Своим
        не хватило, –
о будущих людях жалеем
и делимся сердцем:
"Дряхлеет Светило,
и станет Земля мавзолеем,
а в нём
        не согреться."

Свой век торопили:
"Ослепнем в потёмках,
когда энтропия
сожрёт и сердца, и ресурсы...
И – будем в потомках
        без Солнца.
Тут всё и стрясётся.

Стрясутся
        все худшие беды."
– Но хватит об этом!
И лучшее средство
от смерти
огромно восстанет:
Всемирное сердце
ответом и светом
из тени и тайны.

Взбираясь на
        на дикие кручи:
"Всё – в лезвиях, в крючьях,
как витязь?
Всё – в протуберанцах
        и пульсах, –
на горе, нагое, на радость?"
– Дивитесь!

Пусть
        будет сегодня:
глаза миллиардов глодая,
на небо субботне
зардеться
        взнесётся
звезда молодая
по имени Солнце,
        по имени Солнце,
по имени Сердце.

Вход откуда-то из переулка,
на колонне слева – шрам
от удара молнии. Сепульхра.
Гроб Господень. Грозный храм.

Каменная туча грозовая:
на коленях у высот,
куполом Голгофу закрывая,
весть отверстую несёт.

Вот она – кувуклия, пещера,
как для Рождества вертеп,
так и тут: через земное чрево
возвращается ущерб.

Сколько ж в ней хранится мрака,
полостей, подземных вод!
Храм, таинственная рака
огненного искресанья ждёт.

Руды ждут, известняки и кости,
ржавчина мечей, кольчуг,
Ричард Львиносердый, Готфрид Готский –
чуда, что и я хочу.

И туда заходят сарацины:
каждый в коже, в паре джинс,
сотово и самочинно
к смерти подключают жизнь...

... В глаз вонзается внезапно
сполох света, микро-спазм,
пилигримов отшатнув назад, но
и вперёд, чтоб спас.

В ночь Пасхальную того и вяще
ждут росы со облак, с гор,
вещие к ней тянут свечи,
чтоб сработал пирофор.

Вспыхивает, и – "Христос Воскресе!",
и – "Воистину Воскрес!";
сущим во гробех благие вести
слышатся окрест.

И – вот-вот раскаменеют кости,
заблистает ржавь мечей,
Ричард Львиносердый, Готфрид Готский
выйдут чрез раздавшуюся щель...

... Нет, увы, не станет былью небыль,
не зарозовеет жизнью прах:
потому ли, что огонь не с неба,
а из лавки на задах?

Здесь перед святыней сцены:
сделка, выгода, азарт,
ездят друг на друге сарацины,
празднуют базар...