Textonly
Декларация issue 005: апрель - июнь 2000
первая страница
Editors
Само предлежащее
Предложный падеж
Keimena eidea
Другие части спектра
Актуальная литература
Votum Separatum
Документы, объявления, письма
Узлы

Рейтинг литературных сайтов


Литературная Промзона
Курицын
Ферганская школа
Александр Левин
Liter.net Сида
Остракон
Лавка языков
Молодая русская литература
Крещатик
Камера хранения
Присутствие
Индоевропейский диктант
Полутона
Орбита
Сетевая словесность

Русская Виртуальная библиотека
Русская поэзия 60-х
Сайт Генриха Сапгира

Журнальный зал
НЛО
Митин журнал
Солнечное сплетение
Дирижабль
©оюз писателей

Псой Короленко
Ольга Зондберг
Маргарита Меклина
Бахыт Кенжеев
Владимир Гандельсман
Ксения Маренникова
Татьяна Мосеева
Леонид Дрознер
Ника Скандиака
Дмитрий Строцев

Книжное обозрение
ExLibris
Обзоры Фрая
Немзерески

Необитаемое время

            

В слезах раскаяния она, размазывая сопли вперемешку с павианьим гримом, люто причитая, она отчаянно орала оперным речитативом, что всю свою жизнь, всю свою жизнь люто, ой как люто, ненавидела Евгению. И прощения ей за эту нечеловеческую ненависть не будет. Ненавидела эту успешную молодую стерву, девку, блядь, соперницу, двенадцатилетнюю одалиску на ложе своего усеченного безмерно любимого прекрасного императора, царя, повелителя, Ксеркса. А ведь он был таким человеком, таким мужем, когда-то целым, когда-то с руками-ногами. Ведь он мог все, и это всем известно. И был добр. Ой, как добр он был!

Гений Евгении Николая Кононова

какова бы ни была
экономическая угроза

они говорят
они говорят


учреждение геометрии
семиозис

и так далее
подобно тому

декодированные потоки
децентрированный субъект

будешь залупаться - убьем

Частичные объекты Александра Скидана

Настала ночь. Он входит и садится
сто манекенов рядом в платьях из ситца
тени мертвецов, жервы садиста
кукольная планета, местный освенцим
гнутся в руках бритвы, острые спицы
успокоилась, умерла марина, капает кровь с мизинца
уснула, занятая подсчетом фрикций
софья, у нас с тобой на двоих вся эта планета и
французские духи из твоего флакона
была полной бутылка - осталась половина
не горюй, сошьем тебе платье белое из мела, из глины.

Неорганическая химия Александра Анашевича

Лето проходит, как боль и надежда,
Мы не успели и глазом моргнуть...
Будто теперь уже поймана между
Двух перекуров на градусе ртуть.

Я говорю тебе: мы не успели.
Что же теперь горевать? - говорю.
Перелистав полкаталога "Квелле",
Девочка ищет шампанское "Брют".

Ситуация Алексея Александрова

Хор: В разгар свадьбы прилетела добрая фея. "Евреи, - сказала добрая фея, - вам будет хорошо. Это я вам говорю, фея". Ей сразу дали кусок гуся, и она улетела. Может быть, ей не надо было давать кусок гуся?

Свадьба Мейдл Георгия Балла

В субботнее утро он вспоминает,
как высока высота горящей под спудом свечи,
из Final soliloquy of the interior paramour,
и чуть дальше южные глаза мертвой крысы обращены туда,
на стеклянную дверь, увиденную, как мак, через час.
Это счастье около бассейна - вода чище
от июньских створок, хлопающих в разных местах.

Новые стихотворения Шамшада Абдуллаева

Следует начисто отмести все подозрения в том, что "почитатели" пользовались какими-то наркотическими или психеделическими средствами, якобы погружавшими их в диковинные состояния, выводящие на новый, неизведанный уровень общения между собой и с окружающим миром, ибо многочисленные попытки, предпринятые инициативными ищейками, отыскать в золе, выбитой из трубок, а также на дне расставленных по залу курильниц, остатки опия, гашиша и тому подобных веществ оказались тщетными.

Клуб почитателей взгляда Александра Ивановича Валерия Нугатова

гляжу вперед я без боязни и обращаюсь в дизель-лектроход и лес зеленый вижу в свои окна березовый и смешанный и хвойный такая понимаешь благодать а я себе нормально еду еду вот это жизнь вот это не фигня о жалость нет садовыя участки у дизеля не может быть нигде за то что дизель странник неоседлый зато глядит на профили древес вот они вот такие галлюцинации дизельный межобластной упорно застрял в сознании аллегорией бесприютного материнства сколь неправы индеанисты в своей неофитствующей непререкаемости наша мать не земля а дизель-электроход начитавшийся Руссо Карамзина и Аполлона Майкова не знаю на что похожи

Малая проза Ирины Шостаковской

Бывало,
ставишь чайник на плиту -
как захохочет кто-то в глубине.
Заглянешь внутрь - вроде никого.
Но аппетит пропал.

Стихотворения Романа Ромова

О, Stacy знает как болит душа Киселя, ей знакома эта острая мука, рвущая его тело как ледяной детский утренник, как одиннадцатиметровый штрафной удар, боль, болезнь Киселя. Она ощущает это как осколок пивной бутылки под израненным языком, у себя во рту. Но ей всего восемнадцать, она так далека от власти: даже прыщавый студент-анестезиолог повелевает морфию, и новокаин тоже повинуется ему. Стейси не может ничего, остаётся выносить мусор, пританцовывать спиной к океану, искать салфетку, клинекс... коллоид.... что-нибудь... чтобы остановить кровь.

Доступная методика спасения мира Станислава Львовского

Тих - тух,
Стих притих и стух.
Петух: пропал пропан
Про панночку, про ночку
Проповедал - и пропил проповедь.
Пропащий мир. И аще из Дамаска
Розы навытяжку да в розги -
До царствия Небесного ни зги...

Стихотворения Жанны Сизовой

Двойная старушка поерзывала, почитывала, страничку за страничкой укладывала, поднимая с пола, а уж и вечер настал, и с работы вернулся лейтенант Кубузько, сосед старушкин. Дежурство у лейтенанта выдалось тяжелое, выезжали на убийство директора строительной фирмы "Вигвам". Кто-то влепил директору прямо в живот пять пуль и контрольную в голову. Директор валялся бесформенной тушей у порога своей квартиры, а стены и пол забрызгала кровь. Лейтенанта с непривычки мутило, это было первое его дело. Дома, попивая чаек и доедая колбаску, Кубузько думал о том, что в показаниях секретарши погибшего было какое-то слово, и что если это слово вспомнить, то можно будет найти стрелявшего.

Маленькая каноническая серенада Андрея Урицкого

Отвечаю я ему: "Братушка!
В Гомеле живет моя матушка.
Матушка частный домик продает,
А денежки в монастырь отдает.
Можно я еще поживу -
Материнских денег подожду?
Можно я еще помолюсь,
А потом с тобой поделюсь?"

Звероносец Дмитрия Строцева

 

Этот триумвират притчи, романа и рассказа между ними оказывается очень естественным, удобным, то есть самым простым, а значит, и необходимым для литературы. Их различает крайне внешняя, уж более внешнего, кажется, и быть ничего не может, примета, но, как мы увидим в отношении притчи, вовсе не безразличная к внутренней атмосфере жанра. Эта примета - размер. Притча - малый жанр, рассказ - средний и роман - большой. В этой триаде, таким образом, есть и уравновешенность, и традиционность для человеческо-го сознания. "По" среднему жанру проходит ось симметрии.

Что в имени ее моем - Олег Дарк о притчах

Крик, рвущийся со страниц "Репейника", напоминает крик младенца, то есть существа только что родившегося, могущего только кричать, рассчитывая на помощь окружающих. Недаром строки пересыпаны взыванием к "матушке". Лирический герой "Репейника" (по меткому выражению Ольги Хмелевой, которой посвящены обе книги стихов, "бедный срулик") и рвется к смерти, и боится ее, поскольку смерть выступает в двух трудно различимых ипостасях: как уничтожение и как обновление.

"Мне стыдно оттого, что я родился..." - Людмила Вязмитинова о стихах Дмитрия Воденникова

Воденников писал несколько лет назад о поэтике "самодоноса" - когда автор сообщает "стыдные", "нескромные" подробности о своей жизни - не любуясь ими, однако, но ставя нас и себя в новое положение: нам предъявляется чужая жизнь, не требующая оправданий в своей чуждости. Она настоятельна и неотменима, она разрывает привычность - хотя бы и неприятную привычность - жизни каждого из нас.

По следам статьи Людмилы Вязмитиновой - Илья Кукулин о стихах Дмитрия Воденникова

Тот, кто определяет начало и конец вещи, не бывшей ранее, но ставшей вдруг, выдергивает из времени живое мясо, перемещая его и помещая в наши руки. Об этом не может знать Медея, об этом знает Пазолини. Не историю Медеи он сообщает актерам. Он показывает свое преступление, совершенное против времени. И тогда актеры начинают вопить громко и двигаться долго, выжидая тела друг друга, чтобы выдавливать их из пространства нашего зрения. А мы говорим, что Медея убила деток и была колдуньей, не догадываясь, что плачем на самом деле от того, что тело актрисы так беспомощно и ничтожно.

Евгения Лавут представляет лирико-философский текст Кети Чухрукидзе "Пазолини"

Лежащие обнявшиеся женщины, или девушка, прячущая голову на груди подруги - они не нуждаются ни в ком более - иногда и друг в друге. Лопатки и колени. Одиночество золотого взрыва, которому никого не надо (не очень свойственное мужчинам; не потому ли мужчин на картинах не очень-то много; или мужчина - слишком жесткий для этого мира? скованный мыслью между грезой, тревогой, угрозой - все они женщины, и мысль тоже).

Александр Уланов о Густаве Климте

Рассыпалось, сгорая, бабье лето -
Вот кольца дыма, вот златая прядь -
И мне осталось в тишине, до света
Благоговейно пепел собирать.

Деревня. Ночь. Луна мячи кидает,
С моей играет болью, как дитя.
В траве белесой тыквы вырастают,
Как луны желтокожие, блестя.

Мани Лейб и Ицик Мангер в переводах Валерия Шубинского и Сергея Степанова

еще наполовину динозавр,
наполовину фашистский солдат,
я шел к стене - за ней трава,
желтая, как бабушкино лицо;

в полях гнили голоса мертвых,
и утреннее молоко прокисало,
а я пробудился в небе, на дне,
окровавленный, старый, одинокий.

Лауринас Каткус в переводах Андрия Бондара

 

Убедительная просьба по всем вопросам, связанным с воспроизведением материалов журнала обращаться вот сюда: iaia@mail.ru


Копирайт: Textonly 2000
Дизайн: cmart
Textonly - ранее:
Issue 0 | Issue 1 | Issue 2 | Issue 3 | Issue 4
Textonly - далее:
Issue 6 | Issue 7 | Issue 8 | Issue 9 | Issue 10 | Issue 11 | Issue 12 | Issue 13 | Issue 14