Sergei Sokolovsky's fiction

СЕРГЕЙ СОКОЛОВСКИЙ

Сергей Соколовский (род. в 1972 г.). Прозаик. Публиковался в альманахе "Окрестности". Повести "Мехлис", "Добро побеждает зло", "Утренние прогулки", серийная композиция "Фрагменты из Красной книги" и др. Руководитель издательства "Автохтон".

Ужасная Новость

ПЕРСТЕНЬ СО СКАРАБЕЕМ

Одиннадцатого апреля, на Пасху, я купил серебряный перстень со скарабеем. За день до этого, гуляя с дочерью, я встретил пятерых незнакомых между собой человек, которые сообщили мне одну и ту же Ужасную Новость.

СЛЫШУ ГОЛОСА

– В этом фильме всё время слушают музыку...
– Музыку.
– Да. И мелькают полосы, как в телевизоре. У меня горло болит.
– Скоро пройдёт. То есть у них магнитофон всё время играет?
– Ну да, мыльница такая... И они слушают всякие записи начала семидесятых – Прокол Харум, Фэмили... Кримсон, само собой.
– И анашу курят?
– Нет. Они просто сидят и слушают музыку. А потом одного из них убивают. Польский фильм. Очень хороший.

КИНДЕР-СЮРПРИЗЫ

Повсюду, где только можно... Сколько их было? Не возьмусь говорить точно, ибо целых несравнимо меньше, чем отдельных частей... Так вот, они были везде, их было много, головы, руки, колёса... Ночами они обвивали шею (чью шею?) и – нет, не душили – они гладили шею, просто прикасались к коже.
И в этой нежности – нежных прикосновений к нежной же коже – зарождалась то ли печаль, то ли ненависть, то ли брезгливость... Не могу сказать. Достаточно того, что в один прекрасный день их вымели огромной грязной метлой. Эта метла называлась Боль.
И потом было многое другое – польские фильмы, перстни с янтарями и ониксами, различные Ужасные Новости, очень много излишеств, работа с Фотошопом и трёхмерной графикой, но память о некоторых киндер-сюрпризах осталась. Например, память о трёх белых лебедях, которые тащили за собой колесницу и у которых от этого двигались в разные стороны крылья.

РЫЖАЯ СУКА

Она была дома. Это был её дом, доставшийся ей после смерти родителей, хотя родители вряд ли этого хотели. Я жил у неё, и теперь этот дом был отчасти и моим.
Она сказала:
– Я вне себя от ярости. По-моему, ничего не выйдет.
– Опять?
– Да. Сегодня вечером.
– Значит, ещё две недели – коту под хвост?
Она засмеялась. У неё имелось две основных разновидности смеха, но иногда они смешивались, и это было омерзительно.
– Тебя в принципе нельзя оставлять одну?
– Йес.

ПЯТЬ КИЛОГРАММ ЧИСТОЙ, НЕОТРАБОТАННОЙ КАРМЫ

В полиэтиленовом пакете, так ли уж случайно забытом на скамейке Страстного, Петровского, Рождественского бульваров – кем забытом, ради кого? Как любопытно, как приятно, должно быть, порыться в этих хоботьях!
А потом с чистой совестью забрать всё себе.

МАЛИНОВЫЕ ДНИ (ОПЯТЬ НАСТУПИЛИ)

Имеется некоторое количество малиновых вещей. В частности, малиновый галстук покойного деда и малиновый горшок дочери. Малиновая записная книжка и штопор с малиновой ручкой. Ещё один малиновый галстук и малиновая обложка для проездного. Малиновая расчёска и того же цвета зубная щетка. Малиновый пластмассовый тазик и стулья, обитые малиновой тканью. Малиновые трусы и футболка. Синий джемпер с малиновыми квадратиками. Малиновые носки. Носовой платок, малиновый с белым. Ночной фонарик, малиновый с белым. Три книжки Владимира Казакова, изданные в "Гилее", малиновые. Один из бесчисленных томов Собрания Сочинений Ромена Роллана в малиновом переплёте, внутри – то ли "Жан-Кристоф", то ли ещё какой-то роман, с эпиграфом из Ригведы и последней фразой: "Я бросаю вызов богу!" Малиновая девочка из популярной сибирской песни. Детский шампунь "Малина". Ягода малина, в конце концов. Пара кассет с "King Crimson". Надпись "I Love You", сделанная лет десять назад губной помадой на зеркале в одной из квартир по Ангарской улице...
Стоп, стоп. Быть может, всё это являлось тёмно-вишнёвым?

СТРАХ ВРАТАРЯ ПЕРЕД BANNISTERIA CAAPI

Если вам когда-либо приходилось играть в футбол на людных московских улицах, находясь под воздействием диметилтриптамина...
Да что там говорить...
Ваше счастье, если не приходилось.

МАНИАКАЛ

Семь тысячелетий большого виртуального джанка.
– Алё. Это я.
– Слушай... у меня к тебе вот какой вопрос. Какой сейчас год от Сотворения Мира?
– В книжке какой-нибудь посмотри. Где-нибудь, где про Куликово поле. Наверняка есть.
– Зачем мне это надо? Ну надо, тебе-то какое дело.
– Да. В Макдональдсе, как обычно.
– Ну нормальный мужик, я его знаю. Тебе-то какое дело, кто он такой?
– Нормальный продукт. Бодяженный, ясный палец, но в меру. Ну то есть он как бы ещё раньше бодяженный. Ты, чем спрашивать, лучше в книжке посмотри, о чём я тебя просил.
– Нет. Юлианский или Григорианский – это не то. Мне нужно именно от Сотворения Мира.
– Слушай, я тебе сказал: всё нормально. Никто не динамит, всё хорошо. Ты приносишь деньги и всё.
– Ладно, пока.
– Да, в Макдональдсе в шесть. Не забудь посмотреть, ладно?
– В шесть. Гуд бай.

ПИДЕРМАЙЕР

В те дни мы ходили по улицам и смеялись...
Не имея возможности говорить, не имея возможности развлекать...
Но когда мы подходили к воротам Старого Города, смех сползал с наших лиц, как плохо закреплённая кислородная маска. Мы уже тогда боялись, что нам могут сообщить Ужасную Новость.
Мы никогда не входили в эти ворота. Иногда мы слышали голоса, иногда – смех, но это был другой смех, не имевший с нашим ничего общего.
Мы ходили по улицам и смеялись. Мы заходили в магазины и брали понравившиеся нам вещи, мы целовались где попало и с кем попало, мы говорили, что скоро наступит Царство Божие на Земле. Стреляли мелочь на кофе и сигареты, покупали вино, слушали музыку в привокзальном кегельбане. Гадили где попало. Ненавидели мертвецов. Справедливости ради следует сказать, что Старый Город нас почти не интересовал.
Однажды утром мы услышали громкий шум, доносившийся из Старого Города. Мы подошли к воротам. Мы слышали крики, выстрелы, чудовищный скрежет неизвестных нам механизмов и звуки поцелуев, записанные на неизвестный носитель и воспроизводимые с такой громкостью, что они заглушали всё остальное... Мы купили восемь пластиковых бутылок со "Спрайтом" и стали ждать. Вскоре все звуки стихли.
И тогда мы вошли. И увидели мертвецов на поле.

САТАНИСТ

С утра, наверное, просил Хозяина о паре бутылок пива. В три часа дня – стрелка со мной на Пушкинской, у Головы. Мне вечером в Георгиевский.
– Здорово! Давно стоишь?
– Минут пять. Как там твой сатанизм?
– Нормально.
Я простужен. Собираюсь читать в Георгиевском. Надо где-нибудь распечатать тексты с дискеты. Если не распечатаю, не буду читать. Займусь чем-нибудь другим. Напьюсь, например. И подарю перстень со скарабеем кому-нибудь из прохожих на улице.
К нам подходит лучезарно улыбающийся молодой человек. Без предисловий:
– Скажите, верите ли вы в Бога?
Я благоразумно молчу. Мой спутник – наоборот.
– Да. В Бога мы верим. Но поклоняемся Сатане.
Произведённым впечатлением явно доволен.
– Вот тебе что твой Бог дал? Стоишь в метро и докапываешься к прохожим. А мне Сатана и работу нормальную дал, и денег, и друзей...
Дальше я не слушал. То есть я знал, о чём они будут говорить дальше. Внезапно уличный проповедник обратился ко мне:
– А ты? Ты тоже сатанист?
– Нет. Я не сатанист.

ДРУГАЯ ИСТОРИЯ (КАПИТАН ШЕЛЕСТ)

Я возвращался из Шереметьево, проводив своего отца. На Чеховской ко мне подошёл человек и задал тот же самый вопрос: верю ли я в Бога? Я посмотрел на него. Нужно было что-то ответить. Слова ответа медленно возникали перед моим мысленным взором, я произносил их так, чтобы ни одно слово не потерялось:
– Как говорил покойный капитан Шелест, прошлого у нас нет.

КАРАБИНЕРЫ И БЕНЗОКОЛОНКИ

Они собирались издавать глянцевый журнал с таким названием на деньги матушки Медоуз. А спустя полгода между ними состоялся примерно следующий диалог:
– Почему в России нет настоящей кислотной прозы?
– А ты уверен, что настоящая кислотная проза нужна России?

ВТОРОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЧАС

В то утро он собрал себя из разбросанного по комнате пенопласта. Он разбудил остальных и сказал:
– Это произошло. Вы понимаете, это произошло. Необходима фиксация. Мне нужна чистая кассета.
Через полчаса он получил кассету с Дэвидом Боуи и смог записать на неё всё, что хотел.

ДЗЕН БЕЗ УЧИТЕЛЯ

Джанк – это мусор. Не какой-нибудь там героин, как у Берроуза, а просто мусор. Я несколько лет имел дело с опиатами, но никогда не называл героин джанком. Мне и в голову это не приходило. Эйч, дерьмище, серый, чёрный – как угодно, но не джанк. Джанк – это просто мусор. Мусор, который лежит на улицах и в квартирах, мусор, который отправляют по почте. Он не имеет отношения к наркомании. Мусор, который всегда с тобой.
Они говорят: вот, кислота развивает Сознание, а героин – это смерть. Как будто с помощью химии надеются обрести бессмертие, а смерть не имеет никакого отношения к развивающемуся Сознанию. Рано или поздно они зальют своим Сознанием весь Космос и ещё пару Дешёвых Гостиниц впридачу.

ОНА ВЗЯЛА КОНТРОЛЬ

Иногда я захожу к ним в гости. Беседую с её мужем.
– Захожу сегодня в магазинчик на Арбатской – там какой-то мужик спрашивает у продавца Нью Ордер. Тот не нашёл, предложил вместо Нью Ордера Джой Дивижн: говорит, те же музыканты в принципе. А мужик говорит: нет, мне нужен именно Нью Ордер. Слушай, а почему она в ванной вмазывается?
– В комнате дети спят. А на кухне мы с тобой сидим. Не знаю, по-моему, Нью Ордер вообще слушать нельзя.
Я был влюблен в неё десять лет назад, когда она ещё не была замужем, не родила детей и не начала торчать. Теперь из ванной доносился её недовольный голос.
– А ты сам-то как?
– А я, в общем-то, в мышцу. Всё едино, впитывается. Налить ещё чаю?
– Давай. Вмазать её, может?
– Да нет. Она не хочет, чтобы ты видел.
– Да я, в общем-то, спокойно ко всему этому отношусь.
– Ну не знаю. Не хочет.
Марина вышла из ванной и вошла на кухню. Она сказала:
– Здесь освещение лучше.
– Поставить тебе? – из вежливости предложил я.
– Да ладно. Я сама как-нибудь.
И сразу после этих слов Марина взяла контроль.

КИЕВ В 1991 ГОДУ

Убивали негров в ЮАР, развлекались иными способами. А я приехал в Киев и остановился в Святошино у слабознакомых книготорговцев.
В их холодильнике присутствовал чистый ян: пачка геркулеса, большая банка с "Хмели Сунели" и маленькая банка с нещелочёным винтом.
В Киеве в то время было много русских бандитов. В Вильнюсе, кстати, в то время их тоже было немало. Не знаю, с чем это связано.
В Киеве русские бандиты однажды зашли в кафе-мороженое, закрыли за собой дверь и забрали деньги у всех посетителей, а потом ушли. У меня они не забрали денег, потому что денег у меня не было.
Книготорговцы из Святошино пили водку и воровали дорожные знаки. У них была большая коллекция.
Если не считать воспоминаний лирического характера, то это всё.

ДЖАНКОЙ

Брат мой, брат мой, где стены рухнувшие? Брат мой, где кровь, что не была пролита?
Изменение базовых установок ни к чему не приводит. В понедельник надо сдать кровь. Вчера читал текст про Джанкой в Украинском Культурном Центре на Старом Арбате. Помещение ужасное, фестиваль тоже. Называется "Южный Акцент".
Сегодня воскресный день. Хороший повод, чтобы съездить на Багратионовскую.
Брат мой, брат мой, кто ты теперь? Снова скажешь, что раньше мы были лучше? Снова скажешь, что познакомился на обратном пути с отличной герлой и провисел у нее неделю?

МОРСКОЙ ТРЕНАЖЁР НОМЕР ДВА

Когда она вошла в его комнату, то увидела, что от широкого синего дивана, стоящего посередине, тянутся провода к включённому компьютеру. Он вошёл вслед за ней и притворил дверь. Слегка протрезвев, она спросила:
– Что это?
– Морской тренажёр номер два.

ДАВАЙ ВСТАВАЙ

Слишком часто ты оказываешься в незнакомых помещениях среди абсолютно чужих людей. Они говорят тебе, чтобы ты поднималась и уходила. Ты отвечаешь, что лучше бы они уходили сами. А потом ты просто закрываешь глаза.

ОБЫКНОВЕННЫЕ ТРАХАЛКИ

Однажды две девушки решили жить во сне. Сначала у них не очень хорошо получалось, но потом получилось. Они встречались во сне, разговаривали, развлекались, знакомились с разными существами, вместе переживали ужасы и сладостные мгновения.
По утрам они созванивались и рассказывали друг другу сны. За исключением мелких деталей, обычно всё совпадало.
Однажды они познакомились во сне с очаровательным молодым человеком. Ну и, как водится, немножко из-за него поссорились, потому что одну девушку он катал на Карусели Счастья, а другая стояла около сетки "Рабица", смотрела на них и тихонько плакала.
Утром девушка, которая плакала, сказала своей подруге, что ей приснилось, как их жестоко избили контролёры в метро. Подруга в ответ сказала, что она всегда ждала подлости, но не такой, и что больше они никогда не будут встречаться во сне. Да и наяву. И созваниваться они не будут. Она не хотела рассказывать, что впервые в жизни под утро ей приснились обыкновенные трахалки.
Разумеется, потом они помирились.

БИЗОНЫ ПОБЕДЫ

Издательство "Вандерфул" выпускало детективы, в которых убийцей всегда оказывался читатель. Ближе к концу так прямо и говорилось: мол, ты воруешь, обижаешь жену и детей, обманываешь мужа, тратишь родительские деньги на наркоту – так ты, наверное, и убийца. И читателям это нравилось.
Но наступил день, когда исполнительного директора издательства "Вандерфул" нашли у порога собственной квартиры с тремя пулями в сердце и одной в голове.
А я, стянув черные перчатки и выбросив пистолет в речку Лихоборку, наслаждался победой. В сердце моём стучали десятки тысяч копыт. Почему не миллионы? Не знаю.

ПОСЫЛКА

– Неправильно говорить: иди на хер. Надо говорить: иди на хер. Никто ведь не говорит: иди на работу. Все говорят: иди на работу.
– Тебе нечего здесь делать.

ТЕБЕ КОБЗДЕЦ

Последнее время у тебя болят железы. Распухли и болят себе.
Последнее время очень много изображений Пушкина. Тебя это раздражает, ты кашляешь и говоришь пару серьёзных слов.
Пушкинский юбилей, впрочем, не так отвратителен, как ещё одна болячка, прицепившаяся к тебе в последнее время.
Твои друзья взяли какой-то странный панибратский тон в разговорах с тобой. Как будто ты скрываешь что-то общеизвестное.
Знакомые женщины, наоборот, говорят с какими-то извиняющимися интонациями. Кроме того, ты по-глупому тратишь деньги, зато приводишь в порядок документы, гардероб, жильё. Как будто собираешься на Луну.
Ты молишься каким-то непонятным богам.
Одним словом, сам понимаешь...

ЗАВЕЩАНИЕ

Завещаю своей дочери всё принадлежащее мне имущество, за исключением случаев, оговоренных ниже.
Завещаю Ангелам Смерти свою душу – пусть делают с ней всё, что посчитают нужным сделать.
Завещаю своим врагам принадлежащие мне болезни, а также порочные склонности, страхи и нелюбовь к насекомым.
Завещаю людям со свежей головой моё недоверие ко всем формам государственного устройства.
Завещаю каждому из тех, кто меня помнит, определённое количество приятных воспоминаний.
Завещаю составителям литературных энциклопедий свою фамилию – пусть делают с ней, что пожелают.
Завещаю перстень со скарабеем тому, кто осмелится его носить после моей смерти.
Прошу считать это завещание подлинным.

УЖАСНАЯ РАДОСТЬ, КУЦЫЙ СОЛОВЕЙ И ОДЕКОЛОН "КАРА-НОВО"

Первое – всего лишь случайная ошибка в одном из информационных бюллетеней.
Второе – повесть, приписанная мне в одной из биографических справок.
Третье – одеколон, который стоил шестьдесят шесть копеек, в отличие от остальных дешёвых одеколонов, которые стоили семьдесят.
Их объединяет вот что: с одной стороны, я об этом помню, но с другой стороны, помнить мне об этом не нужно.

ЗНАКОМАЯ ТЕМА

Вижу тебя такой, какой ты не могла быть, с теми людьми, которых ты не могла знать. А если даже могла – это неважно.
Слышу ваши голоса, как вы говорите между собой. О чём-то очень простом, очень важном. Я улыбаюсь: мне знакома тема вашей беседы.
Потом я просыпаюсь: твоя голова на соседней подушке уже утратила свои привычные очертания, а сильный сладковатый запах напоминает, что следующей ночью нужно будет обязательно открыть окно.

СВОЕМУ СЛОВУ ХОЗЯИН: ЗАХОТЕЛ – ДАЛ, ЗАХОТЕЛ – ВЗЯЛ

Сегодня отец подарил мне ешё один перстень, золотой. Буду теперь ходить с двумя перстнями на соседних пальцах и раздавать обещания. И ни одно из них не выполнять.
Популярные политические деятели тоже очень часто не считают нужным выполнять свои обещания. Никто их за это не осуждает, разве что в шутку.
Ты тоже не выполнил однажды одно своё обещание. И тебе пришлось нести за это ответственность. Тебя расстреляли правительственные войска. Поэтому мы с тобой недолюбливаем творчество писателя Борхеса, верно?
Стой, куда это ты?! Там ведь плотина!!!

НА ГРАНИЦЕ

Финно-израильская граница разделяет правое и левое полушария мозга, и вместе с тем эта граница – Россия. На этой границе часто происходят конфликты, об одном из которых и пойдёт речь. Впрочем, нет. Нет, определённо.

ЕВРОПЕЙЦЫ ПЯТИДЕСЯТЫХ

– Они сидят в своих кафе, после работы, во время дождя.
– Почему во время дождя?
– Не знаю. В солнечную погоду, наверно, они просто идут по солнечной стороне улицы.
– Тогда это американцы.
– Вы оба неправы.

ОБЪЕДИНЁННЫЕ ПОДЗЕМНЫЕ ПЕРЕХОДЫ

Жёны и дети местных торчков неторопливо прогуливались во дворе. Старый джанковый демон, считая себя младенцем, выскользнул через подворотню на улицу. Пока всё складывалось нормально.
Через минуту его сбила машина. Он остался жив, выписался из больницы спустя неделю, но отметил для себя некоторую цепочку позорящих совпадений.
А мы скажем проще: раз уж решили объединить все подземные переходы в один, то надо этим пользоваться, а не распускать слюни.

СОЛДАТЫ ТЕТРИСА

Чаепитие затянулось. Мы говорили о разных вещах: о Фотошопе, об ЛСД, о женщинах. О Кварк-Экспрессе, по-моему, тоже. Рассказывали анекдоты. Ели варенье.
Время шло незаметно. Близилось утро. Я обратил внимание своего собеседника на странные движения, которые он совершал правой ногой. Я спросил его, что он делает.
На его лице появилась загадочная улыбка. "Первым делом мы испортим самолёты, ну а девушек – а девушек потом," – попытался он отшутиться, но я повторил свой вопрос. Тогда он сказал, что уже три часа не может засунуть одну штуку под стол.
Я успокоился. В конце концов, корректно поместить платяной шкаф на два кресла, не зацепив при этом торшер – тоже задачка не из простых.

NICHT DEIN TAG

Лучше бы тебе не просыпаться сегодня. Солнце на небе сегодня не для тебя.
Вчера утром было чуть лучше. Грязной посуды в раковине было меньше. Не было этой дурацкой царапины на лице. И ты ещё не знал результатов. Ты думал, что результаты будут благоприятны.
Старая шутка про переименование НТВ+ в RV+ приобрела для тебя с сегодняшнего дня несколько иное звучание. То есть она уже не очень смешная.
Ты безучастно смотришь на презервативы, оставленные тебе вместе с прощальной запиской. Готовишь завтрак. Наслаждаешься жизнью.

ЗАМЕДЛЕННЫЙ КИНЕМАТОГРАФ ОТЧАЯНИЯ

Когда я вернулся из армии (в которой я не служил), мне пришлось заняться наркобизнесом (которым я не занимался).
Когда я лежал в больнице, у меня удалили аппендикс (допустим).
Когда я вижу тебя живым...

BREAK ON THROUGH (TO THE OTHER SIDE)

Волки бежали за мной всю ночь. Так мне казалось, когда я говорил с тобой, когда вспоминал "Джалтаранг", его стеклянные стены... Ты говорила мне:
– Эндрю Нортон никогда не жил. Это просто моя фантазия. И то, что из одного твоего рассказа он перекочевал в другой, – это твои творческие проблемы.
– Это твоя ревность.
– Это твоя ревность.
– Моя ностальгия.
Пиво кончилось. Но не сейчас, а в другой далёкий недостижимый солнечный день, когда я мог позволить хищникам растерзать себя. А сейчас была ночь. Если можно так выразиться. И сейчас я, так же, как и тогда, был фактически беззащитен.

ХЛЕБ

В этом доме хлеб всегда любил быть испорчен. Он черствел, плесневел, откровенно гнил, забивался под диван, под кожу, попадал под руку. В этом доме любой бутерброд падал по определению и не один раз.
В этом доме однажды произошла очень неприятная история, а потом ещё одна, почти такая же неприятная. Я часто бывал в этом доме.
Хлеб вёл себя по отношению ко мне странно. Мне он не хамил, не насмехался над моими болезнями, даже гниющую ногу старался не обнюхивать лишний раз. Не кусался. Не лез в глаза. Я его даже иногда ел.

РУССКОЕ ПОРНО

Моё поколение, получившее от жизни всё, либо не получившее ничего, убивавшее себя в уличных перестрелках, либо создававшее семьи с кем попало ради чего попало, верившее во всё сразу, либо не верившее вообще ни во что, умиравшее если не от винта, то от героина, отправившееся продавать на чужбину если не мозги, то в лучшем случае руки – так вот, ничего этого не было. Было несколько человек, которые примерно знали, что им следует делать.

НЕОПРЕДЕЛЁННОЕ

Уже два месяца не могу сделать флюорографию. Успел несколько раз изменить свой облик... Постричься, отрастить бороду и усы, бороду потом сбрить... Какие-то вечера в галерее "Spider & Mouse"... Семнадцатого июля читал там "Мехлиса"...
Закончил его ровно восемь лет назад, день в день, семнадцатого июля.
Несколько раз сдавал кровь... Читаю Берроуза в оригинале, не зная английского языка. Всё понятно и так. Naked Lunch, он и есть Naked Lunch. Почему только там, где написано H, не переведено – Эйч, непонятно. То есть понятно...
Ещё какие-то мысли. Хочется увидеть кого-то, кого я хорошо знаю. Вот только зачем?
Всегда читал у каждого североамериканского писателя только по одному роману. За одним-единственным исключением... Курт Воннегут... У этого я прочёл романов двенадцать... Нет, меньше. Но всё равно явно больше, чем следовало. Следовало один, как и у всех.
Надо бы съездить на дачу к дочери. Обычно она радуется, когда я приезжаю.
Купил музыкальный центр с каким-то идиотским эквалайзером. Надо переписать "Завещание". Абсолютно идиотский текст. Или не переписывать? Менее идиотским ему всё равно не быть.
Всё словно в тумане... Перстни, Дешёвые Гостиницы, Куцые Соловьи, одеколон "Кара-Ново"... Видел в забегаловке около Белорусского вокзала блюдо, которое называется "Сэндвич-Люля"... Инсталлировал "Half-Life"...

ВСЁ, ЗАРУБАЕТ

В те дни, когда лица друзей всё явственней проступают на стенах, мне волей-неволей приходится придумывать им новые имена.
Тебя, мой ангел, я назову Хиллари. А вот попробуй, угадай, почему – ах, я всегда, всегда знал, что ангелы невыносимо догадливы...
Распишешься червём на асфальте после дождя. Поставишь свою ясную, безупречную подпись.
– Хиллари?! Знаешь, у меня нет ничего, кроме этих улиц...
И верно: бесконечные, словно неспособные к родовоспроизводству особи древних, вымерших беспозвоночных... Хотя и в этом есть какая-то путаница.
Я, Инфузорро, спасу тебя, Хиллари Клинтон, из грязных лап телевидения и радиовещания!..
Сладкая мелодия неврастении.

ПРЕДИСЛОВИЕ К БИОГРАФИИ МАДОННЫ

При написании этой книги я не пользовался ничем, кроме глянцевых журналов и программ MTV. Мне даже не приходилось звонить в Нью-Йорк.
Жизнеописание разбогатевшей пункерши – что может быть интереснее для русского читателя 000-х годов? Если бы Луизы Чикконе не было – её следовало бы выдумать. (Для кретинов добавить в начало фразы: перефразируя Вольтера. Франсуа-Мари Аруэ. Для кретинов. А сам-то ты кто?) И я взялся бы за это.
А не я – так кто-нибудь другой. И если учесть, что правда по нынешним временам не только неотличима от вымысла, но и равноценна ему, то у этого самого другого тоже вышло бы неплохо. Вот и всё, что мне хотелось бы сказать о книге, которую Вам предстоит прочесть.
Или не предстоит – если у Вас Очень Хороший Вкус. (Как же! В этом-то случае – и не такое дерьмо прочтут. Может, она и вправду Мадонна?)

ЖИЗНЬ БЕЗ РАСКУМАРКИ

Проклиная Beat Generation не столько за недопустимое астральное разгильдяйство, сколько за нравственную легализацию механизма подсАда, я тем не менее снимаю перед этими людьми шляпу. И бросаю на койку, как в фильме Гэса Ван Сента "Аптечный ковбой".
Что до антиамериканизма в целом, то это да. Это сказка просто, антиамериканизм. Страшная сказка. Нет, действительно очень страшная. Я даже повторить могу: очень страшная сказка. Страшнее, чем марсианская инфекция.
По поводу последнего. Однажды мне приснилось, что я насильно овладел марсианином. И в момент наивысшего наслаждения я, во-первых, просыпаюсь, а во-вторых, чувствую, что подцепил марсианскую инфекцию. Которая не только при разговоре передаётся, но даже одной мысли о ком-либо достаточно, чтобы этого человека инфицировать. Вот так-то. Зато теперь я здоров.

МОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Сегодня, седьмого августа. Суббота. Мне исполнилось двадцать семь лет. Сижу дома один, рассматриваю детские фотографии.
– Что здесь происходит?
– Ну, типа отмечаем семейный праздник.
– А это кто такой?
– Это Соколовский.
– И это конец?
– Конец.