| |
|
|
|
|
Илья Бражников | Марина Бувайло-Хэммонд | Олег Шишкин | Юрий Лейдерман | Линор Горалик | Сергей Магид | Сергей Морейно | Михаил Сухотин | Наталья Хаткина и Светлана Заготова ДМИТРИЙ ГРИГОРЬЕВ Стихотворения 2000-2001 годов Дмитрий Григорьев родился в 1960 году. Живет в Санкт-Петербурге. Пишет стихи и прозу. Совершил множество путешествий автостопом и другими способами, - в частности, по Индии. Публиковался в журналах и альманахах России и других стран. Первая книга - "Стихи разных лет" - вышла в Петербурге в 1992 г. (издательство "Северо-Запад"). В настоящее время в издательстве "Амфора" готова к выходу книга прозы "Господин Ветер". Куратор литературного сайта "Страница Дмитрия Григорьева". * * * Они жгут костер из прибрежной ольхи, если сосна попадает, пламя краснеет, коптит, дым становится черным, а если сырая береза - белым как снег. Они жгут свой костер на внутренней стороне моих век, и слезы сохнут прямо на глазах. Они жгут костер из прибрежной ольхи всю ночь напролет, словно читают стихи, а я у цистерны по колено в ржавой воде, льдины-колокольчики звенят в моей бороде, у меня в зубах ключ от последнего родника, и сотое имя Бога написано на руках. * * * Начинается дорога от ворот, через город муравьиный огород, и по ней я еду вдоль ольхи, пятна йода на коленях словно первые стихи, а грехи мои еще невелики, как рыбешки на излучине реки, я гоню велосипед, мне десять лет, у меня есть настоящий деревянный пистолет, и на перекрестке меня ждет тот, кто превращает пули в мед, он сидит в крапиве-лебеде, кузнечики стрекочут в его длинной бороде, и на голове его вороны положили прутья макароны, я везу ему бутылку молока, пистолет за поясом пока, и, пока не скисло молоко, все колеса крутятся легко. * * * Сироп тягучий, сироп сладкий, влипли писатели - мухи да муравьи, шевелятся, облизывает лапки, иногда чужие, иногда свои, но словесный сироп - это сироп и только, сырой как облако, серый как камень, собаки на него не сделают стойку, и не замашут большими руками птицы, пегасы и прочие твари, когда хозяйка сироп сварит. Ангелы Один белый - живой туман, другой - черней, чем сама тьма, сидят на перекрестке в жару, то в шахматы играют, то в буру, а играют они на меня кузнечиками звеня, но не закончить игру им - то дождь намочит, то ветер сдует карты, фигуры летят в траву, да и я пока что живу, и придорожной пылью покрываются их крылья. * * * Я стал столяром и плотником, бетонщиком, электриком и даже штукатуром, мои стихи - антресоли и полки, мои поэмы - белый ветонит, деревянные, цементные, гипсовые слова тоже имеют свои права на существование: шурупами ввинчиваются гиперболы, метафоры связывают трещины, и нежная, как шерхебель, стройная, словно шлямбур, женщина помогает мне двигать мебель. * * * Она боялась человека из своего сна: голого, синекожего, с огромными членами, они болтались между его ног как гроздь бананов, а когда вставали, он напоминал Медузу Горгону. Она тогда ничего не знала о сексе, он всегда умирал в конце каждого сна, и с каждым сном на член становилось меньше между его синих мускулистых ног, вскоре она могла сосчитать, сколько осталось, а он приходил все реже, и она все меньше боялась, когда стояли пальцами на руках его члены, уродливые до тошноты, и однажды к ней пришла жалость, и тогда она стала - ты, а сон свернулся, как лепестки цветов для тебя одной, и первая кровь словно красная дверь захлопнулась за спиной. Она и они кто был первым уже не помню помню скрип тормозов на улице хлопок дверцы как выстрел белое черное красные цветы это все я видела в фильмах когда он спросил ты хочешь языком по губам провела слизывая тяжесть и дрожь а внизу уже влажно склизко - на холме когда дождь запах весенний прелый он слышит мой запах прежде чем слышит мой голос но я давно расплела эти длинные невидимые волосы сети среди ароматов духов и дезодорантов он узнал бы мой запах даже сквозь перец и мяту сквозь бензин разве он ищейка далеко летят мотыльки и за ним распахнув пиджаки словно крылья я касаюсь их только улыбкой они сами падают в мою пропасть в моей воде исчезают как рыбы и я не помню кто был похож на принца а кто на бомжа под окнами их машины улица запружена и тротуар не пройти они бегут по жести своих железных горячих жуков прыгая с капота на крышу на багажник в мою дверь ко мне словно в море но кто был первым уже не важно когда за ними придут их женщины что ты скажешь когда каждая спросит куда пропал мой муж отдай мне его я каждой тогда отвечу он пришел сюда сам а ты собирала его следы смотри как быстро ржавеет корпус как вспыхивают в закате стекла его большого автомобиля ему не выехать он зажат со всех сторон и твой муж словно он ему даже не оглянуться он падает лицом во тьму и лишь самым краем взгляда видит обрыв мокрый от дождя свисающую виноградную лозу краем похожего на крыло взгляда он трогает виноград нет слаще этого винограда а твой виноград всегда был неспелым и набивал оскомину тебе нечего делать в моем доме не зови его он не вернется ветер выдул его глаза ветер сорвал его кожу кровь его стала словами а кости музыкой так я отвечу на стекле моем капли как звезды но нет ничего от неба не надейся он не вернется я ни разу не видела чтобы они возвращались даже поэты в складках вещей оставляя голоса они летят до самого конца света где лишь трубы ангелов и снег белый а ты возвращайся домой пока твой ребенок не выпал из колыбели пока он спит и даже не намочил пеленку пока он с тобой а не едет сюда в своем блестящем автомобиле я скажу ей женщина не приходи больше здесь неважно что вы любили здесь из иной материи сотканы даже тряпки которыми моют полы под моими ногами видишь горят мои пальцы здесь часы словно шмель разноцветный и те кто приходит теперь они мое время мои ночь и день и я не задергиваю шторы не закрываю дверь * * * Зима в Тибете долгая, как в Сибири: сухое мясо - дым - ледяные скалы, колокольчики желтого металла из Тибета мне подарили... Они звенят словно солнце в полдень на дороге среди золотого снега - синий рисунок: то ли тень птицы, то ли след ветра - уже не вспомнить. * * * прилетела птица серая словно асфальт в окно стучала серебряным клювом сколько звезд на стекле сколько планет птица съела потом сдохла гниют облака стучи не стучи придет весна мы вымоем окна тряпкой на которой нарисованы жуки белой тряпкой с голубой полоской * * * пройдем веселыми рыболовами мимо построек мимо тупых построек жалких решеток пройдем с удочками и крючками блестя блеснами плавая поплавками к синеглазой воде пройдем будем ловить улыбки из раскрытых окон будем лепить наживку из вина и неба ловись ловись рыбка - такую споем песню перемешивая ногами прошлое время пройдем раздвигая руками воду мимо старых деревьев пройдем вдоль соленого ветра к синему морю где рыбка-бананка среди волн поет на рассвете Фильм А ты накрасила глаза и они стали большими, ты умеешь становиться другой, и, когда он повезет тебя в своей машине, первые километры будут похожи на разговор о прошлом, но чуть позже, не выпуская руля, он положит руку тебе на колено, словно собрался переключить скорости, и если не тормозить и не останавливаться - тебе это понравится... А ты специально выбрала это короткое платье, ты продумала всю одежду, ты знала, как он будет тебя раздевать и как его рука окажется между всех твоих кайфов и обломов, и если не тормозить и не останавливаться - тебе это понравится... Ты специально приготовила это острое, когда вы приедете и все кончится, ты будешь писать своему богу большими красными буквами в машине, припаркованной на обочине, и если не тормозить и не останавливаться - тебе это понравится... Щенок Он пока еще ласковый, пока еще не знает команд и цепей, а тычется носом в любого, кто чешет за ухом, он даже выть не умеет, не то что вцепляться в глотку - для него все люди свои и нет страшных тайн внутри семьи, от которой он отводит беды, сжимая их в красной пасти, выпуская на ветер на каждой прогулке вместе с горячим дыханьем, веселым лаем. * * * В ее сне цветет вишня - белые лепестки покрыли землю, в ее комнате Кришна играет на дудке, мне там нечего делать, я, человек пришлый, сижу на кухне, ем вишневое варенье, выплевываю косточки на собственные черновики: может, вырастет вишня, и над землей закружатся белые лепестки. * * * Побелел старый алюминий, стало коричневым железо, а черные вороны остались черными, они отражаются в глазах, садятся на линию взгляда, словно на провода, они всегда рядом. Поседела моя борода, даже душа выцвела, а черные вороны остались черными, и я не знаю, о чем кричат эти птицы, смеются они или плачут, и когда собираются в стаи, что это значит. * * * В кармане у нее волшебная гайка, а у тебя - волшебный болт, и если ты скажешь: дай-ка! она ответит: пошли... Но если у тебя другая резьба, значит, парень, тебе не судьба, иди примеряй к другой, обычной гайке с правильной резьбой. * * * Разминал разбитые пальцы, воду пил из железного чайника, смерть называл начальником, а жизнь - свободой, и все болтался по свету, как язык волшебного колокола: когда гудел - наступало лето, когда молчал - время холода. * * * Снегурочка старая неприятна нам, а новая была в сосульке спрятана, мы ее лизали, мы ее хотели, но она растаяла, а мы заболели, у кого простуда, у кого простатит, но нам сказали, что бог простит... Теперь мы в теплом по улицам ходим, сшибаем сосульки со всех домов, но кроме воды ничего не находим, и каждый несчастен, словно Иов, по пальцам нашим течет вода, мы потеряли себя навсегда... А снегурочка очень холодная, белая, снежная, вечно голодная. * * * Это не стихи, это я блюю, говорю - не пою, а блюю, слов не осталось - одна тошнота, но она в мотыльках и цветах, и от этой моей тошноты пляшут собаки, летают коты. * * * Мальчик писает под тополем в городе Вологде, много красивых девушек ходит по улицам Челябинска, но дальше - дорога. У девушек большие глаза, у девушек загорелые ноги, и они словно тормоза, но дальше - дорога: Троицк после Челябинска, после Троицка Кустанай... Много красивых девушек ходит по улицам моего сна, а снаружи - пустыня одна: за пустыней синеет Балхаш, позади догорает весна. Когда я проезжал через Иссык, то остановился в юрте у Бекен-аги, стоящей в степи среди курганов. Неподалеку находилось садоводство, и один из дачников истопил баню и пригласил нас Голова, откуда все мысли улетучиваются вместе с паром, а тут еще собака по имени Сома и человек Бахтияр, а тут еще Саня с пивом и его приятельница Алия, пар жжет словно крапива, превращая старого в молодого, в пустого и чудесного, а тут еще самовар с чаем, и какой-то большой бешбармак, я теперь другой человек, словно кувшин моя голова пустая, звенит в ней ночная степь, и белая юрта, словно луна, дорогу мою освещает. * * * "Расписание поездов похоже на березовую кору, особенно когда дождь, а дождь такой сильный, что смывает линии на ладонях, и нет ни линии судьбы, ни линии жизни, можно только смотреть, как по ржавому железнодорожному мосту идет старик - несет в мешке пустоту, идет мальчик с камнем в руке, и женщина с мечтами о ребенке идет под зеленым зонтом, а дождь стучит по реке, выбивает из воды пузыри, в такую погоду лучше сидеть внутри избушки посреди леса, где серыми становятся лисы и волки чернеют как головешки, а люди цвет не меняют - какой бы ни шел дождь", - так я размышлял, гуляя по мокрой платформе, и зависел от поезда, как радуга от солнца, что надо мной вдруг раскинулась поясом. * * * Сторожа спят под яблоней возле моста, их винтовки стоят крест-накрест - топографический знак, сторожа храпят, словно гремит гром, словно в каждом рычит зверь, девочка боится возвращаться в дом, что ей делать теперь? Снизу ров глубокий - холодная вода, и стена высокая - вся в облаках, нет ни орла, ни сокола - только голые провода, где сидит ворона - черная звезда, девочка боится возвращаться в дом, что ей делать потом? А винтовки старые: ржавчина - кора, сторожа спят под яблоней, словно пни, на стволе ее зарубки от ножа и топора, сторожить здесь нечего, кроме старых снов, но зачем тогда стена и глубокий ров? * * * ты отдашь этой девочке свое сердце свежесожженное сердце стремительное как выстрел перетертое сухой и горячей кровью ты назовешь ее своей любовью ты отдашь этой гладкой девочке немного слов немного семени и много проблем чтобы войти в ее клетку коллекцию экспонатом похожим на бабочку или жука где пахнет плесенью и крылья ломаются от малейшего ветерка * * * соловей соловей спой нам песенку лысую песенку с выпавшими словами где тайные любовники на опушке леса качают кусты словно ветер повтори своим тихим щебетом всхлипы глины под сапогами ведь на этой дороге нового человека мы замесили проходя мимо соловей соловей пташечка вложи в уста новорожденному серебряное слово приманивающее ангелов золотое слово для долгой жизни и слово белое на самый последний случай Зима: море пахнет солью и йодом суетой актеров плохо помнящих роли шепотом суфлера из пустой ракушки на берегу моря глаза зеленые взгляд словно водоросли в низкой волне вязнет на пляже совсем немного зрителей и каждому давно ясно что отчаянье не происходит от чаек и от голубей небо не голубеет но мусор брошенный за борт белого лайнера однажды становится берегом * * * смотрела на жизнь сквозь пальцы считала ее болезнью пускала к себе постояльцев в длинных пальто и шляпах к полосатой кошке лепила крылья ждала и в окно глядела а там только и было старая машина да снег белый возможно крылатая кошка ангелов позабавит... на черных зонтах плевочки снега и лужи под сапогами Меня нет дома твой телефон живой бодрый и деловой моему телефону сонному посылает неясный сигнал и телефон трезвонит всеми своими звонками словно трамвай когда кошка дорогу перебегает я еду в этом трамвае и весна полосатая кошка вдоль дома по тротуару капелью звенит старый снег тает Указания на самый последний случай все письма разорвать стереть форматировать все диски бумаги сжечь и развеять пепел скрыться теперь об одежде - в городе серая как асфальт перья голубя, крысиный мех в лесу - зеленая как ровное дыхание печальный смех в городе гудеть и вонять бензином покрываться сажей в лесу шелестеть стоять до прихода однажды а если придет вдруг листья ронять из рук * * * у этого ангела изо рта пахнет и под ногтями грязь этот ангел может тебя трахнуть людей не стыдясь этот ангел порой портит воздух гадит и брызгает спермой но этот ангел сюда был послан он долетел первый и на крыльях его звезды * * * вчера я повесил картину на стену сегодня там твое пальто в кармане монета бумажка платок в рукаве вместо руки шарф если пальто потрясти зазвенит и посыплются вниз мои дни потрясающие дни случайно попавшие вместе с шарфом в рукав твоего пальто если висит на стене пальто жизнь идет потому что пальто не ружье и не пулемет не выстрелит и не убьет * * * а что это мельтешит трепыхается движется без остановки похожее на каплю и муравья крутится на ладони как ртуть убегает когда сжимаешь кулак? какого оно цвета не понять не поймать никак может его вовсе нет... но что тогда это? * * * я завязываю узлы на толстой нитке я привязываю воздух чтобы самой к тебе не привязываться - так я вяжу тебе носки чтобы ты мог уйти от меня |
 |
 |