Глава 1. КАТАРИНА

*

Мальчик Оловянная Ложка раздвигает тальник.
Рассвет сводит скулы до самолётного гула.
Остров за островом как за рушником рушник
                                                      проскальзывает мелководье.
Он пьёт холодные яйца, склонясь сутуло
над гусиным гнездом, вдруг слышит крик
матери
            и бежит на школьный автобус.
Он думает: а что бы
было, если бы мир состоял только из пожарников
и храбрецов? И автобус взрывается хохотом,
готовый рассыпаться в прах.

Вдоль дороги фосфорными медведями горбятся пни.
В бойлерных зажигаются бенгальские огни.
Всё говорит о том, что жизнь очень серьёзна.

*

Дядька играет с товарищами в хоккей,
у собачьей сырой конуры встав на ворота.
Щелкает галька, капает с подбородка
землистый пот перегара. И лиственные костры,
поднимающиеся с индейского околотка,
                            принимают формы деревьев.

Урожай кленовых сосулек грохочет в ведре.
                                                        Мы, с коварством енота,
хищно смотрим на дачников, особенно на их жен.
Мальчик Оловянная Ложка в одну женщину погружен.
Отчаявшись, уходит жить на деревья.

*

Покачиваются распускающиеся леса,
листья закрывают ладонями глаза,
чтобы не было страшно, если встретишь в лесу вампира.
Дворовые государства охватывают полмира,
а далее простирается неведомая земля.
С самострелами и воздушными ружьями
три патруля берегут границы родной ойкумены.
Наши посты на берегах Святой Елены
охраняют покой великого короля по имени
                            мальчик Оловянная Ложка.

*

Он ночует в скворечниках; иногда
спускается вниз, чтоб попросить холодного чая
в яхт-клубе. Смерть многословна, это только
каприз на пути к Катарине Эрнестус.
Он загибает пальцы один за другим.
Они горбятся как погорельцы, как скитальцы,
начиная незнакомым словом "вернись"
(в нём шорох знакомства проскальзывает, как рысь),
возвращаясь к тому, чтобы ты в живых
                                                        "остался".

Катарина вплетает в косы фиолетовые огни.
Наконец они остаются одни.
Он катается вокруг неё на велосипеде.

*

Он кричит: нас позвали в бассейн!
Нас позвали в бассейн!
К соседям! У них есть бассейн!
Проходит несколько дней, возвращается холод.
И собаки невероятной белизны
молча протискиваются в детские сны,
как белые облака океана в огромный город.

Нас позвали в бассейн,
а сегодня не позовут.
Катарина рыдает: меня обокрали индейцы.
И всё больше света от каждой солёной слезы.
Утрачены бусы и кварцевые часы.
Он качается на качелях и балдеет от правды.

*

Они входят на кладбище. Там белые кресты
ниже колена, и конфеты на ровной поляне
оставлены у крестов специально для них.
И по реке по Святой Елене, побелевшей
от известки и бересты; ни глубины не знающей,
ни простоты, плавают перья.
                                          Он говорит Катарине:
"Я их найду. Ты, Катарина, не бойся, я их найду.
Я поступлю на службу, я не пропаду...
Оставь свои суеверья".

*

Она не верит, хотя не ведает лжи.
Подозревая любовника в первой измене,
она слушает его лепета
                                          ласкательные падежи,
Считает, что он похититель и авантюрист.
"Я устроюсь экстерминатором – уничтожителем крыс, –
                                                                                кричит мальчик. –
Как мой родной дядька, он заработал денег.
Он теперь во главе нескольких деревенек
Южного берега, он специалист".
Катарина в страхе ломает кленовый лист
размером с её ладошку. И говорит:
"Нет, у тебя будет очень мало денег,
хотя всё такое мне нравится, потому что ты -
серьёзный человек, а не бездельник".

*

И уже назавтра, в понедельник
он приходит на свалку и глядит на неё внимательно,
              как на древнюю пирамиду.
Он растерян, но не подаёт виду, что не знает, как быть.
Катарина что-то читала про яд, но где взять его –
непонятно. И взрослые ничего не говорят.
На всякий случай он встает на колени перед
мусорной кучей и читает свою молитву
                                                                    семь раз подряд:

"Святый крепкий, святый безгрешный, прогони крыс,
а тех, кого не сможешь прогнать, преврати в белок".

Вдруг оглядывается и оробело узнаёт
Катарину с подругами, сидящую у
церковного крыльца. Они хохочут.
И этому унижению нет конца.

*

Мальчик Оловянная Ложка всхлипывает от стыда.
Смолкает, вдруг понимая, что он должен делать.
Он теперь знает, что он должен делать!
Он врывается в чащу, бежит напролом. Ему
развязывает шнурки бурелом. От слёз в глазах
ничего не видно. Под землёй зловеще стучит вода.
Ей вторят товарные поезда. Теперь он никогда не
будет ничего бояться. Он собирает листья,
рвёт пучки травы, вплетает в них седые перья
совы. Тайна открылась,
не выходит из головы.

*

Мальчик Оловянная Ложка курит кошачью шерсть,
выдувая дымы из короткой болотной флейты:
они клубятся, ползут по земле,
словно ведьмы дают разгуляться своей метле;
играют шуршащими камышами. Катарина как
прежде смеётся где-то во мгле. Двери скрипят,
собаки поводят ушами. Волшебник плетёт
свою страшную месть. Теперь все узнают, кто
он есть. И дымы всё растут и заползают в лес, прильнув
к каждой лощине, к каждой ложбине.
Дыханье работы и горький запах чудес
напоминают душе, что при жизни она
на чужбине. Тебя вряд ли попутает бес,
если душа отдана одной Катарине.

*

Мальчик Оловянная Ложка курит кошачью шерсть,
по острову пролетает счастливая весть
                                                                освобождения.
И с обреченным видом из потайных нор,
в печали опущенных глаз воплощая позор,
появляются звери:
                                еноты, опоссумы, крысы...

Дым на секунду раздвигает свои кулисы:

и мы видим, как они тысячами строятся в ряды,
как неловко помогают друг другу встать
на задние ноги.
                            Они в грязных платках
и картузах бредут по пыльной дороге.
И, прощаясь с ними, народ открывает рты,
смолкают птицы, склоняются долу цветы.
                                                                        Их исход
нарушает круговращенье привычных забот.

*

Они идут, отгоняя зловещий дым еловыми
ветками и лопухами. Облаянные собаками,
обсмеянные петухами, они не могут не думать
без содроганья о новом тиране, народившемся
на этой земле,
              о великом волшебнике и короле.
              Катарину тоже смущает дым,
она говорит: "Прекрати сию же минуту.
Конечно, я плакать не буду, но это немыслимая
жестокость. Ты мог бы пожалеть хотя бы стариков
и детей. Я смертельно устала от твоих затей".

Мальчик смеётся: он слышал, что женщины
сами не знают, чего хотят. Потом она уезжает,
дни летят. Листва стала древней любого Завета.
Ему плевать, что о нём не написала ни одна
газета. Только жалко, что проходит лето.

*

И вот петухи на школьном дворе топчут кур,
солнце в увеличительном стекле прожигает скамейку.
Плюшевый медведь, изъеденный молью до дыр,
воплощает собой прошлогодний
                                                        свадебный сувенир.
Ничто не говорит о былых победах.
Горбики детей на шелестящих велосипедах
проскакивают по просёлку в небогатый
                                                        плодовоягодный мир.

Листья шуршат словно пачки сушеных сердец,
и ни в одном из них
                                    не обходится без изъяна.
Телевизор звучит трагичнее, чем фортепьяно,
где ртом, полным пузырей, на дне океана
Пиноккио ищет отца,
                                    и кричит: отец, отец!

Глава 2. ГОББЛЕР

              Буддистский глаз, горящий на горе...
Округлый панцирь царского доспеха...
              А если тайно подойти поближе:
болотный шар, огромная игрушка,
ужасная, как вырванное сердце
ночного василиска светлым днём.
              В кровавом капюшоне палача
ты бряцаешь глухими бубенцами,
и синева морщинистых глазниц
                            налилась влагой.

              Богоподобный гобблер, это ты?
Что бы на это нам сказал ребёнок?
Разве он помнит воздух погребённых,
и тянет из недавней немоты
бессвязный гул дремучей красоты,
              в листве уснувшей с ликами чудовищ?

(И всё разобрано в базарный день
                                                        до крошки.)

              Над миром ты маячишь и молчишь.
И за спиной твоей молчат гаремы,
похожие на восхожденья солнца.
              Густые складки пёстрой чешуи
дрожат и рассыпаются. Ты дышишь.
              И хвост раскрытый, словно рыжий лес,
охотнику на голову надел
                                            другое солнце...

              К полудню высыхают небеса,
только улитки по бокам упавших яблок
текут, как Марко Поло корабли.
И, как следы детей, лопочут листья.
              И ты всё ждешь,
              чтобы однажды вздрогнуть,
нащупать глазом грозди красных ягод,
блеснуть улыбкой в красной бороде
и, звякнув шпорами, на цыпочки привстать.

Глава 3. ШКОЛЬНЫЙ АВТОБУС

девочка это качается желтый автобус
это качается желтый школьный автобус
в сентябрьских деревьях желтых
автобус качается год наступает тяжелый
тяжелый год наступает а осень становится алой
сколько желтых лет остаётся а ты не знала
ах катится желтый автобус год наступает
прощальный прекрасный автобус он убегает
он убегает и он бежит в деревьях промытых
дождями для нас с тобою ещё неубитых
тяжелый автобус осенью алой и желтой
подберите щегла голубой-голубой кошелкой
подождите воды из водопроводного крана
пока зачерствеет роза затянется рана