АЛЕКСАНДР ДЮМА ВОЦАРЯЕТСЯ В ПАНТЕОНЕ

        Над Парижем серое непроницаемое небо того дождливого сезона, который здесь называется "зимой". Последний день ноября. У меня под мышкой карманное издание малоизвестного романа Дюма, повествующего о прекрасной наложнице Нерона, с помощью которой Сенека отвлек его от кровосмесительных побуждений, наполненного пафосом античной трагедии и душераздирающими криками христианских мучеников. Тысячи парижан столпились в Латинском квартале от Сената, вдоль ограды Люксембургского сада и до самого Пантеона. Это люди разного возраста, разных культур и рас, но у всех в руке по книге со знакомыми с юных лет названиями: "Шевалье де Мезон-Руж", "Кин", "Жозеф Бальзамо", "Сорок пять", "Королева Марго", "Граф Монте-Кристо" и, уж конечно, "Три мушкетера".
        Сегодня внука чернокожего раба из Санто-Доминго и сына республиканского генерала хоронят в некрополе великих мужей Франции - Пантеоне. Александр Дюма (1802-1870) станет шестым, после Вольтера, Руссо, Гюго, Мальро и Золя, писателем и семидесятым французом, удостоившимся государственных похорон по высшему разряду, хотя и через 132 года после своей смерти, но ровно через 200 после рождения.
        Пантеон был построен в середине XVIII века по проекту архитектора Суфло на месте церкви, в которой хранились мощи покровительницы Парижа св.Женевьевы. Во время революции эти мощи были глумливо сожжены на Гревской площади, пепел был брошен в Сену, а драгоценный реликварий переплавлен на монетном дворе. Пантеон, в зависимости от политического режима в стране, много раз менял свое назначение. Сейчас над его фасадом издали видна надпись: "Великим людям - благодарное Отечество". Известна история маленького барабанщика, стоящего рядом с Наполеоном в скульптурной группе на фронтоне. Имя его было Анри Этьен. В старости он добрался из далекой провинции до Парижа и, узнав себя рядом с императором, замертво упал на высоких ступенях.
        Достоевский записал после посещения Пантеона, имея в виду гробницы Вольтера и Руссо: "Из этих двух великих людей один всю жизнь называл другого лгуном и дурным человеком, а другой называл первого просто дураком. И вот они сошлись здесь почти рядом". Для меня, кстати, всегда было загадкой, почему Расин, Мольер или Бальзак, например, покоятся на Пер-Лашез, а Мальро в Пантеоне. Но оставим это на совести у французских политиков, имеющих свои резоны. Добавлю, что величественный купол Пантеона послужил моделью для Исаакиевского собора в Петербурге и Белого дома в Вашингтоне.
        Дюма родился в местечке Вилле-Котре, где прекрасно сохранился небольшой дом его матери, со всем убранством и утварью. Несколько дней назад, после эксгумации, новый гроб с телом писателя был доставлен в "замок Монте-Кристо", где оставался в окружении известных писателей и актеров, декламирующих тексты Дюма-отца и зачитывающих письма со всего мира, покрытый синим бархатом, на котором серебром был вышит бессмертный девиз мушкетеров "Один за всех, все за одного" (по-французски, как ни странно для нас, это звучит в обратном порядке). Этот роскошный особняк в Марли, недалеко от Дьеппа, в котором Дюма поселился в 1847 году и который старался превратить для гостей в миниатюрный рай на Земле, разорил в конце концов своего создателя на вершине его мировой славы. Известно, что практически незнакомые хозяину люди могли великолепно устроиться там и проводить дни и ночи в пирах, в то время как сам Дюма незаметно удалялся в тихий кабинет, чтобы исписывать своим изумительным почерком (хотя его мать опрометчиво съязвила как-то, что красивый почерк бывает только у идиотов) особую бумагу, которую поставлял ему поклонник-фабрикант из Лилля. Романы писались на голубых листах, пьесы - на желтых, а стихи, кажется, на розовых.
        В 1852-53 годах Дюма, путешествуя по Европе и Азии, побывал в России. У него была небольшая мирская слабость - любовь к высоким наградам. Не поскупилась на орден и королева Виктория, его страстная поклонница. Однако Николай I решил, что довольно будет и брильянтового перстня. Он считал Дюма вольнодумцем, хотя не доходил в своей неприязни к нему до той ненависти, которую испытывал к "старой обезьяне", по его словам, Вольтеру. Позднее своеобразной местью писателя царю стало то, что он застал собственную жену Александру Федоровну за чтением его романа, который та не успела спрятать под подушку. 3-е отделение регулярно докладывало царю о всех передвижениях и встречах писателя. Теперь известно, что для Дюма инсценировались на Кавказе лихие "схватки с горцами", которые наивный европеец подробно описывал в своих дневниках... Кроме этих записок, от путешествия по России остался небольшой роман о декабристах "Учитель фехтования".
        Удивительно, что последним творением Дюма, изданным уже после его смерти, в 1873 году, стала "Большая поваренная книга" - солидное иллюстрированное собрание кулинарных рецептов. Ибо это был воистину человек-фонтан, бьющий всеми цветами полнокровной кипящей жизни, в которую он, казалось, яростно вцепился крепкими африканскими зубами. В последние годы жизни Дюма страдал бессонницей, проводил целые дни на пустынных пляжах в кресле-каталке, укутанный пледом, лицом к уходящему за горизонт морю. Однажды утром Дюма-сын застал отца в слезах. Оказалось, что писатель, принявшийся впервые перечитывать свои бесчисленные романы и пьесы, дочитал "Виконта де Бражелона" до того места, где погибает старый Портос. "Я должен был его убить", - сокрушался Дюма.
        Уфимско-ленинградская юность, которая во многом пронеслась под золотыми лилиями Валуа и Бурбонов, хотя над моей страной тогда сурово царили серп и молот, привела меня какими-то таинственными кругами в этот ноябрьский вечер к ограде Люксембургского сада. Сегодня, после речи президента Ширака перед Пантеоном, смысл которой сводится к тому, что нация возвращает свой долг перед прославившим ее бессмертным творцом, четыре мушкетера в своих лазурных плащах с крестами и развевающихся на ветру перьях широкополых шляп эскортируют своего создателя вместе с блистательной конницей республиканской гвардии к месту вечного упокоения. Необычайно торжественный церемониал этого водворения в Пантеоне после почестей, отданных в Сенате, разработан до малейших деталей. Звучит "Реквием" друга Дюма Гектора Берлиоза и текст другого его друга Виктора Гюго. Президент Ширак один сопровождает гроб, несомый на плечах шестью гвардейцами, до катафалка и склоняет голову. Два дня Пантеон будет открыт для всех желающих, после чего могила в крипте, между надгробиями Гюго и Золя, примет своего именитого постояльца.
        Сегодня - подлинный триумф Александра Дюма со всеми впечатляющими атрибутами земной славы, свидетелями которого стали толпы растроганных парижан, изумленных иностранцев и миллионы телезрителей. И в этих волнах читательской любви блаженствует львиноголовая тень великого сына Франции, который, не без природной иронии, отметил когда-то: "Большие деревья притягивают молнию".