Света Литвак | Андрей Поляков | Наталья Осипова | Василий Кондратьев | Эдуард Шульман | Дарья Суховей | Борис Кочейшвили | Андрей Тавров | Александр Месропян

МАРИЯ СТЕПАНОВА

Новые стихотворения

Мария Степанова родилась в 1972 г. Закончила Литературный институт им.Горького.
В конце 80-х участвовала в литературной студии "Кипарисовый ларец". Стихи публиковались в альманахах "Семнадцатое эхо" и "Вавилон" (#4), в журналах "Дирижабль" и "Знамя". Книга стихов "Апология тополя" опубликована в составе коллективного сборника "Елка для меня" (1992).


* * *

Возвращаясь с овощного рынка,
Упаду я, сумкой перегнута.
Вот сама себе и книжка, и картинка,
И, как шарик, воздухом надута.
В рукаве протянутого снега
Возлежать, желтея леденцом,
Отражая измененья неба
Небу малыим лицом.

* * *

Поворотимся на восток ли
Глаз одинаких четырьмя,
Двуполовинками бинокля,
Виньетками тебя и мя?

Есть двусторонни зеркала.
Они уменьшат-увеличат.
Возьми себе, какое личит.
- Взамен оконного стекла,

В котором я лицом близнечным
Ли, братской чашкою весов
Сейчас задвинусь, как засов,
И поживиться будет нечем.

Се - я себе не силомер.
О чем жалею до сих пор.

* * *

То прозрачный ноготь сгрызен в корень,
То проснутся волоса седыми,
То громоздкий шелк, вчера покорен,
Искажается в огне и дыме.
В запустеньи, как изба-читальня,
Украшая сумрачные бревна,
Как весна меняю очертанья
И себе заглядываю в брови
И гуляю в собственном ущербе
Точно горец в братственном ущелье.

* * *

Что мне с того, что утро в снегу по лоб,
И отплывает автобус, и свет в ларьке?
Тело, в постелю падающе, как сноп,
В неживом одеяле, как в кулаке.

Ну-ка, девушки, тот ли услышу звук,
Что в одичалое ухо войдет, как перст,
Что обнаженную кожу сведет, как зуд,
И на загривке поднимет шерсть?

Как со ступени на нову перевалясь,
В сон изо сна выпадаю, как под бугор,
Будто гранит, ваятеля убоясь.
Словно не я, а чего-то горб.

* * *

В кресле шатучем, руки на ручки,
В пледе - как в отпуску,
Ежася от мороза,
От щиколоток до скул,
Как два дня до получки,
Вся я себе заноза.

Так балерина обидна пачке.
Содержимое оболочке.
И как воздух из недер шара,
Выпускает себя душАа.

* * *

Прекрасен трамвай, испещренный рекламой,
Как шкура пятнист.
Над улицею, за оконною рамой,
Висячие гроздья монист.
Лежу животом на ребре подоконном,
Любуясь на снижнюю волю,
Волнуясь, как море под тем пароходом,
Под небом, взошедшим на выю.

* * *

Аист стоит на единой ноге.
Ниже - стемневшее поле.
Небо светимо в своей же фольге.
Ах, спотыкаясь, как пони,
Ленью седлаема, оком вертя
Искренним, неукоримым,
Перебираюся через путя.
Кроюся пасмурным гримом.
Окаменевши, и стать бы столбом.
Вот и товарищ тебе, дискобол.
Из-за дубравы, чащей молчащей,
Чудный выходит месяц горчащий.

* * *

Будь гнездом моим заочным!
Красный дом что красный угол,
В левом глазе привосточном -
Непрерывный жаркий уголь.

Как хожу я к эстакаде,
Боком к боку льня чужому,
Как стекло в пустом стакане
Ждет присутствия боржома,

Под руку тебя веду на
Красный дом, который знаю.
Ночь вокруг него - как дура.
День вокруг него - как знамя.

* * *

Я милое забуду как походку.
И сонных штор движенье поутру
При виде совести сойдет в охотку
За приоткинуть черную чадру.
Мигни - скажу - глазок, мигни другой.
Пошевелю протяжною рукой.
Ступну ступней на половичный холод.
Прочувствую тепло, светло и голод.
Как в шаре шар, в беседке ли скамья,
Сижу в здоровой мне здорова я,
Как в зеркало глядясь в воронье стадо,
Что составляет одеянье сада.

* * *

Перецветаю в негатив,
Природе глупой угодив.
Темнею кожею от нег,
И лик недавний желтопег,
И пробегающий румянец
Зеркален как сапог и глянец.
Но место, где тебя поставлю,
В глазу закроется как ставни,
Отсохнет за вечер рукой
И переубежит к другой.
Вотще себя я понукаю.
Вотще мигаю и лукавлю.
И каждое мое угу
К тебе клонимо челобитной
Как бы пастушка на лугу
Перед коровой чернобелой.

* * *

Беженкой молодою
Тешусь проточной водою,
Пеной обшарпанных ванн,
Сладостно подвывая,
Сквозняку выдавая
Локтей и колен острова.

И десять - на кафеле - синих, как пламень -
Блестящих ногтей ноговых!

Солнце клонится низко
Под красную занавеску.
Светом запятнаны щеки,
Вареньем испачкан рот.
Белые, мелкие зубы щуки.
И тела подледный меняет рост.

Во бумазейном халате
В бедном конверте кровати
Буду я, буду тебя вспоминати.

Каждым большим полотенцем.
Каждым цветным ноготком.

* * *

Уж и не знаю, что поделать,
Дабы возник на этой кухне.
Реку ль разборчивою девой:
Аминь, рассыпься и порухни?

Уж так-то мы с тобой похожи,
Что сходство кажется позорным,
Как то, что черепа под кожей
И что под стриженым газоном.

Мерцают горлышки бутылок.
Лежу, белея одиноко,
Как будто я тебя обмылок,
Сиамского лишенный бока,
Во тьме ночной, как Ли Цин Чжао
В ночи китайскоей лежала.


* * *

Шерстью с овцы в ноги валится волос.
Ножницы - щелк; запах воды и лака.
Вот голова гола и бедна как волость,
И полотенце походна над ней палатка.
В каждый бы зуб вживить бриллиант алмазный,
Чтобы по миру ходить как больной заразный:
Выйти из парикмахерской майским полднем
Платиновой блондинкой в одном исподнем.

* * *

Все нелюбимо съеживаетсЯ.
Что выбрано - на раз большает.
Был шерсти клок - ан с лапами лиса
И сладко чешут за ушами.

Когда глаза имела голубы,
Лица фарфор и плечи-плахи,
Иль не ходила в милые дубы
Как в обмороке я в уплаке?

В бумажной и оберточной себе,
В подкожной темноте теряя разум,
Точит слезу селедка в серебре
И я запятнана любовным глазом.

* * *

Вывеска: что магазин белья.
Уши: расцветающие мальвой.
Шаг: как бы по льду, но и нормальный.
Рот: захлопнутый на "Я..."

Так этаж внимает этажу,
Лестницей сбегая на площадку.
Так Тангейзер во Венерин грот
По траве украшенной идет.

Раз меня губами не касаются,
Буду спать, как спящая красавица,
На ходу, а как бы на перине,
Что там слева ты ни говори мне.

* * *

То север сна. В подушке голова,
Все пальцы ног указывают к югу,
И я лечу, как на канате юнга,
Вращаяся, как в битве булава.
Когда-когда и я тебе приснюсь
Ландкартою, разложенною гладко:
Там два полярника, одна палатка,
Одна галета и последний раз.
Нет, ежли сниться - то (в какой-то спальной)
Как безвозмездная величина:
Слезою постоянною, наскульной,
Которая как лампа включена.

* * *

Лицо накрыв, что в праздник стол,
Помадой, черными очками,
Сквозь них темнейшими зрачками,
Отрадою. - И все, и стоп.
Вода, шумящая на Банном,
Как выпускница перед балом,
Имеет полные права,
А я при ней и неправа.
Мое желание едино -
Себя держать у середины
Стола чужой биографИ.
Сияя, как цветной графин.