Простым языком опишу вам, что было.
Таким, как Фенила, вокруг нет числа.
Тебя не могила сокрыла, Фенила,
Поскольку могилу ты переросла.

Отец ее, Ланин Сан Саныч, был ранен
Былым: технарю наблюдать тяжело,
Как Ельцин зимой, как зарею Сусанин,
Выводит Россию босой на стекло.

Тоску я умерил бы рюмочкой шерри,
Искусству доверил бы совести груз,
И с Богом! подальше от запертой двери –
А он еще верит в Советский Союз.

Ее раздражало отсутствие нала,
Отсутствие в воздухе светлых идей,
В метро в тесноте приставанья нахала
И реплики добрых, но грубых людей.

Художник снимал перед дамой бахилы,
Отращивал бачки, умеренно пил,
Курил и порой уезжал на Курилы
(чего-то искал там), но всё же любил.

Шепнул же ей некто, что некая секта
Спасает от мрака пространств и времен
Путем избавленья себя от субъекта,
Которым наш чувственный мир загрязнен.

Я сдвинул ее точку сборки направо:
На рифм жернова полились вдруг слова,
И встала, сияя, крылатая слава,
Настолько красива, насколько мертва.

Фенила сочинила:

Я в жизни не был в казино,
А если бы и был,
Хотя б мгновение одно,
То тут же бы забыл.

Я выхожу из казина,
А дома ждет семья.
И припаркована одна –
Наверное, моя.

Я сдвинул ее точку сборки чуть влево,
И та чистота вдруг открыла врата,
Которой чиста непорочная дева,
Пока ей не скажут, что есть нагота.

Во саду ли во небесном
Ходит дева между книг,
О характере чудесном
О своем нам говорит:

"Я разбойникам прощаю,
Я прибежище сирот;
Гордым девам возвещаю
Бурных дней водоворот"

Опять перешел я к другому примеру,
И сдвинул т.с. на одну чакру вниз,
И слышит она, обратившись в пантеру,
Под полом визжанье испуганных крыс.

Дверная цепочка порвана;
Запоры съедает ржа.
В иные районы Лондона
Ты не пойдешь без ножа.

Подобен пантере, плети ли,
Почувствовав чей-то взгляд,
Не оставляй свидетелей:
Запомнят и не простят.

Домой уходила с занятий Фенила –
Бесовская сила по жилам текла.
И как-то весной (минус пять тогда было)
Сдалась силам зла и домой не пришла.

Прости меня, гуру, безбожную дуру,
Я тут же б и "здравствуй" сказала тебе,
Но ты без ошибок провел процедуру,
И я вся свободна, а ты всё в судьбе.

Прощай, мельтешенье идей, где мишень я
Когда-то для чувств прикрепила своих.
Прощай, всепрощенье, прощай, непрощенье,
Прощай, мой единственный правильный стих.

В свободную рюмку поставлена свечка,
На скорую руку расчертим доску –
Вернись к нам, овечка, родное сердечко,
Развей нам тоску, чем лежать на боку.

Здорово, Фенила! Где муж твой, Данила?
В нирване, как в ванне, приятно дремать?
Он был твоим милым, ты, знать, позабыла?
Откликнись! Тут с нами – отец твой и мать.

Нет, я не дремлю, я стою на пороге,
По тихой унылой дороге пылю,
Не чуя в себе ни стыда, ни тревоги,
Но всех до сих пор невозможно люблю.