1. История приема. Источники последующего широкого распространения приема в русской традиции – тексты Иннокентия Анненского, Владимира Маяковского¹, Марины Цветаевой – как основания для интерпретации приема как иронического, игрового либо лирического, акцентирующего дробность картины мира и/или ее эмфатическую накаленность². Опыт Иосифа Бродского: внутрисловный перенос на фоне межсловного переноса.

2. Внутрисловный перенос и его место в слове с точки зрения морфологии и фонетики:

• перенос по границе частей двойного слова:

Медленный, замедленный, черно-белый Берлин.
Черный снег в воздухе, а на земле белым-
Бело от ангельского пуха, лебединого пера.

(Елена Фанайлова)

сюда же – отрыв частицы:

Я может быть прочту когда-
нибудь тебе о нашей связи...

(Евгений Сабуров)

сюда же – разрыв сложносокращенных слов:

Она любила каждого из тех,
кого она любила, будто ТЕХ-
ОСМОТР с отличием прошедшую машину.

(Александр Величанский)

Представляется, что неразличимость на границе строк дефиса и знака переноса не имеет существенного значения: в любом случае появление этого знака в исходе стиха недвусмысленно сигнализирует о незаконченности слова.

• перенос по границе морфем:

– наверчивай на липовом спирту
смычком валькирии с чаинками во рту

раек кромешный спиритический поту-
сторонний камерный: я не увижу зна...

– элизиум странноприимный сна

(Александр Скидан)

... держа от смерти нас всего на волосок,
и в этом волоске от круч ее и бездн
устроив целый мир, который только без-
дарь годным для житья сочтет, и станет жить...

(Мария Каменкович)

Когда незрение протис-
нется в тебя наполовину,
исходную найдя причину
двуполого паденья вниз...

(Юрий Куроптев)

По первым наблюдениям представляется, что между приставкой и корнем перенос производится значительно чаще, чем между корнем и суффиксом.

• перенос по границе слогов, не совпадающей с границей морфем:

О одинокое озеро
и в охотничьей позе ро-
весник мой...

(Андрей Николев)

Душа. И это за игру словами
расплата, это тайна, это на-
тюрморт с непринесёнными плодами.

(Денис Новиков)

• перенос внутри слога:

Золотое достойно их мужества быть одним
Существом безграничным, беззащитным, безу-
Мным. Даже тот, кто в объятье находился внизу,
Недоступен для ада и для рая незрим!

(Полина Барскова)

3. Внутрисловный перенос и вопросы метра и ритма:

а) частотность внутрисловного переноса в текстах различной метрики (от силлабо-тоники до верлибра); функциональные особенности внутрисловного переноса в свободном стихе.

б) внутрисловный перенос как источник метрических аномалий в силлабо-тоническом стихе:

• замещение обязательно-ударной позиции безударным слогом:

Мне не увидеть в профиль фейс дождя.
Ведь, в принципе, я вижу дождь в разрезе.
Анфас его недостижим. И презе-
нтовать мне фото дождь не в силах...

(Антон Колобянин)

На непуганый вынеси нас песок,
где семь пятниц будет на не-
деле, козы, кокосовых пальм лесок,
птицы в небе, рыбы в волне.

(Алексей Пурин)

– но не только в последнем икте, но и в первом, где метрическая норма допускает безударный слог только в том с лучае, если он не отделен словоразделом от следующего ударного:

Ясно, бездетно и странно,
бред заводной и скандальный,
или – Иванов Ивано-
ву – Элиот натуральный?

(Евгений Туренко)

Понятно, что во всех этих случаях (но особенно – когда первая часть перенесенного слова, не содержа не только основного, но и дополнительного ударения, должна рифмовать с нормальным полноударным словом) безударный гласный читается как ударный, скандируется. В свете этого правомерно было бы классифицировать все случаи внутрисловного переноса как вызывающие коллизию метрического и акцентологического начала и не вызывающие таковой³.
Весьма экзотический характер принимает конфликт ритмики и акцентологии в следующем примере:

но странно завяза-
на фраза,
и темнота
расте-
кается в уголках рта,
как невиданное расте-
ние...

(Дарья Суховей)

– текст дисметрический с нерегулярной рифмой, поэтому ритмическая характеристика целого стиха, отведенного в нем первым двум слогам слова "растекается" (оба безударные), оказывается весьма затруднительной, между тем как далее, в довершение сложностей, это "расте-" (предположительно безударное) рифмуется с "расте-" от "растение", в котором недвусмысленно ударным является второй слог. По-видимому, этот случай апеллирует к проблематике предназначенности некоторых стихотворных текстов преимущественно для зрительного восприятия (и, в частности, к понятию "глазной рифмы").

• метрический сбой при внутрисловном переносе:

Двоих потеряла. Двух
душ навсегда лишилась.
Кем им была? Им вслух
читала – сильней молилась,
чем Богу. Немых икон
мои не коснулись губы.
Мощу свою Вавилон-
скую башню стихами. В груду –
грубым толчком земли
(божьим прикосновеньем) –
сыплется. Я угли
слов к молодым поленьям,
вырубленным в лесу,
(мне и не разобраться –
в ад или рай) – снесу...

(Марина Ивченко)

– в стихе после переноса единственная в данном тексте двусложная анакруса.

Я получил твое письмо,
В котором ты поешь, как птичка...
Тебе – ответ мой, в нем отмычка
Для погружения в дремо-
ту, там, мой милый друг,
Такие дивные пространства...

(Евгений Мякишев)

Вот эроса и голоса цена.
Я знал ее, но думал, это фата-
моргана, страный сон, галлюцина-
ция, я думал – виновата
больница, парк не парк в окне моем...

(Денис Новиков)

– у обоих авторов в стихе после переноса ямбический метр на одну стопу короче; этот случай редок у профессионалов, но весьма часто встречается у начинающих авторов, обращающихся к внутрисловному переносу, но бессознательно при подсчете слогов дважды учитывающих оставшуюся перед разрывом строки часть перенесенного слова. Более заметна подобная небрежность, когда стих после переноса укорочен на один слог, особенно если этот слог ударный, – в следующем примере пятистопный дактиль в четвертой строке остается без первого икта:

Ты неглагол, фонарея от рифмы до сих вот,
Даже числа не оставив – на чай, если греться,
В смысле простимся, наверное, тупо и тихо, т.
е. негромко, а там – наобум и до греций.

(Наталья Стародубцева)

– пример чрезвычайно любопытен тем, что здесь в качестве цельного слова, разорванного внутрисловным переносом, функционирует бюрократическое сокращение сложного союза.

4. Графическое оформление внутрисловного переноса

• при использовании автором прописных букв в начале каждого стиха стих, следующий за внутрисловным переносом (т.е. начинающийся не с начала слова), может оформляться в соответствии с общим принципом:

С горькой покорностью вдов
Вниз опускаясь и на-
Верх выбираясь опять,
Вкось полосуя пейзаж...

(Валерий Черешня)

– а может – в нарушение принципа:

Из-за домов вставало солнце
Свободное от всякой соци-
ологии псевдосвобод...

(Савелий Гринберг)

Маркиз-де, как известно, пер-
вый увеличил наши знанья
За счет разбрызгиванья спер-
мы в черных дырах мiрозданья...

(Александр Леонтьев)

• удвоение знака переноса:

Да простят мне этот сложный синтаксис,
эту инверсивную тоску, –
бумерангом возвращаюсь к искренне-
-му: я сказать иначе не могу.

(Дарья Суховей)

Вокруг себя кружася как пластинка,
Саму себя как дервиш утанцо-
-вывая, важно выгибая спинку –
И остановишься перед крыльцом.

(Мария Степанова)

– по-видимому, ради того, чтобы обе части разорванного слова были графически маркированы как несамостоятельные.

• перенос без знака переноса:

  мы с тобой сегодня        нра
вимся Богу          это          опас
    но        но про нас припасены для нас
припасены международные сведения про солнце

(Полина Андрукович)

Пей-пей-пой
Пой что не сложилось
В душе в от
Ношениях
Сношениях пой

(Тарас Трофимов)

– обычно у авторов, отказавшихся от использования знаков препинания вообще (и опускающих знак переноса по аналогии с пунктуационными, что само по себе неверно). При таком подходе ослабляется предсказующий аспект приема, поскольку знак переноса, как мы уже отмечали, заставляет ждать продолжения слова в следующей строке, – этим пользуется Дарья Суховей:

это рушится как дверной проём
это прости меня дмитрий воденников
из москвы твой приём

      9.

-ник... Ник. Nick. Даже Nike. Или это, UK –
да куда там английский язык...

– слово "прием" в конце стиха (и восьмой главки текста) оказывается еще и начальной частью слова "приемник" (ср. позицию "удвоение смысла" в параграфе 5), о чем читатель узнаёт только задним числом.

5. Поэтика приема. Специфические функции внутрисловного переноса:

• акцентирование паузы:

Шпили, колонны, резьба, лепнина
арок, дворцов и мостов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва
на охваченной ветром, как снегом, башне...

(Иосиф Бродский)

– пауза требуется для того, чтобы от горизонтального движения взгляда перевести его в вертикальную плоскость.

• актуализация внутренней формы слова и значений составляющих его морфем:

мне трудно отказаться
от соединенья двух обломков
что как знать
                      как знать
возьмут да и прильнут друг к другу
и тогда возможно будет целовать
тот шрам
                тот след от раны
через которую родилось
про-
      явилось
когда-то
время
т о

(Ира Новицкая)

– в составе глагола "проявиться" активизируется пространственная семантика приставки "про-" (связанная с идеей проникновения куда-либо через узкое, ограниченное со всех сторон пространство).

• акцентирование отделяемой морфемы и того смыслового оттенка, который она придает слову:

скажи что праздник
что в чужой жене
проснулась женщина до головокруженья
твоя
что разорвалась нить что жемчуг
рассыпался по комнате
                      что не-
возможно ждать – уже взошла звезда
и праздник стал похож на преступленье

(Александр Месропян)

– акцентируется отрицание;

Луг золотой... И мы взаимо-
доверчивы... и запах дыма...
Воистину: довольно с нас!

(Глеб Семенов)

– акцентируется и без того интенсивно выражаемый окказионализмом "взаимодоверчивы" мотив обоюдности чувства.

• удвоение смысла:

За то, что воздух выдан на века,
благодарим тебя, о повелитель!
За влажный окрик допотопных литер-
атур, читай – за мясо языка...

(Андрей Поляков)

Не алиби и не сладчайший пай-
мальчик, цианид литературы,
от пирога наскального...

(Александр Скидан)

– сечение слова таким образом, что в его составе возникает другое слово, создает двойное чтение: "допотопных литер" + "допотопных литератур" в первом примере, несколько сложнее во втором, где отделенное разрывом строки "пай-" переосмысливается как полнозначное слово "пай" (разновидность пирога). Чаще второе значение приобретает первая часть слова, разорванного внутрисловным переносом, но иногда и вторая:

Поговори со мною о душе
о том как мы с тобою хороше-
ем сплю светает словом жизнь идет

(Анна Сон)

Милой халявы помимо
да и дословных придумок,
кто тебе скажет: любима-
я – откровенный придурок.

(Евгений Туренко)

Наиболее редкая модификация приема – тройной смысл (рассекаемое слово разделяется на два значимых):

Я ли тебя торговать по базарам, и я де-
белые пятна тоски изучаю до хруста.

(Наталья Стародубцева)

– помимо двоения "белые пятна – дебелые пятна" здесь присутствует еще и конструкция "местоимение + частица": "я-де".

• обман ожидания:

Сегодня тепло и сухо, тепло и су-
матошным пернатым слуха не поберечь...

(Валерий Фарзанэ)

– вместо ожидаемого повтора слова "сухо" следует другое слово.

когда я говорю с тобой по телефону
по телевизору идёт какое-то кино
и человек выходит побродить
из дома тихой зимнею но-

      -чью интонацию бы перенять?

когда я говорю с тобой по теле-
визору накручивая диск
какое-то сегоднячко вни-

      -чью интонацию бы перенять?

(Дарья Суховей)

– перенос во второй строфе дает слово "телевизор" вместо ожидаемого "телефон" – учитывая, что в первой строфе имеется фрагмент "по телефону // по телевизору", можно рассматривать "по теле- // визору" во второй строфе как стяжение этого фрагмента – из телефона и телевизора получился единый монстрообразный аппарат: у него есть диск и по нему можно разговаривать, но называется он телевизором (и, по-видимому, показывает программу "Сегоднячко"). Первый и третий внутрисловный перенос в этом тексте дают уже рассмотренное удвоение смысла, отбрасывающее отсвет на второй: в слове "телевизор", помимо слова "телефон", начинает просвечивать еще и тело, материализующееся в следующей строфе ("когда я говорю с тобой по телу...").

• внутрисловный перенос как способ мотивации словесных деформаций (параграф, подсказанный Ю.Б.Орлицким):

По-немецки, Бог-Нахтигаль, соври,
отпуская Гретхен грехи с иври-

та-т-а-тет мне пела про тот исход,
обломился которым кронштадтский лед...

(Александр Скидан)

– поскольку (как предположил в устном сообщении Ю.Б.Орлицкий), оторванная внутрисловным переносом финаль (если, добавим от себя, она невелика и не попадает на икт) должна функционировать в качестве проклитики, постольку возникает возможность более интенсивного слияния с последующим словом).

• дистанцированный внутрисловный перенос – между тремя конституирующими элементами последнего (начало слова – межстиховая граница – окончание слова) вклинивается что-то еще. Прародителем этой экзотической вариации приема можно считать, вероятно, знаменитое цветаевское 1935 года:

Кача – "живет с сестрой" –
ются – "убил отца!"...

– таким образом акцентируется пауза, двусоставность действия (как у Цветаевой), его продолжительность (как в следующем примере), прерывистость и т.п.

Пошло-поехало. Хозяйка
Простить супруга не смогла,
Дала пощечи(получай-ка!)-
ну, прослезилась и слегла.

(Александр Леонтьев)

– здесь еще любопытно, как эпентеза мотивирует двойное прочтение вынесенной в следующий стих финали: "ну" – остаток слова "пощечину" и "ну" – междометие.

• ложный перенос

В остановившихся часах так много времени осталось
нетраченного молью дел, которые должны быть сде-
Так и приходит смерть. В глазах смертельная встает усталость,
и стрелки рук разведены растерянно, де – как? мол – где?

(Надя Делаланд)

Но ты – сидишь. Вот – факт, который так трудно будет опрове-
И смотришь на меня, и смотришь.
Ты посмотри, ты посмотри, какой ты глупый человек
(там дождь идет, а ты не мокрый).

(Надя Делаланд)

– слово обрывается концом стиха, но не продолжается в начале следующего (при этом имеющейся части слова достаточно для его опознания). Есть и примеры, в которых такой обрыв заканчивает строфу или весь текст:

Чуть вода набежавшая брызжет,
Ли гроза поднебесная брезжит
Во смятенную зелень зрачка,
Это он на себя намека-

(Мария Степанова)

белого цвета уверен свет
тень не запутывается в белье
тень не вымазывается в угле
это по ней незамет-

(Дарья Суховей)

В еще одном примере из Дарьи Суховей ложный перенос сочетается с удвоением смысла:

рассказы о будущем их канва
╥ короче нева-
надо бы другое сказать

– "короче нева" (река Нева – графика текста не предусматривает прописных букв) + "короче, нева- // <жно>".
В цитированном выше примере из Александра Скидана любопытно сочетание наличествующего внутрисловного переноса с ложным:

– наверчивай на липовом спирту
смычком валькирии с чаинками во рту

раек кромешный спиритический поту-

сторонний камерный: я не увижу зна...
- элизиум странноприимный сна

– ложный внутрисловный перенос (обрыв слова) подготовлен переносом реальным (восстановление же фрагмента "зна-" до целого – мандельштамовского стиха "Я не увижу знаменитой Федры" – обеспечено предшествованием нескольких ясно отсылающих к Мандельштаму лексем: "наверчивай", "валькирии" и др.). Не исключено, что целесообразным будет разграничить явления ложного переноса и обрыва слова на границе стиха (как частный случай обрыва слова) на основании наличия/отсутствия знака переноса (о роли которого уже заходила речь). Впрочем, и тут возможны промежуточные случаи:

Он выдохнул, вдохнул и снова вы-.

(Мария Степанова)

– за знаком переноса следует точка, как будто дезавуируя заданную только что (одним графическим символом раньше) необходимость ожидать продолжения слова.

6. Внутрисловный перенос как стержневой элемент авторского идиостиля: случай Елены Кассировой.

Первая книга стихов Кассировой "Кофе на Голгофе" (М.: Захаров, 2001) включает 147 стихотворений длиной от 8 до 40 стихов каждое, общий объем 2148 стих, из которых внутрисловный перенос встречается в 726 стихах (т.е. в среднем каждый третий стих содержит перенос); при подсчете отдельно по третьему разделу книги имеем еще более впечатляющие цифры: в 46 текстах общим объемом 708 стихов – 344 внутрисловных переносов (учитывая, что Кассирова пишет рифмованной силлабо-тоникой и не допускает, чтобы стихи с внутрисловным переносом рифмовались между собой, получаем, что такие стихи не могут составлять более половины от общего числа стихов, а следовательно, предел практически достигнут). Чтобы можно было составить впечатление о поэтике, складывающейся под знаком этого приема, приведу один текст полностью:

ВЕЛИЧЬЕ ПЕТРА

Царь Пётр не тем, что, реф-
ормировав, как Греф,
Россию, дикость лик-
видировал, велик.

Россия, полагал
Ключевский, англо-гал-
ломанством и сена-
та вводом спасена.

Не тем, нет, и не тем,
что просветилась тем-
нота, не рядом мер-
зких, но полезных мер!

Спасенье наше – плод
ученья полиглот-
ского, какое пер-
вый ввел великий Пьер!

Чтоб круглые неве-
жды на реке Неве
балакать по-англи-
йски и урду могли.

И, по натуре сак-
раменталист, русак
заглоссолалил бла-
годарно: "Бла-бла-бла!"

Петра величье в том.
А дальше уж автом-
атически и шёл-
ково процесс пошел.

Нам языками вбир-
ать помогал Шекспир
вселенную, галак-
тику, рай, ад, гулаг,

чтоб мы Петру, еще
не очень просвеще-
нные, сказали смач-
но: "Сэнкью вери матч!"

7. Внутрисловный перенос и смежные явления:

• межсловный перенос между полноударным словом и проклитикой/энклитикой:

Средостение восклицания! Ограничение заключается в
том, чтобы начать.

(Аркадий Драгомощенко)

"Когда бы это была любовь,
я пригласил бы Ее в кино," –
поди, так мог написать Ли Бо в
Китае восьмого столетья, но...

(Виталий Кальпиди)

конструктивные игры поэтов, которые за
пределами, в общем, ещё языка,
и банальные рифмы его ещё не
испытаны все...

(Дарья Суховей)

– Взамен оконного стекла,
В котором я лицом близнечным
Ли, братской чашкою весов
Сейчас задвинусь, как засов...

(Мария Степанова)

– в рамках некоторых лингвистических концепций эти случаи неразличимы с рассматривавшимися в начале нашего обзора переносами, отделяющими частицы типа "-либо" (поскольку существуют разные определения самого понятия слова). Нам, однако, представляется, что для феномена внутрисловного переноса решающее значение имеет графическая сторона дела, письменная форма представления текста (поскольку степень проявленности любого переноса в устном представлении текста сильно зависит от манеры рецитации), а для графической стороны дела, в свою очередь, решающую роль играет именно знак переноса – см.выше. С другой стороны, из приведенных четырех примеров в двух (у Степановой и особенно у Суховей) отрыв энклитики/проклитики и ее попадание в маркированную позицию абсолютного конца или абсолютного начала стиха ставит предлог или частицу под логическое ударение.

• разрыв слова, не связанный с границей между стихами:

в ман      ДАриновых ладонях не уснуть
в ман      ДАриновых ладонях
никог      ДА не наступит зима
никог      ДА не появится лето
в ман      ДАриновых ладонях только оранжевый

(Дмитрий Кравчук)

умею читать наизусть ненавижу запах вина (винова- того?) и творог
выяснилось орфо- эпическая норма не такова

(Дарья Суховей)

– функции такого приема могут лежать в фонетической или иконической плоскости (как в первом примере) или в той же сфере, что и функции внутрисловного переноса (удвоение смысла посредством выделения "эпическая" из "орфоэпическая").

• тавтограммы, они же омограммы, и им подобные.

Эти термины предложены соответственно А.Бубновым и Г.Лукомниковым для текстов Дмитрия Авалиани, имеющих вид: "Поэта путь мой – // по этапу тьмой" (т.е. основанных на перераспределении словоразделов во фразе при сохранении буквенной последовательности). Тавтограммы Авалиани всегда в явном виде представляют оба варианта прочтения, однако у других авторов подчас представлен явно только один вариант, другой же (как правило, более очевидный) подразумевается:

Гали мать я.

(Герман Лукомников)

– для текстов такого рода А.Бубнов предлагает термин "полутавтограмма"; типичная полутавтограмма представляет собой именно рассечение слова на несколько частей – иногда как самостоятельный текст, иногда как прием в составе более пространного текста (в некоторых случаях буквенное тождество оказывается неполным, замещается тождеством произносительным). Соображениями облегчения восприятия и прояснения грамматической и логической структуры текста (как и во всех жанрах "комбинаторной поэзии", как назвал эту область словесности Г.Лукомников, текст зачастую довольно темен по содержанию), а равно и ритмическими требованиями может вызываться разнообразное графическое расчленение текста, в т.ч. и такое, которое рассекает получаемое при одном из прочтений слово:

в
    и на град падет З
                                    вон

(Анна Альчук)

Во т бы ть бы м не бог а ты м и здоро
вы м не про сти
                              ли бы так си

(Дарья Суховей)

8. Внутрисловный перенос как предельный случай давления стиха на язык (впрочем, этот общий вопрос уже освещен вскользь М.И.Шапиром в уже называвшихся работах).