриха Сапгира - к 70-летию со дня рождения. Сапгир читал новые стихи - из циклов "Слова" и "Наедине": лапидарные, несмотря на значительную иной раз длину, хроники видений, различных по антуражу, но неизменно сопряженных с мотивами юности и старости, смерти и бессмертия. Признательность и восхищение выразили герою дня Алексей Алехин, прозаик Георгий Балл, Анна Килимник. Общей мыслью всех выступавших было невольное удивление тем, что Сапгир в свои 70 всякий раз стремится быть неожиданным, найти какой-то новый поворот стиля, новую идею формы - и почти всегда в этом стремлении преуспевает.

4.11. Музей Цветаевой

Вечер поэта Виктора Куллэ. Стихи читались как новые, так и относительно старые: цикл "Памяти акмеистов", диптих, посвященный Бродскому (первое стихотворение написано за день до его смерти, второе - сразу после). Были прочитаны отрывки из двух больших стихотворных текстов, над которыми Куллэ работает уже много лет: часть вступления к поэме "Перипл Ганнона" и все написанные к настоящему моменту отрывки текста "Из поэмы" (в том числе один недавний). Кроме того, Куллэ читал стихотворные пародии на Вадима Степанцова и Юлия Гуголева, что само по себе для нынешней литературной жизни нехарактерно. Рассказ о работе возглавляемого Куллэ журнала "Литературное обозрение", предложенный в качестве интермедии, был весьма конспективен.

5.11. Классики XXI века

Вечер поэта Александра Самарцева. Звучали, главным образом, тексты последних двух лет - после книги "На произвол святынь" (1996), в которых Самарцев по-прежнему выступает как один из последних рыцарей поэтической магии, стремящийся держать дух метареализма в чистоте от еременковской иронии и парщиковской рационалистичности. Прозвучали также две старые поэмы, "Между пейзажем и битвой" и "Провинциальная сказка", при том, что Самарцев особо оговорил, что ведет свою эволюцию в сторону сокращения длины текста в среднем до трех-четырех строф (идеалом формы Самарцев назвал Георгия Иванова). В заключение Самарцев, по предложению Ивана Жданова, рассказал о своих встречах с Сергеем Параджановым.

6.11. Георгиевский клуб

Вечер, подготовленный Крымским клубом: акция Николая Винника "Литература автостопом: Лоббирование поэтов украинской и российской провинции". Винник представил своего рода творческий отчет о поездке от Донбасса до Урала и затем обратно до Москвы, совершенной им автостопом в сентябре-октябре: тексты, собранные им по дороге, перемежались минизарисовками самого путешествия. При этом, подчеркнул Винник, он не отбирал авторов по своему вкусу, а лишь фиксировал достижение определенного профессионального уровня (отсюда временами звучавшие на вечере сетования на сложность интерпретации голосом текста, который ему не слишком интересен). В общей сложности прозвучали около 50 поэтов из 12 городов.
        Восточная Украина была представлена преимущественно Донецком и Харьковом, причем во втором из них, отметил Винник, русская литературная среда настолько велика, что существуют вполне изолированные друг от друга явления и круги. Из донецких авторов прозвучали поэты местной верлибрической школы, прежде всего Марина Орлова. Харьковская подборка открывалась достаточно консервативными, с православным уклоном стихами Станислава Минакова, который, однако, курируя в местной писательской организации работу с молодежью, поддерживает интересных авторов весьма разного рода: малая проза Елены Медведевой и особенно Юрия Цаплина, демонстрирующего значительный стилевой диапазон, от абсурдистских микроновелл до рафинированно-бесстрастного миниэссе, неподдельно интересны. Воронеж и Борисоглебск были представлены известными в Москве авторами: Александром Анашевичем, Еленой Фанайловой и Андреем Сен-Сеньковым (тексты последнего Винник попросил прочитать Дмитрия Кузьмина). Представляя Саратов, Винник, напротив, опустил сколь-нибудь известных авторов - таких как Олег Рогов или Сергей Рыженков, - сосредоточив внимание на более или менее начинающих, прежде всего на авторах полусамиздатских альманахов "Мышь во фраке" и "Номер третий", среди которых действительно есть интересные: стихи Юлии Балалайкиной и Светланы Замудряковой и особенно остроумные авангардные миниатюры Юзи Леськиной из Энгельса требуют дальнейшего внимания. Представление о литературной Пензе Винник почерпнул из 10-го выпуска самиздатского журнала "Симбиоз", что, по-видимому, несколько односторонне: ни Андрей Рубцов, ни Сергей Вилков не настолько самобытны. В Самаре к традиционным для последних лет трем именам - Галина Ермошина, Александр Уланов, Сергей Лейбград - Винник добавил четвертое: юную Анну Устинову, в чем-то перекликающуюся с наиболее радикальными из текстов многогранного Уланова и вполне полярную по отношению к ориентированному на поэтику "Московского времени" Лейбграду. Еще более широкой оказалась художественная панорама Челябинска: от глубокой метафизики, несколько аскетичной у Виталия Кальпиди и экзальтированно-риторичной у Николая Болдырева, до иронических с уклоном в примитивизм стихов Софьи Поповой, Андрея Подушкина и других участников группы "Среда". (Вообще среди культурных мифов, развеиванию которых послужила эта акция, не последнее место занимает миф о том, что способ существования литературной провинции - монокультура: в данном городе пишут в более или менее одинаковой манере. Как правило, этого нет.) В основном молодежью был представлен Екатеринбург: Максим Анкудинов, Иван Бахрушев, Александр Гааб, Ежа Пальмов, Виталина Тхоржевская - все уже печатались и в московских изданиях и успели оставить несколькими текстами яркое впечатление; однако запоминаются и немногие более старшие авторы - прежде всего Юрий Казарин, одна из наиболее крупных фигур уральского "почвенного" течения в поэзии, достигшего, в отличие от столичных аналогов, серьезных результатов в работе с архетипически фундированными тропами и другими уровнями поэтического текста. Пожалуй, главным открытием стала последняя остановка Винника - Пермь: несмотря на то, что этот город известен как литературный центр (усилиями местного университетского энтузиаста профессора Абашева, благодаря которому здесь, например, вышли первые и единственные пока в России книги таких значительных поэтов сегодняшней эмиграции, как Елизавета Мнацаканова, Анри Волохонский, Ина Близнецова), несмотря даже на то, что в начале 90-х здесь выходила книжная серия "Классики пермской поэзии", здешние авторы в столице известны плохо. И потому три книги вполне сформировавшихся, с ясно очерченной индивидуальностью авторов - Григория Данского, Антона Колобянина и Сергея Стаканова, - вышедшие в новой серии "Сигнальный экземпляр", производят особое впечатление.
        В целом, разумеется, по двум-трем текстам, которыми был представлен каждый автор, сложно делать выводы. Но в любом случае работа, проделанная Винником, оставляет весьма оптимистичное впечатление от состояния литературы в русской провинции.

10.11. Эссе-клуб

Круглый стол "Языки власти". В основу вечера легли три больших выступления. Культуролог Юрий Годованец предложил род мистификации: десяток писем-приветствий в адрес собрания от Лужкова, Ельцина, Международного Красного Креста, МВД России и других лиц и организаций, так или иначе связанных с властью, - тем самым предъявив набор образцов языка власти в разных его модификациях. Поэт Евгений Сабуров (в прошлом министр экономики России, премьер-министр Республики Крым и т.п.) говорил об отношениях власти как языковых (уплата налогов как определенное высказывание, выражающее, в частности, доверие к правительству) и, с другой стороны, о влиянии языковых особенностей на сам характер власти (дума не может успешно отправлять законотворческие функции, поскольку не является = не называется парламентом и, таким образом, не имеет права голоса: "дума" от "думать", "парламент" - от "говорить"). Поэт Евгений Бунимович (депутат Московской Городской Думы) говорил о своем пути в литературе как о поиске собственного языка и связывал с обретением такого языка свой приход в политику (не имея ни финансовой, ни организационной поддержки, он победил на выборах в результате крайне немногочисленных публичных выступлений, и в дальнейшем языковая индивидуальность продолжает обуславливать его достижения: по мнению председателя городской Думы Платонова, депутаты и госчиновники слушают Бунимовича именно потому, что он говорит на другом языке, необычном для них). Общей дискуссии не было, с отдельными репликами и замечаниями выступили Юрий Нечипоренко, Александр Гаврилов, Александр Самарцев, Рустам Рахматуллин и др.

10.11. Авторник

Открытие сезона: вечер-альманах "Текущие тексты". Выступивший в начале куратор клуба Дмитрий Кузьмин отметил, что регулярно проводимые таким образом сборные вечера, помимо простой прагматической задачи - дать возможность авторам достаточно оперативно представить свеженаписанные произведения, - будут, соединением в одной программе совершенно полярных по художественной стратегии авторов, формировать более полное представление об общей картине литературного пространства. Чтения открыли гости Москвы - петербургский поэт Татьяна Вольтская и Александр Уланов из Самары, читавший главным образом переводы из современной американской поэзии (Леонард Шварц и др.). Новый стихотворный цикл впервые за полгода представил Данила Давыдов. Стихи последних месяцев - миниатюры и новую работу в жанре глоссы - прочитал Михаил Сухотин; с новыми стихами впервые за много лет выступил и Михаил Файнерман, обратившийся к жанру классического хайку. Проза была представлена Андреем Бычковым (отрывок из повести "Пхо ва") и Олегом Дарком (рассказы, вошедшие в состав только что завершенной большой книги "Смерть в гриме"). Леонид Костюков неожиданно выступил не с рассказом, а с "рассказом в стихах" "Командировка" - уникальным образцом сюжетной лирической поэмы, достаточно близкой ряду прозаических текстов автора, но едва ли имеющей аналогии в сегодняшней поэзии. Стихи последних месяцев читали также Дмитрий Веденяпин и Иван Ахметьев.

11.11. Крымский клуб

Вечер поэта Евгения Сабурова. Отметив, что в книгу 1995 года "Пороховой заговор" вошли стихи, написанные не позднее 1990 г. (то есть до того, как он пришел в большую политику), Сабуров читал, в основном, тексты 90-х гг., включая поэму "Раубичи (часть 2-я)", а также поэму "Ворон и соловей" (80-е гг.). Почти все вопросы касались политической деятельности Сабурова; кроме того, в ответ на настойчивые вопросы Рустама Рахматуллина, Сабуров рассказал о книге про святых Кирилла и Мефодия, написанной им в 70-е годы по благословению отца Александра Меня (в ней, в частности, утверждалось, что Кирилл и Мефодий стремились приблизить язык Библии к повседневному и упразднить саму идею особого сакрального языка богослужения; мысль довольно спорная с разных точек зрения - например, с точки зрения истории языка, - но важная ввиду очевидной возможности параллелей с языком поэзии).

12.11. Классики XXI века

Вечер поэта, прозаика и эссеиста Александра Скидана (Петербург). Скидан прочитал отрывок из романа-центона "Путеводитель по N", частично опубликованного в журнале "Комментарии". Роман повествует о безумии и смерти Фридриха Ницше и составлен из фрагментов разных прозаических произведений, не имеющих отношения к Ницше: "Пленница" Пруста, "Смерть в Венеции" Томаса Манна, "Камера обскура" Набокова, рассказы Бруно Шульца и др. Далее прозвучал последний и в Москве еще не читанный цикл стихов "Disjecta membra" и несколько стихотворений из книги "В повторном чтении". Выступил также Аркадий Драгомощенко, прочитавший три стихотворения - в том числе "Все приходило в упадок...", часто используемое в качестве своего рода визитной карточки, и написанное минувшим летом "Велосипед как инструмент анализа и меланхолии", - последний текст, посвященный Александру Ильянену, рифмованный и близкий к ямбическому метру, носит, кажется, отчасти шуточный характер, а быть может, нацелен на демонстрацию исчерпанности приемов традиционного стихосложения.

12.11. Центральный Дом литераторов

Вечер поэта Риммы Чернавиной открыл длиннейшим вступительным словом Александр Ткаченко, говоривший о тяжелой судьбе верлибра и верлибристов при советской власти, о рифме как возможности маскировать отсутствие мысли, о бессмысленности и бесплодности Литературного института и других не менее оригинальных и остроактуальных проблемах. Чтение Чернавиной перемежалось музыкальными вставками: довольно беспомощной мелодекламацией Вадима Каневского (на мотив, катастрофически похожий на одну из бессмертных таривердиевских киномелодий) и вокальным номером в исполнении самой Чернавиной, спевшей небольшой цикл миниатюр на музыку Ефрема Подгайца в сопровождении пианиста Евгения Гутмана и в манере, близкой к Валентине Пономаревой.

13-15.11. Литературный музей

Фестиваль малой прозы

14.11. Клуб "Подвал # 1" (Мастерская Александра Белугина)

Вечер "Путешествие в лето/у" (что имелось в виду - понять не удалось, и сами участники никак к названию не апеллировали). Вилли Мельников демонстрировал тексты, фотографии и коллажи (так называемое "фотопоэзоприсутствие"), в заключение продемонстрировав "поэтический гобелен" - сплошь заполненный текстом на самых разных языках лист бумаги длиной от потолка до пола. Вера Сажина исполнила свои стихи, переходя временами на горловое пение и аккомпанируя себе шаманским ударным инструментом вроде колотушки сторожа. Стихи читали Антон Антонов, Игорь Сид (выступление которого было поддержано изготовленным ad hoc при посредстве компьютера огромным портретом Волошина) и Герман Лукомников, огласивший тексты из Собрания сочинений, начинающиеся с избранных публикой букв ("е" и "м"). Новые анаграммы, листовертни и палиндромы представил Дмитрий Авалиани. Центральными событиями вечера стали акции Игоря Бурдонова и Дмитрия Широкова. Бурдонов показал перформанс "Рукопись, найденная в тумбочке 27 апреля 1994 г." в духе "Коллективных действий": рукопись, состоящая только из эпиграфов к отсутствующему тексту (представлявших собой, по большей части, высказывания об авторе разных лиц, включая его самого), была роздана, оглашена слушателями по очереди, а затем сожжена в камине под объяснения автора, что публикация - это смерть произведения, и прочитанная рукопись, следовательно, должна умереть. Широков, в свою очередь, представил сверчков - во всех возможных видах: керамические были выставлены на столе, живые стрекотали в банке, жареных автор предлагал отведать, а сверх того, читался автобиографический рассказ - о том, как именно Широков пришел к сверчкам. Музыкальное сопровождение обеспечивали Александр Кувшинов, Алексей Сухоручкин и Василий Давыдов (духовые и ударные).

16.11. Чистый Понедельник

Вечер поэта Тимура Кибирова. Была целиком прочитана (вновь, как и 22.10.) новая книга "Интимная лирика", а сверх того - поскольку, как пояснил Кибиров, для него особенно важно, чтобы новые тексты воспринимались на фоне старых, - "Послание Файбисовичу" (присутствовавшему здесь же) и "Послание Ленке". На вопрос о смысле названия нового сборника Кибиров ответил, что интимное - это то, чего не следует (стыдно) говорить в обществе, и того, о чем он говорит в этой книге, он не говорил раньше и не будет говорить впредь.

16.11. Образ и мысль

Вечер поэта Ивана Ахметьева представлял собой творческий отчет за 90-е годы - читались почти все написанные стихи в порядке, примерно следующем хронологии. Отдельный интерес вызывали авторские комментарии, главным образом - прослеживающие дальнейшую судьбу текста (в частности, где, когда и почему этот текст не был напечатан).

17.11. Авторник

Презентация книги стихов Григория Кружкова "Бумеранг" (М.: АРГО-РИСК, 1998). Краткая программа чтения включала как немногочисленные стихотворения из книги, так и совсем новые, не вошедшие в сборник, написанные в Америке и, пожалуй, более простые по форме и резкие по тону. Сверх того был прочитан опубликованный в "Знамени" цикл "Бестиарий": имеющий особую богатую традицию жанр описания сказочных животных, дополненный стилизованными (под фольклор архаических народов и т.п.) их песнями. В дальнейшей беседе Кружков в яркой афористичной форме высказал ряд положений своего творческого кредо: определенный эстетический консерватизм ("залог будущего величия современной поэзии - благоговение перед поэзией классической"), аристократизм ("если ты поэт - предъяви свою башню из слоновой кости"). Особый интерес вызвал рассказ об истории стихотворения "Сон о Польше", написанного под впечатлением от Иосифа Бродского, который однажды, после своего вечера в Нью-Йорке, в ресторане "Русский самовар" подсел к своему другу-пианисту и спел по-польски "Красные маки на Монте-Кассино".

18.11. Крымский клуб

Встреча с Антом Скаландисом - одним из немногих международно признанных современных российских писателей-фантастов, издавшим две книги в соавторстве с Гарри Гаррисоном, - была по инициативе куратора Клуба Игоря Сида озаглавлена не без элемента провокации: "Апология фантастики". Скаландис читал отрывки из своего нового сочинения - политического триллера "Причастных убивают дважды" - и участвовал в общей дискуссии. Представители обширного отряда фантастов-участников определяли свое направление как социально-художественный феномен, защитную реакцию общества и культурной среды на НТР, глобальные политические и экологические катаклизмы, эсхатологические ожидания человечества, - отстаивая в то же время возможность реальных литературных достижений в рамках фантастической литературы (в лице, прежде всего, братьев Стругацких). Наиболее жесткую оппозицию занял Леонид Костюков, настаивавший, не отрицая художественного мастерства Стругацких, на том, что они отошли от традиций русской литературы, обращавшей преимущественное внимание на "маленького человека", ради изображения сильной личности, хотя и способной на развитую рефлексию. В целом лагерь "серьезной" литературы оказался представлен недостаточно для того, чтобы вести более широкий и предметный диалог (характерно, что наиболее активные участники беседы - Костюков, Сид, Мария Ордынская - так или иначе были на том или ином жизненном этапе связаны с фантастикой лично).

18.11. Фонд Булгакова

Вечер поэта Валерия Шубинского (Петербург) - презентация книги "Имена немых" (СПб.: Утконос, 1998). Чтение текстов из новой книги (и нескольких наиболее показательных стихотворений из предыдущей, "Сто стихотворений", содержавшей на самом деле, как заметил Шубинский с не очень понятной иронией, вовсе не 100 текстов) автор по собственной инициативе предварил большим вводным обзором, призванным дать понятие о способах самоопределения начинающего автора в литературной ситуации Петербурга второй половины 80-х. По мнению Шубинского, петербургская "вторая культура" в это время переживала кризис, связанный с кулуарным способом существования: замкнутость среды порождала необъективность оценок. Группа "Камера хранения", в которую тогда входил Шубинский, пыталась не только непредвзято взглянуть на утвердившуюся иерархию авторитетов во "второй культуре", но и выработать собственный художественный язык, в основе которого - идея внеличностной лирики, субъект которой никак не определен. И посейчас Шубинский полагает, что основной вопрос современной поэзии - "кто говорит?". Нынешний круг Шубинского - объединение "Утконос" - выбрало своей эмблемой парадоксальное животное, сочетающее многие несочетаемые в природе вещи, поскольку, по мнению Шубинского, единственный способ выживания современной культуры - делать не comme il faut (в этом смысле одним из ориентиров для Шубинского служит Леонид Аронзон). Шубинский также высказал свое неудовлетворение обычными представлениями о топографии литературного пространства, подчеркнув, в частности, что нелепо считать авангардистами авторов, развивающих традицию с более чем 80-летней историей, сделал, по настоянию публики, несколько оценочных суждений персонального характера (назвал лидером своего поэтического поколения Олега Юрьева, скептически отозвался об Аркадии Драгомощенко и Александре Скидане, упрекнув последнего в отсутствии единого почерка, поскольку его книги 1993 и 1998 годов значительно различаются по стилю и технике, и т.д.).